|
|
О. Х. Бгажба, С. З. Лакоба
ИСТОРИЯ АБХАЗИИ
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАШИХ ДНЕЙ
РАЗДЕЛ II
Абхазия в эпоху феодализма
§12. ВЛАДЕТЕЛЬ АБХАЗИИ КЕЛЕШБЕЙ ЧАЧБА
Приход к власти. В 80-х г. XVIII в. к власти в Абхазии пришёл владетельный
князь Келешбей Чачба (Шервашидзе). В течение трёх десятилетий он проводил
самостоятельную политику, успешно лавируя между интересами Турции и России.
Князь отличался умом, хитростью, решительностью и его имя было широко известно
за пределами Кавказа. Высокого роста, с огненными волосами и резкими чертами
лица, он заметно выделялся среди окружающих и приковывал внимание современников
– военных, дипломатов, путешественников.
Келешбей быстро подчинил себе феодальную знать Абхазии, опираясь на мелкое
дворянство и «чистых» крестьян (анхаю цкя), каждый из которых был вооружён
ружьём, шашкой и пистолетом. Эта постоянная стража состояла из 500 ратников. В
случае военной угрозы Келешбей в считанные часы выставлял хорошо вооружённое
25-тысячное войско. У него были артиллерия, конница и сильный флот. До 600
военных галер владетеля постоянно крейсировали вдоль Черноморского побережья на
всём протяжении от Батума до Анапы, причём комендантами крепостей Поти и
Батум были его племянники-однофамильцы.
На первом этапе своей деятельности Келешбей пользовался военно-политической
поддержкой Турции, под протекторатом которой находилась Абхазия. В период
расцвета этих отношений владетель построил в Сухуме 70-пушечный корабль и
подарил его султану.
Мечта о независимости. Однако Келешбей, как и его отец, владетель Манча
(Манучар) Чачба, высланный султаном в середине XVIII в. в Турцию вместе с
братьями Ширваном и Зурабом, вынашивал сокровенную мечту о полной свободе и
независимости Абхазского государства.
Келешбей помнил, как расправились турецкие власти с его семьёй. Только дяде
его, Зурабу, удалось вернуться в Абхазию и стать владетелем. Во время пребывания
князей Чачба в ссылке в Абхазии усилились эшерские князья Дзяпш-ипа, которые
укрепились в Сухум-Кале. Не имея возможности бороться с князьями Дзяпш-ипа,
Зураб старался сохранить с ним дружественные отношения и даже женил на княжне
Дзяпш-ипа своего племянника Келешбея. Заручившись поддержкой этого влиятельного
клана, Зураб в 1771 г. поднял против турок народное восстание и изгнал их из
Сухума. Однако в результате предательства одного из Чачба, турки вернули
Сухумскую крепость, а затем, устранив Зураба, признали владетелем Абхазии
Келешбея…
Келешбей внимательно следил за действиями России в Восточной Грузии, где в
1801 г. было упразднено Картлийско-Кахетинское царство. Владетель надеялся, что
военное присутствие царизма в Закавказье – временное явление. В связи с этим, в
1803 г. он сделал первый формальный шаг к сближению с Россией, намереваясь с её
помощью избавиться от протектората Турции, что и случилось после неудачного
похода турецкого флота (3 военных корабля и 8 гребных судов) к берегам Абхазии
25 июля 1806 года. Келешбей сумел подготовиться и выставил у Сухумской крепости
многотысячную абхазо-адыгскую армию. Флот вынужден был развернуться и уйти.
Военные походы Келешбея в Мегрелию и Имеретию. Владетель Абхазии неоднократно
вторгался в пределы соседней Мегрелии и Имеретии, а его войска доходили до
Кутаиси. На левом берегу Ингура, в самом устье реки, он закрепил за собой
крепость Анаклию. В 1802 г. Келешбей выставил 20-тысячное войско с 3 пушками
против владетеля Мегрелии Григория Дадиани и взял в аманаты (заложники) его сына
– наследника Левана. Положение Григория Дадиани, бессильного сдержать натиск
царя Имеретии Соломона II, с одной стороны, и абхазского владетеля Келешбея, с
другой стороны, вынудило первым в Западной Грузии прибегнуть к военной помощи
России и вступить под её покровительство в декабре 1803 года.
С этого момента Мегрелия оказывается на острие российской политики. Однако
слабовольный Григорий Дадиани не годился на эту роль, и царские власти и военное
командование всё большее внимание обращают на его молодую, энергичную и
властолюбивую жену Нину.
Нина Дадиани, генерал Рыкгоф и крепость Анаклия. 24 октября 1804 г. Григорий
Дадиани неожиданно умирает. По свидетельству католического священника Николая,
владетель Мегрелии был отравлен жареной курицей, заправленной ядом, а когда
почувствовал себя плохо, ему принесли пилюли, наполненные опиумом. Патер Николай
сообщает, что всё это было сделано княгиней Ниной Дадиани.
Тогда же резко осложнились отношения между Россией и Абхазией, так как сын
отравленного владетеля Мегрелии находился в заложниках у Келешбея. Царские
власти потребовали немедленной выдачи Левана Дадиани и на дерзкий отказ Келешбея
ответили военной операцией: в марте 1805 г. русский генерал Рыкгоф отбил у него
крепость Анаклию. В результате долгих переговоров абхазский владетель вернул 2
апреля 1805 г. заложника Левана, ставшего формальным владетелем, в то время как
действительной правительницей Мегрелии вплоть до совершеннолетия Левана была его
мать Нина Дадиани. В ответ Абхазский владетель вновь заполучил стратегически
важную крепость Анаклию в устье Ингура.
Келешбей в немилости у России. В этот же период Келешбей пытается наладить
внешнеполитические связи с наполеоновской Францией и даже ведет переписку с ее
знаменитым министром иностранных дел Талейраном.
В разразившейся русско-турецкой войне 1806–1812 гг. царизм попытался
использовать Келешбея в своих интересах, тем более, что русские сомневались в
искренности Келешбея, когда он просился в Россию. Один из высших сановников
Петербурга в июне 1806 г. писал: «Нужно удостовериться, сколь чистосердечна
преданность Келешбея к России».
В 1807 г. русские власти прямо предложили 60-летнему владетелю Абхазии отбить
у турков крепость Поти, но он уклонился от каких-либо военных действий.
Командующего войсками России на Кавказе графа Гудовича активно настраивал против
Келешбея генерал Рыкгоф, ставший заклятым врагом Абхазского владетеля. Так, в
рапорте от 8 июня 1807 г. Рыкгоф отмечает: «Келеш-бек только наружно оказывает
русским его дружбу». А уже 14 июля 1807 г. граф Гудович обрушивается с
обвинениями на самого Келешбея: «Не помогали нашим войскам действиями против
турок, а ещё падает на вас сомнение, что вы под рукою воспособляете туркам».
Этими важными документами почти на год обрывается всякое упоминание о
Келешбее.
Козни Нины Дадиани и устранение Келешбея. Царские власти, подстрекаемые
правительницей Мегрелии Ниной Дадиани, решили устранить строптивого Келешбея и,
воспользовавшись перемирием с Турцией, поставить во главе Абхазского княжества
одного из сыновей владетеля, Сефербея, который не обладал правом наследования
(матерью Сефербея была крестьянка по фамилии Лейба), но являлся зятем Дадиани.
Главным претендентом на абхазский престол был старший сын Келешбея (от первой
жены Дзяпш-ипа), по имени Асланбей. Именно его и решили опорочить. В этих целях
Сефербей при поддержке Нины Дадиани и активном участии русской военной
администрации в лице генерала Рыкгофа организуют заговор против Келешбея. В
результате вооружённого нападения 2 мая 1808 г. абхазский владетель Келешбей
Чачба погибает в Сухумской крепости.
Сразу после этого убийства тон представителей царской администрации на
Кавказе в отношении деятельности Келешбея меняется. Если около года назад граф
Гудович обвинял владетеля в протурецких настроениях, то уже 20 мая 1808 г. он
сообщает министру иностранных дел России графу Н. П. Румянцеву о «смерти
преданного России Абхазского владетеля Келеш-бея…». С этого времени и создавался
миф о якобы преданности Келешбея Чачба царскому трону, который бытовал до самого
последнего времени.
Оклеветанный Асланбей. Всю вину в официальных российских документах за
убийство Келешбея сваливают на Асланбея, называя его «отцеубийцей». Интересно,
что первые сведения с описанием этого происшествия граф Гудович получил от
весьма заинтересованных лиц – Сефербея и генерала Рыкгофа. В то же время попытки
самого Асланбея прояснить ситуацию не принимались во внимание русским
командованием. Так, генерал Рыкгоф в рапорте графу Гудовичу сообщал об Асланбее:
«В каковом злодеянии он и виновным себя ни под каким предлогом не сознает,
отзываясь заговором противу Келеш-бея посторонних. Я на письма сии ничем и по
сие время ему не ответствую…».
Такая странная реакция генерала убеждает лишь в том, что ему и Гудовичу была
хорошо известна подоплёка событий. В их задачу, по-видимому, входило устранение
самостоятельного Келешбея и возведение на престол Сефербея. Однако этот план
осуществился лишь наполовину. К великому удивлению организаторов заговора
выяснилось, что Сефербей не пользуется авторитетом в абхазском обществе, а все
симпатии народа и ближайших родственников Келешбея оказались на стороне Асланбея,
ставшего владетелем Абхазии. Попытки опорочить его в «отцеубийстве» не
увенчались успехом. Абхазы считали Асланбея народным героем.
Сефербей против законного наследника Асланбея. Такой поворот в событиях никак
не устраивал царские власти, а особенно Нину Дадиани. Так, 8 июня 1808 г. она
сообщает русскому императору Александру I о том, что к ней, в Зугдиди, явился
«зять наш Сефер-бей» (был женат на Тамаре Дадиани, сестре Григория), который дал
в её доме присягу на верность России и просил помощи и содействия российских
войск в борьбе с новым владетелем Асланбеем, своим старшим братом. Правительница
Мегрелии пишет, что в случае признания Сефербея и принятия Абхазии в подданство
России, пределы империи расширятся до Крыма, ибо «число абхазов не малое». На
самом деле Нина Дадиани преследовала не столько российские, сколько свои личные
интересы, хорошо понимая стратегическое и торговое значение Абхазии.
В начале августа 1808 г. генерал Рыкгоф по приказу графа Гудовича двинул на
Сухум-Кале объединённые силы правительницы Мегрелии и её двух зятьев Манучара
(из Самурзакани) и Сефербея Чачба. Но на помощь Асланбею в Сухум успел прийти на
3-х судах с войском его двоюродный брат, комендант крепости Поти Кучукбей Чачба
(племянник Келешбея), а по суше прибыли около 300 черкесов. Военная операция,
заготовленная Рыкгофом, успехом не увенчалась. Крепость Сухум так и не была
взята, а Сефербей вновь бесславно вернулся в Мегрелию.
Авторитет Асланбея ещё больше возрос. Он пользовался огромной поддержкой
народа, высших слоёв абхазского общества и среди многочисленного потомства
Келешбея, особенно его сыновей (Гасанбей, например), чего, в силу менталитета
абхазов, никак не могло быть, в случае, если бы Асланбей на самом деле убил
своего отца. Кроме того, Асланбей, женатый на садзской (джигетской) княжне Геч (Гечба,
Гячба), пользовался большим почётом в западноабхазском обществе Садзен, а также
среди убыхов и адыгов.
Таким образом, официальная точка зрения российских властей, пытавшихся
опорочить Асланбея, обвинив его в «отцеубийстве», осталась лишь на бумаге и не
отвернула народ от законного владетеля Абхазии.
Политическая подоплёка «отцеубийства». Тема «отцеубийства» господствовала на
протяжении почти двух веков и вероятно была сфабрикована в сугубо политических
целях российскими военными и администраторами в 1808–1810 годах.
В то же время Нину Дадиани, действительно отравившую своего мужа, царские
власти всячески поддерживали и оберегали только потому, что она служила
интересам России. Более того, с помощью Нины они активно распространяли слухи об
Асланбее, якобы убившем отца.
Но политика дискредитации не имела успеха. Асланбей имел безусловный
авторитет в стране и потому, что Сефербей, находившийся в Мегрелии под защитой
русских штыков, постоянно «просил о даче войска для взятия крепости Сухума, так
как он остался почти совершенно обессиленным и даже изгнанным».
Бгажба О. Х., Лакоба С. З. История Абхазии с древнейших времен до наших дней.
М., 2007
|
