|
|
Материалы по этнографии Абхазии
ПЕРЕЖИТКИ РОДОВОГО СТРОЯ
Кровная месть. В быту абхазов сохраняется ряд пережитков, сложившихся в
условиях родового строя; таковы: кровная месть, взаимная помощь, гостеприимство,
почитание стариков, культ родовых патронов и проч.
Кровная месть в прежнее время считалась обязательной не только для близких
родственников убитого — сыновей, братьев, но и самых отдаленных. Подобный
порядок застал еще Торнау. «Канла» (кровная месть) переходит по наследству от
отца к сыну и распространяется на всю родню убийцы и убитого. Самые дальние
родственники убитого обязаны мстить за его кровь; даже сила и значение
какого-нибудь рода много зависит от числа кровомстителей, которых он может
выставить. Обязанность кровной мести в первую очередь лежала на сыновьях
убитого. Если после убитого оставалась беременная жена и не было других
наследников — кровомстителей, мать внушала ребенку лежащий на нем долг кровной
мести, и сын, придя в возраст, убивал убийцу своего отца. Если не удавалось
отомстить сыну, обязанность мести переходила к внуку и т. д. Пока человек не
выполнит лежащего на нем долга кровной мести, он не может успокоиться, он
печален, подавлен своей заботой. Кровомститель не только не скрывал своих
намерений, но сам предупреждал врага: «Будь готов, я тебя преследую!» Встретив
своего кровника, кровомститель объявлял ему, что он исполняет свой долг... К
убитому врагу выказывалось внимание; если нужно было, кровомститель прикрывал
труп буркой, а лошадь убитого привязывал к дереву и проч. Исполнив священный
долг мести, кровомстители шли к могиле тех, за кого мстили, и вслух объявляли о
совершившемся отмщении.
О силе обычая кровной мести свидетельствуют народные преданья. В них
рассказывается, что иногда мстили за кровь не только людям, но и животным. Мажаб
Адлейба в общ. Чилоу рассказывал подробную историю относительно одного из своих
сородичей Мышва Адлейба. Отец его, встретив медведя, вступил с ним в борьбу, и в
результате были убиты оба. Тогда сын Мышва стал мстить за своего отца и убил сто
медведей.
Небезинтересна и другая легенда, повествующая о неуто-
[11]
мимости и ожесточении, с какими выполнялся долг кровной мести (сел. Лыхны,
записано со слов Сангулия). Согласно этой легенде, жители, двух горных обществ
Ахчипсху и Псху выделили для набега отряд в 200 — 300 человек. Предводителем
выбрали Данакая Джер-ипа. Последний однако не согласен был выступать во главе
отряда. На настойчивые уговоры он предлагал получить согласие своей матери.
Когда вызвали мать Данакая, она на просьбу об ее согласии ответила: «Я согласна,
но если сына убьют, вы должны отомстить и останки сына доставить мне». Отряд
отправился в поход. В сражении с ногаями Данакай был смертельно ранен. Умирая,
он просил доставить его труп матери; затем, взяв апхярда (абхазскую скрипку),
стал играть на ней и петь свое завещание: «Ружье мое отдайте брату Омару, он
отомстит за меня хоть через много лет». Окончив пение, умер. Труп отвезли
матери. Омар в течение семи лет искал случая отомстить за брата, но никак не мог
выяснить, кто убийца, и где он. Наконец, нашел человека, который взялся помочь
ему в этом. Выяснил, разыскал. Убийца был ногай, имевший кукурузное поле, на
которое приезжал на катере с колокольчиком. Получив эти сведения, Омар
отправился к ногаям. Забрался на кукурузное поле убийцы. Вечером ногай едет на
своем катере в поле. Соседи предупреждают, что его поджидает враг, ногай
отвечает: «Ничего, я мужчина и он мужчина». Приехал на свое поле, развел костер.
Раздался выстрел, и ногай был убит. Омар отрезал ногаю голову, положил в мешок
и повез матери в доказательство исполненного долга. Мать, увидев голову убийцы
сына, пришла в исступление, бросила голову в котел, сварила и выпила несколько
ложек бульона, говоря: «Пью кровь убийцы моего сына».
Примирение кровников, как и у других народов Кавказа, совершалось в
торжественной обстановке и сопровождалось установленными для этого обрядами.
Обычно в этом случае выполнялся обряд усыновления, который заключался в
торжественной церемонии, во время которой усыновляемый прикасался губами к
покрытой шелковым или каким-либо другим платком груди матери, жены или сестры
того лица, семейство которого усыновляло его.
Кроме того, к обряду усыновления прибегали в тех случаях, когда два человека
хотели связать себя неразрывными узами родства и тем устранить на будущее время
всякую возможность вражды, неприязни, кровной мести. Торнау рассказывает, как
он, отправляясь в 1835 г. в опасное путешествие из Абхазии через Главный
Кавказский хребет к абазинам,
[12]
чтобы обезопасить себя от предательства своего проводника и связать его
надежным образом с собою, породнился посредством подобного обряда с его женою.
Усыновляемый должен при этом сделать приличные подарки усыновителям; и Торнау
подарил «жене и мужу несколько кусков бумажной материи, холста, ножницы и
иголки1». Введенский также отмечает существование обычая усыновления
посредством «целования левой груди матери, жены или сестры того лица, семейство
которого усыновляет»2.
Как способ примирения кровников, обряд усыновления сохранился среди абхазов и
до настоящего времени. Убийца прикасается губами к груди матери, жены или сестры
убитого и таким образом усыновляется семьей убитого. Иногда делается и
обратное: семья убийцы усыновляет кого-либо из семьи убитого; обыкновенно брат
убитого прикасается к груди жены, сестры или матери убийцы. Обряд выполняется в
торжественной обстановке. С обоих сторон собираются для участия в церемонии
самые почетные лица. Церемония тянется два дня и связана с большими расходами со
стороны убийцы для подарков семье убитого. После совершения обряда усыновления
враждебные отношения прекращаются. Часто кровная месть между двумя семьями
тянется многие десятки лет и сопровождается многочисленными жертвами с обеих
сторон, и только после совершения обряда усыновления кладется конец долголетней
вражде. В 1924 году таким путем была ликвидирована кровная вражда между
фамилиями Ашуба и Амичба, которые имели, как говорят, одиннадцать дел по
взаимным убийствам, ранениям и прочим делам, возникшим на почве кровной мести.
Обряд усыновления путем прикосновения губами к обнаженной груди женщины,
заменивший сосание груди женщины, е прежнее время был широко распространен у
многих кавказских народов. Обычай этот множество раз описывался
путешественниками у черкесов 3, кабардинцев 4, чеченцев 5, ингушей 6, осетин
7. Следы существования этого же обычая встре-
---
[1] Торнау. Указ. работа, стр. 82
2 А. Религиозные верования абхазов; ССКГ, V, стр. 26. Ср. также М. Джанашвили,
стр. 12; Альбов в «Ж- С», в. III, стр. 319 — 320
3 Зубов. Картина Кавк. края, III, Спб, 1835, стр. 44. СМОМПК, в XXIX, отд, 1,
стр. 75. Леонтович. Адаты, 1, в 1, стр. 165
4 ССКГ, в. VI, стр. 80 - 81.
5 Самойлов. Заметки о Чечне. 1855, № 10, 41. Лаудаев, в ССКГ, стр. 50.
6 Грабовский в ССКГ, в. III, стр. 24, в. IX, стр. 79; Б. Далгат в «Э- О »,
кн. 48. Базоркин, ССКГ, в. VIII, 3, 4.
7 Шанаев. ССКГ, IX, стр. 50; газ. «Кавказ», 1850, № 93; Лавров, газ.
«Терские Ведомости», 1875; Каргинов, ЗКОРГО, т. XXIV, № 2, стр. 234.
[13]
чаем в сказках и легендах аваров Дагестана1, балкар2, карачаевцев.
Этот же обряд, совершавшийся как в целях прекращения вражды, так и для
установления родственных уз и дружеских отношений, был в прежнее время широко
распространен в Западной Грузии — у мегрелов, гурийцев, имеретин. Описание
этого обряда у мегрелов встречаем уже у Ламберти 3.
Существование его в новейшее время подтверждает Т. Сахокия4. Относительно
бытования этого обычая в прежнее время у имеретин свидетельствует, между
прочим, Шарден, заявляющий, что «это обычай не только Мингрелии, Грузии и
Имеретин, но также и других соседних стран5. Обычай этот известен и в
Восточной Грузии.
Такая же процедура усыновления отмечена и у многих некавказских народов: у
киргизов 6, афганцев 7, у южных славян, а также, по свидетельству Плиния и
Диодора, у народов классической древности и современных им варваров 8. Вообще
этот прием усыновления можно считать обычным для многих народов, возникшим во
многих случаях независимо от каких-либо культурных влияний и заимствований.
Аталычество. В связи с родовым строем находится и другой обычай,
пользовавшийся в прежнее время широким распространением в Абхазии. Это обычай
аталычества, т. е. отдачи детей на воспитание в чужие семьи. Обыкновенно детей
высших сословий отдавали на воспитание в семьи низших сословий; крестьяне также
отдавали, хотя и редко, своих детей на воспитание в другие крестьянские же
семьи. В этом отношении дело обстояло приблизительно так: «Отец (князь или
дворянин) считает предосудительным держать при себе своих детей, так что, если
ему только позволяют это средства, он всегда старается сыновей, равно как и
дочерей отдавать на воспитание в чужие руки» 9.
---
[1] Аварская народная сказка, ССКГ, в.
II, стр. 10.
2 СМОМПК, в. 1, отд. II, стр. 8; Остряков
П. Народная литература кабардинцев и ее образы, «В. Е.», 1879, стр. 703.
3 Ламберти. Указанная работа, стр. 170-
4 Сахокия- По Мингрелии. «П. В.», 1916, №
176-
5 СМОМПК, отд.1, стр. 399; О Гурии, газ
«Кавказ», 1854, № 10; Об Имерии, в. XIX, отд. II, стр. 19, примеч.
6 Гродеков. Киргизы и кара-киргизы
Сыр-Дарьинской области, 1, стр. 38.
7 Бидделф. Народы, населяющие Гиндукуш.
Ашхабад, 1886, стр. 102.
8 Ковалевский М. Первобытное право, в. 1,
Родовой строй, стр. 158; его же «Родовой быт», стр. 217-218.
9 О положении Абхазии в религиозном
отношении. Газ. «Кавказ», 1868, № 5.
[14]
Аталычество было в интересах привилегированных фамилий. Правящие классы этим
путем создавали себе преданных им людей, готовых поддержать их во всех их
хищнических предприятиях.
У крестьян аталычество служило средством для скрепления дружеских отношений
между двумя семьями. Два крестьянина живут в дружбе и приязни и хотят
закрепить, упрочить эти отношения. Если у них есть взрослые дети юноша и
девушка, они женят их и таким образом роднятся; если этого нет, один берет у
другого на воспитание ребенка. Такие случаи бывали еще недавно.
Обычай аталычества, как известно, в прежнее время был широко распространен у
многих кавказских народов. Особенно в большом ходу он был у черкесов и
кабардинцев 1 и народов, находящихся под их культурным влиянием: осетин 2,
карачаевцев, балкар, кумыков и некоторых других. Из картвельских народов этот
обычай практиковался чаще других мегрелами и сванами 3. Следует заметить, что
такой же обычай существовал и у некавказских народов. Так, он отмечен,
например, у горцев Гиндукуша 4 и других народов.
Взаимопомощь. Сила родовых связей ярко выражается в широко распространенной
среди абхазов взаимопомощи. Взаимную материальную помощь абхазы оказывают друг
другу во всех важных случаях жизни: при вступлении в брак, в случае смерти
кого-либо из членов семьи, во всех бедствиях, а также при выполнении
хозяйственных работ.
Возникает новая семья, родственники и соседи спешат помочь ей обзавестись
необходимым хозяйством. «При выделении новой хозяйственной единицы, — пишет Н.
Джанашиа, — все соседи и родственники считают своей обязанностью помочь ей
чем-нибудь: мужчины помогают своим трудом, а женщины дарят, кто домашних птиц,
кто тарелки и т. п. Если у новоселов нет кукурузы, то соседи снабжают их
кукурузою до нового урожая» 5. При постройке дома, если хозяин
малосостоятелен, соседи и родственники доставляют ему из леса строительный
материал — бревна, доски, дают арбы для перевоз-
---
1 Бурнашев. Описание горских народов-
1794 г., стр. 6; Леонтович. Адаты кавк. горцев, 1, стр. 363, II, стр. 252 и др.
2 Берзенов. «3- В.», № 39; «К », 1859, №
67, М. Ковалевский. Указ. работа, стр. 282, 313.
3 Сахокия. По Мингрелии, «П. В.»,- 1916,
№ 176; Муравьев. Грузия и Армения, III, стр. 275 — 276.
4 Бидделф. Народы, населяющие Гиндукуш, стр. 110.
5 Джанашия Абх. культ и быт, стр. 202.
[15]
ки дров. Родственники и соседи принимают участие в постройке дома, если она
не производится особыми мастерами. Женщины при этом обмазывают дом глиной и
выполняют другие легкие работы. При женитьбе молодому человеку дарят скот,
деньги и проч. на обзаведение хозяйством. Помощь невесте оказывают ее
родственники; они помогают ей, в частности, в приготовлении приданого.
Особенно часто практикуется взаимопомощь в сельскохозяйственных работах.
Если необходимо срочно выполнить ту или другую сезонную работу — пахоту, тоханье
(выпалывание), уборку урожая и проч., рабочих же рук в хозяйстве недостаточно,
прибегают к издавна установившемуся обычаю взаимопомощи. В таких случаях
собираются иногда 30-40 человек, и работа идет с, большим воодушевлением, с
песнями и шутками.
По окончании работы хозяин устраивает участникам угощение. Если же хозяин,
по бедности, не в состоянии был угостить участников работы, ему доставляли
необходимые продукты, а он только приготовлял угощение. Иногда же, выполнив для
бедняка нужную работу, участники взаимопомощи спокойно расходились по домам.
Для распашки участка земли малосостоятельные обыкновенно прибегали к помощи
соседей; организуется, как это обычно делалось чуть ли не у всех народов,
«составной плуг», «супряги»: один давал быка, другой плуг, третий работника и т.
д. Этот «составной плуг» пахал один день у одного участника, другой — у другого
и т. д.
Таким же порядком, общими силами производилось поло- тье кукурузных полей.
Сначала все работали у одного, затем у другого, третьего и т. д. В тот двор, где
производилась работа, собирались односельчане со своими цапками (тохами). Сюда
же доставлялись соседями мука, молоко и другие продукты, приходили женщины и
готовили пищу для всех участников работы. Обычай взаимной помощи в
сельскохозяйственных работах носит название киараз или а-киараз.
В скотоводческом хозяйстве также нередки случаи обращения к взаимной помощи.
Если кто-нибудь, вследствие стихийного бедствия или по иной причине, лишается
скота, родственники и соседи приходят ему на помощь: один доставляет корову,
другой быка, телку и т. д. требующих обыкновенно больших расходов, доставляют
провизию, вино и деньги.
В женских работах наблюдалась такая же солидарность и взаимная поддержка.
Если в доме шла пряжа или спешная ткацкая работа, приходили девушки и принимали
участие в работе.
Если в семье умрет кто-нибудь, родственники и соседи приходят на помощь при
похоронах и при устройстве поминок.
[16]
Пожар ли уничтожит имущество, град ли истребит урожай, пострадает ли человек
от засухи или наводнения, будет ли он ограблен и т. д. — во всех случаях он
может расчитывать на помощь соседей и родственников. Во всяком случае ему не
придется ходить с сумой и нищенствовать; подобных явлений среди абхазского
народа не существует.
И в повседневной жизни абхазов сплошь и рядом наблюдаются проявления
товарищеской солидарности, взаимной помощи и поддержки. В случае временной
отлучки хозяйки из дома соседка ведет ее хозяйство — готовит пищу, ухаживает за
детьми и т. п. В случае надобности соседка даже кормит грудью ребенка и таким
образом во всем заменяет ему мать. Одинокие молодые люди, нуждаясь в белье,
черкеске и проч., обыкновенно приносили соседским девушкам материю, и те шили им
все необходимое безвозмездно.
Обычай взаимопомощи в хозяйственной деятельности и во всех трудных и важных
случаях жизни до настоящего времени широко распространен у всех кавказских
народов. Многочисленные факты, характеризующие эту сторону жизни кавказских
народов, собраны мною в статье «Взаимопомощь у кавказских народов», помещенной в
моих «Очерках по этнологии Кавказа». Здесь я ограничусь лишь указанием на
ближайших соседей абхазов: черкесов и мегрелов, у которйх взаимопомощь в
полевых работах выражалась, по крайней мере, в прежнее время совершенно в таких
же формах, как и у абхазов. Белль рисует картину оживленной работы в порядке
взаимопомощи у черкесов во время посева и уборки сена. Около 60 человек с
веселыми песнями косили сено в порядке подобного рода взаимопомощи1. В другом
случае много народа с весельем и песнями занималось посевом. «Они помогали
таким образом взаимно один другому»,— поясняет Белль2. Указанный вид
взаимопомощи практикуется у черкесов в настоящее время3. У мегрелов «молодежь
созывается из разных деревень, чтобы за угощение гурьбой сделать нужное и
спешное дело угостителю: убрать кукурузу, сжать хлеб и т. д.». Такого рода
работа, в порядке взаимопомощи, носит у мегрелов название «щенцоба»4.
---
1 Bell. Journal of residence in Circassia during the years 1837-38 and 39,
1840, I. pp. 208 - 209.
2. Там же, II, 44.
3 Васильков. СМОМПК. в. XXIX, отд. I, стр. 85.
4 СМОМПК, в. XVIII, отд. III, стр. 1.
[17]
Уважение к старшим. Почитание стариков и вообще уважение к старшим
представляет одну из наиболее характерных черт патриархата. В настоящее время
обычай этот начинает несколько ослабевать, но и теперь еще абхазские старики
пользуются разнообразными видами почитания и уважения. За столом старшему
принадлежит всегда первое место. Ему первому подают мыть руки перед едой и после
еды. Он первый провозглашает заздравный тост и т. д. При входе в дом старшего
все присутствующие встают. Когда он начинает мыть руки все встают и стоят, пока
он не окончит мытье; когда произносят тост за здоровье старшего, также все
встают и т. д. Любопытно наблюдать эти проявления почтительного отношения к
старшим в абхазском доме, напр., во время обеда с участием посторонних. Прежде
чем согласиться вымыть руки в порядке старшинства, гость должен выказать
чувство скромности, деликатности и отклонить от себя эту честь. Только после
неоднократных просьб, он в конце концов соглашается. Это же самое повторяется
до тех пор, пока все гости не вымоют руки. То же повторяется и после обеда.
Аналогичная сцена происходит за столом. Когда для произнесения тоста кто-либо
из пожилых встает с бокалом вина, желая высказать ему уважение, сидящие за
столом встают, а он уговаривает их сесть. Но они не соглашаются. Тогда он
насильно усаживает их на места, но они снова встают и т. д.
В прежнее время у абхазов почитание старших было развито еще сильнее. В
старину бывало, если отец сидел в каком-либо месте, сын в течение целого дня не
должен был, из уважения к отцу, садиться на это место. Молодой человек никогда
вообще не садился на почетное место, потому что, если бы вдруг явился почетный
человек, молодому человеку немедленно предложили бы пересесть с неподобающего
ему места на низшее, а это бросило бы на него пятно, как на человека, не
знающего обычаев. В присутствии старших молодые люди в прежнее время никогда не
сидели. И теперь молодой человек в присутствии почетных стариков обыкновенно не
садится, даже если старик и предлагает сесть. Если двое едут верхом, младший
обязательно должен быть с правой стороны. Если едут трое, старший едет в
середине, младшие по сторонам. Прикурить папиросу у старшего считалось прежде
неприличным; сын в присутствии отца не курил; в наиболее патриархальных семьях
не курят и теперь.
Уважение к старшим, почитание стариков — общее явление у всех кавказских
народов, сохранивших в той или иной степени обычай родового строя. Этот обычай
существует у абазин, черкесов, чеченов, ингушей, горских народов Дагеста-
[18]
на, осетин, карачаевцев, балкар и др. Относительно абазин имеем следующее
свидетельство Торнау: «Лета ставятся у горцев в общежитии выше звания. Молодой
человек самого Бысшего происхождения обязан вставать перед каждым стариком, не
спрашивая его имени, уступать ему место, не садиться без его позволения,
молчать перед ним, кротко и почтительно отвечать на его вопросы» 1. Отметим
также обычай чеченцев: «По чеченскому обычаю, если кто-нибудь из компании
встает, то все, кто младше его летами, должны также подняться с своих мест и
стоять обыкновенно до тех пор, пока тот не сядет опять или не произнесет
любезного «уаха» (сиди), сопровождаемого картинным движением руки» 2.
Относительно соответствующих обычаев осетин мы уже говорили в нашем
этнографическом очерке этого народа 3. В подобных же формах выражается
почитание стариков и у других народов.
Положение женщины. Женщина у абхазов занимала более свободное и более
равноправное с мужчиной положение, чем у других горских народов Кавказа,
например, черкесов, кабардинцев, горцев Дагестана. В прежнее время женщины
привилегированных сословий пользовались почти такими же правами, как и мужчины:
принимали участие в общественных делах, иногда даже предводительствовали во
время ночных набегов 4. В Абхазии среди мусульман, как и среди христиан, женщина
не носила чадры и не пряталась от мужчин, и только дворянство начало было
усваивать этот магометанский обычай. Замечание Торнау, будто «в Абхазии скрывают
женщин, как и у прочих горцев» (1,72), касается исключительно высших классов.
Положение абхазской женщины, в общем довольно свободное, все-таки никогда не
было вполне равноправным с положением мужчины. Это можно легко отметить,
наблюдая семейную жизнь абхазов. Женщина — хозяйка в доме; она руководит
работами женской половины дома; она ведет все домашнее хозяйство, но в своем
поведении в семье, особенно в присутствии гостей, она выполняет роль
прислужницы, не имея права сесть за стол рядом с гостями. Часто случается, что
она в течение продолжительного времени остается без еды в ожидании, когда
разойдутся гости и она их обслужит по всем правилам обычая. Молодые невестки и
девицы подают
---
1 Торнау. Указ. работа,. 1, стр. 107.
2 День в ауле. «Р. В.», т. ХСШ, стр. 177.
3 Чурсин. Осетины, стр. 36.
4 Мачавариани К- «Положение женщины в Абхазии» СМОМПК, IV, отд, II, стр. 41.
[19]
всем мыть руки перед едой и после нее, помогают также раздеваться, снимать
обувь и проч., а иногда, в наиболее патриархальных семьях, моют гостю даже
ноги. Жена не садится даже на одной скамье со старшими родственниками мужа — в
этом заключается, согласно обычаю, уважение к ним.
Гостеприимство. Как у всех народов, сохранивших пережитки родового строя и
находящихся на стадии натурального хозяйства, гостеприимство составляло
отличительную черту абхазов. «Гостеприимство у абхазов, — писал в 1871 г. А.
Введенский, — развито так же, как у всех восточных народов. Хозяин обесчестит
себя, если откажет в ночлеге и ужине каким бы то ни было случаем заехавшему к
нему незнакомому гостю» 1. Спустя два десятка лет другой автор пишет:
«Гостеприимство здесь не только простой обычай, но скорее закон, вообще нечто
священное, что нарушить считалось важным грехом, не говоря уже о том, что
нарушение его навлекает на того, кто дозволяет себе сделать это, всеобщее
порицание»2.
Старый обычай гостеприимства в полной силе сохраняется у абхазов и теперь.
Гостю оказывается особое внимание и почет. Как только гость оказывается в доме,
тотчас же разводят огонь, варят мамалыгу, жарят или варят курицу и т. п. Если
гость остается ночевать, его укладывают спать в чистую постель. Все члены семьи
присутствуют при его укладывании в постель, причем младшая невестка или дочь
хозяина помогает гостю раздеваться, снимает с него сапоги, помогает снять
брюки. В прежнее время гостю обязательно перед сном мыли ноги. Теперь редко
придерживаются этого обычая. Только тогда, когда гость уложен в постель, семья
хозяина, считая свой долг выполненным, удаляется.
Оказывая особое внимание гостю, хозяин заботится и об его лошади; Qe или
отправляют на пастбище, или устраивают на дворе, заботясь о том, чтобы она была
сыта. За целость лошади отвечает хозяин дома. Утром гостя не отпускают из дома,
пока не накормят. При отъезде почетного гостя провожать его выходит вся семья,
причем все стараются поддержать стремя, когда гость садится на коня. Иногда,
таким образом, стремя держат 5-6 человек. В прежнее время при отъезде
почетного гостя хозяин в компании с одним-двумя мужчинами соседями садился
верхом и провожал гостя, пока тот настоятельной просьбой не заставлял их
вернуться.
---
1 А. Экономическое положение туземного населения Сухумского отдела,. ССКГ,
VI.
2 Альбов. Этнографические наблюдения в Абхазии. "Ж- С." ,1893, в. III, стр.
314.
[20]
Встречая в пути уважаемого человека, абхаз, поздоровавшись, обыкновенно
поворачивал лошадь и ехал за ним; тот уговаривал вернуться, но он, в знак
уважения, все-таки ехал за ним хотя бы на небольшое расстояние.
Внешним выражением гостеприимства у абхазов является, между прочим,
обыкновение держать двери дома всегда открытыми и летом и зимой. Если хозяин
закроет двери, могут подумать, что он избегает гостей. Двери дома закрыты обычно
только тогда, когда в доме никого нет.
Хозяин дома обязан защищать своего гостя от всяких обид. Оскорбление гостя
хозяин дома считает личным оскорблением. В прежнее время в защиту гостя
выступала вся община, что является выражением родовой солидарности, ибо община
первоначально была основана на принципе родства. В эпоху феодализма обычай
гостеприимства служил дополнительным источником зависимости крестьян от
феодалов. В случае вражды с соседями, похищения невесты, а также в других
случаях обращались к покровительству сильных и влиятельных семейств. Чем
сильнее и влиятельнее был тот, к кому обращались за покровительством, тем
успешнее были результаты, ради которых обращались к покровительству. В своем
желании не допустить ни малейшего нарушения обычая гостеприимства некоторые
абхазские семьи доходили до абсурда.
Гостеприимство составляет характерную черту всех тех народов, у которых в
сильной степени сохраняются пережитки родового строя. Этот обычай в силе у
большинства кавказских народов — адыге, чеченцев, ингушей, горцев Дагестана,
тушин, хевсур, сванов, карачаевцев, ногайцев, осетин, курдов и других. Не менее
хорошо известно гостеприимство у кочевников-скотоводов: арабов, киргизов,
калмыков, монголов и других. Одни и те же условия хозяйственного строя
порождают одинаковые обычаи, нравы и воззрения.
Пережитки строя военной демократии. Цезарь сообщал о древних германцах:
«Грабежи за пределами каждой общины не считаются постыдными, но восхваляются,
как средство для упражнения юношей и уменьшения лености». Такое явление имело
место прежде и в Абхазии. Ламберти еще в половине XVII века рассказывал, что у
абхазов было развито воровство и грабеж. Он говорит: «Только не грабят домашнюю
утварь, так как у абхазца вовсе ее нет, но воруют людей, мужчин, женщин и детей
и продают их туркам в рабство. С этой целью обыкновенно ночью нападают друг на
друга, и кто попадется того ловят и уводят. Чтобы этого не случилось невзначай,
аб-
[21]
хазцы в ожидании нападения обыкновенно спят одетые в броню с пикой в руках,
щит кладут под подушку, а лошадь оседланную привязывают у своего ложа» 1.
С прекращением работорговли на Черноморском побережье прекратилось, конечно,
и похищение людей для продажи их в Турцию, но конокрадство оставалось очень
распространенным занятием в Абхазии еще до недавнего времени. Весьма важно
отметить при этом, что конокрадство всегда являлось, занятием привилегированных
сословий, привыкших жить набегами и не сумевших приспособиться к новым условиям
жизни. Это явление отмечалось уже многими авторами. «Замечательно еще и то, —
пишет К. Чернышев в 1854 году, — что воровством в Абхазии занимаются не столько
низшие, сколько высшие члены общества, которые, не имея достаточных средств к
жизни и считая труд стыдом, для прокормления своего семейства пускаются в
воровство»2. Другой автор заявляет: «Считая за стыд заняться какой-нибудь
работой, тавад и амыста3 посвящали все свое время грабежу и воровству» 4.
Приведем, наконец, свидетельство Н. М. Альбова, прекрасно изучившего быт
абхазов: «Как отлично известно всякому, кому случилось пожить более или менее
долгое время в Абхазии, занятие конокрадство в настоящее время стало почти
исключительной привилегией бывшего класса князей и дворян, считающих
унизительны^ для себя заниматься какою бы то ни было работой» 5.
Воровства, в смысле похищения домашнего имущества, у абхазов никогда не было.
Обыкновенно хозяева оставляют свои жилища и днем и ночью не запертыми и могут
быть совершенно спокойными за свое имущество. Воровали же исключительно
лошадей, да изредка рогатый скот. Украсть хорошую лошадь и ночью угнать ее
далеко за перевал, куда-нибудь к черкесам или в Мегрелию, это казалось
удальством, молодечеством. Подобные «подвиги» не только получали одобрение, но
прославлялись как своим народом, так и ближайшими соседями их. Такие же
воззрения, как известно, господствовали и у мегрелов, у адыге, карачаевцев,
осетин, чеченцев, ингушей и у других кавказских народов6. После установления
Советской власти в Абхазии конокрадство, представлявшее одну из темных сторон
быта абхазов, постепенно ликвидируется.
---
[1] Ламберти. Указанная работа, стр. 189.
2 Чернышев. Еще об Абхазии, «К», 1854, № 83.
3 Тавады и амыста — высшие сословия.
4 Абхазцы (по поводу соч. Дубровина),
С£КГ, VI, стр. 33. 1 Альбов. Указ. работа, стр. 315.
5 Альбов. Указ. работа, стр. 315
6 Львовский Н. Калмыки Большедербентовского улуса. «Ученые записки Казанского университета», 1893, №
6, стр. 29.
[22]
Чурсин Г.Ф. Материалы по этнографии Абхазии. Абхазское государственное
издательство. Сухуми. 1957.
Далее читайте:
Чурсин
Григорий Филиппович (1874-1930), российский
этнограф-кавказовед.
Абхазия
(краткая историческая справка).
Абхазы (самоназвание апсуа) автохтонное население Кавказа.
Исторические лица Абхазии (биографический справочник).
|
