|
|
Мусто Джихашвили
Кавказское сафари Сталина
(Воспоминания родственника Нестора
Лакобы)
ПИСТОЛЕТ ИЛИ ЯД?
Летом 1932 года
Коба
с женой отдыхали на Холоднореченской даче. Перед
отъездом высоких гостей в Москву
Лакоба стал
настойчиво просить Сталина посетить озеро Рица.
Практичный Нестор преследовал две цели:
отдохнуть вместе с самим вождем и привлечь его
внимание к развитию этого райского уголка
природы. Возможно, Сталин поддался уговорам жены,
ее романтическому настроению: верхом на лошадях
сквозь девственные леса или же на автомобилях по
бзыбьской долине! Что может быть
привлекательнее? Но вероятнее всего, вождю
захотелось хоть на несколько дней отойти от
государственных дел. Ведь и на даче, судя по
многочисленным свидетельствам, у него не было
такой возможности. Так что Коба согласился.
До пункта назначения добрались лишь к
закату солнца. Сталина с супругой поместили в
апацхе пастуха, - скромном временном жилище с
глинобитным полом. Чете Лакоба, нескольким
гостям и многочисленной охране вождя оставалось
коротать ночь под открытым небом, расположившись
у ярко пылающего костра. В непосредственной
близости от апацхи.
Ничто так сладко не клонит ко сну, как
тепло, исходящее от костра. Может быть поэтому,
Сарие попросила мужа рассказать какую-нибудь
историю. «Хотя бы сказку», - сказала она, словно
назойливый ребенок. И чтобы не заснуть, чтобы не
дай Бог (или боги) не «оставить» вождя, Нестор,
познавший безотцовщину, крайнюю нужду и
сплошные тройки в свидетельстве об окончании
реального училища; понюхавший пороху в
гражданскую, еще в двадцатые годы, вместе с женой,
владевший первыми в Абхазии автомобилями, а
главное, вкусивший еще не смертоносный, но все же
яд конкурентной борьбы (а то зачем он здесь, в
Абхазии, стал первым из последних?) начал что-то
рассказывать. И вдруг, такое тоже бывает, из
темноты вышел Сталин. Разумеется, все
присутствовавшие, как по команде, поднялись с
мест, и не потому, что некоторые были абхазцами.*А
Сталин, - неважно имелась при нем трубка или нет, -
был настоящим Сталиным, - уже царем, императором,
но, несмотря на солидный возраст, пока что
молодым богом… Он обратился к Сарие:
«Надя просила, чтобы Вы пошли к ней!».
Сарие Ахмедовна тут же ушла, а вождь
занял ее место у костра. Да, это был еще молодой
бог. Правда, Лакоба уже ничего не говорил, но
Иосиф Вис-сарионович рассказал, как вспоминали
впоследствии очевидцы события, несколько
«замечательнейших притч». Наполовину глухой,
Нестор был так же плохим стенографистом, но много
слушателей – это почти магнитофон. Кому-то все
же удалось записать притчи, а впоследствии
Нестор переписал их набело. Эти притчи, - не могу
поклясться, что Сталин был не только их
рассказчиком, но и автором, - сохранились в
архиве Лакоба и дошли до наших дней. Но недосуг
пересказывать притчи. Другое дело – Сталин.
Думаю что он, если и был когда-то нормальным
человеком, то только в те далекие годы, потому
что не мог еще владеть собой…или еще не
полностью овладел. Он еще не целиком избавился от
скромности, ведь и бандиты бывают скромными. А он
все еще находился в шкуре, полинявшей, правда,
шкуре, простого бандита. Он оставался еще в
какой-то, пусть и незначительной степени,
закомплексованным люмпеном. А главное,
потенциальные противники еще не были
уничтожены…
Что до Сарие, то она не смыкала глаз в
«апацхе надежды Сергеевны». Да и хозяйка с
веселой ноткой в голосе вдруг рассказала, что
едва Иосиф Виссарионович переступил низкий
порог хижины, она спросила его: «А где ночуют
Лакоба с супругой?»
«Они у костра, со всеми!», - ответил
Сталин.
«И ты, сын седого Кавказа, посмел
оставить ее одну, среди стольких мужчин?!»
«Она с мужем»,- пробурчал Сталин.
«Тогда я вскочила на ноги и уверенно
сказала: пойду к ним и сяду рядом с Сарией», - уже
со смехом продолжала сплетничать Надежда
Сергеевна.
Но Сталин сам вышел из хижины.
Надежда Сергеевна, поняв, что Сарие, не
зная, как ответить, сильно смущена, привлекла ее к
себе, поцеловала в щеку и весело сообщила: «Не
волнуйтесь, он в долгу не останется, особенно за
сына «седого Кавказа».
Утром Надежда Сергеевна, в знак дружбы
подарила Сарие позолоченный дамский пистолет и
веер из слоновой кости. Пистолет изъяли при
первом же обыске. А веер лежит у меня на каминной
полке.
Но каким образом узнал Лаврентий о
подарке Надежды Сергеевны. Ведь в апацхе в то
утро не было свидетелей. На одном из допросов
Берия требовал от Сарие признаться в том, что в
35-ом году, когда она с мужем были на банке-те у
Сталина, этот пистолет находился у нее в сумочке.
«Для чего ты притащила его в
гостеприимный дом великого вождя, -
неистовствовал Лаврентий, - если не намеревалась
убить Сталина?»…
Шел 1935 год. Нестор и Сарие в Москве, как
обычно они остановились в гостинице
«Метрополь». Как-то вечером Сталин позвал
Нестора к себе на ужин, а Сарие осталась в
гостинице. Неожиданно в дверь номера постучали. У
порога стоял знаменитый телохранитель Кобы –
Власик. От имени вождя он пригласил Сарие
присоединиться к гостям, тем более что супруг уже
был там. Сарие Ахмедовна, сославшись на головную
боль, отказалась от заманчивого предло-жения.
Уходя, Власик бросил фразу: «Поверьте, уважаемая
мадам Лакоба, первый раз в жизни я не выполняю
распоряжение вождя».
Не прошло и получаса, как в номере снова
появился Власик. На сей раз он, без приглашения
хозяйки, опустился в кресло и молвил: «Получил
нагоняй от хозяина. Теперь не сдвинусь с места,
пока Вы не согласитесь ехать со мной!»
Пришлось согласиться, но, закрывая
дверь, Сарие вспомнила, что в портмоне лежит
позолоченный пистолет, и, решив не возвращаться,
кинула его прямо через порог на диван.
Разумеется, Власик доложил об этом случае. Что ж,
то было его прямой обязанностью, даже по
отношению к людям, которые всегда радушно
принимали его и исполняли многочисленные
просьбы. Сохранилось письмо, адресованное
Нестору и начинающееся словами: «Уважаемый
Нестор Аполонович. Во первых, спасибо большое за
оказанное внимание». А завершается оно словами:
«Ваш Власик».*
Но уже Лаврентий Берия в «интересах
следствия» пополнил историю с позолоченным
пистолетом «недостающими фактами». Он закрыл
глаза на то, что Сарие оставила оружие в
гостиничном номере. Новая версия выглядела
следующим образом: пистолет лежал у нее в сумочке
или портмоне, когда она ужинала у генсека. И
никого не интересовало, почему она не попыталась
выстрелить.
Берия и сам любил дарить оружие. Неужели
он забыл, как в октябре 29-го отправил Нестору
пистолет, сопроводив презент запиской: «Дорогой Нестор! Посылаю тебе свой
револьвер и двести пятьдесят шт. патрон. Внешний
его вид пусть тебя несмущает – револьвер
призовой. Сприветом твой Лаврентий».
Двести пятьдесят патрон с лихвой
хватило бы на уничтожение не только Кобы, но и
всего состава Политбюро…
Что же касается Сарие, то Берия и этого
было мало. Он решил пустить в ход историю с обедом
в селе Лыхны, когда Сталин был гостем семьи
Лакоба. Коба приехал в родное село Нестора из
своей дачи. Лаврентий, заранее преду-прежденный о
том, что будет Сталин, явился намного раньше
вождя. За небольшим обеденным столом сидело
четверо мужчин: Сталин, Власик, Берия и Лакоба.
Сарие, как и подобает жене абхазца, обслуживала
гостей; мать Нестора Шахусна заняла место на
кухне.
Коба, по привычке, принялся мелкими
глотками дегустировать местное ви-но. Хозяйка
стола, согласно обычаю, подала каждому
сотрапезнику горячую мамалыгу с кусочками
копченого сыра. Внезапно
Берия
подчеркнутым дви-жением поменял свою порцию
мамалыги на порцию вождя. При этом Власик и
Лакоба обменялись взглядами, но притворились,
будто ничего экстраординар-ного не произошло.
Ибо в дело вмешался Сталин. Он демонстративно
вернул Лаврентию его порцию, пристально
посмотрев Сарие в глаза. Мол, не верю и не боюсь. А
может быть, доверяю? Затем вождь, осушив бокал
вина, принялся за копченую козлятину.
Сарие же стояла у дверей, с великой
обидой переживая провокационный выпад Берия. Ей
нанесли оскорбление, ее, пусть не прямо, но
косвенно заподоз-рили в том, что она может
отравить вождя. Тогда она еще не знала, что для
НКВД не существует разницы между прямыми и
косвенными уликами. Но Сарие удалось таки
ответить Лаврентию. Когда их взгляды
встретились, а рано или поздно это должно было
произойти, Сарие сказала: «Уважаемый Лаврентий
Павлович! Наши обычаи не позволяют плохо думать
не только о дорогом сердцу госте, но и о тех, кто
держит за пазухой камень!».
Обед был завершен. Его качество и
аппетит гостей без слов засвидетельствовали
пустые тарелки и бокалы. Лишь одна тарелка
осталась нетронутой – это была порция мамалыги,
предназначенная Сталину…Вождь все же «клюнул»
на подстрекательство Берия.
После отъезда Сталина Лакоба накинулся
на
Берия, обвиняя
его в предатель-стве и подстрекательстве, но
лукавый Лаврентий не менее энергично парировал
все упреки, уверяя, будто после того, как Сарие
поставила перед Сталиным тарелку с мамалыгой, от
его наметанного взгляда не ускользнуло, что по
лицу вождя пробежала тень испуга. Вот, дескать,
почему он был вынужден поступить так
нетактично…
Не следовало ли Нестору откровенно
высказаться в присутствии Сталина? Ведь, когда
необходимо говорить, молчать и глупо, и постыдно.
Однако между Сталиным и Берия уже намечался союз,
и помешать ему было практически невозможно. Но об
этом в другом месте.
Берия долго мучил несчастную женщину
воспоминаниями об этом обеде. «Отвечай, сука, кто
помешал тебе и Нестору тогда, в Лыхнах, отравить
отца советского народа?», - кричал Лаврентий,
нанося один за другим удары по исте-рзанному телу
жертвы.
Вернуться к оглавлению
Мусто Джихашвили. Кавказское сафари Сталина. Батуми - Москва. 2003.
Далее читайте:
Лакоба Нестор
Владимирович (1893-1936), председатель совнаркома Абхазской
ССР.
Исторические лица Абхазии (биографический справочник).
Абхазия
(краткая историческая справка).
Абхазы (самоназвание апсуа) автохтонное население Кавказа.
|
