Много миллионов лет назад территория Кавказа почти полностью была покрыта морем и представляла собой сравнительно небольшой остров. Впоследствии море отступило, и остров превратился в крупный перешеек, который разделил море на две части, образовавшие Черное и Каспийское моря.

В конце третичного геологического периода в Закавказье, и в частности на территории Абхазии, сложились весьма благоприятные условия для развития процесса очеловечения древней обезьяны. Об этом в первую очередь свидетельствует тот факт, что в Восточной Грузии, в местности Удабно Сагареджойского района, были обнаружены остатки ископаемой человекообразной обезьяны, жившей в конце третичного периода. Эта обезьяна получила в научной литературе название гареджийский удабнопитек 1.

Решающим моментом, обусловившим процесс очеловечения обезьяны, была трудовая деятельность. Труд, писал Энгельс, есть «первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека» 2. Не случайно поэтому, что именно в Закавказье, в частности в Абхазии, Армении и Юго-Осетии,

----

1. Бурчак-Абрамович, Габашвили, Высшая человекообразная обезьяна.
Труды основоположников марксизма-ленинизма и литературу, которыми пользовался автор, см. в библиографии, помещенной в конце книги.
2. Ф. Энгельс, Диалектика природы, стр. 486.

[5]

были найдены древнейшие на территории СССР памятники человеческого труда в виде примитивных орудий из различных пород камня и обсидиана (вулканического Стекла).

В самом начале четвертичного геологического периода, около миллиона лет назад, здесь появляются древнейшие люди. Мягкий субтропический климат позволял первобытным людям устраивать стоянки на открытых местах. Этому климату соответствовали флора и фауна: теплолюбивые животные — этрусский носорог, южный слон, гиппопотам, саблезубый тигр, верблюд, антилопа, пещерный медведь, олень, бизон, дикие свиньи и др.; тропическая и субтропическая растительность — лавровые и фиговые деревья, цитрусы и пр.

Археологические памятники начального этапа развития первобытного общества относятся к первой половине древнего каменного века — к раннему или нижнему палеолиту. Нижнепалеолитическая эпоха длилась около 800 тыс. лет и закончилась за 40—50 тыс. лет до нашей эры. Эта огромная по времени историческая эпоха в свою очередь делится на несколько периодов: дошелльский, щелльский, ашельский и мустьерский 3.

Когда на территории Абхазии обитали древнейшие люди, уровень Черного моря находился примерно на 60 м выше современного. Поэтому наиболее ранние памятники человеческой деятельности были обнаружены здесь на самой древней и высокой (пятой) террасе, возвышающейся над современным уровнем моря на 80—110 м. Эти памятники относятся к шелльскому и ашельскому периодам. Наиболее древние палеолитические орудия (дошелльского типа) в Абхазии пока еще не найдены. Места поселения, очевидно, располагались по берегам рек  4. Палеолитические находки в Абхазии в большинстве случаев были сделаны в аллювиальных и деллювиальных отложениях 5. Это обычные условия нахождения остатков

----

3. Свои названия эти периоды получили от мест во Франции, где впервые были найдены орудия данного типа — городок Шелль и местечко Сент-Ашель в Северной Франции, деревня и пещера Ле Мустье на юго-западе Франции.
4. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 9.
5. Аллювий — наносы, принесенные и отложенные реками и потоками в их долинах, деллювий — рыхлые отложения на склонах гор и холмов продуктов выветривания горных пород, перемещенных вниз под напором дождевых вод и силы тяжести.

 [6]

древнепалеолитического времени и в других местах, например в Северной Франции, Бельгии, Южной Англии, Палестине, Армении, Юго-Осетии и др.

В результате интенсивности почвенных процессов, разрушавших костные остатки, в аллювиальных палеолитических местонахождениях Абхазии почти не встречаются палеонтологические находки  6.

-----

6. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 5.

 [7]

По насыщенности остатков древнего каменного века восточное побережье Черного моря, особенно территория Абхазии, занимает одно из первых мест в Советском Союзе.

Памятники шелльского периода были обнаружены в 1958 г. в долине восточной Гумисты и на горе Яштух (Сухумский район)  7.

Одним из характернейших орудий этого периода является миндалевидное массивное рубило, один коней которого имеет вид острия, а верхняя часть, остававшаяся без обработки, служит рукоятью («пятка»), Шелльское рубило было универсальным по своему назначению орудием. Человек мог выполнять им различные работы — рубить, резать, выкапывать из земли коренья, употреблять его в качестве оружия при защите или нападении, особенно во время охоты на животных, и т. д. Кроме ручного рубила первобытные люди употребляли и другие каменные орудия. Важное значение имели так называемые отщепы, которые получались в результате оттесывания исходного каменного желвака — нуклеуса 8  или путем расщепления кремневого валуна на две части. Крупные отщепы могли быть использованы в качестве примитивных инструментов и без дальнейшей обработки, а другие после дополнительной отделки превращались в острия, проколки, скребловидные орудия, раскатыватели и пр.

Характерной чертой раннего палеолита Абхазии является изобилие разнообразных кремневых отщепов при весьма малом количестве орудий в виде ручных рубил.

-----

6. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 5.
7. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 162, 174—175.
8. Нуклеус («ядрище») — кусок камня в форме диска или призмы, полученный путем перерубания камня поперек другим камнем. С нуклеуса скалывались пластины, или отщепы, из которых (после доработки или без таковой) получались режущие инструменты, скребки и пр.

 [7]

Долина Восточной Гумисты дала огромное количество массивных отщепов и среди них — прекрасный экземпляр кремневого ручного рубила шелльского типа, поверхность которого обработана с двух сторон широкими малочисленными сколами. Длина орудия — 12 см, ширина «пятки» — 5 см. На закругленном рабочем конце орудия сохранились маленькие выщербины — следы его употребления  9.

С шелльскими орудиями должно быть увязано также ручное рубило из твердого, базальтовидного камня, обнаруженное на северном склоне горы Яштух. Это орудие более массивно, чем рубило из долины Гумисты, оно весит около 1 кг при длине — 20 см  10.

-----

9. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 174.
10. Там же, стр. 175.

[8]

Значительно богаче представлены на территории Абхазии памятники следующего археологического периода — ашельского, отстоящего от нас примерно на 300—100 тыс. лет. Еще в 1934—1936 гг. археологической экспедицией под руководством С. Н. Замятнина в Абхазии было обнаружено десять древнепалеолитических местонахождений домустьерского возраста: с. Колхида (близ Гагра), пос. Кюр-дере (близ Нового Афона), с. Нижний Яштух, г. Сухуми, горы Бырц, Гвард и Апианча, с. Отап, г. Гали и, с. Чубурисхинджи 11.

Эти открытия представляли собой первую находку культурных остатков начала и середины ашельского времени, сделанную на территории СССР  12.

Впоследствии памятники ашельской эпохи были най-дены и в некоторых других местах Абхазии — в Анухва, Леселидзе, Хейвани и др. 13 (рис. I).

Как уже отмечалось, характерной чертой абхазского палеолита, особенно проявлявшейся в ашельское время, было множество разнообразных отщепов при весьма ограниченном числе ручных рубил. Такая картина сближа-

--------

9. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 174.
10. Там же, стр. 175.
11. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 9-13.
12. Впоследствии С. Н. Замятнин признал в некоторых из найденных им на Яштухе орудиях шелльский облик. «Материалы эти указывают, — писал он, — на возможность выделения части инвентаря, еще более древней (раннешелльской), чем преобладающая масса кремней» (Замятнин, Очерки, стр. 82).

13. См. Соловьев, Следы нижнего палеолита.

[8]

Рис. I. Памятники палеолита:

1 — Шелльское кремневое рубило (долина Восточной Гумисты): 2 — ручное рубило (с. Леселидзе, нижний палеолит); 3 — каменное ручное рубила (г. Гали)

ет древний каменный век Абхазии с палеолитической стоянкой Клектон-он-Си на юго-восточном побережье Англии, а также с местонахождением Леваллуа во Франции.

Основная масса оббитых камней, собранных на ашельских стоянках Абхазии, представляет собой грубые массивные отщепы широких и неправильных очертаний, подтрехугольной и неправильно прямоугольной формы, сколотые с дисковидного нуклеуса. На некоторых из них имеется грубая вторичная обработка, путем которой изготовлялись массивные скребла и остроконечники. В значительном количестве встречаются и нуклеусы, превращенные, иногда путем подправки краев, в грубые рубящие орудия  14. Характернейшее для древнего палеолита орудие — ручное рубило встречается лишь в единичных, хотя и типичных экземплярах.

-----

14. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 13.

[9]

Абхазские нижнепалеолитические памятники лишний раз иллюстрируют несостоятельность попыток буржуазных археологов (Брейль, Пфейфер, Менгин и др.) выделить в древнем палеолите две культуры, якобы существовавшие параллельно, — примитивную «культуру отщепов» и более высокую «культуру ручных рубил». Почти во всех раннепалеолитических местонахождениях (в том числе и абхазских), открытых советскими археологами, вместе с ручными рубилами обнаружены многочисленные отщепы, которые имели громадное значение в жизни первобытных людей 15.

Из всех палеолитических местонахождений Абхазии наиболее крупным и интересным является Яштухское  16. Следует подчеркнуть, что Яштух представляет собой сложный памятник, который содержит разнородный палеолитический материал. Помимо архаических кремней здесь имеются довольно многочисленные находки более поздних культур. Древнейшую группу яштухских находок составляют орудия шелльско-ашельского типов, которые одновременны позднешелльскому комплексу из местонахождения Сатани-дар в Армении  17.

По количеству преобладают широкие и массивные отщепы весьма характерного облика. Контур их имеет неправильно прямоугольные или подтрехугольные очертания. Интересны также нуклеусы, имеющие обычно дисковидную форму. Несколькими экземплярами представлены и ручные рубила. Из орудий, изготовленных на отщепах, в архаическом инвентаре Яштуха имеются еще остроконечники и скребла. Важно отметить, что яштухские материалы позволяют проследить ряд характерных черт древнейшей палеолитической техники  18.

Из орудий позднешелльского периода приведем описание кремневого рубила, обнаруженного в Леселидзе. Рубило имеет миндалевидную форму с округлой пяткой и прямыми боковыми лезвиями, нить которых слегка волниста. Конец узкий и довольно острый. В поперечном разрезе орудие асимметрично, можно различить плоское брюшко и выпуклую спинку, наибольшая высота которой находится в тыльной части. Обе поверхности обработаны

----

15. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 174.
16. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 8.
17. Паничкнна, Палеолит Армении, стр. 63.
18. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 20—23.

[10]

крупными сколами. Длина орудия — 14 см, наибольшая ширина — 8 см, толщина у пятки — 5,5 см. По характеру обработки и правильной форме это орудие можно сопоставить с лучшими экземплярами рубил палеолита Армении из стоянок Арзни и Сатани-дара  19.

Вообще следует отметить, что среди абхазских палеолитических материалов встречается немало памятников, весьма близких к комплексам названных армянских стоянок. В частности, М. 3. Паничкина указывает на ближайшее сходство между инвентарем Сатани-дара и Яштуха. Для обоих местонахождений характерно сочетание двухсторонне обработанных орудий и отщепов. Но вместе с тем имеется и существенное отличие: в то время как на Сатани-даре двухсторонние орудия встречаются в значительном количестве и имеют типичные, хотя и очень грубые формы ручного рубила, на Яштухе изделия этого типа немногочисленны и отличаются примитивным обликом  20. Одну из причин этой разницы следует видеть в различии качества исходного материала, шедшего на изготовление орудий. В Армении для этой цели употреблялся высокосортный обсидиан, а в Абхазии — сравнительно грубый кремень, придававший инвентарю более примитивный облик 21. Поэтому, надо полагать, древнейшие обитатели Абхазии делали мало ручных рубил, заменяя их рубящими орудиями из нуклеусов и кусков кремня.

Что касается сходства инвентаря раннепалеолитических стоянок, которые порой отстояли друг от друга на значительных расстояниях, то это отнюдь не обязательно свидетельствует о связях древних общин и тем более об этническом родстве между ними. Как отмечает А. А. Формозов, «мы не можем говорить о родстве обитателей стоянок с инвентарем клектонского типа в Англии и Абхазии или о родстве обитателей Франции и Армении, давших большое число ручных рубил», и далее указывает на то, что «техника обработки кремня в раннем палеолите стояла на таком уровне, что она не могла давать многочисленных вариантов, как техника позднего палеолита, мезолита и неолита» 22.

-----

19 Соловьев, Следы нижнего палеолита, стр. 185.
20. Паничкина, Палеолит Армении, стр. 40—41.
21. Там же, стр. 41.
22. Формозов, Этнокультурные области, стр. 28.

 [11]

Таким образом, черты сходства, наблюдающиеся в инвентаре ряда нижнепалеолитических стоянок, не результат общности происхождения или связей между ними, а следствие примитивизма их культуры 23. На ранних ступенях истории общества особенно заметно проявляется так называемая конвергенция, т. е. сходство, вызванное приспособлением к относительно одинаковым условиям жизни. Это тем более вероятно, что в эпоху раннего палеолита население было весьма малочисленным и поэтому чрезвычайно редким. Между отдельными заселенными пунктами могли быть огромные безлюдные пространства.

Однако в некоторых областях, особенно благоприятных для обитания первобытных людей, расстояния между отдельными раннепалеолитическими стойбищами иногда бывали и небольшими. К числу таких областей принадлежала, очевидно, и территория современной Абхазии, где следы обитания ашельского человека обнаружены более чем в десяти пунктах. Надо отметить, что все ашельские местонахождения Абхазии имеют близкое сходство между собой. Возможно, что в данном случае мы имеем дело не только с конвергентным путем развития техники обработки камня, но и с определенным генетическим родством, обусловленным естественным процессом дифференциации ашельских общин.

-----

23. Там же, стр. 31.

[12]

Переходя к характеристике хозяйственного быта людей шелльско-ашельской эпохи, укажем прежде всего на то обстоятельство, что каменные изделия не были их единственными орудиями. Первобытный человек, несомненно, широко пользовался различными деревянными орудиями, а позднее ввел в употребление и орудия из кости 24. При обработке деревянных и костяных изделий применялись» разумеется, и другие каменные орудия — рубила, скребла и пр.

В продолжение всего начального этапа развития первобытного общества ведущей формой хозяйства была охота, и охотничий образ жизни определял весь быг древнейшего человечества. Советские ученые, отвергая

-----

24. Соловьев, Следы нижнего палеолита, стр. 187.

[12]

распространенное в зарубежной науке мнение, будто первобытные люди занимались вначале собирательством и лишь впоследствии перешли к охоте, утверждают, что только потребностями охоты можно объяснить появление у человека первых орудий, а собирательство само по себе может осуществляться как с орудиями, так и без них. Первобытные люди на территории Абхазии охотились главным образом на крупных зверей, таких, как дикая лошадь, бык, олень, медведь, а иногда носорог, слон, гиппопотам. При наличии примитивных орудий такая охота могла вестись только целым коллективом, а для охоты на мелкого зверя эти орудия были непригодны. Таким образом, охота стимулировала также развитие коллективных форм труда 25.

Интересные сведения об охотничьем промысле первобытных людей получены в результате исследования археологических находок, сделанных в долине р. Джоджоры Кударского ущелья в Юго-Осетии. Горы, окаймляющие реку, создали исключительно благоприятные условия для развития первобытной охоты. Особенно удобными в этом отношении были склоны Часавальской горы, где вода образовала в известняках многочисленные шахты, колодцы, воронки и овраги. Именно здесь устраивали ашельцы коллективные охоты на зверей.

Основным объектом промысла кударских охотников был пещерный медведь. Самое крупное и сильное животное не могло противостоять людям, сбрасывавшим на него большие камни. Добыв зверя, ашельцы съедали мясо, а кости и черепа раскалывали, чтобы съесть также мозг; целыми оставались лишь мелкие кости ног, челюсти и позвонки 26.

Наряду с охотой важное хозяйственное значение имело и первобытное собирательство. Можно полагать, что плоды и коренья составляли в количественном отношении основную часть пищи человека 27, но все же более важную роль в жизни первобытных людей играла мясная пища.

----

25. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 51; Замятнин, Некоторые вопросы, стр. 94—95.
26. Любин, Кударо /, стр. 32—33.
27. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 51.

[13]

Ашельские люди объединялись в отношения сравнительно небольшие коллективы, состоящие из нескольких десятков человек 28. Первоначально внутри этих коллективов не было никакого разделения труда; мужчины и женщины, вероятно, занимались одной и той же работой, в равной мере участвуя как в охоте, так и в собирательстве 29.

Крайне низкая производительность труда шелльско-ашельской общины, обусловленная примитивными формами первобытной техники, едва обеспечивала ей полуголодное существование 30. В таких условиях, разумеется, только коллективный труд всех членов общины мог обеспечить добычу минимально необходимых средств к жизни. Поэтому здесь не могло быть обособленного присвоения общественного продукта отдельными лицами, и распределение предметов потребления среди членов коллектива носило уравнительный характер. Это была самая ранняя и простейшая социальная кооперация.

Общий труд в эпоху нижнего палеолита вел к общей собственности на орудия и средства производства. Постепенное становление уже в самый ранний период истории человечества коллективной собственности на основные средства производства, прежде всего на кормовую территорию, было закономерным следствием закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил.

Из изложенного выше ясно, что общество человека эпохи шелля и ашеля, умевшего изготовлять орудия определенных форм, владевшего огнем (хотя еще и не научившегося добывать его искусственным путем), осуществлявшего организованную коллективную охоту на крупного зверя и т. д., нельзя считать примитивным" «стадом», поскольку в действительности оно представляло собой уже определенное человеческое общество 31.

Однако на начальном этапе развития первобытной общины «сохранялось еще немало пережитков животного состояния». В этот период «менялись не только техника

-----

28. Каландадзе, К истории формирования, стр. 240.
29. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 134.
30. Именно этим объясняется практика каннибализма (людоедство), бытовавшая среди древнейших людей.
31. Формозов, Этнокультурные области, стр. 26.

 [14]

людей, их орудия, хозяйственные отношения, но менялся, и довольно существенно, сам физический тип человека»  32.

На этой стадии развития еще не было каких-либо форм семьи и брака. В шелльско-ашельской общине господствовала свобода половых отношений, когда каждая женщина могла принадлежать каждому мужчине и наоборот 33. Единственным зародышем семьи в тех условиях может быть признана лишь естественная связь между матерью и ее ребенком. Следовательно, нижнепалеолитические общины представляли собой замкнутые эндогамные 34 объединения, которые были основными социальными единицами той эпохи.

Дородовые эндогамные коммуны состояли из небольших групп в несколько десятков человек, сообща владевших сравнительно большой (во много квадратных километров) территорией, являвшейся как бы кормовой базой. Такая группа, или орда, людей вела независимое от других существование. Вожаками этих древнейших орд стихийно становились наиболее опытные люди. Каких- либо органов или учреждений, регулирующих общественную жизнь, внутри орды не было. Как правило, не было также и столкновений между отдельными ордами в форме войны, так как для этого не имелось еще соответствующих экономических предпосылок.

Дородовая община не была крупной, прочной и постоянной человеческой группой; в разных местностях, в зависимости от конкретных условий и возможностей пропитания, от сезона и прочее, она могла распадаться и вновь скапливаться, меняясь в своем составе 35.

-------

32. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 135.
33. Такое беспорядочное отношение полов называется промискуитетом (от лат. promiscuus — «смешанный»).
34. Эндогамия — обычай заключения браков внутри данной общины (греч. «эндон» — внутри и «гамос» — брак).
35. Косвен, Очерки, стр. 24.

[15]

Само собой разумеется, что уровень культурного состояния членов дородовой эндогамной общины был чрезвычайно низок.

По данным абхазских нижнепалеолитических материалов можно предположить, что люди той эпохи чуждались моря и не имели еще возможности использовать его

[15]

для своих хозяйственных целен 36. Они предпочитали устраивать становища вблизи рек и на склонах невысоких гор. В условиях теплого климата шелльско-ашельские временные стойбища устраивались, как правило, на открытом воздухе. Вместе с тем в определенных условиях человек ашельского времени начинает осваивать и готовые природные жилища, которыми служили для него пещерные навесы и гроты.

Однако до недавнего времени ни на Кавказе, ни в других областях СССР не удавалось обнаружить не тронутые временем поселения ашельских людей, хранящие свидетельства их образа жизни: очаги, кухонные отбросы, места изготовления орудий и др. Лишь несколько лет назад посчастливилось открыть первые поселения такого рода в некоторых пещерах Кударского ущелья в Юго-Осетии 37. В одной из этих пещер (Кударо I), расположенной на высоте свыше 1600 м, были сделаны чрезвычайно ценные находки: открыты места изготовления каменных изделий, места хранения мяса, следы употребления огня. Пещера представляла собой стоянку-лагерь ашельских охотников 38.

Важное значение имеют следы употребления огня (найдены остатки постоянного очага). Человек ашельского времени, очевидно, использовал огонь не только в качестве источника тепла в холодное время года, но и как средство борьбы со зверем, в частности во время коллективной охоты. Очень рано, надо полагать, люди научились поджаривать на огне мясо животных, а также съедобные коренья и плоды. Это не только улучшало пищу, но и способствовало дальнейшему совершенствованию человеческого организма 39.

Большой успех был сделан в области развития мышления и речи первобытного человека. Есть основание предполагать, что шелльско-ашельские люди уже объяснялись звуковой речью, хотя и не вполне членораздельной. Речь людей эпохи нижнего палеолита, как видно, состояла еще из слабо дифференцированных звуков, дополняемых при необходимости мимикой и телодвижениями  40.

------

36. Археология Грузии, стр. 33.
37. Любин, Кударо I, стр. 32.
38. Там же, стр. 33.
39. Всемирная история, стр. 29-30.
40. Там же, стр. 37.

[16]

Весь рассматриваемый период истории человечества был в основном дорелигиозным. Человек не дошел еще до способности фантастического объяснения явлений окружающей природы. Высказанное в последнее время предположение, что на начальных этапах ашельской эпохи уже возникли зачатки первобытных верований, основанных, в частности, на почитании зверя, являвшегося основным объектом охотничьего промысла ашельцев («культ зверя»), требуют еще дополнительного изучения и подтверждения 41.

Таким образом, первобытные люди шелльско-ашельской эпохи, преодолевая огромные трудности, добивались, хотя и очень медленно, прогресса в своей хозяйственной и общественной жизни. В эту эпоху были заложены твердые основы дальнейшего развития первобытного человечества.

-------

41. Любин, Кударо I, стр. 33.

 [17]

Завершающим этапом в развитии нижнеиалеолитического общества была эпоха мустье (около 100—40 тыс. лет тому назад).

Мустьерскую культуру некоторые ученые выделяют даже из нижнего палеолита в особый «средний палеолит», что не лишено известного основания, поскольку в эпоху мустье произошел ряд существенных изменений как в технике, так и в идеологии первобытного человека 42. Но, несмотря на эти элементы нового, мустьерская эпоха целиком еще принадлежит нижнему палеолиту  43. Важное значение имеет то обстоятельство, что эта эпоха, как и предшествующие, относится к дородовому периоду истории первобытнообщинного строя.

Ареал распространения мустьерской культуры был значительно шире, чем шелльской и ашельской культур. Такое расселение человека мустьерского времени (хотя теперь он жил в гораздо менее благоприятных условиях, чем его предшественники) оказалось возможным потому, что благодаря развитию производительных сил он сумел преодолеть возникавшие трудности  44.

Переход от ашельской к мустьерской эпохе совпал с крупными изменениями природных условий. Наступил

-------

42. Крупное, Древняя история и культура Кабарды, стр. 21.
43. Замятнин, О локальных различиях, стр. 118—119.
44. Всемирная история, стр. 38.

 [17]

период так называемого рисского оледенения, которое повлекло за собой резкое ухудшение климата. С этим периодом и совпадает в большей своей части мустьерская эпоха  45.

На Кавказе в рисский период ледники стали опускаться в низины и постепенно покрыли прилегающие районы, вызвав резкое похолодание и на побережье Черного моря. Впрочем, здесь, как видно, изменение климата стало ощущаться несколько позднее, в период развитого мустье  46.

В связи с наступившим похолоданием вымерли и частично переселились на юг гиппопотамы, теплолюбивые виды слонов и носорогов. Их место заняли приспособленные к холодному климату мамонты и сибирские носороги. Фауна рисского времени представлена также дикой лошадью, бизоном, пещерными хищниками — львом, медведем, гиеной и др.

Наиболее важным культурным приобретением мустьерской эпохи явилось освоение огня, выработка способов искусственного его добывания. По высказыванию Энгельса, добывание огня трением имело гораздо большее историческое значение, чем изобретение паровой машины. «Ведь добывание огня трением впервые доставило человеку господство над определенной силой природы и тем окончательно отделило человека от животного царства»  47.

Одним из древнейших способов добывания огня, возникшим в мустьерскую, эпоху, было, надо полагать, добывание его путем трения дерева о дерево. Многие народы сохраняли этот примитивный способ как культовый пережиток, когда, например, требовалось зажечь «священный огонь». Так, еще в начале XX в. «при появлении мора у животных абхазы тушат все огни, а затем раздобывают священный огонь, потом разводят большие костры, между которыми проводят всех домашних животных и людей. Священный огонь добывают трением сухих фундуковых палок, причем при трении поют песню огня. Все должны развести у себя дома вновь огонь от этого священного огня, для чего каждый берет по головешке» 48.

------

45. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 68.
46. Археология Грузии, стр. 33.
47. Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 117.
48 Джанашиа, Статьи по этнографии, стр. 76.

 [18]

В мустьерскую эпоху произошли существенные изменения и в физическом облике человека. Древнейшие люди трансформировались в так называемых неандертальских людей, которые, несмотря на то что у них сохранилось немало примитивных черт, по своему физическому строению ближе напоминали современного человека и явились его непосредственными предшественниками.

Неандертальцы гораздо свободнее владели речью, чем ашельские люди. Они могли произносить многочисленные дифференцированные слова-предложения, хотя не умели еще связывать между собой отдельные слова.

В эпоху мустье значительно совершенствуется методика изготовления каменных орудий. Широкое развитие получает так называемая сколотая техника, которая заключалась в скалывании с нуклеуса пластин различной величины. При обработке орудий значительно чаще, чем в предшествующий период, применяется ретушь — отделка камня мелкими сколами.

На территории Абхазии мустьерские местонахождения представлены довольно широко. Еще в 1934—1936 гг. экспедиция под руководством С. Н. Замятнина обнаружила следы мустье в 23 пунктах края. Мустьерские находки, как правило, связываются с 3-й террасой (35 - 40 м над уровнем моря)  49.

Важнейшими мустьерскими местонахождениями Абхазии являются: с. Лечкопи и пос. Келасури (близ Сухуми), с. Боговешты, с. Анастасьевка (ныне Ганахлеба). г. Очамчире, совхоз «Чай-Грузия» (Ачигвара) и г. Гали. Кроме того, памятники эпохи мустье найдены в Калдахвара, Лыхпа, Гудаута, Эшера, Яштухе, Мокви, Илори и других местах,

Обнаруженные здесь памятники представлены большим количеством характерных мустьерских кремней — дисковидные нуклеусы, остроконечники, скребла, пластинки с ретушью и пр. Следует отметить также превосходное ручное рубило из Ачигвара, выделяющееся из остальных подобных находок совершенством ретуши и тонкостью рабочего края  50.

----

49. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 9.
50. Там же, стр. 15—16.

[19]

Анализируя мустьерские памятники Абхазии, С. Н. Замятнин пишет: «Кремневый инвентарь мустьерских местонахождений по своему основному техническому признаку — пользованию дисковидным нуклеусом — примыкает к предшествующей, более древней группе, однако по целому ряду приемов достаточно резко от нее отличается. Пластинки мустьерской эпохи обычно гораздо менее массивны, с менее выпуклым и меньшим ударным бугорком. Площадка удара делается уже, образует меньший угол (почти приближающийся к прямому) с нижней гладкой плоскостью отщепа и, как правило, тщательно отретуширована от нуклеуса. Фасетки этой подправки, встречающиеся и раньше, в мустьерскую эпоху делаются мельче, ровнее. Ретушь в обработке применяется чаще, имеет более уверенный характер, выравнивает край отщепов, придавая им правильное очертание. Совершенно исчезает стесывание как прием вторичной обработки. Наоборот, заготовки, полученные этим приемом (мелкие и очень сработанные нуклеусы), окончательно оформляются путем ретуши, как и орудия, изготовленные из отщепов.

Помимо этих двухсторонне обработанных орудий продолжает изредка встречаться и настоящее рубило, выделяющееся точностью обработки, как показывает упомянутая находка в Ачигварском чаесовхозе...

Особо нужно упомянуть материал местонахождения близ горы Ахбюк, в шести километрах к северу от Сухуми, выделяющийся из основной массы мустьерских находок Абхазии.

Собранные здесь кремни, однородные по состав, без примеси архаичных или верхнепалеолитических форм, могут быть датированы как позднемустьерские. Они отличаются правильной изящной формой, чрезвычайно тонкие, уплощенные и, несмотря на крупные размеры, имеют тщательно обработанную площадку. Интересные нуклеусы, чрезвычайно правильных овальных очертаний, чечевицеобразные в сечении, судя по подправке краев, использовавшиеся как орудие»  51.

Археологической экспедицией под руководством Н. 3. Бердзенишвили в 1958 г. собран кремневый материал, содержащий комплекс мустьерской эпохи. По технике об-

------

51.  Там же, стр. 17.

[20]

работки кремня и типологически он легко выделяется из всего подъемного материала. В комплексе мустьерского возраста имеются нуклеусы, отщепы и прекрасные экземпляры остроконечников 52. В частности, в большом количестве представлены ранние мустьерские нуклеусы и рубящие орудия 53.

-----

52. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 170.
53. Там же, стр. 173.

 [21]

В соответствии с прогрессом в развитии техники мустьерских людей происходят заметные изменения и в их хозяйственной жизни. Более высокого уровня развития достигает первобытное охотничье хозяйство. Показателем этого являются находимые во многих мустьерских стоянках большие скопления костей убитых на охоте животных — мамонтов, пещерных медведей, бизонов, диких лошадей и др. Так, например, на Ильской мустьерской стоянке (Северо-Западный Кавказ) были обнаружены кости около 2500 бизонов.

В самом конце мустьерского периода в качестве оснащения охотничьего оружия появляются первые наконечники копий из камня, а еще раньше, надо полагать, употреблялись простые деревянные копья и рогатины 54. Еще более усовершенствовались формы коллективной охоты.

Можно допустить, что в мустьерскую эпоху внутри дородовой общины возникает первое разделение труда — по полу и возрасту. Охота постепенно начинает сосредоточиваться в руках мужчин, в то время как собирательство целиком оставалось в руках женщин. Отдельные виды труда закреплялись за подростками и людьми старшего поколения.

-----

54. Замятнин, Некоторые вопросы, стр. 83.

 [21]

Развитие половозрастного разделения труда способствовало вызреванию тех общественно-экономических элементов, которые впоследствии привели к возникновению материнской (матриархальной) родовой общины. Именно на заключительных стадиях мустьерской эпохи начинают складываться объективные условия для становления родового строя, оформившегося уже в последующую эпоху.

[21]

Существенный сдвиг был сделан во взаимоотношениях полов. Вместо промискуитета постепенно утвердилась так называемая «кровнородственная семья», когда из сферы полового общения были исключены представители разных поколений — родители и дети. Затем, очевидно к концу мустьерской эпохи, половые запреты распространяются па родных братьев и сестер. Однако в целом мустьерская община оставалась все же замкнутой эндогамной организацией.

Резкое похолодание, вызванное наступлением ледникового периода, привело к необходимости искать более надежные жилища. Неандертальцы интенсивно стали заселять пещеры и гроты. Чаще всего они селились в неглубоких гротах, в начальной части пещер или же на площадке под нависающей скалой.

Как известно, на территории Абхазии имеется большое количество пещер, среди которых многие представляли все удобства для обитания в них первобытного человека  55. Однако пока еще очень мало сделано для изучения их в этом направлении. В 1958 г. в ущельях рек Мачара, Гумисты и Амткела было обследовано около 20 карстовых пещер, но следы обитания первобытного человека установлены пока только в двух, хотя не исключена возможность, что в дальнейшем и в других здесь существующих пещерах также обнаружатся палеолитические остатки  56.

Одна из этих пещер была, как видно, населена в позднемустьерскую эпоху. Пещера расположена на левом склоне ущелья р. Амткела в 2 км от села того же названия, высота ее у входа —около 15 м, ширина—19 м, а глубина не превышает 18 м и имеет форму широко открытого навеса.

Хотя разведочные работы внутри пещеры не дали результатов, поскольку культурные остатки залегают здесь, видимо, глубоко, но обнаруженные у входа несколько кремней, из которых два отщепа имеют явные следы позднемустьерской техники обработки, свидетельствуют, что пещера, несомненно, была заселена в ту эпоху.

Большой интерес представляет Ахштырская пещера, расположенная вблизи северных границ Абхазии, на бе-

------

55. Иващенко, Исследование, стр. 6.
56. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 166.

 [22]

регу р. Мзымты. Она довольно глубока и имеет длинный н темный коридор, но обитаемы были лишь площадка перед входом и близкая к нему часть пещеры, освещавшаяся солнцем. У входа разжигались костры (об этом свидетельствуют зольные остатки), приготовлялась пища и изготовлялись каменные орудия. Темная и прохладная внутренность пещеры, как видно, использовалась для хранения запасов.

Из фаунистических остатков здесь были найдены кости, принадлежавшие не менее чем 49 пещерным медведям, а также небольшое количество костей гигантского оленя, кабана, лисицы и дикого кота.

Недалеко от Ахштырской пещеры, в долине р. Кудепсты, расположена Навалишинская пещера, материалы из которой указывают, что это была временная стоянка мустьерского человека. Можно полагать, что она посещалась людьми лишь во время сезонных охот на пещерного медведя, а зимой была недоступна и непригодна для обитания  57.

Большие коллекции мустьерского времени собраны также в Ацинской, Хостинской и Партизанской пещерах, расположенных в окрестностях Сочи  58.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что в мустьерскую эпоху начинают появляться первые признаки оседлости. Временные стойбища первобытных людей постепенно превращаются в более или менее постоянные лагеря.

-----

57. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 105.
58. Формозов, Этнокультурные области, стр. 39.

[23]

Важное историческое явление мустьерской эпохи — это несомненный факт усиления культурных связей между до родовыми общинами.

Хотя присущие каждой стоянке различия в обработке кремня и в типах орудий говорят о продолжающейся еще обособленности этих общин, но, как правильно отмечает А. А. Формозов, начинающееся группирование на определенных территориях стоянок с одним обликом культуры говорит о возникновении каких-то связей между разными общинами, связей, приведших к установлению известного единообразия в способах обработки кремня в

-----

57. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 105.
58. Формозов, Этнокультурные области, стр. 39.

[23]

данном районег 59. По мнению того же автора, «для мустьерской эпохи можно, по-видимому, говорить об обособлении по облику культуры Кавказа и примыкающих районов от Русской равнины» 60.

О наличии реальных межобщинных связей мустьерского населения Кавказа, обитавшего в смежных районах, говорят и абхазские материалы. Так, С. Н. Замятнин указывал о находке близ Очамчире типичного мустьерского инвентаря, сходного с материалами Кубани и Крыма  61. Ачигварское мустьерское рубило имеет аналогию с находками из крымских пещер Чокурча и Шайтан-Коба. Мустьерские кремни из Ахбюка ближе всего стоят к инвентарю пещеры Шайтан-Коба  62. Материалы из Ахбюка, Келасури и Очамчире могут быть сближены также с мустьерскими памятниками Ильской палеолитической стоянки на Кубани  63.

Таким образом, на основании имеющихся данных можно заключить, что «внешние связи» мустьерских местонахождений Абхазии ведут пока в сторону Кубани и Крыма. Но не исключена, конечно, возможность обнаружения подобных связей и в других направлениях.

Культурно-историческая характеристика мустьерского общества в ее основных чертах не была бы полной, если бы мы не указали на некоторые важнейшие моменты в развитии мышления неандертальцев. Совершенно очевидно, что развитие труда и общества вызывало соответствующие прогрессивные изменения и в сознании первобытного человека. Следует подчеркнуть, что именно в мустьерскую эпоху, главным образом на заключительном ее этапе, возникают первые зародыши искусства, а также зачатки религиозных верований, проявившиеся, в частности, в наличии преднамеренного погребения покойников. На территории СССР такие погребения найдены пока в Средней Азии и Крыму 64.

------

59. Там же, стр. 41-42.
60. Там же, стр. 109.
61. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 13—14.
62. Там же, стр. 29.
63. Археология Грузии, стр. 29.

64. Следует, впрочем, отметить, что не все советские исследователи признают факт возникновения религии и искусства в мустьерское время и датируют эти явления эпохой позднего палеолита (см. Косвен, Очерки, стр. 34—35; Зыбковец, Нерелигиозная эпоха, стр. 242—245).

[24]

Приведенные выше материалы свидетельствуют, что мустьерское время явилось этапом в процессе перехода от дородовой общины (составлявшей основную ячейку древнейшего и наиболее длительного периода истории человечества) к новой фазе социально-экономического развития — к родовой общине в ее матриархальной форме. Именно в мустьерскую эпоху складывались многие черты культуры и социальных отношений, которые стали характерными для последующего времени.

[25]

На смену мустьерскому периоду развития общества приходит эпоха позднего, или верхнего, палеолита, которая датируется примерно 40—12-м тысячелетиями до н. э. Поздний палеолит в основном совпадает с последней, вюрмской, фазой оледенения, при которой распространение ледников имело значительно меньшие масштабы, чем в предшествующий период, но климат все же оставался суровым.

Переход к позднему палеолиту выразился в очень важных изменениях в технике, формах хозяйства, образе жизни, общественных отношениях и в самом физическом типе человека. Как отмечалось, эти изменения были подготовлены уже в конце мустьерской эпохи.

В позднепалеолитическое время усовершенствовалась техника обработки камня. Мустьерский дисковидный нуклеус сменился вытянутым ядрищем призматической формы, от которого откалывались уже не широкие отшепы, а узкие кремневые пластинки, которые после вторичной обработки (ретуши) или без таковой превращались в разнообразные типы орудий — скребки, резцы, тесла, ножи, пилки, наконечники копий и дротиков, небольшие рубящие орудия и т. д.

Новый способ отделения ножевидных пластинок от нуклеуса получил наименование отжимной техники, а орудия, которыми она осуществлялась, называются отжимниками.

На территории Абхазии памятники верхнепалеолитической эпохи обнаружены во всех районах. По наблюдениям С. Н. Замятнина, залегание верхнепалеолитических 

[25]

остатков, по сравнению с более древними, носило несколько иной характер. В то время как ашельские и мустьерские кремни по преимуществу связаны с древним аллювием, верхнепалеолитические остатки залегали в делювиальных отложениях, причем не глубоко, а в верхних горизонтах почвы. Они обычно встречаются пятнами на небольших ограниченных участках, которые бывают густо насыщены находками.

Особенно четко эта картина прослеживается в Лечкопе, Яштухе, Отапе и Гали. Кремневый инвентарь этих местонахождений заключает удлиненные ножевидные пластинки, скребки на конце удлиненной пластинки, укороченные скребки окружных очертаний, реже массивные ладьевидные скребки, резцы боковые с кольцевой ретушью, угловые и массивные многогранные резцы, пластинки со стесанным краем, режущие маленькие инструменты с тонким стесыванием и массивные нуклевидные скребки и скобели. Последние собраны в значительном количестве.

Были обнаружены также более или менее правильные по форме призматические нуклеусы, но большинство из них носило следы вторичной обработки, приспособляющей их для использования в качестве орудий.

С. Н. Замятнин предполагает, что в верхнепалеолитическую эпоху древние обитатели Абхазии начинают руководствоваться иными, чем раньше, соображениями при выборе места поселения. Связь расположения поселения с речными потоками не прослеживается уже так отчетливо. Вместе с тем он указывал, что основные материалы для изучения верхнего палеолита Абхазии должны быть доставлены раскопками пещер и навесов под скалами  65.

Одна из таких пещер, получившая условное название Ква-Чара, расположена в 5 км к западу от Цебельды. Она находится на высоте 700 м над уровнем моря. Высота ее у входа — 1,8 м, ширина — 3,7 м, длина — около 200 м. Здесь был обнаружен кремневый инвентарь, характерный для эпохи верхнего палеолита 66.

Другая пещера была обнаружена близ Цебельды, у слияния рек Кодора и Амткела. У абхазов она известна 

------

65. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 9—18.
66. Бердгенкшвили, Палеолитические памятники, стр. 3.

[26]

под названием Хупынипшахва («Холодный грот»). Наиболее ранние культурные слои этой пещеры относятся к позднему периоду верхнего палеолита.

Среди инвентаря древнейшего слоя Хупынипшахва обращают на себя внимание нуклеусы и пластинки, нередко отличающиеся правильной формой. Довольно много нуклевидных орудий, например, скребков. Есть также круглые скребки и скребки на конце пластинки, различные типы резцов, много пластинок с затупленным краем и косых острий. В небольшом количестве встречаются микролиты, но среди них уже есть хорошо оформленные сегменты. Изредка встречаются орудия из обсидиана. Орудий из сланца и кости здесь немного, последние представлены проколками 67.

Рис. II. Выпрямитель для стрел из грота Хупынипшахва >

Вышележащий слой Хупынипшахва содержит культурные остатки самого конца верхнего палеолита. В этом слое была сделана чрезвычайно редкая на территории СССР находка — выпрямитель для стрел и дротиков, изготовленный из плоско обточенного и отшлифованного предплечия пещерного медведя (рис. II). Орудие имеет круглое, заполированное от употребления отверстие и украшено с обеих сторон примитивным узором из нарезных линий. Оно ближе всего напоминает соответствующие орудия, находимые во французских стоянках эпохи мадлена — заключительной стадии палеолита.

-----

67. Соловьев, Об итогах, стр. 191.

[27]

В жизни людей верхнепалеолитической эпохи по-прежнему ведущее место занимала охота, в этой области были достигнуты новые значительные успехи. Продуктивность охоты существенно увеличилась в результате применения метательного оружия (копья, дротики), возникшего на грани верхнего и нижнего палеолита. Широкое распространение в этот

[27]

период получают каменные наконечники. В результате всего этого стало возможным осуществление охоты численно меньшими коллективами. Отныне она становится полностью мужским занятием.

Дальнейшее усовершенствование охоты шло как по линии увеличения мощности метательного оружия, так и постепенного распространения различных самоловных устройств, что приводит в конце верхнего палеолита к серьезным сдвигам в хозяйственном развитии, в частности самоловы с применением пружинного действия дерева явились необходимой предпосылкой для изобретения лука 68.

Некоторые данные позволяют считать, что в южных областях расселения древнего человека, в том числе и на территории Кавказа, лук и стрелы были изобретены значительно раньше, чем на севере. П. И. Борисковский пишет по этому поводу: «Здесь раньше, чем на севере, еще в позднем палеолите, а не в мезолите, распространились маленькие кремневые вкладыши, приближающиеся к геометрическим формам (микролиты). Они имели форму треугольника, сегмента, трапеции, прямоугольника, круга и не превышали 1—2 см в поперечнике. Некоторые из них, вероятно, служили наконечниками стрел. Это дает основание предполагать, что здесь уже в позднем палеолите, т. е. ранее, чем на севере, появились лук и стрелы»  69.

Изобретение лука и стрелы имело огромное историческое значение в жизни первобытного человека. По словам Энгельса, «для эпохи дикости лук и стрела были тем же, чем стал железный меч для варварства и огнестрельное оружие для цивилизации» 70.

Следует, однако, отметить, что в период позднего палеолита лук играл лишь подчиненную роль в качестве составной части самоловных устройств и лишь позднее, в мезолите, получил характер самостоятельно употребляемого оружия.

Как видно из материалов древнейшего слоя грота Хупынипшахва, охота была основным хозяйственным занятием для его обитателей. Набор орудий этого слоя всецело приспособлен для ее нужд. Остеологический (костный)

---

68. Замятнин, Некоторые вопросы, стр. 107—108.
69. Борисковский, Древнейшее прошлое, стр. 180.
70.  Ф. Энгельс, Происхождение семьи, стр. 30.

 [28]

материал, обнаруженный в гроте, свидетельствует, что главным объектом охоты здесь был тур, серна и пещерный медведь 71.

В рассматриваемую эпоху еще большее значение приобрело собирательство растительной пищи. Теперь этим делом занимаются исключительно женщины и подростки. Значительно расширяется состав собираемых растений.

Земледелие в позднем палеолите отсутствовало, найденные мотыги наряду с копательными палками употреблялись лишь при сборе растительной пищи, для выкапывания охотничьих ям и землянок.

В позднем палеолите начинает зарождаться рыболовство, возникавшее в тех местах, где для этого имелись наиболее благоприятные условия. Именно в таком месте был расположен грот Хупынипшахва. У подошвы обширной площадки, находящейся перед гротом, из расселины скалы вырывается подземный поток, в холодные воды которого осенью для метания икры входит лосось. Удобства этого места для рыбной ловли оценили древние обитатели ущелья р. Кодора еще в конце эпохи верхнего палеолита.

В древнейшем слое стоянки наряду с костями тура, серн и пещерного медведя встретились крупные позвонки лосося. Что касается последнего, верхнепалеолитического слоя пещеры, то он поражает обилием рыбьих костей, принадлежащих опять-таки крупному лососю 72.

-----

71. Соловьев, Об итогах, стр. 191.
72. Там же, стр. 191.

[29]

Изменения, которые в период позднего палеолита происходили в хозяйственной жизни первобытного общества, не могли не привести к существенным последствиям и в его социальном развитии.

В частности, к верхнепалеолитическому времени следует отнести установление экзогамии, т. е. порядка, по которому браки разрешались только между представителями разных общин. Утверждение экзогамии выражалось в постепенном запрещении устанавливать брачные связи сначала с близкими, а затем и дальними родственниками, шока, наконец, не привело к полному запрету заключения браков между представителями одного и того же рода.

[29]

В данном случае нет необходимости касаться сложного вопроса происхождения экзогамии, важно лишь подчеркнуть, что она, положив конец практике кровосмесительных эндогамных браков, приводившей к вырождению человеческой породы, сыграла огромную роль в биологическом процессе развития человека. Именно в позднепалеолитическую эпоху появляется человек современного типа (Homo sapiens), пришедший на смену своему предку — неандертальцу. В этом процессе экзогамия, конечно, сыграла далеко не последнюю роль.

Остатки ископаемого человека позднепалеолитической эпохи впервые на Кавказе были обнаружены в гроте Хупынипшахва в 1960—1961 гг. 73 В глубине ниши грота найдены челюсти (целые и в обломках), части черепных крышек и ключица, принадлежавшие нескольким индивидуумам. Изучение этих остатков позволит получить конкретное представление о внешнем виде и расовой принадлежности обнаруженного в гроте Хупынипшахва ископаемого человека, представлявшего, несомненно, одну из разновидностей человека современного физического облика.

Обычай экзогамии в качестве устойчивого пережитка сохранился у многих народов, в том числе и у абхазов. Г. Ф. Чурсин пишет по этому поводу следующее: «В области брачных отношений абхазы до сих пор строго придерживаются правил экзогамии: лица, принадлежащие к одной фамилии, не могут вступать в брак, хотя бы они происходили из различных районов Абхазии и находились в самых отдаленных степенях родства» 74.

Экзогамия приводит постепенно к сближению между собой представителей разных общин и к установлению внутри данной общины так называемого группового брака (пуналуа 75). В такой семье брачные отношения связывали группу родных сестер одного рода с группой родных братьев из другого рода. В таких условиях отец, как правило, не был известен, и поэтому дети принадлежали женщинам, что приводило к усилению роли и влияния в общественной жизни женщины-матери.

-----

73. Там же, стр. 194-195.
74. Чурсин, Материалы, стр. 159.
75. Так называлась эта семья на Гавайских островах, где она впервые была изучена.

 [30]

Еще большую роль в возрастании общественного положения женщины играли экономические моменты. Как уже отмечалось, повышение производительности охоты в верхнем палеолите привело к четкому разграничению труда между женщинами и мужчинами. Последние постоянно были заняты охотой, а первые, при развивающейся относительной оседлости, больше времени проводили на стоянках, ведя все усложнявшееся хозяйство общины. Женщины собирали съедобные и технические растения, готовили пищу и т. д. В общественных жилищах женщины являлись подлинными хозяйками, в то время как мужчины были здесь пришельцами.

Все это послужило основой новой формы первобытнообщинных отношений — материнской родовой общины.

К. Маркс дает следующую развернутую характеристику матриархально-родовой общественной единицы: «Общины покоятся на отношениях кровного родства между их членами. В них допускаются лишь кровные или усыновленные родственники. Структура этих организмов есть структура генеалогического дерева... Общий дом (т. е. общее домохозяйство — 3. А.) и коллективное жилище были экономической основой более древних общин уже во времена, далеко предшествовавшие пастушеской и земледельческой жизни... работа производилась сообща, общий продукт, за исключением доли, откладываемой для воспроизводства, распределялся постепенно, соразмерно надобности потребления» 76.

В начальный период своего существования материнский род, как видно, представлял собой не только основную, но и единственную социальную ячейку общества. Племена, являющиеся более сложными социально-экономическими организациями, возникли позднее. Не исключено, однако, что одной из древнейших форм родового строя была дуальная организация, в которой два экзогамных рода были связаны друг с другом и представляли собой зародыш племени.

------

76.  Архив Маркса и Энгельса, т. I, стр. 284

[31]

Верхнепалеолитическая ступень в истории человечества представляет собой важную веху в развитии его материальной культуры и идеологии.

[31]

В этот период, в частности, зарождается домостроительство и складывается новый уклад быта. Раскопками устанавливается, что во многих местах вся община, состоящая нередко из нескольких сот человек, проживала в обширном общем жилище, отличавшемся порой очень сложной конструкцией. Вместе с тем в других местах, где для этого имелись соответствующие условия, под жилища продолжали занимать пещеры, гроты и скальные навесы. Так обстояло дело, например, в Западной Грузии, где в пещерах Гварджис-клде, Сакажиа, Девис-хврели и других, обнаружены остатки значительных поселений той эпохи. Разумеется, это не исключало возведения наземных жилищ в равнинных местах, хотя остатки их до нас не дошли. В этом отношении не составляла исключения и Абхазия, здесь следы верхнего палеолита были найдены как в пещерах (Хупынипшахва), так и на открытых местах — Келасури, Очамчире и др.

Население рассматриваемой эпохи жило уже в условиях более продолжительной, чем раньше, оседлости. Не случайно, что именно в верхнепалеолитических пещерах Грузии были обнаружены мощные культурные слои, а в некоторых из них найдены даже остатки очагов. Длительное время обитал человек и в пещере Хупынипшахва. Несмотря на неблагоприятные условия жизни в этой пещере в период последнего оледенения, небольшой человеческий коллектив крепко держался старого жилища, открыв источник постоянного пропитания в рыбной ловле 77. Все это и является показателем оседлости в период позднего палеолита.

В позднепалеолитическую эпоху человек употреблял уже скроенную и сшитую одежду, о чем свидетельствуют обнаруживаемые в большом количестве кремневые и костяные острия-проколки, а также костяные иглы с отверстиями для нитей. Материалом для одежды, кроме шкур диких животных, служили трава, древесная кора, перья и пр. Нити изготовлялись из волокон растений и сухожилий.

Искусство верхнего палеолита представлено в основном памятниками петрографической живописи и художественной обработки кости. Важно подчеркнуть, что первобытное искусство с самого начала своего возникнове-

-----

77.  Соловьев, Об итогах, стр. 191

 [32]

ния пошло главным образом по пути правдивого изображения действительности, о чем, в частности, свидетельствуют замечательные образцы пещерной и наскальной живописи.

Правда, на территории Абхазии пока не найдено рисунков палеолитической эпохи, однако элементы поздне- палеолитической графики были обнаружены в имеретинской пещере Мгвимеви, и поэтому, как указывает С. Н. Замятнин, «следует со вниманием отнестись к воз-можности подобных находок в Абхазии. С этой точки зрения, например, представляют большой интерес пещеры Ачкытызга и Атапахы, в непосредственной близости от которых сделаны находки верхнепалеолитического возраста» 78.

В верхнем палеолите складываются и первобытные религиозные верования, зачатки которых появились, как отмечалось, уже в мустьерскую эпоху 79.

Одним из наиболее ранних и характерных религиозных представлений был анимизм — вера в существование души человека, животных, растений и загробной жизни. Именно пережитком анимизма явился бытовавший среди абхазов еще в недалеком прошлом культ покойников, преклонение перед священными рощами и отдельными деревьями, перед грозными явлениями природы, культ зверя и т. д.

Другой формой религиозных представлений наряду с анимизмом является тотемизм, также возникший и ши-око распространившийся в позднем палеолите. Сущность тотемизма заключается в том, что люди считают своим родоначальником какое-либо животное, растение, а то и какой-нибудь неодушевленный предмет. Возникновение тотемизма находится в прямой связи с формированием родового строя.

Пережитки тотемизма долго сохранялись среди абхазов. Так, представители рода Хежба (от «а-хеж» — сойка) считали эту птицу своим «однофамильцем», как бы членом своего рода, и поэтому не убивали ее. Фамилия Цугба считала себя состоящей в тотемических отношениях с кошкой («ацгу» — кошка). Фамилия Аджба признавала себя состоящей в родстве с дубом («адж» -

-----

78. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 24.
79. Всемирная история, стр. 68 и сл.

[33]

дуб). Представители рода Гулиа («агу» — сердце) не должны были употреблять в пищу сердца животных, и т. д. 80.

Следует особо подчеркнуть, что в период становления матриархально-родового строя возникает такая специфическая форма религиозного поклонения, как культ матери-прародительницы. Постепенно это божество заняло ведущее место в пантеоне той эпохи. С ним были связаны характерные женские статуэтки, которые археологи нередко находят в верхнепалеолитических культурных слоях. Надо полагать, что название высшего абхазского божества — анцшва (что в переводе означает «матери»), восходит к той же исторической эпохе  81.

В период позднего палеолита возникают и другие формы религиозных воззрений — магия, выражавшаяся в колдовских обрядах, имевших целью вызвать или, наоборот, предотвратить какие-нибудь явления; табуация, налагавшая религиозные запреты на какие-либо предметы, действия, слова и пр.; ношение талисманов, которые якобы могли оградить человека от несчастий или же принести удачу, и т. д. Следует отметить, что пережитки и этих религиозных поверий прочно держались в сознании абхазов  82.

Важным явлением в жизни позднепалеолитичеекого общества было дальнейшее развитие межобщинных связей. Выше уже говорилось о том, какую большую роль сыграл в этом обычай экзогамии, связанный с установлением родовых отношений. Эти связи нашли свое отражение, в частности, в определенном сходстве инвентаря верхнепалеолитических стоянок Абхазии с синхронными памятниками соседних областей. Так, С. Н. Замятнин указывал, что «обилие нуклевидных форм сближает верхние палеолитические местонахождения Абхазии с пещерными стоянками этого возраста в Имеретии и Крыму» 83. Л. Н. Соловьев также отмечает, что кремневый и костяной инвентарь древнейшего слоя пещеры Хупынипшахва относится к той же своеобразной фации верхнего

------

80. Чурсин, Материалы, стр. 125 и сл.
81. Этот факт неоднократно отмечался в научной литературе (см. Инал-Ипа, К вопросу о матриархально-родовом строе, стр. 266— 267).
82. Чурсин, Материалы, стр. 107—147.
83. Замятнин, Палеолит Абхазии, стр. 18.

 [34]

палеолита, куда входят и пещерные стоянки Девис-хврели и Сакажиа в Западной Грузии 84.

Эти факты, если не говорят о прямых контактах между обитателями названных стоянок, то несомненно указывают на определенные опосредствованные связи между ними. В этом отношении представляет интерес факт обнаружения в позднепалеолитическом комплексе Хупынипшахва изделий из обсидиана. В Абхазии эта горная порода не встречается. Очевидно, население грота находилось в каких-то сношениях с соседними районами — Эльбруса и Боржоми, где обсидиан широко распространен  85.

Но важнейшими итогами периода верхнего палеолита бедует считать возникновение современного типа человека и образование родового общества, ставшего отныне основой дальнейшего развития первобытнообщинного строя.

------

84. Соловьев, Об итогах, стр. 191.
85. Клевакин, Гарпуны.

 [35]

Между палеолитом и следующим этапом в развитии первобытной техники— неолитом (новый каменный век) лежит переходная эпоха — мезолит, т. е. средний каменный век. Хронологически этот период датируется приблизительно XIII—VI тысячелетиями до н. э.

Некоторые ученые рассматривают мезолит как завершающую стадию верхнего палеолита, другие, наоборот, относят его (целиком или в поздней части) к неолиту. Однако ввиду наличия ряда особенностей в хозяйстве и социальном устройстве общества того периода есть основание выделить мезолит в самостоятельную стадию развития  86.

На территории Абхазии мезолитические находки были сделаны в нескольких пунктах. Одним из них является упомянутая выше пещера Ква-Чара, в которой верхний культурный слой относится к ранней стадии мезолита.

Добытый во время раскопок в Ква-Чара 87 материал состоит из 200 кремневых изделий, 50 определимых кос-

------

86. Формозов, Этнокультурные области, стр. 67.
87. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 167—168.

 [35]

тей, около 300 фрагментов трубчатых и других костей животных, в находках имеются также обломки древесного угля и обугленные кремни, что указывает на существование в пещере очага. В кремневом инвентаре Ква-Ча-ра выделяется большая группа (80 экз.) прямых и удлиненных пластинок с естественно заостренными концами. Имеются также пластинки с боковой выемкой ножевидной формы, с притуплёнными краями и со скошенными концами, микропластинки с краевой ретушью и др. Встречаются обломки ножевидных пластинок разной величины. Некоторые орудия изготовлены из очень тонких пластинок кремня, иногда до того тонких, что кремень почти просвечивает.

В комплексе кремневых орудий по технике изготовления и по типу обращает на себя внимание одно узкое пилообразное орудие с тщательно обработанными рубцами. Один конец орудия ретуширован так, что его можно было использовать в качестве скребка, т. е. это орудие выполняло в производстве двойную функцию. В коллекции Ква-Чара встречаются также проколки, резцы и в небольшом количестве (4 экз.) скребки, изготовленные на удлиненных и узких пластинках.

В производстве каменных орудий исходным материалом служили умело отколотые кремневые пластинки. Такой признак свидетельствует о применении высокой техники, которая появляется в тот период. Этим объясняется наличие в инвентаре Ква-Чара небольшого количества обломков и осколков кремня — большой процент всего кремневого материала использован в качестве орудий.

Приведенные выше данные указывают, что основным материалом, из которого изготовляли свои орудия древние обитатели Ква-Чара, был по-прежнему кремень. Предметы, сделанные из другого материала, представлены маленьким, хорошо отшлифованным обломком орудия (неизвестного назначения) из песчаного камня и единственным костяным орудием с косо отбитым основанием.

Мощные мезолитические культурные слои обнаружены также в пещере Хупынипшахва 88. На площадке перед гротом найдены четыре костяных гарпуна, снабженных геометрическим орнаментом, и обломки других гарпунов

-----

88. Соловьев, Об итогах, стр. 191 —194.

[36]

 (рис. III). По своему типу они близки к мезолитическим гарпунам Франции. До сих пор на территории Советского Союза были известны находки лишь нескольких таких гарпунов.

Среди кремневого инвентаря стоянки представляют интерес различные микролитические орудия. Некоторые из них, сегментовидной и трапециевидной формы, служили, возможно, лезвиями для гарпунов малого размера или даже удочек, встречаются пластинки с затупленным краем, часто имеющие правильную геометрическую форму, кремневые шилья и округлые скребочки, обнаруживаемые и в более древних слоях, но здесь особенно многочисленные. Весь этот набор харак-терен для мезолита.

Однако от типичных мезолитических стоянок рассматриваемый слой отличается начавшимся широким употреблением макролитов — крупных и тяжелых орудий из сланца, изготовлявшихся чаще всего из гальки р. Кодора. Среди них имеются рубилообразные раскалыватели костей, грубые прототипы топоров (лезвия которых иногда отшлифовывались), долота, рубанки и пр.

Самый верхний культурный слой Хупынипшахва отлагался уже в условиях более теплого климата, очевидно отвечавшего времени таяния и отступления ледников. На это указывает, в частности, преобладание в данном слое костей оленя, лося, кабана и других сейчас живущих или недавно вымерших животных 89.

В этом слое были найдены изготовленные из кремня трапециеобразные микролиты, а также орудия из сланпа и песчаника: зернотерки, треугольные и овальные терочники и, наконец, сделанные из ребра гальки мотыги. Следует подчеркнуть, что эти орудия вообще не характерны для мезолита и должны быть связаны уже с последующей эпохой. Можно полагать, что верхний слой Хупынипшахва относится к заключительной стадии мезолита.

Рис. III. Костяной гарпун из грота Хупы-нипшахва

Материалы мезолитической культуры были обнаружены также в пещере, расположенной на западном склоне

------

89. Там же, стр. 194.

[37]

горы Яштух. Собранный здесь кремневый материал, и в частности микролиты, напоминает по своему облику кремневый инвентарь из мезолитического слоя Ква-Чара 90.

Эпоха мезолита отличается важными сдвигами в хозяйственной жизни. В этот период появляется и делает первые шаги в своем развитии земледельческая культура. Как отмечалось, уже в эпоху верхнего палеолита значительно усложнилось собирательство растительной пищи. Оно и подготовило постепенно почву для появления первой ступени земледелия 91.

На территории Абхазии первые признаки земледелия были отмечены в верхнем мезолитическом слое Хупынипшахва. Найденные здесь примитивные зернотерки, мотыги и терочники являются ярким тому свидетельством. Важное значение в этой связи имела также находка не-скольких десятков крупных обугленных зерен, принадлежавших какому-то дикому виду проса 92.

-----

90. Бердзенишвили, Палеолитические памятники, стр. 5.
91. Бердзенишвили, Первобытное земледелие, стр. 298.
92. Соловьев, Об итогах, стр. 194.

 [38]

Эпоха нового каменного века, или неолит, относящийся примерно к V—IV тысячелетиям до н. э., представляет собой исключительно важный период в истории человечества. В эту эпоху люди изобрели глиняную посуду, научились изготовлять полированные каменные орудия, освоили способы сверления и пиления камня и, что особенно важно, стали активно переходить от присваивающего хозяйства к хозяйству производящему. В неолите появляются первые домашние животные и распространяется земледелие.

В период раннего неолита черноморское побережье Кавказа имело иной облик, нежели в настоящее время. Морской берег был изрезан глубокими бухтами, в которые впадали многоводные реки. Недоступная еще морская стихия и дремучие леса ограничивали возможность сообщения между собой отдельных неолитических общин  93.

На территории Абхазии остатки неолитических селищ обнаружены пока в немногих пунктах. Наиболее известным и относительно хорошо изученным является Кистрик-

-----

90. Бердзенишвили, Палеолитические памятники, стр. 5.
91. Бердзенишвили, Первобытное земледелие, стр. 298.
92. Соловьев, Об итогах, стр. 194.
93. Соловьев, Новый памятник культурных связей, стр. 136.

 [38]

ское селище, расположенное на северной окраине г. Гудаута, у устья р. Кистрик 94. Неолитические памятники были найдены также в местности Адзалагархук, близ Гудаута, единичные неолитические орудия собраны в долине ручья Дзышта в с. Куланурхва Гудаутского района, а также на побережье к северу от Очамчире.

Крупным неолитическим селищем, расположенным по соседству с Абхазией, является Одишское селище (в шести км от г. Зугдиди) 95 . Несколько неолитических селищ обнаружено в Адлерском районе Краснодарского края, из которых отметим Нижне-Шиловскую стоянку, расположенную в низовьях р. Псоу 96.

Основной материал по неолиту собственно Абхазии дает Кистрикское селище. Площадь селища, отделенная полосой примерно в 100 м ширины от современного берега моря, составляет около 6 га. Культурный слой обычно начинается с глубины в 10—15 см, а иногда почти с поверхности, достигая мощности от 30 до 65 см. Этот слой насыщен большим количеством галечного щебня и камней, среди которых находились разной степени сохранности орудия из галек и кремня, обломки глиняных сосудов, кремневые отходы и прочие остатки былой деятельности человека.

Поверхностное размещение археологического инвентаря на участках селища было разнообразным. В одном месте преобладали топоры и долота, в другом — заготовки камня, в третьем — мелкие орудия. Были участки, отличающиеся скоплением керамики или обилием кремней и нуклеусов и т. д. Самым ярким археологическим признаком селища является наличие в его вещевом комплексе большой группы разнообразных орудий из мелкого валунника и морской гальки и среди них немалого числа отшлифованных орудий. Источником сырья для выделки указанных орудий служил смежный пляж, содержащий окатанные, частично или полностью отшлифованные и разнообразные по породе, формам и размерам валуны и гальки.

Всю совокупность кистрикских орудий, по характеру примененных при их изготовлении приемов, А. Л. Лукин подразделяет на следующие группы:

-----

94. Лукин, Неолитическое селище Кистрик, стр. 258.
95. Археология Грузии, стр. 54 и сл.
96. Формозов, Этнокультурные области, стр. 86.

[39]

1. Необработанные орудия, представленные естественными гальками, которые были использованы в разно-образных целях;

2. Такие же естественные орудия, но имеющие простейшим образом подправленную рабочую часть;

3. Колотые орудия, орудия с частичной оббивкой мелкими сколами, орудия колотые с добавочной отеской, орудия сплошной оббивки сколами орудия с отсеками и точечной оббивкой (частичной или сплошной), орудия и обиходные вещи с начатками сверления, незаконченные орудия (в том числе неудачные пробы материала), вторичные орудия, т. е. переделанные из разрушенных в ра-боте, отщепы камня в роли случайных орудий и, наконец, остатки разбитых и поломанных орудий.

Для орудий, изготовление которых требовало большой затраты труда, в особенности для клиньев и топоров, подбирались гальки, возможно больше подходящие по размеру и очертаниям. Подобные гальки жители селища собирали даже в запас. С целью экономии труда старались также подыскать для орудия каждого вида наиболее подходящий материал.

Касаясь вопроса о технических достижениях обитателей Кистрикского селища, А. Л. Лукин пишет: «Орудия селища, равно и отходы их производства, свидетельствуют о том, что, несмотря на огромный опыт в обработке камня, накопленный многими поколениями, и на изобилие местности однородным и привычным сырьевым материалом, люди эпохи неолита как бы вновь переиспытывают весь местный ассортимент пригодных горных пород. Явление это понятно: орудия дифференцируются, функции их усложняются, — необходимо привести поделочный материал в соответствие с новыми требованиями и, следовательно, с более совершенными техническими приемами работы (точечная оббивка, шлифовка и т. д.)» 97.

Кистрикский комплекс состоит из орудий следующих типов: дробильники — полушаровидной формы гальки, употреблявшиеся для измельчения какого-либо материала посредством ударов; отбойники — шаровидные гальки твердых пород, служившие для раскалывания небольших валунов и крупных галек, а также для оббивки более массивных и грубых орудий; «утюжки» — плос-

-----

97. Лукин, Неолитическое селище Кистрик, стр. 252.

[40]

кие с одной стороны орудия, использовавшиеся, очевидно, как разглаживающая поверхность; песты — круглые или овальные в сечении стержни, употреблявшиеся для измельчения чего-либо в ступке; пальцевидные гальки, шедшие частично на выделку орудий; остроконечники примитивного типа; долота, симметрично сколотые с обеих сторон и обладающие режущим концом; резаки, прямые, округлой или овальной формы, мотыги-горбушки с усеченной пяткой; грузила плоско-овальной или плоскоокруглой формы; дробильники искусственной выделки; зернотеркис выпуклой поверхностью; стамески из твердого материала, почти сплошь шлифованные; клинья из галек; орудия или обломки орудий неизвестного назначения; вторичные орудия, изготовленные из разрушенных орудий, рубанки, тесла и др. (Рис. IV).

Ведущим орудием селища являются топоры из галек, представленные в немалом количестве и в большом разнообразии. Выявлены следующие типы топоров: вальковые, двухсторонне-выпуклые толстые, двухсторонне-выпуклые основного типа, двухсторонне-выпуклые укороченного типа, тип со сходящимися к лезвию краями, плоские топоры, долотообразные, топорики уменьшенного размера (средние), малые топорики, уменьшенный (средний) топор с односторонним выпукло-дуговым лезвием, топор- колун.

Все без исключения топоры частично или полностью отшлифованы; проушин нет. Размеры колеблются по длине от 9 до i8,5 см, по ширине — от 3 до 7,5 см, причем самые маленкие топорики в этот размер не включены.

В количественном отношении наиболее богато представлены на селище грузила, резаки, мотыги и топоры. Наряду с галькой кистряне широко пользовались в качестве материала и кремнем. Роль кремневых орудий в хозяйстве обитателей Кистрикского селища огромна, и наряду с орудиями из гальки они составляют очень характерную часть всего вещевого комплекса. Многочисленные кремневые отщепы, законченные орудия и микролиты рассеяны по всей территории селища. В кремневом материале Кистрика встречаются все разновидности кремня, известные в районе Гудаута. Изделия представлены в одинаковой мере как микролитами, так и микролитическими образцами.

[41]

Рис. IV. Неолитические предметы из Кистрикского селища:

1 — топор; 2 — долото; 3 — пест; 4 — резак; 5 — мотыга; 6 — микролит; 7 — скребок; 8 — фрагмент донца глиняного сосуда.

[42]

Микролитический материал характеризован нуклеусами конической, призматической, дисковидной и другими формами. Встречаются и нуклеусы миниатюрных размеров.

Из используемых кистрянами материалов следует отметить также и обсидиан, который представлен на селище небольшим количеством ножевидных пластинок и немногими мелкими отщепами. Интерес обитателей Кистриха к обсидиану вызывался исключительной остротой лезвий у приготовленных из него пластинок.

Изделия из кости на селище встречаются редко, но некоторые данные позволяют считать, что в хозяйствен-ной жизни кистрян костяные орудия должны были занимать видное место. Между тем в условиях влажных субтропиков кость не могла сохраниться в открытом грунте.

Широкое употребление получили, несомненно, деревянные орудия, но и они почти не сохранились по тем же причинам. Следы дерева на Кистрике обнаружены в виде одного полуобуглившегося и полуокаменевшего куска и одной полностью окаменевшей палочки.

Исключительный интерес представляет факт обнаружения на территории селища 22 крупных свинцовых обоймиц, свидетельствующих о холодной обработке материала путем использования рудных самородков с близлежащей горы Дзышры. Эти обоймицы являлись, вероятнее всего, поясным набором.

Перечисленный инвентарь Кистрикского селища представляет типичную картину развитой неолитической культуры.

Обитатели селища основательно усвоили технику полировки орудий. Как уже отмечалось, все найденные здесь топоры полностью или частично отполированы.

На заключительном этапе существования Кистрикского неолитического поселка его население предприняло первые успешные опыты сверления камня. На это указывают обнаруженные здесь несколько образцов сверления: маленькая галька с начатым сверлением, точильный брусок со сквозным отверстием и др.

Большие успехи были достигнуты в технике обработки кремня. Обзор кремневого инвентаря показывает, что жители Кистрика пользовались всеми видами обработки кремня, кроме его шлифовки и сплошной отжимной рету-

[43]

ши. Найден, однако, фрагмент какого-то предмета, отретушированного с обеих сторон, свидетельствующий, что и этот прием начал осваиваться людьми селища.

Значительный шаг в неолитическую эпоху, в особенности «а ее заключительном этапе, сделало в своем развитии земледелие. В поздненеолитических стоянках Кавказа наблюдается почти полное исчезновение микролитической техники обработки камня, однако широко распространены земледельческие орудия. На стоянках в районе Сочи—Адлера встречается очень много мотыг, изготовленных из расколотых вдоль галек. В западногрузинских стоянках того периода (Сатаплиа, Тетрамица и др.) найдены многочисленные плоские полированные топоры, двухстороннеобработанные вкладыши для серпов, зернотерки и т. д. Земледелие в тот период находилось в полном расцвете, что и могло вызвать исчезновение некоторых старых и появление новых орудий.

Земледелие занимало ведущее место и в хозяйствен-ной жизни кистрикской неолитической общины. На это указывает обилие так называемых мотыг-горбушек, которые получались путем откалывания от длинного края овальных галек. Один из концов такого отщепа отбивался поперек, в результате чего получалась пятка, упиравшаяся лри креплении орудия в уступ рукоятки. Рабочий конец мотыги не подправлялся.

Из других орудий, связанных с земледелием, большой интерес представляют зернотерки, формой и размерами напоминающие удлиненные или округлые ковриги хлеба. С плоской стороны они были прямолинейно оттесаны и подвергнуты точечной оббивке. При неподвижной установке одного такого камня плоскостью вверх и покрытии его вторым камнем плоскостью вниз получалась примитивная мельница двуручного действия, являющаяся, по мнению А. Л. Лукина, прототипом еще бытующей у коренного населения Абхазии ручной мельницы 98.

Другой важной отраслью хозяйства обитателей Абхазии рассматриваемого периода было рыболовство. Основным орудием рыбной ловли были костяные гарпуны. Эти плоские зубчатые остроконечники всаживались тыльной

----

98. Там же, стр. 260.

[44]

 частью в расщепленное древко. Когда крупный лосось, пораженный гарпуном, уходил вглубь, бечева, привязанная к наконечнику, разматывалась и рыболову, в руках которого находилось древко с другим концом бечевки, оставалось только осторожно подтягивать к себе слабеющую рыбу 99.

В верхних слоях Хупынипшахва костей рыб встречается еще больше, чем в предшествующих, и, кроме того, наряду с крупными позвонками начинают встречаться и более мелкие, что можно объяснить применением гарпунов малого размера и, может быть, даже удочек. Их лезвиями могли служить миниатюрные орудьица из кремня в виде сегмента или трапеции с шипообразными концами.

Большое место занимало рыболовство и в жизни обитателей Кистрикского селища. Здесь источником рыбных ресурсов служило море. При морском лове рыбы кистряне применяли, очевидно, те грузила, которые в значительном количестве были обнаружены на территории селища. Грузила представляли собой плоскоовальные, плоскоокруглые гальки с выбитыми на противоположных сторонах выемками для удержания обвязки. Численно преобладают грузила среднего размера (250—300 г) 100.

Значительную роль, особенно в предгорной полосе Абхазии, продолжала играть охота на диких зверей. Обилие разнообразных микролитических орудий в мезолитических слоях Хупынипшахва позволяет предположить, что некоторые из них употреблялись в качестве наконечников стрел. Лук и стрелы в тот период получили широкое распространение.

Как видно из костного материала, обнаруженного в пещере Ква-Чара, объектом охоты были тур, дикий ба-ран, пещерный медведь и др. Изучивший этот материал палеонтолог Н. О. Бурчак-Абрамович высказывает пред-положение, что пещерный медведь в условиях Абхазии раннемезолитического периода нашел для себя наиболее благоприятные условия существования и мог здесь жить дольше, чем в других местах своей некогда обширной области распространения 101.

-------

99. Соловьев, Об итогах, стр. 260.
100. Лукин, Неолитическое селище Кистрик, стр. 256.
101. Бердзенишвили, Новые данные, стр. 168—169

 [45]

Следует, однако, отметить, что в эпоху развитого неолита, в связи с выдвижением земледелия на первое место, значение охоты как хозяйственной отрасли систематически уменьшается. Одним из показателей этого является постепенное исчезновение в поздненеолитических кавказских стоянках микролитических наконечников стрел  102. Это обстоятельство относится в первую очередь к хозяйственной структуре приморских неолитических селищ. Так, например, хотя члены кистрикской общины к занимались охотой (об этом свидетельствуют некоторые типы орудий), но она не играла в их жизни существенной роли.

На неолитической стадии развития общества из охот-ничьего промысла возникает первоначальное скотоводство. По некоторым данным можно предположить, что обитатели Кистрика уже освоили начатки животноводства, но оно еще не занимало значительного места в их экономике.

Определенное место в хозяйстве приморского неолита занимало по-прежнему собирательство растительной пи-щи. Некоторые клинообразные орудия, часто встречающиеся на Кистрике, могли применяться для выкапывания съедобных растений. База кормового собирательства кистрян значительно увеличилась наличием рядом с поселением большой отмели, на которой они систематически добывали устриц и мидий, о чем свидетельствуют обнаруженные в разных местах селища остатки раковин.

Жители Кистрикского селища были уже знакомы с гончарным производством. Древнейшие сосуды селища имели плоские массивные донья и почти вертикальные или с небольшим отвалом стенки. Общая их форма, вероятно, была близка к баночной, с прямыми округлыми или заостренными и слегка вогнутыми краями. Общие размеры сосудов были разнообразны, от миниатюрного, не более 5 см в диаметре, до сосуда, сохранившееся дно которого имеет в поперечнике почти 17 см. Высоту сосудов по характеру обломков определить нельзя.

Тесто этих сосудов грубого замеса на морском песке. Формовка осуществлялась вручную. Цвет черепков красный или бурый с темно-серым или беловатым налетом.

К древнейшему слою кистрикской керамики относится также один обломок с гладкой отвесной прямолиней-

-----

102. Формозов, Этнокультурные области, стр. 86.

[46]

ной стенкой и плоским дном, принадлежащий, видимо, сосуду прямоугольной формы.

Остальная керамика селища представлена образцами, хорошей сохранности. Черепки этой категории говорят о большом разнообразии сосудов селища по размерам, форме, сортам глины, примесям к формовочной массе, приемам обработки и т. д. Цвет черепков также разнообразен, но преобладает чернолощеная керамика. Многие сосуды украшены своеобразным орнаментом.

Говоря о кистрикской керамике, A. Л. Лукин заключает: «Пред нами следы развития гончарного дела от примитивного мастерства до выработки крупных сосудов.... притом, судя по уверенности линий и равномерной толщине черепков, на заключительном этапе, быть может, уже сработанных на круге»  103.

На Кистрикском селище сохранились также следы текстильного производства. Находка пряслица, а также грузил, которые могли применяться при прядении, со всей очевидностью указывают на существование этого промысла. На территории селища были обнаружены, кроме того, остатки так называемой тканевой керамики, распространившейся в более позднее время, но, возможно, возникшей уже в иоздненеолитическую эпоху.

Особо важное значение, как отмечалось выше, следует придать факту наличия в неолитическом комплексе Кистрика свинцовых обоймиц, покрытых глубокой патиной. Свинец, как видно, подвергался холодной обработке с приемами камнеобрабатывающей техники. По поводу этой находки А. Л. Лукин пишет: «Опираясь на прочную датировку селища, мы, возможно, должны будем несколько изменить свои представления о порядке зарождения примитивной металлургии Юго-Западного Кавказа, так как исключительная уникальность обоймиц, характер их обработки, древность, свидетельствуемая мощным слоем патины, наконец, невозможность связать их по Кистрику с каким-либо иным вещевым комплексом, утверждают их положение в перечне неолитического инвентаря. Вполне последовательно, что человек неолита начал свое знакомство с самого мягкого, самого ковкого и самого легкоплавкого из них, перейдя на следующей ступени к широкому освоению металла» 104. Насколько приведенное

-----

103. Лукин, Неолитическое селище Кистрик, стр. 281.
104. Там же, стр. 283.

[47]

положение является правильным, это покажут будущие исследования.

В эпоху неолита поселения принимают уже характер относительно прочной оседлости. С развитием хозяйства численность обитателей стоянок систематически растет, что подтверждается материалами Кистрикского селища. Судя по развитию ведущего орудия—шлифованного топора, можно говорить о длительном периоде существования неолитического поселения на берегах Кистрика, а по облику орудий и местам их залегания устанавливается, что вначале кистрикский поселок был невелик и разрастался постепенно, в связи с увеличением числа членов общины и усложнением ее хозяйственно-технической базы.

Описанная выше хозяйственная система преимущественно относится к так называемому «береговому неолиту». В свое время неолит, видимо, неплохо был выражен по всему черноморскому побережью Кавказа, но в силу тектонических смещений, при положительном движении береговой линии, большинство этих поселений снесено морем. Не исключено, однако, что в ту же эпоху неолитическая культура развивалась в предгорных и горных районах Абхазии, в частности на базе прежних верхнепалеолитических и мезолитических поселений. Как правильно замечает А. Лукин, не все родовые коллективы ушли к морю в результате улучшения общих хозяйственных условий. «Мы вправе ожидать, — пишет он, — выявления следов и пещерного неолита и следов открытых горных неолитических стоянок, население коих существовало, главным образом, охотой и собирательством» 105. Материалы соседних областей Западной Грузии и сочи-адлерского района, где памятники неолита обнаружены и вне береговой полосы, наглядно подтверждают такую возможность.

В качестве примера можно привести некоторые сведения о хозяйственной структуре «горного неолита» по данным грота Очажного Воронцовской пещеры (в верховьях р. Кудепсты). Обозрение инвентаря Очажного грота убеждает, что основным занятием его обитателей была охота. Большинство кремневых и костяных орудий составляет всякого рода острия, проколки и скребки для обработки и сшивания шкур,, дротики и стрелы для охоты, что особенно показательно, поскольку на морском по

-----

105. Там же, стр. 284.

[48]

бережье этой части Кавказа находка наконечников стрел представляет большую редкость. Лесной топор, совершенно необходимый для охотника, служил также орудием собирательства; при помощи его можно было выкапывать корни растений, а также добираться до диких фруктов и орехов.

Круглый терочник с ямочкой посередине, небольшая зернотерка и две кремневые мотыжки говорят и о существовании здесь в небольших размерах земледелия.

Ткацкие пряслица указывают на обработку шерсти, являвшейся продуктом скотоводства. В тот период, как видно, стал уже практиковаться отгон скота на лето в горы, в чем проявлялись новые передовые тенденции хозяйства, чуждые еще обитателям побережья, имевшим только зачатки скотоводства  106.

О сравнительно высоком для того времени уровне развития скотоводства в условиях «горного неолита» свидетельствуют остеологические материалы грота Сагвард-жиле (Терджольский район Западной Грузии). Здесь были найдены кости быка, свиньи, овцы, а также собаки  107.

Таким образом, в эпоху неолита было заложено начало хозяйственной дифференциации родовых общин. В то же время между обитателями горных и прибрежных неолитических поселений устанавливается (сначала спорадически, а затем все более и более регулярно) обмен производимой ими продукции.

Развитию обмена и установлению более тесного контакта между береговыми поселениями способствовала открытая прибрежная полоса. В конце неолитической эпохи происходит заметная регрессия моря, бухты постепенно заполняются выносами рек и берегсущественно выравнивается. Это способствует развитию сухопутного сообщения по единственно возможной в тех условиях естественной дороге побережья — морскому пляжу  108.

Значительная общность инвентаря неолитических селищ черноморского побережья Кавказа (Одиши, Кистрик, Нижняя Шиловка и др.) объясняется, надо полагать, не только сходством хозяйственно-географических условий быта, но и в известной степени наличием конкретных форм связей между обитателями этих селищ. 

-----

106.  Соловьев, Новый памятник, стр. 144.
107. Археология Грузии, стр. 63.
108. Соловьев, Новый памятник, стр. 137.

[49]

В мезолито-неолитическую эпоху произошли существенные изменения в социальной структуре общества. Матриархально-родовые отношения принимают форму вполне сложившегося, зрелого родового строя.

Особо важную роль в этом сыграло земледелие, возникшее, как указывалось, из собирательства. Естественно поэтому, что изобретательницей земледелия явилась женщина. Это обстоятельство привело к значительному повышению хозяйственной и социальной роли женщины в обществе.

Основную ячейку общества эпохи развитого матриархата представляла выделившаяся в составе рода материнская семья, состоящая из мужчин и женщин четырех-пяти поколений. Численность такой семьи могла доходить до 200 и более человек.

Во главе материнского рода стояла старшая женщина из старшей в роде семьи. Она возглавляла родовой совет, состоящий из старших женщин всего рода. Совокупность материнских родов, сохраняя деление на дуальные брачные группы (фратрии), образовывала племя, которое при развитом матриархате также нередко возглавлялось женщиной 109.

В ту эпоху фамильная принадлежность людей определялась по материнской линии. Этот так называемый матрилинейный счет родства нашел отражение в этно-графических пережитках у абхазов, например в образо-вании фамильных имен — Анба, Нанба, Ануа, Инапха и некоторых других. В этих именах фигурирует элемент «ан», означающий «мать». Особо следует отметить фамилии Инапха, где окончание «пха» означает «дочь», и Ануа с окончанием «уа» — «люди». Надо полагать, что Инапха значит «дочь Ины», а Ануа — «люди матери». Кстати, род Ануа по некоторым абхазским преданиям считается самым древним в Абхазии.

К числу пережитков матриархальных отношений принадлежит также признание особо близкой связи между дядей со стороны матери и его племянниками по сестре. Эта связь известна в научной литературе под названием авуикулат (лат. «авункулус» — дядя по матери). Авунку-

-----

109. Косвен, Очерки, стр. 125, 129.

[50]

лат является наследием эпохи развитого матриархата, когда значение кровных родственников женщины-матери особенно возвышается.

Пережитки авункулата получили заметное отражение и в абхазском этнографическом быту. По понятиям абхазов, из всех родственников самым почетным и близ ким является брат матери и другие представители ее рода, а для них — дети сестры.

К пережиткам матриархальных порядков относятся сохранившие определенный след в этнографическом быту абхазов такие явления, как сорорат — женитьба на младшей сестре умершей жены и левират, т.е. брак с братом умершего мужа 110.

Поселение супругов в эпоху матриархата носило матрилокальный характер, т.е. муж переходил на постоянное жительство в дом жены. Такое явление имело место при групповом браке и при так называемом парном браке, который был характерен для развитого матриархата. Первые семьи представляли собой более или менее вре-менное сожительство супругов при отсутствии у такой семьи общей хозяйственной базы, поскольку в тот период орудия и средства производства составляли общую собственность всей матриархально-родовой общины, а не отдельной семьи.

В этнографическом быту абхазов сохранились некоторые указания на то, что в прошлом их предки прошли матрилокальный период брачного союза. По мнению Ш. Д. Инал-Ипа, амхара (специальный дом для ново-брачных), которая возводилась в доме жениха, первоначально строилась на территории жительства невесты, что является подтверждением «бытования у абхазов матри- локального поселения, с одной стороны, и образования парного брака, с другой» 111.

51

Матриархальные отношения оставили особенно яркие следы в народных мифологических преданиях и религиозных воззрениях. Важное место в этом отношении занимает абхазский эпос о нартах. Одной из центральных фигур эпоса является образ родоначальницы нартов Сатаней-Гуаши. 

------

110. Инал-Ипа, К вопросу о матриархально-родовом строе, стр. 254—260.
111. Там же, стр. 254.

[51]

Как известно, характер социально-экономических отношений определяет идеологические представления общества. В частности, религиозные взгляды матриархальной эпохи представляли собой яркое отражение тогдашней общественной структуры. Не случайно поэтому, что одной из самых характерных черт древней абхазской религии было олицетворение многих явлений природы в образе божеств женского пола. Большинство из них генетически восходит к матриархату 112.

Прежде всего земля (по некоторым сведениям, и солнце) олицетворялась у многих абхазов в образе женщины. Самое слово «земля», «почва» («анышь») в основе своей имеет, можно полагать, понятие «мать» («ан»). Отсюда и богиня земли и плодородия мыслилась в образе женщины. В период созревания урожая абхазы проводили «нанхва», т.е. моление в честь великой матери плодородия земли.

Большинство покровителей отдельных отраслей земледелия также представлялось в виде божеств женского пола. Из них наибольшей популярностью пользовалась Джаджа — богиня полеводства, огородничества и виноградников. Можно отметить еще богиню урожая Аныфанагу, богиню мукомолия Саунау, дух хлопка и льна Киквину и т. д.

С религиозными воззрениями эпохи матриархата в значительной степени связаны многие памятники искусства того периода. На территории Кистрика, например, был обнаружен интересный образчик примитивной глиптики — маленькая таблетка с углубленным изображением раскрытой шестипалой руки, изображавшей, как видно, магический символ.

Большой интерес в этом отношении представляют обнаруженные здесь же различные фигурные камни — мелкие и очень твердые гальки в виде полулуний, полых цилиндров, столбиков, шариков, округленных по краю мелких пластинок, яйцевидных камней и чашечек, которые привлекали внимание человека не только в качестве материала для хозяйственных нужд, но и с целью удовлетворения эстетических и культовых потребностей (талисманы, подвески и т. п.). Кистряне увлекались также соби-

------

112. Там же, стр. 230-233.

[52]

ранием камней — «самоцветов», которые представлены мелкими гальками близкой к сердолику породы и окатанными небольшими кусками яшмы темно-красного цвета 113.

Определенным свидетельством эстетических вкусов членов кистрикской общины является орнамент, который они наносили на керамические изделия. Несмотря на примитивный в целом характер, отделка поверхностей сосудов была разнообразной: имеются образцы отделки  гребнем с обеих сторон, но иногда гребнем обработана только внутренняя поверхность, а наружная гладко залощена; иногда же наоборот — внутренняя поверхность заглажена, а следы гребня несет только наружная. Имеется и разделка двусторонняя, сплошная, с использованием гребня для орнаментации путем заглаживания в елочку, в переплет и т. д.

Рассмотренное выше матриархальное общество представляло собой классическую форму родового строя. В эту эпоху основа первобытнообщинных отношений — общая собственность, коллективный труд и коллективное распределение — полностью сохраняла свою социальную значимость. Поэтому данный период и совпадает с расцветом первобытнообщинного строя вообще. На следующем, заключительном этапе своего развития материнский род начинает постепенно уступать место более высокой ступени первобытных общественных отношений — патриархальному (отцовскому) роду.

----

113. Лукин, Неолитическое селище Кистрик, стр. 285.

[53]

Период разложения матриархально-родового строя и постепенного утверждения патриархата совпадает в основном с археологическим периодом энеолита (медно-каменного века). Этот переходный этап от каменного века к бронзовому был сравнительно непродолжительным — в Грузии он длился приблизительно с конца IV до середины III тысячелетия до н. э. 114.

Энеолитическая эпоха начинается с момента изготовления медных изделий путем холодной ковки и заканчи-

-----

114. Археология Грузии, стр. 88.

[53]

вается изобретением горячего литья меди, а затем бронзы. Даже на ранней стадии введения в употребление металла (меди) наблюдается определенный прогресс почти во всех отраслях хозяйства. Достаточно сказать, к примеру, что медный топор был по меньшей мере вдвое производительнее, чем каменный. Однако основным материалом, из которого изготовлялись орудия, по-прежнему оставался камень, и по своему внешнему облику каменные изделия энеолитической эпохи мало чем отличались от неолитических орудий.

Энеолитические памятники Кавказа составляют свое-образную культурную область, заметно обособившуюся от соседних, в частности от Северного Причерноморья 115. В территориальном отношении она охватывала все Закавказье и некоторые районы центрального Предкавказья и Дагестана. Однако внутри нее наметились узколокальные культуры, вероятно, племенного характера.

К числу таких вариантов принадлежали, как видно, и энеолитические памятники Западной Грузии, обнаруженные в Даблагоми, Сагварджиле и Очамчире, отличающиеся определенным своеобразием в сравнении с другими синхронными памятниками Закавказья 116.

На территории Абхазии Очамчирское селище является пока единственным изученным памятником энеолитической культуры. Датируется оно приблизительно серединой III тысячелетия до н. э. 117. Селище расположено в пяти км к северу от Очамчире, на левом берегу ручья Джикумура (Чанаквара), у места впадения его в море, и размещалось на трех небольших холмах. Жилищем, вероятно, служили шалаши с полом из обожженной глины. Следов землянок не найдено, по-видимому, их не сооружали вследствие того, что местность была заболочена.

Инвентарь Очамчирского селища представлен своеобразными каменными орудиями. Поделочным материалом служила преимущественно морская и речная галька различных пород, которая расщеплялась и оттесывалась для изготовления самых разнообразных орудий. В большинстве случаев гальку расщепляли сильным ударом или же, не разбивая ее, оттесывали края в лезвие прямо направленным ударом. Орудия, полученные таким образом,

------

115. Формозов, Этнокультурные области, стр. 105—106, 108.
116. Джапаридзе, Ранний этап, стр. 31.
117. Соловьев, Энеолитическое селище, стр. 6, 51.

[54]

легко подбирались в комплект, удовлетворяющий определенному назначению.

Галечный инвентарь селища представлен следующими орудиями: резаки различных форм — с тупой спинкой, овальные, обоюдоострые и др.; стамески — ножевидные, с изогнутым лезвием, желобчатые, долотообразные; рубанки — рубанки-скребки, «ломтики» и др.; остроконечники; топоры — подовальной, подтрехугольной и округлой формы, удлиненные и др.; мотыги — одна из длинной и узкой гальки, расколотой вдоль, другая из более тяжелой, расколотой в длину гальки удлиненной формы; грузила для сетей и ткацкого станка; зернотерки; пест цилиндрической формы, отшлифованный с боковых сторон; пряслице для веретена, а также каменные шары и гальки неизвестного назначения.

Кремневые орудия представлены на селище значительно меньшим количеством. Кремень преимущественно невысокого качества и, вероятно, был мало пригоден для изделий. Отщепы, найденные в культурном слое, неправильные и мелкие; орудия, за редким исключением, небольшого размера и неопределенной формы.

Нуклеусы встречаются редко и мало выразительны; некоторые из них приближаются к дисковидной форме, другие — призматические, небольшого размера (3— 4 см). Отщепы от них отделялись, по-видимому, поочередно с обоих концов путем отжима. Они также употреблялись как орудия.

Инвентарь кремневых изделий состоит из следующих орудий: стамески и долота — короткие и широкие, удлиненной формы, вогнутые, с ножевидным лезвием и др.; отщепы со следами употребления; скобели с вогнутым лезвием; скребла круглые; резцы; резаки; остроконечники; вкладыши для серпов; стрелы; пилки; проколки; наконечник дротика и пр. 118 (рис. V).

На селище обнаружены также костяные орудия, изготовленные из длинных костей животных — проколки, долота и др.

Значительное развитие в энеолитическую эпоху получило гончарное производство.

-----

118. Там же, стр. 24-39.

[55]

Рис. V. Энеолитические орудия из Очамчирского селища:

I — долото; 2 — грузило для ткацкого станка; I — мотыга; пряслице для веретена; 5 — зернотерка доскообразная

На Очамчирском селище был собран богатый керамический материал, но ввиду того что он состоял главным образом из мелких фрагментов, трудно получить полное представление о форме сосудов и их назначении. По-видимому, наиболее обширную категорию сосудов составляли горшки баночной формы с шириной венчика, превосходящей ширину дна; края прямые или имеют слабо выраженное вздутие бочков и слабо отогнутый наружу венчик. Несколько реже встречались горшки с более выпуклыми стенками и слабо завернутым краем. Самые крупные сосуды имели, видимо, диаметр корпуса около

[56]

30 см, а диаметр дна — около 16 см. Значительно реже встречаются глубокие миски с прямыми или слабо вогнутыми стенками с диаметром края в 16—18 см и высотой предположительно в 6—7 см. Нередки большие кружки с прямым или слабо выпуклым краем, с ручкой или без ручки. Встречались обломки кувшинов. Найдены низкие сосуды формы срезанного конуса, с вогнутыми стенками, широким дном и несколько более узким горлом. Таким образом, керамике селища было свойственно некоторое- разнообразие форм (рис. VI).

Материал для изготовления керамической посуды употреблялся неоднородный, но в основном это глина, залегавшая здесь же, на месте стоянки. К ней прибавлялась различная примесь — чешуйки белой слюды, песок и пр.

Формовка посуды ручная. Сначала изготовлялось плоское дно, затем «защипывался» его край на 1—1,5 см и после этого налеплялась стенка. В ряде случаев налелка производилась последовательным рядом жгутов. Для просыхания сосуды ставились на землю, а в некоторых случаях на грубую ткань или плетенку, следы которой иногда сохраняются на дне. Поверхность сосудов чаще всего шероховата, с выступающими из стенок песчинками и слюдой.

Лишь в редких случаях осуществлялось лощение поверхности, не достигавшее, впрочем, эффекта ввиду примеси к тесту песка.

Рис. VI. Ручка глиняной кружки

Наряду с описанной керамикой обычного типа в культурном слое селища неоднократно встречались фрагменты лощеных сосудов неоднородной группы. Часть из них была изготовлена из хорошо отмученной глины другими, более совершенными техническими приемами. Стенки сосудов имеют равномерную толщину, формовка правильная, возможно на гончарном круге, обжиг хороший. В тесте иногда имеется значительная примесь песка, но зерна его не выступают на поверхности. Сосуды этого типа чаще всего представлены кувшинами, небольшими горшоч-

[57]

ками и кружками. Возможно, что эти изделия были привозными.

Оценивая керамику Очамчирского селища, Л. Н. Соловьев указывает, что «характеризующее ее богатство форм, разнообразие приемов и некоторое совершенство ручной, жгутовой техники, ей свойственное, говорят за большой путь, пройденный гончарством до появления этих изделий, и за существование более примитивных форм в Абхазии. Вместе с тем эти особенности говорят за то, что мы здесь имеем передовую для своего времени технику гончарства, с приемами, еще не установившимися, но находящимися в стадии опыта и исканий» 119. Вскоре после опубликования цитированной работы Л. Н. Соловьева в Абхазии было обнаружено Кистрикское неолитическое селище, в котором, как отмечалось, и оказались представлены более ранние и более примитивные формы гончарного производства.

Говоря об инвентаре Очамчирского селища, необходимо отметить, что металлических изделий здесь вовсе не было обнаружено (это, впрочем, характерно и для многих других энеолитических селищ). Л. Н. Соловьев пишет по этому поводу: «Отсутствие металлических изделий, при обилии каменных орудий в слоях стоянки, конечно, придает ей архаический облик, но было бы ошибочно делать из этого довод в пользу повышения возраста стоянки... Орудия из металла в быту должны были представлять большую редкость и даже позже... Большое количество плоских галек из песчаника, найденных на нашей стоянке и носящих следы употребления их в качестве точил, является, быть может, косвенным указа-нием на употребление металлических орудий». Далее автор указывает, что геологические условия залегания Очамчирской стоянки также позволяют датировать ее энеолитическим временем. «В этих датировках, — продолжает он, — мы получаем исходную точку для оценки общества, оставившего следы своей деятельности на берегах р. Джикумура» 120.

-----

119. Там же, стр. 45.
120. Там же, стр. 50-51.

[58]

Хозяйство

Длительная и оседлая жизнь на Очамчирском селище была возможна только при наличии прочной базы воспроизводящего хозяйства. Такой базой являлись земледелие и скотоводство.

[58]

О значительной роли земледелия в быту очамчирских насельников говорят найденные здесь многочисленные зернотерки, кремневые вкладыши для серпов, а также мотыги, которые, правда, были обнаружены только в двух экземплярах.

По мнению Л. Н. Соловьева, в данном случае можно говорить лишь о мотыжном земледелии на лесных полянах и прибрежных песках.

Вопрос о том, где находились пашни селища, решить не удалось. Л. Н. Соловьев предполагает, что в ту эпоху, отличавшуюся сухим и теплым климатом, по берегам моря уже начинают развиваться пески, на которых могли быть открытые пространства, служившие пастбищем для скота, а также пашней.

Вместе с тем, благодаря совершенству своих каменных орудий, а может быть, используя уже и металлические, человек той эпохи мог уже бороться с зарослями девственного леса, расчищая топором более удобные места для посева хлебов.

Сравнительно высокий уровень развития скотоводства подтверждается находками в культурном слое стоянки многочисленных костей, которые оказались, за редким исключением, принадлежавшими домашним животным, в основном корове, меньше — свинье и совсем не-много—козе и овце. Поголовье скота в конце существования поселения увеличилось, поскольку органические остатки помета домашних животных были найдены главным образом в верхнем горизонте культурного слоя.

Определенную роль в жизни обитателей энеолитического селища играла охота, но она занимала лишь подчиненное место. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что костей диких животных здесь оказалось очень мало.

Объектом охоты были преимущественно дикая коза и олень. Оружием для охотников служили лук, дротики и копья. Находка каменных шаров указывает на возможное употребление метательного оружия.

Не легко решить вопрос, почему при наличии девственных лесов охота у обитателей селища была мало развита. Очевидно, это объясняется тем, что сравнительно широкое развитие земледелия, скотоводства и рыболовства в достаточной степени удовлетворяли первейшие жизненные потребноста населения.

[59]

Следов собирательства в селище не обнаружено, но вряд ли можно сомневаться, что дикорастущие плоды широко использовались. Каменные песты, найденные в культурном слое, могли употребляться для растирания съедобных кореньев и орехов.

Важное место в хозяйстве обитателей Очамчирского селища занимало рыболовство. Л. Н. Соловьев полагает, что в переходе к оседлости данного общества оно должно было сыграть определенную роль. Можно допустить, что при выборе места поселения на болотистой приморской низине, на берегу лимана, интересы рыболовства играли даже решающую роль. Не случайно, что в культурном слое селища тяжелые грузила для сетей встречались очень часто. В одном месте несколько галек лежало на ограниченном пространстве, и это позволяет предположить, что здесь, возможно, лежала сеть. Был найден также просверленный рог козы, который мог представлять собой иглу для вязания сетей.

Из морских промыслов можно отметить также охоту на дельфинов, что доказывается присутствием их костных остатков. Из крупных рыб объектом ловли была камбала.

В рассматриваемый период, возможно, были уже в употреблении лодки, на которых обитатели селища плавали в мелководном заливе и на небольших глубинах у морского берега. В распоряжении населения имелись достаточные средства для этого: целые серии долотообразных и стамескообразных орудий и примитивные топоры могли употребляться в качестве орудий для постройки лодок 121.

Обитатели селища занимались ткачеством, на что указывают небольшие грузильца из гальки, которые, надо полагать, употреблялись для этой цели. Об этом же свидетельствует и найденное здесь одно каменное пряслице с отверстием. Прямым указанием на наличие ткачества или плетения являются соответствующие отпечатки на днище одного из глиняных сосудов.

Л. Н. Соловьев отмечает, что население стоянки было озабочено вопросом хранения запасов. Были найдены обломки довольно крупных сосудов, в которых могли храниться жидкости, зерно, мука, дикорастущие плоды и др.

-----

121. Там же, стр. 52-54.

[60]

Сосуды хорошей выделки и разнообразной формы служили для приготовления пищи и питья. Все это говорит о развитом и хорошо обслуженном домашнем обиходе.

К сожалению, раскопки на селище дали очень мало материалов для реконструкции жилых помещений и хозяйственных сооружений. Этому не благоприятствовали условия залегания культурного слоя на уровне моря и связанная с этим близость почвенной воды. Единственно, что было обнаружено, это слегка обожженные уплотненные глиняные площадки и связанные с ними присыпки галек. Эти площадки диаметром около3 м могли быть полом небольших шалашей. Под древнейшим курганом, насыпанным из синей глины, также были найдены, по-видимому, следы шалаша — заостренные колышки, забитые почти вертикально; неоднократно встречались обожженные кусочки глины, вероятно, следы обмазки шалашей. Л. Н. Соловьев подкрепляет эти свои соображения указанием на то, что еще до недавнего времени жилищем многих абхазов являлась «пацха», представлявшая подобие шалаша. Это объясняется мягким климатом Абхазии, который в то время был, по всей вероятности, еще мягче.

Домашняя жизнь очамчирских аборигенов проходила, вероятно, на открытом воздухе, вокруг больших костров, следы которых в виде значительного количества угля и золы приурочены главным образом к нижней части культурного слоя. Позднее, как видно, лес был истреблен на большом расстоянии вокруг поселения и постоянные костры сделались роскошью. Для ночного освещения в помещениях могли употребляться глиняные светильники, которые также были найдены в культурных слоях селища.

Можно предполагать, что жилища распределялись по территории поселения неравномерно и возводились отдельными группами. Культурный слой местами прерывается и лежит как бы отдельными большими пятнами, причем эти пятна в некоторых случаях были довольно резко ограниченны.

Определенного развития, надо полагать, достигает в тот период и межобщинный обмен. Жизнь на берегу моря, как отмечалось выше, открывала в этом направлении большие перспективы. Выйдя на берег моря, человек получил возможность легкого сообщения вдоль морского

[61]

побережья, по морскому пляжу или по береговому валу. С тех пор береговой вал сделался не только излюбленным местом поселения в продолжение ряда эпох, но и местом, где были проложены первые дороги.

Между тем, по мнению Л. Н. Соловьева, в рассматриваемую эпоху межплеменной обмен не был значительным. На селище почти не найдено предметов, которые бесспорно можно было бы признать за привозные. В повседневном обиходе очамчирских насельников потребности удовлетворялись почти исключительно местными орудиями. Предметом обмена могли быть некоторые группы керамических изделий.

Такова в общих чертах хозяйственная жизнь населения Абхазии в энеолитическую эпоху. К сожалению, ограниченность материала не позволяет более подробно осветить этот важный вопрос.

 [62]

Еще более недостаточны наши данные для характеристики социальных отношений, господствовавших в очамчирской энеолитической общине. С большой долей вероятности можно сказать, что это было родовое поселение, состоявшее, по-видимому, из ряда семейных жилищ. На основании того факта, что жилища в поселке распределялись не равномерно, а были расположены отдельными группами, можно допустить, что подобная группировка соответствовала каким-то внутриродовым делениям, возможно парным семьям.

Общий строй социальных отношений оставался по- прежнему матриархальным, хотя и вплотную подошедшим к завершающей стадии своего развития. На это указывают следующие обстоятельства: с одной стороны, определенно выраженный архаический облик Очамчирского селища, который свидетельствует, что его обитатели в своем социальном развитии вряд ли могли далеко уйти от предшествующей эпохи. В кремневом инвентаре стоянки еще чувствуются глубоко архаические верхнемезолитические традиции, а изделия из кости дают типы раннего неолита. Ясно, что в таких условиях не приходится ожидать существенных социальных изменений. Однако, с другой стороны, определенный прогресс в хозяйственной жизни общества все же наблюдается. Выше уже отмечались факты дальнейшего развития земледелия и особенно скотоводства. Как известно, скотоводство возникло

 [62]

из охоты, и поэтому его изобретателем явился мужчина-охотник, что, несомненно, должно было значительно поднять его общественную роль. Это обстоятельство не могло не поколебать господствующего положения женщины.

Но тем не менее во главе земледелия, представлявшего основную отрасль хозяйства, по-прежнему оставалась женщина, и поэтому она сохраняла пока за собой руководящее место в родовой организации  122. Как замечает Г. Ф. Гобеджишвили, в эпоху энеолита «матриархат не был еще окончательно изжит. Нужно думать, что этот строй получил лишь первую трещину, которая с течением времени становилась все более и более заметной»  123. В целом же родовой строй на данном этапе прочно сохранял свои позиции.

------

122. Джапаридзе, Ранний этап, стр. 46, 51.
123. Гобеджишвили, Археологические раскопки, стр. 48.

[63]

Судить о религии и искусстве обитателей Очамчирского энеолитического селища также довольно трудно ввиду крайней фрагментарности соответствующих материалов. Можно лишь предположить, что религиозные представления эпохи развитого матриархата полностью сохраняли свою силу. Во всяком случае по-прежнему широкой популярностью пользовался культ богини-матери, с которым связывают характерные женские статуэтки, в значительном количестве обнаруживаемые в энеолитических селищах. В связи с развитием скотоводства несомненно должен был возникнуть культ домашних животных. Возможно, культовое назначение имела найденная в Очамчирском селище стилизованная глиняная скульптура головы какого- то животного, вероятно, барана. В этот период, как отмечалось, была уже одомашнена и коза. Культ этого животного, очевидно, появляется в ту лее эпоху. Как видно из этнографических данных, культ козла занимал очень важное место в древнейших зооморфных представлениях абхазов.

Об эстетических вкусах обитателей Очамчирского селища некоторое представление дает орнамент, встречающийся на некоторых глиняных сосудах, хотя он применялся здесь сравнительно редко. По степени употребления мотивы орнамента распределяются следующим образом: выпуклые рантики с нарезками, имеющими вид зуб-

[63]

чатых поясков, расположенных ниже края сосуда в один или два ряда; заштрихованные треугольники, образующие на стенках сосуда узор неясной композиции; ступенчатый орнамент из ряда налепленных друг на друга валиков глины. Этот орнамент тесно связан с «жгутовой» техникой лепки сосудов.

На обнаруженных в селище обломках лощеной посуды сохранился линейный орнамент, который наносился на высыхающую поверхность сосуда. По большей части этот орнамент представлял собой заштрихованные тре-угольники или зигзагообразную линию.

Можно полагать также, что конкретными эстетическими соображениями объясняется в известной степени и разнообразие внешнего облика сосудов, употреблявшихся в энеолитическую эпоху. В этом отношении керамика того периода заметно отличается от глиняной посуды предшествующего неолитического времени.

Энеолитическая эпоха представляла собой определенный этап не только в социально-экономическом развитии общества, но и в области культурного творчества. Единичные орудия из меди, применявшиеся в ту эпоху, несмотря на свою важную техническую значимость, не могли еще существенно изменить хозяйственно-культурную и общественную структуру населения, но они в то же время знаменовали собой начало новой эпохи в развитии человечества, в которой ведущую роль играли уже не каменные, а металлические орудия.

[64]