Колхида и Понтийское царство
В последней четверти II в. до н. э. в северо-восточной части Малой Азии существовало могущественное Понтийское государство, возглавлявшееся царем Митридатом VI Евпатором (III—63 гг. до н. э.).
В начале своего царствования Митридат VI присоединил к своим владениям Боспорское царство, значительную часть Черноморского побережья Кавказа, в том числе и Колхиду.
По поводу присоединения Колхиды Страбон сообщает следующее: «Когда же особенно усилился Митридат Евпатор, страна (т. е. Колхида — 3. А.) перешла под его власть; в качестве наместника и правителя страны всегда посылался кто-нибудь из его друзей. В числе их был и Маоферн, дядя нашей матери с отцовской стороны» 51.
Присоединение Колхиды значительно усилило позиции Понтийского царства. По свидетельству того же автора, «отсюда шла царю главнейшая помощь для организации его морских сил» 52.
Однако население Колхиды не хотело мириться с создавшимся положением. В 83 г. до н. э. колхи, а также жители Боспора подняли восстание и отложились от Понтийского царства. Аппиан (II в. н. э.) рассказывает, что Митридат начал войну против непокорных колхов и боспоритов. По его словам, колхи потребовали у Митридата, чтобы он назначил им царем своего сына, и когда Митридат удовлетворил их требование — они покорились 53.
Заключение мира между понтийским царем и колхами выражало собой своеобразный компромисс: Митридат VI был вынужден восстановить в Колхиде царскую власть, но царем был поставлен не представитель местной династии, а сын самого Митридата, тоже носивший имя Митридат 54.
-------
51. Гулиа, Приложение второе, стр. 254.
52. Там же.
53. Аппиан, Митридатовы войны, стр. 22—23, 135.
54. Там же, стр. 135.
[184]
Однако Митридата Евпатора не устраивало это. Как только ему удалось усилить свои позиции, он лишил своего сына престола, арестовал его и вскоре приказал казнить, заподозрив в связях с колхидскими повстанцами.
После этого в Колхиде был восстановлен прежний порядок управления, который оставался без изменения вплоть до утверждения здесь римского владычества 55.
Все это свидетельствует о непрочных позициях понтийского господства в Колхиде, что заставляло Митридата VI искать себе местную политическую опору. По мнению М. Инадзе, такую опору он, по-видимому, создал в лице населения приморских городов Колхиды (в том числе и Диоскурии), которое было заинтересовано в том, чтобы поддерживать торговые связи с городскими центрами Понтийского царства, в особенности с Синопой, сосредоточившей в тот период транзитную торговлю колхидских городов со странами средиземноморского бассейна 56.
С целью привлечения на свою сторону городов Причерноморья Митридат предоставил им ряд привилегии. В частности, Диоскурии он разрешил чеканить собственную медную монету, на которой была изображена эмблема понтийского царя — жезл Дионисия 57. В результате таких мероприятий Митридату удалось заручиться поддержкой городов приморской Колхиды. По сообщению Аппиана, когда Митридат под натиском римлян в 66 г. отступил из Малой Азии, то он закрепился в Диоскурии, где провел целую зиму 58.
-----
55. Инадзе, Города Колхиды в античную эпоху, стр. 136.
56. Там же.
57. На лицевой стороне монеты были изображены две шапки Диоскуров с шести- или восьмилучевыми звездами над ними, а на оборотной стороне — жезл, по сторонам которого помещалась греческая надпись в три строки … (см. Д. Капанадзе, Грузинская нумизматика, стр. 40—41).
58. Аппиан, Митридатоеы войны, стр. 195—196. Находясь в Диоскурии, Митридат, по свидетельству Аппиана, составил план дальнейшей борьбы против римлян, по которому он сначала намеревался захватить Боспорское царство, где правил изменивший ему его сын Махара, а оттуда вторгнуться непосредственно в Европу. Однако этому замыслу не суждено было осуществиться. Убедившись в тщетности дальнейшего сопротивления, Митридат покончил жизнь самоубийством в Пантикапее.
[185]
Тем временем политическое положение Понтийского царства резко ухудшилось. Римское рабовладельческое государство, стремившееся полностью завоевать Малую Азию и побережье Черного моря, одержало окончательную победу в упорной борьбе против Митридата и его союзников — армянского, иберского и албанского 59 царей.
После бегства Митридата из Малой Азии римские легионы под командованием Гнея Помпея захватили Армению, Иберию и вторглись в Колхиду. Говоря о причинах вторжения римлян в Закавказье, Г. А. Меликишвили пишет: «Нельзя думать, что причиной данного похода было лишь преследование Митридата или, идя в поход против этих закавказских областей, Помпей стремился лишь к увеличению своей славы, простому расширению пределов римских завоеваний, захвату добычи, пленных и т. д. Несомненно, римляне должны были иметь также и другие, особые интересы в Закавказье. Для них должно было стать ясным исключительно большое стратегическое значение Закавказья как барьера против северных кочевников. К этому следует добавить и то, что Закавказье представляло важную артерию для связи с Северным Причерноморьем, особенно влекущим римлян как богатейший источник добывания рабов. Закавказье привлекало римлян также и с точки зрения его использования в качестве торгово-транзитной дороги, связывающей Средиземноморье со странами Средней Азии, Индии и далекого Китая» 60.
О походе римлян в Западную Грузию римский историк Дион Кассий рассказывает следующее: Помпей «прошел через земли колхов и их соседей, действуя то убеждением, то страхом». Так он дошел до Фазиса, где его встретил Публий Сервий с римской эскадрой. Однако двигаться дальше Помпей не решился, опасаясь сопротивления местного населения. По словам Диона Кассия, Помпей, «узнавши здесь, что путь по материку идет через земли многих неизвестных и воинственных племен, а морской путь еще затруднительнее вследствие отсутствия гаваней в этой стране и суровости ее обитателей,
-----
59 Албанией называлось государство, расположенное на территории нынешнего Азербайджана.
60. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 324.
[186]
приказав флоту сторожить Митридата..., сам отправился против албанцев» 61.
По сообщению Аппиана, Помпей поставил во главе колхов некоего Аристарха 62. До нас дошла монета (драхма), чеканенная именем Аристарха и датированная 52/51 г. до н. э. 63.
Аристарх был правителем только центральной части Колхиды, и резиденцией его был один из прибрежных городов Восточного Причерноморья, может быть Фазис, а «воинственные племена Северной Колхиды вряд ли подчинялись кому-либо» 64.
Однако римляне считали покоренной их власти всю Колхиду. Когда в Риме был устроен триумф по случаю возвращения Помпея, то, как сообщает Аппиан, «впереди самого Помпея шли все те, которые были сановниками, детьми или военачальниками побежденных царей, одни будучи пленниками, другие данные в заложники», и среди них — «скептух колхов Олтак» 65.
Во второй половине I в. до н. э. в Риме в результате внутренних социально-политических противоречий произошло падение республики и установление монархического строя во главе с императором.
Воспользовавшись этим, сын Митридата VI Евпатора Фарнак, который стоял во главе Боспорского царства и был союзником римлян, поднял восстание и отложился от них. Дион Кассий сообщает по этому поводу следующее: «Фарнак... начал стремиться к возвращению себе отцовского царства... и захватил много местностей... Он без труда подчинил себе Колхиду и всю Армению, некоторые города Каппадокии и Понта».
Таким образом, Колхида перешла под власть Фарна- ка, на короткий срок превратившегося в царя не только Боспора, но и Колхиды, Понта и Малой Армении 66. Однако в борьбе с Римом Фарнак потерпел в конечном итоге поражение и вскоре погиб.
После его смерти развернулась ожесточенная борьба
----
61. SC, т. II, вып. 1, стр. 615.
62. Аппиан, Митридатовы войны, стр. 221.
63. Капанадзе, Грузинская нумизматика, стр. 42.
64. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 332.
65. Аппиан, Митридатовы войны, стр. 221.
66. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 332.
[187]
между новым правителем Боспора Асандром и ставленником Рима в Понтийском царстве Митридатом Пергамским. Колхида стала ареной военных действий 67, в результате которых она была сильно разорена.
Ослаблением Колхиды воспользовались соседние воинственные племена и стали подвергать ее, и в частности территорию Абхазии, систематическим вторжениям. Плиний Секунд относительно Диоскурии сообщает, что «город этот теперь опустошен». По его же словам, «в высшей степени богатый город Питиус, лежащий внутри этой страны, был ограблен гениохами» 68.
Подробные сведения о набегах гениохов и других племен сообщает Страбон. Он пишет: «За Синдикой и Горгипией идет вдоль моря побережье ахеев, зигов и гениохов... Обитатели его живут морским разбоем, для чего имеют небольшие, узкие и легкие ладьи, вмещающие около двадцати пяти человек и редко могущие принять тридцать; эллины называют их камарами... Выходя в море на своих камарах и нападая то на грузовые суда, то на какую-нибудь местность или даже город, они господствуют в море. Случается, что им содействуют и владетели Боспора, предоставляя им стоянки, покупку провианта и продажу награбленного. Возвращаясь в родные места, они, за неимением стоянок, взваливают свои камары на плечи и уносят в леса, в которых и живут, обрабатывая скудную почву; а когда наступит время плавания, они снова сносят камары на берег. Так же поступают они и в чужой стране, где имеют знакомые лесистые местности: скрыв в них камары, они сами бродят пешком днем и ночью с целью захвата людей в рабство; то, что удается им захватить, они охотно возвращают за выкуп, по отплытии извещая потерпевших. В местностях, где есть самостоятельные правители, обижаемые еще находят некоторую помощь со стороны своих вождей» 69.
По мнению Г. А. Меликишвили, после Аристарха Колхида больше уже не представляла отдельной единицы в качестве римской провинции 70.
-----
67. Там же, стр. 333.
68. Гулиа, Приложение второе, стр. 274.
69. Там же, стр. 251—252.
70. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 333.
[188]
В конце I в. до н. э. Колхида входила в состав владений понтийского царя Полемона. Страбон сообщает: «С падением Митридата рушилось все подвластное ему царство и было разделено между многими лицами. В последнее время Колхидой владел Полемон, а после его смерти правит супруга его Пифодорида, царствующая и над колхами, Трапезунтом, Фарнакией и живущими выше ее варварами» 71. Таким образом, в начале нашей эры под властью Пифодориды находилось все Юго-Во-сточное Причерноморье, а сама она являлась вассалом Римской империи.
Однако в 63 г. н. э. римляне превратили Понт в свою провинцию и утвердились в районе Восточного Причерноморья и в Крыму. В этом отношении интерес представляет следующее сообщение античного автора того времени Иосифа Флавия, который пишет: «Гениохи, и колхи, и племя тавров, и босфораны, и народы, живущие вокруг Понта и Меотийского озера, которые прежде не знали даже и собственного повелителя, повинуются теперь трем тысячам гоплитов (тяжеловооруженных), л сорок военных кораблей создали спокойствие и мир па диком море (Понте), по которому прежде нельзя было плавать» 72.
Однако положение в Колхиде на самом деле не было столь мирным и спокойным, как об этом заявляет И. Флавий. По сообщению Страбона, набеги соседних племен (гениохов и др.) на римские владения продолжались. От них, по его словам, «области, подчиненные римлянам, более беспомощны вследствие нерадения посылаемых ими правителей» 73. Он же свидетельствует, что все побережье Черного моря подчинено римлянам, «если не брать в расчет земель ахейцев, зихов и гениохов, ведущих разбойническую и кочевую жизнь в тесных и скудных местностях» 74.
Вполне естественно, что в такой обстановке население Колхиды все больше и больше проявлявшее недовольство римским господством, подняло в 69 г. н. э. массовое восстание против римлян во главе с представителем мест-
-----
71. Гулиа, Приложение второе, стр. 254.
72. Там же, стр. 276.
73. Там же, стр. 252.
74. Там же, стр. 257.
[189]
ных племен Аникетом 75. Хотя основным очагом восстания была Южная Колхида, но, по-видимому, и Северная Колхида не оставалась в стороне от этой борьбы. Во всяком случае одно из североколхидских племен (седохезы), жившее вблизи Ингури, на определенном этапе восстания принимало в нем активное участие. Не случайно, что после поражения восстания Аникет и многие его сторонники бежали именно сюда, но впоследствии были выданы римским властям «царем» седохезов.
Восстание Аникета показало Риму несбыточность замысла полного подчинения Колхиды. Для Рима стано-вится очевидным, что в Колхиде, как ранее в Иберии, ему фактически придется довольствоваться установлением союзнических отношений. Не случайно поэтому, что уже при императоре Траяне (98—117) Колхида начинает фигурировать наравне с Иберией. По сообщению рим-ского историка Европия, Траян «принял колхов в подданство», так же как иберов и некоторые другие народы 76.
Уже при Траяне (если не раньше) между Римом и политическими образованиями, возникшими на территории Колхиды, складываются отношения вассально-политической зависимости. В «Перипле» Флавий Арриан отметил на территории, соответствующей нынешней Абхазии,, три политические единицы. В своем отчете императору Адриану он сообщает: «За лазами следуют апсилы; у них царь Юлиан, получивший царство от твоего отца. С апсилами граничат абасги; у абасгов царь Рисмаг; этот также получил свою власть от тебя. Рядом с абасгами— саниги, в земле которых лежит Себастополь; царь санигов Спадаг получил царство от тебя» 77.
Из сведений Арриана выясняется, что в первой половине II в. римский гарнизон стоял только в Диоскурии, которую римляне переименовали в Себастополис в честь, императора Августа, имевшего прозвище «Себастос» («величественный»).
Касаясь вопроса о характере взаимоотношений между Римом и политическими образованиями Абхазии, Г. А. Меликишвили пишет: «Наиболее слабое (?) из су-
-----
75. Болтунова, Восстание Аникета; см. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 365—267.
76. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 369.
77. Гулиа, Приложение второе, стр. 263.
[190]
ществовавших тогда на восточном побережье Черногоморя объединений «Царство апшилов» в силу создав-шейся обстановки, возможно, раньше других старалось, заручиться поддержкой Рима. То, что царь апшилов «получил власть» от Траяна, в то время как «цари» лазов, абасгов и санигов лишь — от Адриана, конечно, нельзя понять обязательно в том смысле, что подобная практика («получение власти», т. е., очевидно, утверждение) в отношении правителя апшилов установилась при Траяне, а в отношении остальных — при Адриане. Можно допустить, что и предшественники Малассы (царя лазов), Рисмага (царя абасгов) и Спадага (царя санигов) также «получали власть» от Траяна или от какого-либо другого императора. Однако следует обратить внимание также и на то, что в отличие от «царей» лазов, абасгов и санигов, носящих местные имена, царь апшилов носит римское имя (Юлиан). Поэтому нам кажется небезосновательным предположение о наличии у апшилов сравнительно ранее наметившейся римской ориентации, в связи с чем вышеотмеченный факт «получения власти» то от Траяна, то от Адриана можно понять в том смысле, что он указывает на установление такой практики в отношении апшилов при Траяне, а в отношении лазов, абасгов и санигов — при Адриане. Конечно, это вовсе не означает отсутствия той или иной зависимости населения прибрежной полосы Западной Грузии от Рима в предшествующую эпоху. Наоборот, это является свидетельством признания Римом сложившихся здесь новых политических образований и укрепления последних» 78.
Таким образом, Риму не удалось превратить Колхиду в свою провинцию. На ее территории возникает ряд местных политических образований, и Рим был вынужден ограничиться лишь признанием их правителями верховной власти римского императора. Правители эти были, несомненно, местного происхождения, о чем свидетельству-ют хотя бы их имена, а «получение власти» от того или иного императора предполагает, вероятно, лишь формальное утверждение Римом их прав. В чем остальном выражалась эта зависимость от Рима, сказать трудно; по-видимому, она не выходила за рамки дипломатических или военных сфер. Нет оснований полагать также, что в
-----
78. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 372—373.
[191]
обязательства этих правителей входила и выплата дани 79.
Однако с течением времени, как видно, римляне не-сколько укрепили свое положение на территории Абхазии. Если во времена Арриана римский гарнизон стоял только в Себастополисе, то в конце II в. или во всяком случае в начале III в. римские войска разместились так-же и в Питиунте. Одним из подтверждений этого факта может служить находка в Пицунде, в культурном слое конца II — первой половины III в., керамической плитки с сохранившейся частью латинской надписи leg, что, надо полагать, является клеймом размещенного здесь легиона, как это обычно было принято у римлян 80.
Между тем в III в. политическая обстановка существенно изменилась. В результате нараставших социально-политических противоречий внутреннее положение Римской империи заметно ухудшилось, а на внешние границы ее все активнее стали наседать многочисленные племена варваров. Не избежали этого натиска и колхидские владения Рима, в первую очередь территории Абхазии.
В силу этих обстоятельств, по мнению Г. А. Меликишвили, римские легионы, размещенные в Колхиде, превратились из орудия давления на соседние местные объединения в средство для борьбы с опасностью вторжения северных племен. Военный союз между Римом и колхидскими политическими образованиями становится необходимым для обеих сторон 81. У римских войск в Колхиде наряду с поддержанием господства над местным населением теперь появляется дополнительная функция, выражавшаяся в необходимости противостоять внешним вторжениям. В этом, конечно, они могли в известных случаях рассчитывать и на поддержку местного населения.
Интересные сведения о набегах готов (скифов) на побережье Колхиды в середине III в. сообщает историк Зосим (вторая половина V в.). В своей «Новой истории» он пишет: «Скифы опустошили области до Каппадокии, Питиунта и Эфеса». В 252 г. правители Боспора «предоставили скифам проход через Боспор в Азию, переправив их на собственных судах, которые они взяли обратно, и возвратились домой. Когда скифы стали опустошать все,
------
79. Там же, стр. 373.
80. Лордкипанидзе, Предварительный отчет, стр. 105—106.
81. Цит. по Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 379.
[192]
[что было] на пути, жители побережья Понта удалились в глубь страны в лучшие укрепления, а варвары прежде всего напали на Питиунт, окруженный огромной стеной и имевший весьма удобную гавань. Когда Сукессиан, стоявший во главе местного (римского. — 3. А.) гарнизона, выступил с бывшими там силами и прогнал варваров, то скифы, опасаясь, чтобы гарнизоны других укреплений, узнав [об этом] и соединившись с питиунтским отрядом, не уничтожили их окончательно, захватили какие могли суда и с величайшей опасностью удалились домой, потеряв под Питиунтом многих из своих. Жители [побережья] Эвксинского Понта, спасенные, как мы рассказали, искусными действиями Сукессиана, надеялись, что скифы, отбитые сказанным способом, никогда больше не [осмелятся] переправиться. Но когда Валериан отозвал Сукессиана, дал ему должность при дворе и вместе с ним занялся делами Антиохии и ее заселением, скифы снова взяли у боспорцев суда и переправились в [Азию]. Удержав суда и не позволив боспорцам, как прежде, возвратиться с ними домой, они пристали вблизи Фазиса, где, как говорят, было построено святилище Фасианской Артемиды во дворце Ээта. Сделав безуспешную попытку взять святилище, они пошли прямо на Питиунт; без малейшего затруднения взяв [это] укрепление и вырезав бывший в нем гарнизон, они двинулись дальше» 82.
В условиях систематических внешних вторжений зависимость Колхиды от Римской империи заметно ослабла. Если, с одной стороны, местные племена вынуждены были поддерживать римские гарнизоны в моменты нашествий северных варваров, то когда непосредственной угрозы таких нашествий не было, они должны были использовать ослабление римских войск в своих политических интересах, конечной целью которых было достижение полной независимости.
Одной из причин ослабления римского господства в Колхиде, и в частности на территории Абхазии, было то, что отношения Рима с кавказским побережьем не приобрели характера прочных экономических и культурных связей 83. Римские правители преследовали в Абхазии главным образом свои военно-стратегические и полити-
------
82. Там же, стр. 379—380.
83. Очерки, стр. 33.
[193]
ческие цели. Восстановленные и укрепленные ими города являлись прежде всего военными форпостами на дальних подступах к империи, опираясь на которые, они не раз пытались подчинить себе весь край. Однако все их попытки проникнуть в глубь страны неизменно наталкивались на активное сопротивление местного населения. Археологические раскопки, проведенные в последние годы во внутренних районах Абхазии, в частности в Цебельде, показывают, что местное население в рассматриваемую эпоху было весьма хорошо вооружено. «Наличие большого количества оружия в цебельдинских некрополях свидетельствует об исключительно воинственном характере местного населения, которое во II—IV вв. вело упорную борьбу с римскими захватчиками» 84.
В конце III в. центр Римской империи постепенно перемещается на Восток, а в 330 г. столицей ее становится Константинополь. В связи с этим наблюдается некоторое укрепление римского влияния в восточных провинциях Возможно, что в первой половине IV в. римские гарнизоны вновь стояли в прибрежных городах Центральной и Северной Колхиды. Историк Зосим, сообщая о разделении императором Константином (306—337) единого государства на четыре области, в составе одной из них (префектура «Восток») упоминает «все Поморье от Памфилии до Трапезунта и укреплений на Фазисе» 85. Под последними, надо полагать, имеются в виду все укрепления на территории Колхиды, не исключая и тех, которые были расположены в Абхазии.
Во второй половине IV в. у кавказских границ империи появляется противник еще более грозный, чем готы,— гунны, воинственный кочевой народ, вторгшийся в Европу из Центральной Азии. Охрана путей через Кавказский хребет (Клухорский и Марухский перевалы) теперь приобрела для Рима особо важное значение и составляла одну из главнейших обязанностей римского гарнизона в Абхазии. В таких условиях, разумеется, римские власти должны были всячески стремиться поддерживать лояльные отношения с местными политическими образования ми, что постепенно приводило к дальнейшему ослаблению зависимости последних от Римского государства.
-----
84. Трапш, О некоторых итогах археологических исследований. стр. 187.
85. Меликишвили, К истории древней Грузии, стр. 381.
[194]
Археологические раскопки на территории Сухумской крепости показывают, что в конце IV—начале V в. жизнь здесь постепенно замирает. Вокруг и даже внутри крепостных стен совершаются погребения; это, возможно, говорит о том, что укрепление в какой-то мере потеряло свое значение 86. То же самое можно сказать и в отношении Питиунта.
После образования Восточноримской (Византийской) империи ее взаимоотношения с политическими образованиями Западной Грузии принимают новый характер, рассмотрение которого выходит за рамки настоящей работы.
-----
86. Шервашидзе, Соловьев, Исследования, стр. 177.
[195]