Планы и силы сторон.

Перед началом летней кампании 1942 г. военно-политическое руководство Третьего Рейха приняло решение о захвате важнейших экономических районов на юге СССР – Донбасса, Кубани и Кавказа. Последний представлял для Гитлера особое значение: в Бакинском нефтяном районе добывался 71 % советской нефти, в Грозненском и Майкопском районах – свыше 24 %. Захват кавказских нефтепромыслов должен был оставить Красную Армию без топлива и одновременно обеспечить немецкую военную промышленность необходимыми ресурсами. «Моя основная мысль – занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы. Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я буду должен прекратить войну» – заявил Гитлер 1 июня 1942 г. на совещании в штабе группы армий «Юг»[i].

Операция по захвату Кавказа носила кодовое название «Эдельвейс». Ее содержание было изложено в директиве Верховного командования Вермахта № 45 от 23 июля 1942 г. План операции предусматривал захват Кавказа с нефтеносными районами гг. Майкопа, Грозного и Баку; нанесение удара по ряду стратегических коммуникаций на юге СССР и нарушение связи страны с внешним миром через Кавказ; уничтожение Черноморского флота и ликвидация его баз; создание благоприятных условий после прорыва в Закавказье для последующего вторжения на Ближний Восток[ii]. От исхода операции «Эдельвейс» также  зависела позиция правящих кругов Турции по отношению к СССР. К июлю 1942 г. вблизи советской границы было сосредоточено 26 турецких дивизий. Между послом Германии в Турции Ф. фон Папеном и турецкими [6] политическими деятелями шли интенсивные переговоры относительно возможного вступления Анкары в войну на стороне Гитлера. Летом 1942 г. турецкий Генеральный штаб считал его «почти неизбежным. Оно может произойти и произойдет в тот момент, когда турецкая армия будет располагать достаточным количеством вооружения. Турецкое наступление пошло бы через иранское плоскогорье, по направлению к Баку»[iii].

Реализация плана операции «Эдельвейс» возлагалась на группу армий «А» под командованием генерал-фельдмаршала В. Листа[iv]. Немецкие военачальники намеревались осуществить наступление на Кавказ по трем основным направлениям. 17-я полевая армия под командованием генерал-полковника Р. Руоффа должна была занять побережье Черного моря от г. Анапы до г. Поти и развить наступление на гг. Зугдиди, Кутаиси, Батуми и Тбилиси. 1-я танковая армия под командованием генерал-полковника Э. фон Клейста имела целью наступать севернее Главного Кавказского хребта в юго-восточном направлении на гг. Орджоникидзе (Владикавказ), Грозный, Махачкала, Баку. 49-й горнострелковый корпус под командованием генерала горных войск Р. Конрада должен был преодолеть перевалы Главного Кавказского хребта, захватить гг. Гудаута, Сухум, Очамчира, перерезать коммуникации Черноморской группы войск и оказать содействие 17-й полевой армии в ее продвижении вдоль побережья Черного моря. В состав группы армий «А» также входила 3-я румынская армия под командованием генерал-лейтенанта П. Думитреску. После достижения успеха в начальной фазе операции «Эдельвейс» в бой предполагалось ввести итальянский альпийский корпус, предназначавшийся для ведения боевых действий на Кавказе (2-я альпийская дивизия «Тридентина», 3-я альпийская дивизия «Юлия», 4-я альпийская дивизия «Кунеэнзе»). С воздуха наступление группы армий «А» прикрывал 4-й воздушный флот под командованием генерал-полковника авиации В. фон Рихтхоффена[v] [7].

Группе армий «А» противостояли войска Южного (командующий – генерал-лейтенант Р. Малиновский), Северо-Кавказского (командующий – маршал Советского Союза С. Буденный) и Закавказского (командующий – генерал армии И. Тюленев) фронтов. Закавказский фронт в составе 44-й, 45-й, 46-й армий и 15-го кавалерийского корпуса оборонял Черноморское побережье Кавказа от п. Лазаревское до г. Батуми и охранял государственную границу СССР с Турцией. Непосредственная оборона перевалов Главного Кавказского хребта была возложена на 46-ю армию Закавказского фронта (командующий армией до 28 августа 1942 г. – генерал-майор В. Сергацков, затем – генерал-майор К. Леселидзе; член Военного совета – бригадный комиссар В. Емельянов; начальник штаба до 11 октября 1942 г. – полковник А. Рассказов, затем – майор М. Микеладзе)[vi]. На 1 июля 1942 г. в состав 46-й армии входили: 3-й стрелковый корпус, 389-я, 392-я и 406-я стрелковые дивизии, 9-я горнострелковая дивизия, 51-я стрелковая бригада. Артиллерия 46-й армии располагалась: 1232-й гаубичный артиллерийский полк – в районе п. Пицунда; один дивизион 647-го гаубичного артиллерийского полка – в районе п. Анаклия, а два дивизиона – в районе п. Супе; три дивизиона бронепоездов на участке п. Лазаревское – г. Гагра и три дивизиона – в гг. Сухум, Самтредиа, Батуми[vii]. С воздуха войска 46-й армии поддерживала истребительная и бомбардировочная авиация ВВС Закавказского фронта и Черноморского флота, базировавшаяся на аэродромах Гагра, Гудаута, Сухум, Цхакая, Махарадзе, Кутаиси, Кобулети, Батуми.

7 июня 1942 г. 46-я армия получила задачу отрекогносцировать и прикрыть основные маршруты ожидающегося продвижения противника через Главный Кавказский хребет, а также разработать и представить в Ставку Верховного Главнокомандования план обороны Закавказья с севера[viii]. Однако вскоре, в связи с утверждением Ставкой нового плана обороны Кавказа и усложнившейся оперативной обстановкой, 46-й армии [8] ставились дополнительные задачи. Теперь, кроме перевалов Главного Кавказского хребта, следовало прикрывать побережье Черного моря от п. Лазаревское до устья р. Сарпи и государственной границы с Турцией. В боевом приказе командующему 46-й армией генерал армии И. Тюленев отмечал: «Не исключена возможность наступления противника со стороны Северо-Кавказского фронта через Главный Кавказский хребет по Военно-Осетинской, Военно-Сухумской и другим дорогам на Кутаиси и на Черноморское побережье… Выполняя задачи по обороне Черноморского побережья в соответствии с директивой от 1 мая 1942 г. и по прикрытию советско-турецкой границы, не допустить перехода противника через Главный Кавказский хребет»[ix]. Силы, которыми располагал генерал-майор В. Сергацков, не позволяли решать все эти задачи одновременно. В то время, как оперативная обстановка требовала сосредоточить большинство имеющихся в наличии сил и средств на прикрытии Главного Кавказского хребта, войска 46-й армии продолжали распылять свои усилия на разных направлениях. Данное обстоятельство отрицательно сказалось на существующей системе обороны перевалов и привело к самым тяжелым последствиям.

Абхазский участок Закавказского фронта частично прикрывал 3-й стрелковый корпус 46-й армии (командир – генерал-майор К. Леселидзе, комиссар – полковник Л. Буинцев, начальник штаба – подполковник Мельников). В его состав входили: 20-я горнострелковая дивизия (командир – полковник А. Турчинский; комиссар – полковник Л. Голандзия), 394-я стрелковая дивизия (командир до 2 сентября 1942 г. – подполковник И. Кантария, затем – полковник П. Велехов; начальник штаба – майор Т. Жажко), 63-я кавалерийская дивизия (командир – генерал-майор К. Белошниченко), Сухумское военно-пехотное училище и части усиления. 20-я гсд держала оборону от перевала Белореченский (1782 м) до перевала [9] Аишха (2041 м). 63-я кавдивизия дислоцировалась на участке от г. Эльбрус (5642 м) до Мамисонского перевала (2911 м)[x]. Непосредственно на территории Абхазии находились: 394-я сд, СВПУ, а также передислоцированное в мае 1942 г. в г. Гагра 1-е Тбилисское военно-пехотное училище (начальник – полковник П. Шалимов), передислоцированное в г. Гудаута 2-е Тбилисское военно-пехотное училище (начальник – генерал-майор В. Хубулури) и ряд других частей. Еще на первоначальном этапе подготовки к обороне перевалов Главного Кавказского хребта, находящихся в зоне ответственности 3-го ск, командование корпуса допустило ряд существенных просчетов. Некоторые военачальники ошибочно считали, что перевалы, без дополнительного их укрепления скрытыми огневыми позициями, без минирования горных проходов и проезжих вьючных троп, являются непреодолимой преградой для противника. На северных подступах к перевалам не была организована разведка, в результате чего советское командование было лишено возможности получать сведения о составе, численности и маршрутах передвижения немецких войск. Поскольку детальная рекогносцировка прилегающих к перевалам районов не проводилась, ряд направлений, допускавших проход не только отдельных групп, но и подразделений противника, не был обнаружен и никем не оборонялся. К моменту подхода немецких войск к Главному Кавказскому хребту часть сил 3-го ск располагалась на его южных склонах или все еще находилась в предгорьях. Занятые же перевалы почти не имели оборонительных сооружений, поскольку саперные подразделения, направленные в горы лишь в начале августа 1942 г., не успели произвести заградительные работы в требуемом объеме и вынуждены были ограничиться разрушением отдельных участков обходных троп и установкой на дорогах незначительного количества противопехотных мин[xi]. Оборона и система огня организовывались, как правило, [10] непосредственно на перевале, вместо того, чтобы выносить огневые средства на ближние и дальние подступы к нему. Выдвинутые на перевалы подразделения, численностью от роты до батальона, плохо ознакомленные с текущей обстановкой на фронте, при недостаточном контроле со стороны штаба 46-й армии проявили медлительность в оборудовании позиций[xii]. Личный состав не был подготовлен к боевым действиям в горах, плохо ориентировался на местности и поэтому не мог ни создать надежную оборону, ни предвидеть возможные действия противника. Многие командиры не имели опыта ведения боевых действий на высокогорье. Имевшиеся радиостанции в условиях гор не всегда могли обеспечить надежную связь. Штаб 46-й армии располагался в г. Кутаиси, а штаб 3-го ск – в г. Сухум, что существенно ухудшало взаимодействие между ними[xiii].

Для ведения боевых действий на высокогорных перевалах Главного Кавказского хребта и осуществления прорыва к побережью Черного моря командование группы армий «А» выделило 49-й гск в составе 1-й и 4-й горнострелковых дивизий. Воздушное прикрытие корпуса обеспечивала эскадрилья дальней разведки BF121[xiv]. 1-я гсд «Edelweiss» под командованием генерал-майора Х. Ланца являлась гордостью Вермахта и была укомплектована немецкими альпинистами, отличавшимися выносливостью и отличной подготовкой. Офицерский состав был обеспечен точными картами местности всего театра военных действий[xv]. Дивизия имела богатый боевой опыт, приобретенный в Польше (1939 г.), Франции, Бельгии, Нидерландах, Люксембурге (1940 г.) и Югославии (1941 г.). 4-я гсд «Enzian» под командованием генерал-лейтенанта К. Эгльзеера была укомплектована преимущественно австрийцами – жителями горной области Тироль. В 1941–1942 гг. дивизия участвовала в захвате Югославии и войне против СССР в составе группы армий «Юг»[xvi] [11].

В первых числах августа 1942 г. 49-й гск начал продвижение к перевалам Главного Кавказского хребта. Зная, что до наступления горной зимы оставалось менее 8 недель, немецкое командование планировало к концу сентября выйти к побережью Черного моря в районе Адлер – Гагра – Гудаута – Сухум, перерезая коммуникации Закавказского фронта и угрожая советскому Закавказью. Генерал Р. Конрад поставил перед дивизиями корпуса следующие задачи: 1-й гсд действовать на правом фланге, захватить перевалы у истоков рек Теберда и Кубань, развить наступление по Военно-Сухумской дороге, выделить отряд охранения в Баксанское ущелье и в район г. Эльбрус; 4-й гсд действовать на левом фланге, захватить перевалы у истоков рек Большая и Малая Лаба, развить наступление долинами рек Бзыбь и Мзымта[xvii]. Разделившись на четыре группы, 49-й гск продвигался по долине р. Большая Лаба – к перевалам Санчаро и Псеашхо, по долине рек Марух и Большой Зеленчук – к перевалам Марух и Наур, по долине р. Теберда – к Клухорскому перевалу и г. Домбай-Ульген, по долине р. Кубань – к перевалам Нахар, Гондарай, Морды, Чипер-Карачаевский и далее к Хотю-Тау. В горы шли хорошо обученные, полностью укомплектованные, обеспеченные специальным альпинистским снаряжением части. В экипировку личного состава входили: удобные и крепкие горные ботинки, палатки, спальные мешки, походные спиртовые индивидуальные кухни и примусы, темные очки, ледорубы, «кошки», веревки, скальные и ледовые крючья, карабины, горноспасательные средства. Все вооружение, боекомплект и провиант были приспособлены для вьючной транспортировки. Перед фронтом 49-го гск в сторону Главного Кавказского хребта отступали разрозненные части и подразделения 46-й армии Закавказского фронта. Большинство отходивших двигалось без карт, зачастую дорогу им указывало местное население. Одни достигали перевалов и попадали на Черноморское [12] побережье, где происходило переформирование. Другие отряды постигала печальная участь: преследуемые противником, они попадали в боковые ущелья, заканчивающиеся отвесными скалами и ледниками, гибли от камнепадов, мин и пуль врага[xviii].

Встревоженное развитием событий, советское командование в спешном порядке провело ряд мероприятий по усилению обороны Главного Кавказского хребта. В приморских городах Абхазии и Краснодарского края шло ускоренное формирование резервов, на некоторых перевалах были усилены гарнизоны. Из 45-й в 46-ю армию Закавказского фронта передавалась 61-я сд (командир – полковник С. Кузнецов). На Кавказ была направлена группа альпинистов из состава отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН), сформированной в войсках НКВД из добровольцев–спортсменов различного профиля и находившейся под г. Москвой в резерве Ставки Верховного Главнокомандования. Одновременно с этим тыловыми учреждениями велась усиленная работа по материально-техническому обеспечению войск. Директивой Генерального штаба от 17 августа 1942 г. начальникам тыла Закавказского и Северо-Кавказского фронтов, помимо развертывания фронтовых складов в районах распорядительных станций, надлежало немедленно организовать базы снабжения в гг. Новороссийск, Туапсе, Адлер, Сочи, Сухум, Кутаиси, Орджоникидзе и Дербент. На них создавались неснижаемые запасы боеприпасов, 10 заправок горючего, продовольствия и фуража из местных ресурсов; на промежуточных базах – 15-дневные. Однако данные мероприятия не были проведены в полном объеме и в срок, вследствие чего с материальным обеспечением обороны перевалов возникли серьезные затруднения. Тыловые учреждения и части фронтов, армий и дивизий были рассредоточены на большой территории, а управление ими было слабое[xix][13].

20 августа 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования своей директивой потребовала от командующего Закавказским фронтом принять незамедлительные меры по усилению обороны перевалов Главного Кавказского хребта. В документе указывалось: «Враг, имея специально подготовленные горные части, будет использовать для проникновения в Закавказье каждую дорогу и тропу через Кавказский хребет, действуя как крупными силами, так и отдельными группами… Глубоко ошибаются те командиры, которые думают, что Кавказский хребет сам по себе является непроходимой преградой для противника. Надо крепко запомнить всем, что непроходимым является только тот рубеж, который умело подготовлен для обороны и упорно защищается. Все остальные преграды, в том числе и перевалы Кавказского хребта, если их прочно не оборонять, легко проходимы, особенно в данное время года»[xx]. Одновременно Ставка приказывала: занять и прочно оборонять шоссе Новороссийск – Туапсе – Сухум; для прикрытия подступов к Главному Кавказскому хребту с севера выслать отряды на перевалы Клухор, Марух, Цегеркер и др.; взорвать и завалить перевалы Чмахара, Адзапш, Санчаро, Анчхо, Наур, Нахар, Домбай-Ульген и др.; подготовить к взрывам и завалам все дороги, горные проходы и перевалы, занимаемые советскими войсками[xxi]. К сожалению, данная директива явилась не предупреждением, а описанием уже свершившегося факта. В день ее составления подразделения 1-й гсд «Edelweiss» уже находились на южных склонах Клухорского перевала, а к Санчарскому и Марухскому перевалам подходили передовые части 4-й гсд «Enzian». Боевые действия в горах Абхазии начались. [14].



[i]ГречкоА. БитвазаКавказ. М., 1973. С. 24.

[ii] Там же. С. 25.

[iii] Германская политика в Турции (1941–1943 гг.). Документы министерства иностранных дел Германии. Вып. II. М., 1946. С. 98.

[iv] Тюленев И. Через три войны. М., 1972. С. 165.

[v] Тюленев И. Указ. соч. С. 133;

[vi] Гречко А. Указ. соч. С. 96.

[vii] РГВИА, ф. 209, оп. 1060, д. 13, л. 2.

[viii] РГВИА, ф. 209, оп. 1060, д. 1, лл. 88—90.

[ix] РГВИА, ф. 224, оп. 760, д. 11, л. 143.

[x] Каращук А., Мощанский И. В горах Кавказа. Военные альпинисты СССР и Германии. Июль 1942 г. – февраль 1943 г. М. 2007. С. 41.

[xi] Гречко А. Указ. соч. С. 138.

[xii] Уже после окончания Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. генерал И. Тюленев вспоминал: «Боевые действия в горах показали, что мы как следует не знали Главного Кавказского хребта. Нам пришлось изучать его по скудным описаниям и устаревшим, весьма неточным картам». Тюленев И. Указ. соч. С. 202.[64].

[xiii] Гречко А. Указ. соч. С. 138.

[xiv]Tieke W. Op. cit. S. 85.

[xv] Еще до начала ВОВ 1941–1945 гг. немецкое командование проводило разведку различных районов Кавказского хребта с целью детального изучения местности. Так, командир 1-й гсд «Edelweiss», генерал Х. Ланц с 1936 г. осваивал горы Кавказа, изучал русский и некоторые кавказские языки, заводя кунаков среди местного населения. В ходе битвы за Кавказ 1942–1943 гг. некоторые из них оказали Х. Ланцу ряд услуг, выступая в качестве проводников или лазутчиков. Konrad R. Kampf um den Kaukasus. Munchen, 1954. S. 58.

[xvi]Braun J. Op. cit. S. 21.

[xvii]Tieke W. Op. cit. S. 92.

[xviii] Гусев А. Эльбрус в огне. М. 1980. С. 55.

[xix] Гречко А. Указ. соч. С. 99.

[xx] РГВИА, ф. 209, оп. 1060, д. 5, лл. 84–89.

[xxi] Там же.