3 июня 1993 года
Мне так тяжко, что не могу не сесть за дневник. Скоро год, как идет эта война. Вчера по телевидению объявили, что хрупкое перемирие кончилось. А в Очамчирском районе его и не было. Неужели опять будут обстреливать и бомбить Сухум?
Проснулась я в 7 часов утра от спазмов в груди – это сердце. Приняла лекарства и под их действием уснула и проспала до 11 ч. утра. Удручает и бессердечие, невнимание соседей. В нашем подъезде приблудные собаки (аж две) пользуются большим вниманием и сочувствием чем я. И это несмотря на то, что я лезу к людям для общения сама, пока лезу, благосклонно принимают и терпят. Когда, обидевшись, перестаю лезть, даже не поинтересуются, куда же я делась, что со мной. Никто никогда не заходит. Никогда! А сами общаются между собой. Не все, правда. Я не могу понять причины такой недоброты. Все время молю Бога: «Пошли мне добрых людей!». Но откуда им у нас тут в доме теперь взяться, если их нет.
Обо мне вспоминают лишь тогда, когда после долгого перерыва идет на первых этажах вода, а поскольку я живу на первом, все бегают ко мне. Да и я сама по доброте своей их наивно приглашаю за водой.
Все эти люди, в основном русские.
Пусть не ходят ко мне в таком случае и за водой тоже. А так хочется поделиться информацией, новостями, поговорить вообще. Нельзя же молчать целыми днями в своей квартире. Страшное одиночество и никому ненужность… Страшно, когда кругом одна неинтеллигентная среда. Ни одного понимающего, интеллигентного человека нет в моем окружении. И на работе тоже не с кем говорить. Вот так, чтобы сесть друг против друга и спокойно поговорить. Хотя бы и за чашкой пустого чая.
Вчера весь день была занята водой, собиранием палок впрок. Ходила к роднику аж в Ачадара. Там пустота и тишина. Днем по ул. Эшба оттуда шли мужчины с лопатами на плечах. Все время шли. Или огороды копали? Маловероятно! Скорее всего рыли окопы и укрепления. Пользуясь затишьем. Потом проехало несколько открытых грузовых машин. На одной была роскошная импортная мебель, (конечно, украденная в абхазской квартире), в двух других – одни стулья, много стульев, мягкие. Все вывозят и вывозят. Если в августе грабили из-за радиоаппаратуры и тряпок, то теперь берут все подчистую, не оставляя ничего! И все еще говорят при этом о примирении. Странная логика! По телевидению ничего утешительного. Гуманитарная акция из Сочи тоже на ладан дышит. Не хочет грузинская сторона этого. Для Сухума, да, согласна принять, потому что себе ее заберет, эту гуманитарную помощь, в Ткварчели – нет. Они говорят, что там вся эта помощь идет не населению, а абхазским боевикам и их семьям. Можно подумать, что в Сухуме иначе и будто мы не видим, что вся эта помощь успешно реализуется на черном рынке в Сухуме с ведома властей по баснословным ценам, а не идет к бедным по прямому назначению.
Вчера по телевидению правительство Грузии сделало интересное заявление: свыше 85 % населения Грузии живет за чертой бедности (как это они решились сказать это прямо?) по вине той же России, которая увязывает политические отношения с экономическими. Вот так-то! Опять Россия виновата! Держаться от неё хотят подальше, но при этом, чтобы она нас кормила. Глава государства Грузии поехал за помощью в Казахстан. Вот так и будем ходить с протянутой рукой ко всем бывшим республикам. Что хотели, то и получили: «свободное» государство. А от чего «свободные?». От возможности пойти в магазин и свободно, без давки, купить батон хлеба?
4 июня 1993 года
Света опять нет. Как погас вчера в седьмом часу вечера, так больше и не дали. Хлеб утром давали совсем немножко. Потом окно закрыли. Я не ходила за ним, а с утра пошла в Ачадара за родниковой водой, хворостом; потом я присмотрела там несколько пустых винных бутылок, их принимают по 5 р. за шт. дешево, но и это деньги. Нашла 6 бутылок. На обратном пути срезала букет розочек у дороги. Так и шла с сумками: на дне сумки хворост, бутылки, а сверху – розы; в другой руке – вода в двух баллонах из родника. Несмотря ни на что, тяга к цветам, к красоте. Бедные мы, бедные! Сколько ни пытались правители, не вытравили в нас лучшие человеческие чувства. Будь проклята эта номенклатура!
Слышала, что готовят наступление на Гудаута. Что-то непохоже. Военных возле нас очень мало, многие уехали, остались лишь местные. А в Ачадара вообще мёртвая зона – никого. Наверно, дежурят в окопах у Гумисты…
Опять ночью стали стрелять. Слышала сквозь сон. Мы так отвыкли за время перемирия от стрельбы пушек, что теперь придется снова привыкать. Останусь ли я жива? Неужели будут снова бомбить и обстреливать город? Грузины меня пока не убили, а убить могут абхазцы же своими снарядами и бомбами. Совсем будет хорошо!
Абхазия сейчас похожа на слоёный пирог. В Гальском районе контролируют грузины, в Очамчирском – идёт война и контроль над селами меняется, Ткварчели – в осаде и блокаде – внутри там контролируют абхазцы, Сухум – в руках грузинской стороны целиком, Сухумский район наполовину контролируют абхазцы за р. Гумиста, и половину, по эту сторону р. Гумиста – грузины, Гудаутский район с Новым Афоном и г. Гагра - в руках абхазцев. Вот такой вот послойный «пирог»! А как его разрезать? Но Сухум они не сдадут – костьми лягут. Неужели гудаутцам это непонятно?
7 июня 1993 года
Пошел долгожданный дождь, и мы опять набрали дождевую воду для своих нужд. Краны наши всё сухи. Вчера было мне очень горько и обидно. Во двор приехала цистерна с питьевой водой. Я не видела, т.к. мои окна выходят на противоположную от нашего двора сторону. Все соседи дома и подъезда стали бегать по нескольку раз и набирать. А я лишь случайно об этом узнала, высунувшись на минуту на площадку. И это мои соседи, берущие у меня постоянно на первом этаже воду, когда она изредка появляется. Я не могла не упрекнуть их. Не позвали меня, не сказали! И им не стыдно! Больше к себе никого за водой не пущу.
Чураются меня. Абхазец Хашба, но и они с женой, кажется, боятся и не хотят, чтобы я к ним заходила. Она – русская, кажется интеллигентной, но только кажется. А он простой абхазец, из бывшей обслуги обкома, водитель автомашины секретаря. Особенно с ним не побеседуешь. Боится, осторожничает и вряд ли все понимает, как надо. Надо мне, увы, так и сидеть дома одной. Говорить лишь с телевизором.
Начались опять сильные обстрелы. Недалеко от нас разрывались снаряды. Стало снова очень опасно. И все же я встала в 4 ч. утра и пошла прямо к заводу, взяла хлеб, вернулась и легла досыпать. Темно еще было, но тихо.
По телевидению передали, снова обстреляли и вертолет, летящий в Ткварчели с гуманитарной помощью. К счастью, не сбит. Кто стрелял? Загадка! Во всяком случае, абхазцы заинтересованы в доставке этой помощи, а грузины – нет. Они сообщили, что по пути к этому вертолету почему-то присоединились еще два. А они подозревают, что они везли оружие в Ткварчели. Так что стрелять по вертолету могли и те, и эти даже лишь с провокационной целью, чтобы потом обвинить друг друга в сбитии российского вертолета. Все мы стали политиками и дипломатами, разбирающимися в хитросплетении козней и политических страстях. Доставка помощи приостановлена. Грузинская сторона предложила всё везти морем в порт Сухума, объясняя, что так безопаснее и что затем из Сухума она сама все перевезет в Ткварчели. Ой, ли!? Перевезет?! А не уйдет ли налево всё это или часть этой помощи? Попробуй, доверься. Всё это хитросплетения, чтобы вертолеты не летали сами в Ткварчели.
Очень болит голова!
К вечеру, обстановка всё обостряется. Опять заговорили пушки. По телевидению плохие новости о нас. Я очень боюсь за Гудаута. О чем они там думают? Стоит ли допускать вторжение туда грузинских войск? Это же будет разгром всего района. Неужели нет выхода из этого?
А по ночам, в июне, уже залетали светлячки. Они сверкают в ночи под залпы пушек. Что за жизнь?! Разве нам до красоты природы? Что будет завтра и в скором времени? Так страшно.
9 июня 1993 года
Я поднялась в 3 ч. ночи и опять вышла к «Колосу» за левым хлебом. Там был полный мрак. Ничего не пекли – нет муки. А её попросту припрятали до 15 числа, когда, как ходят слухи, хлеб будет стоить, кто говорит – 70 р., а кто – все 100 р. Будет ли компенсация и покроет она расходы на хлеб? Знает лишь Бог. Деньги у нас останутся лишь на хлеб. Без воды, так как ее у нас нет. Не на хлеб и воду, а лишь на хлеб. И то не хватит. Да и будет ли он вообще. Я питаюсь, как кролик, одной лишь зеленью, благо ее сейчас в июне много. На завтрак, на обед, на ужин – одна зелень. Полезно, конечно, но не истощается ли организм и не грядет ли слабость и отеки? Уже и овощей у нас нет. Ничего нет! Сосед купил коровье вымя – 100 р. за кг. А мясо стоит больше 2.000 р. Ура-а-а! Да здравствует голодная, но свободная Грузия! Свободная от кого и от чего? От еды, единственного средства выживания? Шла через пустой рынок вчера (все опять из-за обстрелов спрятались и торгуют внизу крытого рынка), нашла на земле небольшую картофелину, принесла домой, сварила и сделала салат. Опять-таки с зеленью. Как все это назвать? За чертой бедности я живу или на грани выживания? И кто в этом повинен, когда я 40 лет исправно трудилась и все лучшие годы отдала, кому? Той же коммунистической номенклатуре? И тогда я была на пайке, а теперь и этого пайка нет. Ответьте мне уважаемые политики. Все равно какой национальности? Русские, абхазские, грузинские… Куда вы нас завели? Да еще и стреляете в нас при этом, когда мы голодны. И не то что митинги, а и соседям выразить недовольство опасно – панические настроения. Не дай Бог, схватят и поволокут в военную комендатуру и исчезнешь без следа за инакомыслие, как уже, бывает, исчезают люди в Сухуме. Да еще я к тому же абхазка – сиди, молчи и не рыпайся. Да, русские уезжают, хотя и немного. Но не из-за обстрелов города, а из-за голода, отсутствия хлеба и любой еды. Да, нам, русскоязычным, хуже живется чем высшей расе рядом с нами.
Похоже, что и овощи летом будут нам не по карману. Разве может пенсионер платить по 1.000 руб. за 1 кг. картошки и 500 р. за 1 кг. капусты?
Так сильно шарахнуло совсем близко. Пришла с пенсией почтальон и сказала, что в районе кондитерской фабрики и Республиканской больницы разорвался снаряд. Убило ли кого, забыла спросить. А я утром выходила туда, искала там еду, в универсаме. Вот так опасно: тихо, тихо вроде и вдруг неожиданно бабахнет и начинается обстрел. Но и дома сидеть все время невозможно: поиски воды, дров, еды и т.д. Домой же никто этого не принесет.
12 июня 1993 года
После приезда министра иностранных дел Козырева А. из России обстрелы Сухума не прекратились. Грузины рушат Новый Афон и его исторические памятники, абхазы – Сухум… А ведь глупость ужасная, ведь это наши, родные, общие города. Мужчины те и эти столкнулись лбами, лезут стенка на стенку и не понимают что творят со своим же родным краем.
Вчера я собралась в Ачадара к роднику за водой, но в 3 ч. дня начался сильный обстрел из-за Гумисты – я не пошла. Пошла сегодня с утра, пока тихо. Потом может начаться обстрел, а Ачадара – это прифронтовая полоса. Село будто вымерло, обезлюдело, дома стоят целые, но как неживые. Набрала в сумку и палок эвкалиптных для печки. Запасаюсь на зиму. Возможно, мы опять уйдем под зиму с этой войной. Переживем ли вторую зиму? Что думают политики? Стало голодно. Хлеба нет, так как нет муки, а мужики из Ачадара тащат на тачках муку откуда-то: им всё есть. Кончилась в городе гуманитарная помощь. Все продал и сожрал чёрный рынок. Лишь крохи вроде 2 кг. муки и еще чего-то мизерного попали по назначению – к нуждающимся. Сейчас 12ч. дня и вот появились уже автоматные очереди.
Опять Сухум ждет гуманитарной помощи, а больше всего ее ждут куркули и спекулянты черного рынка, набивающие свои карманы в это тяжкое для нас время, миллионами. «Кому война, а кому-мать родна!» Конечно, есть немало заинтересованных в этой войне. Кому-то она выгодна, дает разбогатеть.
Занялась сбором и сушкой лекарственных трав: подорожника, мать – и - мачехи, листьев ежевики, мяты и других. Если уйдем в зиму, чаи из лекарственных трав могут поддержать слабеющие от голодной жизни силы организма. Хворост я складываю под лестницей в подъезде.
Активизировались мыши. Я их травлю, они дохнут, но появляются снова. Или дырка где-то из квартиры в подвал, или они размножились у меня. Всё пачкают, страшно неприятно. Слава Богу что пока крыса не появилась. Весь букет спутников и последствия войны: голод, холод, безводье, нашествие грызунов… Не хватает какой-либо эпидемии. И она может появиться без питьевой воды.
Дограбливание квартир, домов продолжается. Проехал мимо меня виллис с большим диваном на его борту – прицепе.
Нашла в полу в кухне дырку, откуда лезут мыши. Заделать ее мне не просто.
14 июня 1993 года
Примерно около двенадцати ночи начался сильный обстрел нашего района из тяжелых орудий. Успела «Итоги» по телевидению послушать, где было сказано о недовольстве абхазов сепаратными переговорами России с Грузией за их спиной. Один снаряд попал в дом напротив где живет Валя Т. В квартиру на 5-ом этаже (Авидзба), через крышу. Это же рядом с нами! У меня вылетели в комнате два остававшихся до сих пор целыми стекла в окне. Они очень большие. В кухне, слава Богу, нет. Хорошо, что лето. В комнате теперь нет стекол. Занавесила байковым одеялом на ночь. Теперь надо искать пленку. Стекол вообще нет да и стоит ли вставлять, пока не окончена война. Я и соседи русские сидели под лестницей в подвале, пока не стихло. Ну а что будет ночью? Опять? Невдалеке от нас горел огромным пламенем чей-то частный дом. Утром пошла за водой к колодцу. Там очередь. Колодец вычерпали – видно дно. Все же принесла домой немного пресной очень мутной воды. А в Ачадара, к роднику, боюсь идти. Что же дальше?
Надо убрать битые стекла под окном на тротуаре. Почти в каждой квартире люди давно лишились стекол. От каждого стука за окном я вообще вздрагиваю.
15 июня 1993 года
С утра я пошла в магазин за полиэтиленовой пленкой для своих окон, у которых вышибло стекла взрывной волной. Купила 3 м. за 90 р. по 30 р. з 1 м. Натянуть ее мне одной тоже непросто. А помочь некому. Позавтракала лишь в 2 ч. дня и ушла к роднику за водой в Ачадара. Сейчас тихо, обстрелы прекратились по договоренности из-за доставки морем гуманитарной помощи. У родника была большая очередь за водой. Пока ждала, собрала хворост. За р. Гумиста хорошо просматривалась та, абхазская, сторона. Может, они в бинокль и нас видят. Сидела я на ящике и с тоской смотрела на ту сторону: так хочется отсюда туда. Потом там появился густой дым в одном месте. Будто что-то загорело. Образовалась дымовая завеса, может это сделано специально. А гвардейцы здешние все шли и шли к реке, к своей позиции на дежурство. Подходили к роднику, пили воду. Глядела я на этих мальчишек всё же с жалостью. Не хочу я и их гибели тоже. Оболваненные, одурманенные политиками, которые вывели абхазов на той стороне какими-то нелюдями. В 9-ом часу вечера погас свет, «Новости» послушать не удалось. Света больше не дали, и я легла спать. А вот уснуть никак не могу. Это – давление. Думы обуревают. Хоть бы скорей уж рассвело. Хлеба нет совсем. Голод маячит. Овощи на рынке продают по баснословным ценам. Никакой пенсии и зарплаты не хватит. Очень страшит голод. Русские (мало кто все же) уезжают не из-за обстрелов города, а по причине маячащего впереди голода.
Картофель – 1.000 р. за кг, капуста, горох, огурцы – по 500 р. за кг, мука кукурузная – 250 р. за кг. Невероятно! И все молчат. Власти звука не подают по этому поводу. Придет скоро гуманитарная помощь, но и ее нам будут продавать на черном рынке по спекулятивным ценам Уже второй час ночи, не сплю, ворочаюсь в постели думаю.
16 июня 1993 года
Сегодня уехали соседи из подъезда – Полимоновы. В Россию, насовсем. Бросив квартиру и почти все вещи, т.к. брать разрешили всего два места. Сначала пароходом в Сочи, а потом – на Урал. Там родня, их ждут. Какие счастливые! Будь у меня семья, где-то взрослые дети, я бы тоже убежала отсюда. Проклятая Богом страна!
Итак, идет гуманитарная помощь, а вывезут беженцев. Бегут, в основном, от голода и несносной жизни. Такая вот новая власть! По телевидению передали, в Западной Грузии волнения оттого, что нет хлеба. А мы так живем давным-давно – и ничего. Никому не было до этого дела.
По местному телевидению захлебываются от возмущения обстрелами Сухума: ах, этот Ардзинба и его клика – разрушители родного города. Конечно, нехорошо разрушать город. Но он был разрушен и сожжен еще до этих обстрелов, «защитниками» города. Сожжены дотла здания АбНИИ и Госархива Абхазии, сожжена красавица гостиница «Рица», кинотеатр «Апсны», сожжен и разрушен ж.д. вокзал… И многое еще другое, менее известное. Почему тогда никто не возмущался в прессе и по телевидению местному? А ведь будто Мамай прошелся по Сухуму, будто мстили кому-то за что-то, уничтожая Сухум. А теперь, ах, как нехорошо, как мерзко обстрелами разрушать город! Плохо было с городом и до обстрелов, плохо и с началом их. Бедный многострадальный ни в чем не повинный Сухум и большая часть его невиновных граждан.
По дороге к роднику в Ачадара, где был указатель с названием «Сухуми» сбита табличка на абхазском языке «Акуа». Висит лишь на грузинском и на русском языке. «Работа» дежуривших там же у вырытого блиндажа гвардейцев. Месть, месть и месть… А она до хорошего не доводит. «Рой яму другому по своему росту», - гласит японская пословица.
Зашла в магазин на кондитерской фабрике. Выбор жалок и прежний. А вот цены снова взмыли до потолка. Недели две назад я взяла там комбижир по 740 р. за кг. Сегодня он уже стоит 1.500 р. Фундук я брала там же по 160 р., за кг. – сегодня он уже 500 р. Аджика от 30 и 60 р. взмыла баночка за 100 р. Что это? Рыночная экономика? А всё это из старых, довоенных, запасов. Сейчас никто ничего не производит. А кто и до каких пор будет нас питать гуманитарной помощью? От России хотят держаться подальше, чтобы она ничего не диктовала и в то же время хотят, чтобы она их, нас кормила. «Голова – там, ноги – тут». Так, что ли? И какая глупая страна пойдет на такие условия – кормить задаром. А предложить нам сейчас никому нечего. Плевать им на наши субтропические культуры, когда Россия может их получить и из-за рубежа в обмен на газ, нефть, и лучшего качества. У нас же все здесь далеко не мирового стандарта. Ну, пришлет кто-то пшеницу (Россия, Казахстан), а мы, в Абхазии, увидим ее с такой вот властью и заботой о людях? Ах, 2 кг. пшеничной муки, гуманитарной помощи! Еда на одну неделю и того меньше, где семья. А вот по спискам, как до войны, распределять продукты не хотят. Выгоднее передать черному рынку и вырученные деньги положить в карман. Что хотело грузинское насление, то во всей красе и получило – свободную республику. Свободную от еды!
23 июня 1993 года
У меня, увы, кончились тетради для дневника. Да и писать надоело, каждый день одно и то же: жизнь в поисках воды, дров, еды, хлеба… Обстрелы, отсутствие света, огня…
Пришла гуманитарная помощь, и немного по магазинам продали рис, кукурузную муку и манную крупу. По коммерческим, очень высоким ценам: рис 600 р., мука желтая кукурузная (уже, бедная, прокисшая и вся мокрая) – по 350 р. за кг и манка по 400 р. И это гуманитарная помощь. Больше ничего в магазинах не давали. Всего один день-то продавали – и всё. Надо полагать, что вскоре на черном рынке всё это и еще другое, утаенное от нас, появится по еще более высоким, «свободным», ценам. Такая вот вообще «свобода»! Это сладкое для многих слово! И еще: люди из коммунальных домов вскопали газоны, прилегающие к домам участки, огородили как-то кто чем мог и развели шикарные огороды. Уже цветут во всю картофель, помидоры, огурцы… Приятно пройтись и полюбоваться просто хоть. У меня и такого подспорья нет: мой палисадник затенен выросшими на нем плодовыми деревьями. В основном алычей. Теперь не срубить – плодоносят. Так вот. Ходит часовой и наблюдает за этими огородами: гвардейцы пригрозили хозяев этих импровизированных огородов, что если хоть кто-то выкопает себе из своего же огорода куст картошки, будет отвечать. Так смешно и грустно! И это, когда люди на грани голода. Их же будут обирать защитники города, призванные охранять население. От кого? От желающих вернуться в Сухум абхазцев? Исконных хозяев города? Кому нужны тогда эти огороды, если они выращиваются для таких вот «защитников»?
Утром, в 5 ч. начался сильный обстрел. Я уж думала, началось наступление абхазцев, обещанное по телевидению Надарейшвили 23 июня, в момент пребывания Шеварднадзе в Бельгии, кажется.
Я вскочила, еда проснувшись, и накинув халат на ночную рубашку, взяла складной стульчик, убежала в подвал, накрыв телевизор диванными подушками. Какой наив! Спасут ли подушки? Сидела в подвале одна. «Храбрые» соседи остались в квартирах. Но в 2-х комнатных квартирах легче спрятаться от осколков, там есть глубокие передние и несколько стен. У меня слишком всё открыто. Потом всё стихло, и я вернулась в комнату. Сейчас 5 ч. вечера, но весь день тихо. Тишина не обольщает, все может снова начаться в любую минуту. Дали свет, а его постоянно то ли отключают, то ли рвутся от обстрелов провода.
Сушила на солнце свои скудные запасы: манную крупу, макароны, кукурузную муку. Хлеба нам все не дают. Сделала пышки-ассорти из разных круп. Сколько так продержимся? Коммерческие цены на продукты гуманитарной помощи местные власти по телевидению Абхазии объяснили тем, что надо покрыть издержки доставки ее. Какие такие издержки понесли городские власти – я не пойму. Все издержки лежат лишь на России: цены на продукты, доставка их сюда транспортом… В чей карман в Сухуме перекочуют эти «издержки»? Хорошо, если в городскую казну. И все издержки за счет голодающих мирных горожан Сухума. Какая же это гуманитарная помощь с такими ценами да и то дошли до людей лишь крохи. Не исключаю, что номенклатурным «товарищам – господам» ее доставили на дом, в фабричной упаковке и бесплатно. Ничего, господа, не изменилось, хотя вы и свергли ненавистную Советскую власть и коммунистов. Так какое же общество мы строим? И для кого? Издержки одни – доставка продуктов со склада в магазины транспортом. Но доставили-то крохи. Основное осталось на складе и еще, Бог знает, куда ушло. Страшно жить, никому не веря на света.
24 июня 1993 года
Ходила с утра в город за гуманитарной помощью. Как бы не так! Нет уже ничего в магазинах. Или рис мокрый, черный за 600 р. за кг. Никто не берет. Лучший, наверно, ушел налево. Столько военных, добровольцев и их семей – их же всех кормить надо. Кому нужны гражданские? Странно видеть, как идет доброволец в цивильной, гражданской одежде: в одной руке автомат, в другой – сумка с продуктами. Призваны защищать население, обреченное на голод? Или лишь землю? Без людей! Ходить в город опасно – обстрелы. Чьи? Остается лишь гадать. Что касается траектории снарядов, то чепуха это: и те, и другие пушки стоят одинаково на Гумисте. Лишь одни с этой стороны, а другие – с той. Повернул – и траектория одна – лететь на Сухум. Новый Афон обстреливают отсюда. Приняты адекватные меры, как обещал Надарешивили. Порой мне кажется, что это война между ним и Вл. Ардзинба. Столько ненависти у Тамаза Владимировича к той стороне. Встретились бы уж тогда он с Ардзинба и устроили обычную дуэль, поединок. Так поступали на древней Руси великие полководцы. Армия проигравшего в поединке витязя – предводителя войска повернув, уходила восвояси. И не гибли понапрасну молодые люди. Другие времена – другие нравы!
Хлеба, конечно, населению нет. Город обречен на голод. И, в первую очередь, русскоязычное население. Оттого оно и бежит из Сухума куда глаза глядят. А не от обстрелов.
Всего один день продавали гуманитарную помощь в магазинах. Один день – и все кончилось. По 3 мешка риса и еще какой-то крупы дали всего на магазин. Население почти ничего не приобрело.
25 июня 1993 года
Сказали, что погибло и ранено много пожилых людей, инвалидов, стоявших в очереди за гуманитарной помощью в центре города от снарядов с той стороны. Выходить опасно. Какая уж тут гуманитарная помощь. Лишь бы ноги унести. За ней же надо подолгу в очереди стоять, а это опасно. Нас ждет голод. Первым от него будет погибать русскоязычное население и мы, абхазцы. Грузины будут умирать последними, если вообще будут умирать. Они как-то выкрутятся или уедут к родственникам в восточную Грузию, благо туда дороги открыты. Тихо, тихо и вдруг начинается неожиданно обстрел. Даже дома опасно, а на улице тем более.
26 июня 1993 года
Вчера убило нашу зав. почтой №15, которая выдавала нам пенсию – толстушку Лию, грузинку (на почте все грузины, кроме почтальонов русских; там, где более всего тяжелая работа и вне денег).
Убило у финского универсама, неподалеку от нас. Говорят, осколком снаряда. Она была одна. Ну, вот. А я по этой дороге часто хожу к роднику в Ачадара и за хворостом. Значит, пока не судьба. А вот Лию, боюсь, Бог наказал. Уж очень она мучила русскоязычных, особенно, пенсионеров, отказывая в выдаче денег, ссылаясь на то, что их нет. А своим знакомым выдавала. И очень ее за это не любили пенсионеры, часто ругаясь с ней.
Я вышла в 7 ч. утра на наш тротуар (там у нас «рынок» и «толчок»), - там и узнала эту потрясающую новость. Купила салат, петрушку, лахану и морковь. Питаюсь, как кролик – зеленью. Огурцы, кабачки и др. овощи – всё по 500-600 р. за кг. Дома стала готовить пюре из зелени с двумя картофелинами и подсолнечным маслом и тут как громыхнуло совсем рядом. Люди с тротуара сразу побежали по домам. Не пойму я этих обстрелов и бомбежек абхазцами. Зачем, с какой целью? Это не вынудит уйти отсюда войска, а мы погибнем только. Надо или брать сразу Сухум, если они от этой затеи не отказываются, или вообще перестать разрушать город и убивать людей. Меня могут убить не грузины, а свои же, своими снарядами. Страшно и опасно выходить не только в город и на рынок в поисках продуктов, но и вообще высунуть нос во двор и на улицу у дома – могут поразить осколки.
Хлеба мы лишены, муки – то же. Брошены на произвол голода. Но даже в 1941 г. людям в городе был гарантирован в день кусок хлеба. Теперь – нет. Строим новое, свободное демократическое, правовое государство на основе рыночной, свободной (когда жрать, извините, нечего) капиталистической экономики. Ура-а-а!!! Да здравствует «свободная» страна!
У моего цветного телевизора жуткое изображение, помехи, цвет исчезает. Все это связываю с такой «хорошей» работой местного телецентра. Даже этого они не могут! Говорят, из-за того, что абхазцы вывели из телецентра Сухума в августе 1992 г. всю хорошую аппаратуру. Надо же как-то объяснить свою беспомощность во всём. Даже если и вывезли, что с того? Сделайте свою, наладьте! Никому мы тут не нужны.
Уехавшие из подъезда соседи Полимоновы бросили во дворе жившую у них серую и больную кошечку, и она бродит в моем палисаднике вся в блохах и одна кожа и кости. Приходится заботиться и о ней: не могу смотреть равнодушно, как она будет гибнуть. Трудно мне ее кормить, ведь я питаюсь одной зеленью. Любит она картофель, а он стоит 800 р. за кг. (старый). Все равно делюсь с ней. Плохо быть сердобольной.
27 июня 1993 года
Сегодня весь день вроде тихо. Может повлияло заявление России за 26 июня?
Мне так нужен стоматолог, а в город из-за обстрелов боюсь идти. Обстрелы начинаются внезапно. И не знаешь, когда они могут возникнуть. Непонятно мне возмущение грузин: любой народ любой, если у него отнимут родину и свободу, будет сопротивляться. Любой! Грузины поступили бы точно так же. Не исключение и абхазцы: у них отняли родину и свободу и удивляются их сопротивлению. За 40 лет заселили собой всю Абхазию, приехав из Грузии, а теперь заявляют: нас много, вас мало и вы должны жить по нашим законам и подчиняться нам. Ну, не хотят этого абхазцы, не хотят! Да, война между абхазами и грузинами впервые за все века. Но в прежние столетия тоже никто так с абхазами, как в Советское время, не поступал. Оттого и жили мирно эти народы рядом. Не было причин для войны. А сейчас их загнали, как в резервацию, требуют сложить оружие и явиться с повинной всей нации, а не только ее руководителям. Едва ли они этого дождутся. Да и занятую часть Абхазии не сдадут добровольно абхазцы, не откроют добровольно границу на р. Псоу. Все это, увы, можно сделать лишь силой и не иначе. Как ни прискорбно, но это так. Похоже, что абхазцы пошли ва-банк. Им уже нечего терять, кроме своих тбилисских цепей, а завоевать они могут лишь свободу и независимость и вернуть себе утерянную родину – часть Абхазии. Одна беда, что силы слишком неравны. На это и ставят руководители Грузии, оттого и злятся на Россию, зная, что определенная часть россиян поддерживает и сочувствует абхазцам. Господи. Когда же конец всему и каким он будет?
Пошла, наконец, впервые за много месяцев тонкой струйкой вода на первых этажах. И то слава Богу!
Приехала наша гвардейка из Зестафони снова. «Наша», так как из нашего подъезда. Теперь мы дверь подъезда на засов снова не запираем – нельзя, они ходят на дежурство на свои позиции. Вот так «повезло» нашему подъезду. А мародеры в любую ночь, глядя на открытую дверь подъезда, могут заявиться. Сегодня она спустилась по лестнице в нарядном черном платье и с автоматом в руках. Мне это кажется нелепым и смешным – наряд цивильный и автомат. Уж лучше бы в брюках военных ходила, как зимой. Сейчас жарко, лето – это и понятно. Облюбовали они эту квартиру Мукба; уезжают, приезжают как к себе домой из Грузии, а Анзор с семьей скитается неизвестно где.
Разорены вдрызг, дотла покинутые абхазцами дома и квартиры – домашние очаги, а грузины почему-то еще удивляются сопротивлению коренных жителей Абхазии – абхазов. Нет у меня ненависти, а есть в душе страшная обида за несправедливость. Но я молчу, молчу. Говорить что-либо бесполезно, тебя не поймут, не выслушают, разговаривать умеют лишь криком, совершенно не способны к спорам нормальным, спокойному диалогу, и мне приходится молчать или делать хорошую мину при плохой игре. Да у меня никто ни разу не спросил даже моего мнения, моей гражданской позиции. А вдруг заводить разговор на эту тему ни с того ни с сего я не желаю. Никого я не переубежу, а врагов лишних наживу. А я тут очень одинока и защитить меня совершенно некому. Никому до меня дела нет. Вот я и доверяю свои обиды и недоумения лишь дневнику. Может настанет время, когда я смогу вслух выразить свои мысли. За инакомыслие еще как может тут попасть, несмотря на «демократический путь» развития Грузии.