Крестьяне – собственники своей земли. Восстание 1866 г. задержало проведение крестьянской реформы в Абхазии. Работа по её подготовке была возобновлена Сухумской сословно-поземельной комиссией в 1867 году.

Царское правительство решило переустроить сословные отношения в Абхазии. Край нужно было приспособить к новым условиям жизни в империи. Подготовительная комиссия более детально разобралась в основах «странного строя» абхазской жизни.

Император Александр II утвердил 8 ноября 1870 г. «Положение о прекращении личной зависимости и о поземельном устройстве населения в Сухумском отделе», которое было официально объявлено 19 февраля 1871 г., т.е. приурочено к 10-летию отмены крепостного права в России.

В отличие от других крестьянских реформ, где говорилось о «крепостной зависимости», в абхазской сказано лишь о «прекращении личной зависимости» (внеэкономической), так как все категории местного крестьянства являлись собственниками своей земли и в этом смысле не зависели от феодалов.

Что касается характера «личной зависимости» в Абхазии, то она имела здесь свои особенности. Только раба – «ахашвала» – владелец мог продать, подарить, наказать. «Зависимые» же крестьяне («ахую», «амацуразку») лишь эпизодически, на несколько дней в году (2–3 дня весной и осенью) теряли часть своей свободы, сохраняя при этом главные черты свободного человека – гражданские и имущественные права. Иными словами, они сохраняли за собой свободу переселения, право собственности на землю и недвижимость, право наследования. Феодал не мог их продать, подарить, отдать под залог, не имел права бить, оскорблять и т.д. Таким образом, даже низшие категории абхазского крестьянства нельзя считать крепостными.

Условно зависимые крестьяне отбывали отдельные повинности на основе строго определенного, выработанного веками, обычного права.

Личное освобождение. По «Положению» крестьяне должны были заплатить выкуп (от 40 до 120 руб.) феодалу за личное освобождение. Выкуп разрешалось заменять отбыванием натуральных повинностей в течение четырёх лет. «Свободные поселяне» закреплялись на земле площадью от 3 до 7 десятин на семью, а князья и дворяне получали по 250 десятин. Леса и пастбища передавались казне, и за пользование ими крестьяне должны были платить. Они обязаны были также выполнять «мирские повинности»: ремонтировать дороги, строить школы, содержать церкви и т. д.

Крестьянская реформа лишь пошатнула традиционный ритм абхазской жизни. Необходимо иметь в виду и то, что многие пункты реформы так и остались на бумаге. В силу этого обстоятельства патриархальный облик абхазской общины почти не изменился и в пореформенный период.

В контексте русско-турецкой войны. Восстание 1877 г. повлекло за собой усиление национально-колониального гнёта. Как известно, оно вспыхнуло не только здесь, но и на Северном Кавказе (Дагестан, Терская область). Эти движения оказались тесно связанными с событиями русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

В мае 1877 г. турецкая эскадра подвергла бомбардированию Сухум, оставленный генералом Кравченко. Высадив десант, который состоял в основном из абхазских махаджиров, турки 13 июня атаковали позиции генерала Алхазова у Илора, однако были отброшены русскими войсками, а затем разбиты на р. Галидзга близ Очамчиры.

В начале августа полковник Шелковников с боем прошёл через Гагрские теснины и Пицунду при содействии артиллерийского огня с парохода «Константин». Первым занял Сухум 20 августа 1877 г. генерал Алхазов. Семитысячный город, сожжённый турецким десантом, оказался безлюдным.

Абхазы – «виновный» народ. Выступление абхазов на стороне Турции повлекло более сильные, чем в 1866 году, политические репрессии. За участие в этом восстании почти всё абхазское население Гудаутского и Кодорского участков было объявлено «виновным». Абхазам, за исключением некоторых представителей высшего сословия, запрещалось селиться вблизи побережья, проживать в Сухуме и в опустевших «местечках» Гудаута, Очамчира. Полковник Аракин предлагал «сгруппировать» население, нарушив хуторской характер расселения абхазов.

Активная высылка повстанцев в губернии Российской империи происходила в 1877–1880 годах. «Виновными» абхазы считались уже в 1877 г., однако официально их «вина» была признана царским повелением от 31 мая 1880 года.

Массовая высылка в Россию. В одном из документов вице-губернатор Рязанской губернии сообщал, что 14 мая 1878 г. принято решение о высылке в губернии европейской России участников восстания 1877 года, в том числе и Закавказского края, в количестве 1490 человек.

В Калужскую, Орловскую губернии и Западную Сибирь по распоряжению департамента полиции были высланы 32 «виновных» абхаза Кодорского участка.

Большинство ссыльных составляли тогда дагестанцы. В отличие от абхазов и черкесов они высылались сотнями, целыми семьями. Трагическое положение ссыльных показано в статье «Кавказские горцы в Новгородской губернии», помещённой в газете «Вечерняя почта» (1877 г.).

В северные области империи в 1877 г. была выслана и одна из групп абхазских повстанцев. В г. Сольвычегодск Вологодской губернии царские власти выслали жителей с. Дранда – Мурзакана Лакербай, Хвата Гумба, Ханашва Мукба, Чича Иванба и джгердинцев – Хирипса и Беслана Маршания, Шмафа Цыба и Хита Ашуба.

Хирипс Маршания в «истекшую войну с Турцией» вместе с другими восставшими абхазами был взят в плен с «оружием в руках». Жил он под надзором полиции сначала в Сольвычегодске, а в 1879 г. – в г. Кадников.

«Новое время» об абхазах. Вместе с ним в Сольвычегодске находились и другие политические ссыльные абхазы. Об этом свидетельствует замечательный очерк, напечатанный в петербургской газете «Новое время» (1878 г.).

«Несколько времени тому назад в Сольвычегодск препроводили сначала турок, – говорится в нём, – а потом несколько абхазцев. Сольвычегодск – глухой и маленький городишка, и такие экстраординарные случаи, как присылка турок и абхазов, оказываются здесь ещё экстраординарнее, ещё резче благодаря этим свойствам города. Всех живее интересовались прибывшими турками и черкесами крестьяне окрестных деревень. Многие из них ходили в город только для того, чтобы посмотреть на турок. Турки и абхазы, в свою очередь, видимо, интересовались русскими».

«Абхазы и турки, – сообщал журналист, – с помощью жестов и немногих заученных слов и частично через переводчика – какого-то татарина – даже в политику с крестьянами пускаются». Крестьяне толпами приходили на ярмарку, чтобы взглянуть, по словам публициста, на их «действительно уж очень зверские» лица.

«Везде, – писал он далее, – где останавливались турки и абхазы, крестьяне окружали их целою толпою и с таким же любопытством смотрели на них, как смотрит обыкновенно русский человек на разные зрелища, вроде пляски прирученных медведей.

Попавшие в Сольвычегодск турки и абхазы никак не могут сказать, что к ним относятся враждебно крестьяне, и таким отношением к ним здешнего крестьянина они, конечно, обязаны тому, что они в плену, в «неволе»…

– И что же? – спрашивали мы крестьян… – Никто не обижает их, когда они ходят по деревням?

– Кто же их станет изобижать? – ответили нам. – Мы теперича боимся, чтобы они нас ещё не изобидели.

– А милостыню дают?

– Все, у кого есть, подают.

– Да ведь у крестьян у самих мало теперь хлеба.

– Что ж поделаешь! Не дать нельзя, потому им надо же что-нибудь есть… А не дашь, – заметил иронически крестьянин, – то, чего даже, Боже упаси, сам возьмет!

«Я только подивился человеколюбию и практической сметливости русского крестьянина, – заключал журналист, – из которой следует, между прочим, тот же вывод, что милостыню нужно давать и для того, чтобы предотвратить воровство и грабёж».

В Сибири. Абхазы, причастные к восстанию 1877 г., высылались и в Сибирь. Один из них Гвадала Анчабадзе (Ачба) из с. Члоу. Томскому губернатору предписывалось (1879 г.) водворить «этого горца в Сибири навсегда». В той же Томской губернии были навсегда поселены в 1879 г. «причастные к минувшему восстанию» крестьяне села Ачандара Эслам Дзгук-ипа и Абзагу Чамба.

Только в Тобольскую губернию к июню 1878 г. было выслано 585 кавказских повстанцев. В Сибири принято было всех горцев – чеченцев, дагестанцев, абхазов – именовать «черкесами». Мощный приток кавказцев в ссылку в конце 70-х годов обеспокоил власти. Царская администрация опасалась «черкесской смуты», боясь их союза с сибирскими татарами.

Махаджирство 1877 года. Репрессивная колониальная политика царизма привела к новой мощной волне насильственного переселения абхазов в Турцию. До 50 тыс. махаджиров вынуждены были в 1877 г. покинуть родину. По сообщению начальника Сухумского отдела полковника П. Аракина почти полностью обезлюдела центральная Абхазия от р. Псырцха до р. Кодор. Нетронутой оказалась лишь территория Самурзакани, так как её прочно защищали русские войска.

Изменение этнической карты Абхазии. До трагических событий 1877 г. Абхазия состояла почти исключительно из коренного абхазского населения. В считанные годы она превратилась в пёстрый в этническом отношении край. Грузинский общественный деятель А. Джугели в газете «Дроеба» (1883 г.) писал по этому поводу: «После последней войны было распоряжение, чтобы на местах, расположенных между реками Кодор и Псырцха, не селились абхазы. Селиться здесь разрешалось всем, кроме них».

С 1864 г., после упразднения Абхазского княжества и введения прямого русского управления, здесь основали свои сёла греки, болгары, армяне, русские, эстонцы, немцы и другие, но более всего грузины (в основном мегрелы).

В конце 60-х – начале 70-х гг. XIX в. на страницах грузинских периодических изданий появляются статьи, в которых видные представители интеллигенции Грузии призывают свой народ осваивать опустевшие в результате махаджирства абхазские земли. В этих публикациях откровенно говорится, что только грузино-мегрелы, на правах соседнего абхазам народа, должны колонизовать территорию Абхазии. В 1873 г. Г. Церетели призывал грузин занимать всё побережье Чёрного моря до Крыма, к которому «словно пиявки присосались чужеродцы: греки, татары, евреи и другие». В этот период в Грузии начинает формироваться имперское сознание, а народу внушают мысль о его исключительности и особенной роли на Кавказе.

Якоб Гогебашвили: взгляд на Абхазию. Пожалуй, первой программной работой, в которой говорится о колонизации Абхазии грузино-мегрелами, явилась пространная статья грузинского общественного деятеля и публициста Я. Гогебашвили, известная под названием «Кем заселить Абхазию?». Она была напечатана в газете «Тифлисский вестник» в 1877 году, во время войны России с Турцией. В сентябре–ноябре 1877 г., когда абхазы истекали кровью и массами вынуждены были покидать родину, Гогебашвили доказывал всю выгодность колонизации Абхазии грузино-мегрелами. «Мингрельцы должны явиться первыми заместителями выселившихся абхазцев», – замечал публицист.

В центральную Абхазию хлынул поток «надёжных» народов. В их число входили на первых порах и грузино-мегрелы, расселившиеся вместе с русскими, греками, армянами вокруг Сухума.

Грузино-мегрелы, сыгравшие в Абхазии роль казачества, оказались тогда в привилегированном положении благодаря своему участию на стороне царской России в войне против народов Кавказа (1817–1864 гг.), в том числе и абхазов. Видные представители тифлисской интеллигенции, получившие образование в российских университетах, убеждали правителей России в выгодности и успешности проведения в Абхазии лишь мегрельской колонизации. Ради достижения этой главной цели они высказывали свои верноподданнические чувства, стремясь получить право на исключительное владение Абхазией и её землями. Так, Гогебашвили писал: «В смысле политическом, мингрельцы такие же русские, как москвичи, и в этом же направлении они могут влиять на всякое соприкосновенное с ними племя…».

Без всякого сомнения, можно сказать, что плодами русской военной победы в Абхазии в XIX в. в полной мере воспользовалась зависимая Грузия. Соблазн овладеть истекающей кровью Абхазией был настолько велик, что Гогебашвили прибегнул к формуле: «Колонизация Абхазии мингрельцами является делом, имеющим государственное значение».

Массовое переселение грузин в Абхазию. В результате масса безземельных крестьян Западной Грузии обосновалась в центральной Абхазии, в опустевших сёлах Мерхеул (1879 г.), Беслетка (1881 г.), Акапа (1882 г.), Келасур, Пшап (1883 г.) и др.

Таким образом, в исследованный период этнодемографическая ситуация в Абхазии резко изменилась. Об этом красноречиво говорят статистические данные посемейной переписи 1886 года. Тогда в Абхазии (Сухумский округ) насчитывалось около 69 тыс. человек. Из них абхазы составляли 58.963 чел. (более 85%); мегрелы, лазы и грузины – 4.166 чел. (около 6%); греки – 2.149, армяне – 1.049, русские – 971 чел. и т.д.

В тот же период грузинское духовенство развернуло бурную деятельность, где абхазскому населению навязывались непонятное грузинское богослужение и грузинский язык, а многие абхазские фамилии мегрельскими священниками записывались на грузинский лад.

Накануне. С 90-х годов в Абхазии зарождается социал-демократическое движение, оживлению которого способствовала революционная газета «Искра». Она регулярно поступала в Абхазию – цебельдинскую «Ясочку» (имение Вороновых).

Грузинские рабочие Кодорского лесозавода под руководством социал-демократов устроили весной 1902 г. первую в Абхазии политическую демонстрацию. Они протестовали против расстрела мирного выступления рабочих в Батуме. В следующем году в крае прокатилась первая волна забастовочного движения (Гагра, Самурзаканский участок), носившего поначалу экономический характер. Летом 1903 г. оформилась Сухумская группа Батумского комитета РСДРП. В 1904 г. в Абхазии впервые праздновали Первомай. Тогда же среди солдат Сухумского полка стал действовать социал-демократический кружок, а рабочие Новоафонского монастыря, крупного капиталистического хозяйства, пытались организовать забастовку.

Первым откликом на Кровавое воскресенье были события 12 января 1905 г. в Сухуме. За три месяца революции в Абхазии состоялись 11 забастовок, митингов, манифестаций, многолюдные сходы на селе. В начале марта под руководством социал-демократов впервые совместно выступили рабочие и крестьяне (до 10 тыс. человек). Почти два месяца просуществовала «Гагрская республика». Вооружённым путём народно-демократическая власть была установлена и в Самурзаканском участке (продержалась до 9 января 1906 г.).

Огромное воздействие на революционное движение оказала весть о продвижении к берегам Абхазии (23–24 июня 1905 г.) восставшего броненосца «Потёмкин». 20 декабря 1905 г. в Сухуме было введено «положение об усиленной охране», а 28 февраля 1906 г. вся Абхазия объявлена на военном положении.

Боевики Абхазии. Первые боевые группы в Абхазии были созданы под руководством Л. Готошия, Б. Захарова, П. Эмухвари, С. Орджоникидзе. Они во имя революции экспроприировали деньги и ценности у государства и у богатых людей. Так, группа Готошия в октябре 1905 г. совершила налёт на Драндский монастырь и забрала большие ценности. Другая, особая группа, в ночь на 20 сентября 1906 г. экспроприировала на пароходе «Цесаревич Георгий» близ Сухума (у мыса Кодор) 20 тыс. рублей. Есть сведения, в частности, воспоминания очевидцев, что возглавил эту группу боевиков Сталин. Действия подобных групп поощрялись самим В. И. Лениным, который считал их работу неотъемлемой частью боевой работы партии большевиков.

В 1907 г., после поражения революции, начались громкие политические процессы над участниками движения 1905–1906 гг. в Абхазии. На различные сроки каторги и ссылки (от 4 до 15 лет) с общим сроком в 78 лет только по Гагрскому делу были осуждены 11 человек. Четыре года каторги получил и глава «Самурзаканской республики» Платон Эмухвари (Эмхаа), обедневший князь, учитель.

Особенности революционного движения в Абхазии. Основную массу революционеров здесь составляли пришлые агитаторы и крестьяне-отходники из Гурии и Мегрелии, прибывшие на временную работу в различные пункты абхазского побережья. Из 46 осуждённых революционеров только пятеро были выходцами из Абхазии (из них – трое абхазов: Платон и Арзакан (Дмитрий) Эмухвари, Василий Гурджуа), в то время как после восстаний 1866 и 1877 гг. из Абхазии на каторгу и в ссылку были отправлены исключительно абхазы – представители абсолютного большинства населения. Из этого видно, что абхазское население в силу ряда объективных причин в основной своей массе не приняло участие в революции 1905–1907 гг. против царизма. Абхазские сельские общества Гудаутского и Кодорского участков не откликнулись на призывы заезжих агитаторов, хотя и вооружились. Такое положение объяснялось во многом тем, что абхазы были «виновными». Народ, переживший трагедию махаджирства, оказавшись заживо разорванным, перенесший кровавые восстания 1866 и 1877 гг., не мог не понимать, что над ним навис «дамоклов меч» самодержавия. В случае повторного выступления в 1905 г. царизм, конечно, беспощадно расправился бы с «виновными» абхазами.

Другой, не менее важной причиной «безмолвствия» абхазов в 1905 г., составлявших тогда, по крайней мере, половину всего населения Абхазии, было непонимание крестьянством политических задач и целей революции, ибо оно продолжало жить в феодализме и здесь «не существовало сословной распри».

Абхазский крестьянин, который вёл натуральное хозяйство и жил в кругу патриархальных традиций, не мог воспринять марксизма – революционную идеологию рабочего класса, социал-демократические идеи и в силу этих объективных причин оказался в стороне от потока Первой революции. В отличие от других народов, склонных к товарно-денежным отношениям, абхазы не занимались торговлей, отхожими промыслами или поденной работой, считая эти занятия «позорными». Они, за редким исключением, не проживали в г. Сухум, местечках Гудаута и Очамчира. Абхазы в то время ещё сохраняли многие черты, присущие психологии народа-воина, и были лишены всего того, что втягивает в капиталистические отношения, т.е. способствует разрушению сельской общины и формирует кадры рабочего класса.

Вместе с тем абхазское крестьянство события русской революции 1905 г. в Абхазии восприняло как «грузинскую» революцию и с недоверием относилось к тем, кто недавно занял земли их собратьев-махаджиров, а теперь выступал перед ними в роли революционных агитаторов.

Между тем движущей силой революции 1905–1907 гг. в Абхазии не случайно стали западногрузинские переселенцы, ибо царское самодержавие ещё перед революцией начало «особыми правилами» ограничивать «наплыв мингрельцев» в Сухумский округ, что вызывало у последних крайнее раздражение. Именно в заселённых ими местах (Гумистинский, Самурзаканский участки), на Кодорской лесопильне Максимова наиболее остро проявилось «революционное движение».

Снятие «виновности». В мае 1906 г. в Совете Наместника на Кавказе особо отмечалось, что «в течение событий последних месяцев население Абхазии, носящего название виновного, выделялось своей лояльностью по отношению к Правительству, как по сравнению с населением соседних районов, так и по сравнению с пришлым элементом в Абхазии». В декабре 1906 г. предложение о снятии «виновности» с абхазского народа поддержал Председатель Совета Министров царской России, министр внутренних дел П. А. Столыпин, а 27 апреля 1907 г. Николай II отменил царское повеление от 31 мая 1880 года. Спустя месяц после торжественного молебна в Лыхненской церкви было оглашено воззвание о снятии «виновности» с абхазского населения. В нём, в частности, говорилось, что «в смутное время 1905 года… абхазцы с честью вышли из испытания».

От «кнута» к «прянику». С конца XIX в. царизм в отношении коренного абхазского населения начинает проводить новую политику. Он отказывается от грубой силы, столь характерной для периода 1810–1880 гг., и от политики «кнута» переходит к политике «пряника». Вместо планируемой в Абхазии русской колонизации произошло массовое грузинское заселение, представители которого быстро прибрали к рукам экономические рычаги в крае. Однако ограничительные административно-полицейские меры не принесли ожидаемых результатов. Царизму мешала грузинская церковь, которая в свою очередь пыталась распространить своё влияние на абхазское население (абхазские приходы и школы сплошь состояли из священников и учителей-грузин, которые вели богослужение и преподавание на непонятном грузинском языке). В противовес этому решением Синода была основана Комиссия по переводу богослужебных книг на абхазский язык (1892). С этого времени формируется группа абхазских священников и учителей, которые стали переводить богослужебные книги с церковно-славянского на абхазский язык. Деятельность этой комиссии продолжалась до 1913 г. В её работе активно участвовали К. Мачавариани, священники Д. Маргания, Н. Ладария, А.  Ажиба, учителя Д. Гулиа, К. Маршания, Н. Патейпа, А. Чукбар, Ф. Эшба.

Первые торжественные богослужения на абхазском языке были проведены в Лыхненском и Моквском соборах в 1907 г. при епископе сухумском Дмитрии. Одним из первых абхазские богослужения приветствовал известный грузинский деятель Якоб Гогебашвили, который считал, что самостоятельный абхазский язык имеет неоспоримое право на своё богослужение, на свою письменность, на свою народную литературу.

Царское правительство пыталось под прикрытием церковной провести административную реформу в Абхазии. Как известно, Сухумская епархия входила в состав Грузинского Экзархата. Ещё в 1901 г. епископ Сухумский при поддержке князя Голицина представил в Синод проект о выделении его епархии в самостоятельную. Интересно отметить, что границы Сухумского округа были гораздо уже границ Сухумской епархии, которая включала в себя всю территорию Черноморской губернии, часть Зугдидского уезда и Кубанской области с городом Анапа. Но русско-японская война, а за ней и революция помешали разрешению уже решённого вопроса. Данный вопрос затем ставился неоднократно в 1907–1908 и 1912–1915 годах. Очевидно, что такая самостоятельная епархия автоматически привела бы к выделению Сухумского округа, который в 1903 г. в результате административной реформы был выведен из непосредственного подчинения кутаисскому губернатору и напрямую подчинён кавказскому наместнику в Тифлисе. По инициативе принца А. П. Оль­денбургского был сделан следующий шаг по пересмотру статуса Сухумского округа, т.е. выделение из него Гагры и его окрестностей (1904 г.) с дальнейшим присоединением её к Черноморской губернии. А в 1914 г. перед наместником кавказским был поднят вопрос о преобразовании Сухумского округа в самостоятельную губернию. Но и тут Первая мировая война вновь помешала осуществить эту реформу.

Не удивительно, что вслед за Февральской революцией 24–27 мая 1917 г. на съезде духовенства и выборных мирян абхазского православного населения в Сухуме был решён вопрос об автокефалии (самостоятельности) абхазской церкви. На съезде была принята «Резолюция Совета по вопросу об Абхазской церкви». Её подписали председатель съезда Симон Басария, священник Василий Агрба, секретари Михаил Тарнава и Самсон Чанба.

Съезд обратился по этому поводу к синоду, временному грузинскому католикосату и временному правительству. Однако автокефалия Абхазской церкви, провозглашённая в мае 1917 года, не получила дальнейшего оформления.

Возрождение абхазов. «Возрождение абхазов» началось в 10-е годы XX столетия и усилилось в период Первой мировой войны. Об этом свидетельствует знаменательная статья видного представителя абхазской интеллигенции М. Тарнава «Культурный перелом в абхазской жизни», опубликованная в 1916 году… «Надо заметить, – подчеркивал он, – что всепоглощающее военное время отразилось и на абхазской жизни, преимущественно в экономическом отношении. Оно разбудило сонных абхазцев и показало им, что вокруг них совершается явление необыкновенное, что необходимо им выйти из тяжёлой конъюнктуры экономической жизни… Очнулся абхазец, протёр глаза и увидел перед собой вместо прежней «тишины – спокойствия» жизни одно «движение да брожение»; увидел раньше им незамеченную борьбу за существование, почувствовал тяжесть и опасность наступившего момента». И далее: «Для внимательного наблюдения нашей жизни ясно, что совершается постепенное выхождение абхазцев из состояния беспечности… и равнодушия к требованиям жизни и вступление в число трудящихся наций. Причиной такого возрождения абхазцев является не одно лишь воздействие обстоятельств военного времени, но и другие явления, наблюдавшиеся и до войны: 1) вторжение в пределы абхазской территории пришлого торгового элемента; 2) вла­дычество его; 3) возбуждение им чувства соревнования в абхазцах; 4) сознание последними своей оторванности от культурного мира и 5) сознание ими своего бессилия в отправлении своей общественно-культурно-правовой жизни». Аналогичного мнения придерживался и всем известный Самсон Чанба, который писал, что абхазцы начинают «понемногу сознавать, что жить жизнью старой старины теперь трудно, а необходимо начинать жить иной жизнью – культурной». Как видно, национальная интеллигенция играла большую роль в пробуждении национального самосознания абхазского народа (1910–1917). Этому процессу способствовали в немалой степени и подвиги всадников Абхазской сотни из «Дикой» дивизии, особенно корнета К. Ш. Лакербай, который призвал каждого абхазца в своём письме к родственнику приносить «сколько можно пользы своей родной Абхазии и своим собратьям». Не случайно по возвращении с фронта в 1917 г. воины-абхазы составили ядро (Василий Лакоба и др.) национально-освободительной дружины «Киараз». В приобщении абхазов к материальным и культурным ценностям существенную роль сыграла тогда городская жизнь.

Города – основные организующие ячейки государственности вновь возродились на территории Абхазии в середине XIX – начале XX веков. Благодаря своему центральному положению, а главное, удобной и незамерзающей бухте, Сухум вновь стал первым и наиболее колоритным городом края. Тогда же были заложены основы поселений городского типа в Очамчире, Гудауте, Гагре, Новом Афоне, Пицунде, Гульрипше и др. В 1897 году городское население Абхазии составляло 7,5% от общего числа жителей.

Статус портового города Сухум получил в 1846 году, а с 1864 года Сухум-Кале – главный административный центр Сухумского военного отдела, как тогда стала называться Абхазия. Первые выборы в Сухумскую городскую думу состоялись лишь в 1899 году, а до этого здесь существовали архаичные формы власти (штат городничего и полицейское управление), единственные тогда в Российской империи.

Очамчира и Гудаута в 1870 г., согласно действующим тогда законам, получили статус городов, а с 1896 года стали центрами административного управления Гудаутского и Кодорского участков и являлись местами сосредоточения и распределения товаров, в том числе из-за рубежа. В 1903 году фактически городской статус получила и Гагра. Кавказская администрация не предоставляла «возможности шире развивать идею самоуправления», что являлось тормозящим фактором в развитии городов Абхазии.

Архитектура. Архитектурный облик городов Абхазии, частично сохранившийся до сего дня, сложился после русско-турецкой войны 1877–1878 годов, когда практически всё было разрушено и сожжено. Города Абхазии были распланированы в духе европейского градостроительства. Городской ренессанс Абхазии конца XIX – начала XX веков характеризуется в архитектурном смысле псевдоклассическим стилем, эклектикой и позднейшими элементами псевдорусского стиля, а также модерна. Говорят, что «архитектура – это застывшая музыка». И сегодня можно услышать ретроспективную лирическую мелодию домов, когда проходишь, например, мимо гостиницы «Рица» (бывш. «Сан-Ремо»), музыкального училища (бывш. дом Нинуа), здания администрации города, дома Алоизи при въезде на Сухумскую гору и т.д. Каждое здание имело своё лицо, индивидуальность архитектурных форм, линий и орнаментов, выполненных на высоком художественном уровне. Основным строительным материалом были кирпич, камень, цемент, железо и даже марсельская черепица. Урбанизация Абхазии тесно связана с такими ныне неотъемлемыми её чертами, как промышленность, дороги, телеграф, школа, библиотеки, средства массовой информации и другие атрибуты цивилизации.

Промышленность. В 1905–1907 годах в Абхазии функционировало около 400 предприятий, в которых трудилось 1036 рабочих. Это прежде всего лесопильни (например, В. Р. Максимова в Чхалте, Адзюбже); в Сухуме функционировал ряд кирпичных (И. Искандер, Я. Абас-оглы и др.), мукомольных (мельница Т. Цатуряна), слесарных, маслобойных (Л. Д. Жудра) заводов. В 1903 году в Абхазии было 8 рыбообрабатывающих заводов (даже на Бзыби существовал рыбоконсервный завод купца Игумнова), Новоафонский и Драндский монастыри наладили дельфиньий промысел. Важное место занимали завод для выделки эфирных масел, ряд садово-огородных предприятий. В 1894 году в Абхазии функционировало 11 винно-водочных заводов (Н. Н. Смецкого и др.), в том числе два коньячных завода в Гудауте. Было также налажено производство лимонада и минеральной воды «Анкара». В 1908 году кустарных мастерских стало настолько много, что их пришлось удалить за пределы центральной части города.

Торговля. В 1893 году только в Сухуме функционировало 130 торговых предприятий с общим годовым оборотом в 1.085.000 руб. и прибылью в 143.000 руб. Средняя зарплата мастеровых и рабочих составляла в 1913 году 2 руб. 20 коп. При этом фунт хлеба 1-го сорта стоил 4,5 коп., фунт говядины 1-го сорта – 17 коп., пуд картофеля – 75 коп., пуд фасоли – 1 руб. 60 коп., пуд муки – 8 руб., пуд сахара – 5 руб. 20 коп., пуд местного сыра – 12 руб., ведро водки – 9 руб., десяток яиц – 30 коп., литр молока – 10 коп. и т.д.

На первом месте стоял вывоз табака. В 1911 году только из Сухума его импортировано 476872 пуда на сумму (при стоимости 15 руб. за пуд) свыше 7000000 руб. Для его хранения в Сухуме функционировало свыше 40 складских помещений. Закупкой и переработкой табака занимались ряд товариществ, фабрик и фирм. Помимо табака, из Абхазии вывозились фрукты, сельхозпродукты, лесоматериалы, мрамор, рыбий жир и т.д. В 1910 г. ввоз различной продукции в Очамчиру почти в три раза превышал вывоз. Денежные операции велись через банки Сухумского общества взаимного кредита, отделения Государственного банка Российской империи, Азовско-Донского коммерческого банка и др.

Пути сообщения. Транспорт. Энергетика. Связь. Регулярное и дешёвое морское сообщение было организовано в 80–90-х годах Русским обществом пароходства и торговли, а также Азовским и Российским пароходствами. В 1880 г. в Сухуме появилась первая пристань, а в начале XX в. их уже функционировало 7. Пристани появились в Новом Афоне, Гудауте, Гагре и Мюссере. В 1913 г. несколько пассажирских пароходов курсировали по маршруту Одесса–Батум. Регулярным было и морское сообщение с Орду и другими портами Турции.

В 1891 г. построено Сухумское шоссе, связавшее Абхазию с Новороссийском. В 1898–1903 годах построена дорога Сухум–Чхалта. А проект шоссейной и железной дорог по линии Царицын–Ставрополь–Сухум с тоннелем под Клухорским перевалом так и не осуществился.

В 1913 году сообщение между городами и пунктами Абхазии осуществлялось с помощью фаэтонов, дилижансов, линеек и даже «срочнопочтовых» автомобилей, а также верхом на лошадях и велосипедах (первыми женскими велосипедами в Абхазии в начале XX века пользовались дочери сухумского городского головы М. Л. Томары).

В 1903 году была построена в Новом Афоне первая в регионе гидроэлектростанция арочного типа, уникальная и для России. Вскоре было образовано «Сухумское общество электричества». В 1912 году из 1790 квартир, числившихся в Сухуме, было электрифицировано и снабжено водопроводом 700.

Первая телеграмма, адресованная в Петербург, была послана из Сухума 1 мая 1870 года. Телефонизация городов Абхазии началась на рубеже XIX–XX веков. Почта доставлялась пароходами из Новороссийска и Батума соответственно 4–5 раз в неделю. В день прибытия парохода к вечеру корреспонденцию доставляли в разные уголки Абхазии.

Лечебно-курортное хозяйство. В 1898 году Всероссийский конгресс врачей в Москве признал Сухум одной из лучших климатических здравниц для слабогрудных. В 1902 году по инициативе проф. А. А. Остроумова в Сухуме открылась больница на 35 коек (ныне 1-ая больница). В городе и его окрестностях строятся санатории (например, Смецкого). Параллельно развивается и аптечное дело: в Сухуме в начале XX века функционировало до десятка аптек и аптечных магазинов. Бурно развивается санаторно-курортное хозяйство и в Гагре. На курортное хозяйство были ориентированы построенные в начале века гостиницы в Сухуме («Сан-Ремо», «Ориенталь» и др.), в Гудауте, Гагре, Мюссере, Очамчире и т.д. Организуются и первые горно-климатические курортно-оздоровительные центры (Каманы, Цебельда и др.).

В Сухуме в 1912 году функционировали до 70 ресторанов, 66 кофеен, более десятка пекарен, свыше 50 магазинов, четыре бани, 8 парикмахерских, ряд фотосалонов.

Культура. В 1912 году в Сухуме функционировали 13 школ, в том числе: русская, греческая, армянская, еврейская, Горская, в которой 87,5% мест выделялось для абхазов, школа Общества распространения грузинской грамотности.

Первая в Абхазии городская библиотека появилась в Сухуме в 1859 году. Крупную библиотеку по кавказоведению на русском и многих европейских языках сосредоточил принц А. П. Ольденбургский в Гагре. В Сухуме издавались газеты «Колхида», «Сухумский листок», «Сухумский вестник», в Гагре – «Черноморский край», «Гагринская газета». В 1913 году вышел «Описательный путеводитель по городу Сухуму…» К. Д. Мачавариани.

В конце XIX– начале XX веков в связи с развитием краеведения в черте г. Сухум и других местах начали проводиться археологические раскопки и их публикации (В.И. Сизов, П. С. Уварова, В. И. Чернявский и др.). В 1870 г. при Сухумской Горской школе открыт первый краеведческий музей, а в 1898 году по инициативе Г. А. Рыбинского было создано «Сухумское общество сельского хозяйства», издававшее ряд научных журналов, книг и брошюр.

В Сухуме было создано несколько культурно-просветительских благотворительных обществ: «Сухумское благотворительное общество», «Армянское благотворительное общество», «Сухумское эллинское общество», Магометанское, Еврейское, Лютеранское и др.

В начале века в Сухуме функционировали три театра: Алоизи, театр Самуриди, летний театр в Александровском парке (бывш. Ленина), а также кинотеатры: «Иллюзион», «Наука и жизнь», «Алоизи» и др.

Городская жизнь Абхазии способствовала приобщению местных жителей к общеевропейским ценностям, развитию абхазской культуры, науки и просвещения, что являлось важнейшим фактором в подготовке восстановления абхазской государственности.

Вопреки колониальной политике царизма, культурная жизнь Абхазии вступает в новую фазу своего развития.

Первый абхазский этнограф. Приобщаясь к русской культуре и науке, некоторые из абхазов продолжали служить своему народу по возвращении на родину. Таким, например, был С. Т. Званба (1809–1855 гг.). Он получил известность своими очерками по этнографии абхазов и убыхов, опубликованными в газете «Кавказ», которые позднее вошли в его книгу «Абхазские этнографические этюды». С. Т. Званба в чине подполковника погиб в 1855 г. во время Крымской войны в Ингурском сражении.

Первый абхазский алфавит и букварь. Возникает проблема изучения абхазского языка и письменности, хотя царское правительство преследовало в этом вопросе свои далеко идущие цели. В 1862 г. выдающийся русский лингвист-кавказовед П. К. Услар издал грамматику абхазского языка, а также составил абхазский алфавит на основе русской графики. В 1862 г. особая комиссия под председательством видного русского учёного-нумизмата генерала И. А. Бартоломея на основе буквенных начертаний Услара с небольшими изменениями составила новый абхазский букварь (Тифлис, 1865) «при содействии природных абхазцев» И. Гегия, Г. Курцикидзе и С. Эшба, а также К. Шервашидзе и Гр. Шервашидзе. В 1863 г. в Сухуме была открыта начальная Горская школа с пансионатом, где ковались настоящие абхазские национальные кадры. Школы, являясь источником просвещения, способствовали приобщению населения края к культуре русского народа, сближению русского, грузинского и абхазского народов.

Деятели абхазской культуры. К 70–80 гг. XIX в. относится расцвет творчества писателя Г. М. Шервашидзе (Чачба) – одного из самых замечательных представителей абхазской интеллигенции XIX в., связанного с интеллектуальным кругом И. Чавчавадзе. Г. Шервашидзе, создававший свои произведения в основном на грузинском языке, проявлял себя во всех жанрах литературы, был блестящим публицистом и переводчиком сочинений русских, грузинских и французских писателей. В ряде своих произведений он выражает горячую любовь к родной Абхазии. Остро переживая её угнетённое состояние, он выступал против колониальной политики царизма.

В 90-х годах XIX в. начинается творческий путь А. К. Шервашидзе, имя которого можно поставить в ряду выдающихся художников России. Он оформлял спектакли («Русские сезоны» С. Дягилева) в крупнейших театрах Парижа, Лондона, Мадрида. Десятки его произведений хранятся в различных музеях мира и в частных коллекциях. Он известен и как критик-искусствовед и историк искусства.

В этот период из среды абхазского народа выходит человек, которому было суждено стать основоположником абхазской художественной литературы и создателем абхазского литературного языка – Д. И. Гулиа. Он совместно с К. Д. Мачавариани создаёт в 1892 г. новый абхазский букварь, который становится основным пособием для изучения абхазского языка. В 1913 г. Д. Гулиа издал первую абхазскую лирическую поэму «Переписка между юношей и девушкой», а чуть позже – первое произведение абхазской прозы – рассказ «Под чужим небом».

Многие представители русской общественности, служившие на Кавказе, являлись проводниками общечеловеческой культуры, были на стороне местной интеллигенции, выступавшей против социальной и национальной несправедливости. Среди них видим Н. И. Воронова – сподвижника Герцена и Чернышевского, известного кавказоведа.

Деятели абхазской науки и просвещения. В начале XX в. на абхазский язык переводятся и издаются учебники, научно-популярные, оригинальные и переводные брошюры практического характера, церковные книги (включая Евангелие) и т.д. Так, в 1907 г. выходит «Сборник арифметических задач для абхазских начальных училищ» Ф. Х. Эшба, в 1909 г. – «Книга для чтения на абхазском языке для абхазских училищ» А. И. Чукбара и Н. С. Патейпа, в 1909 г. – «Абхазская азбука» А. М. Чочуа. В 1912 г. офицер русской армии, первый абхазский географ и картограф М. Л. Шервашидзе заканчивает составление карты Абхазии («Апсны ахсаала»). Две ценные этнографические работы Н.С. Джанашия – «Религиозные верования абхазов» и «Абхазский культ и быт», опубликованы в петербургском журнале «Христианский Восток» в 1915 и 1917 гг. Народный учитель П. Г. Чарая написал на абхазском языке для школ серьёзное исследование «Об отношении абхазского языка к яфетическим», вышедшее в Петербурге в 1912 году.

В 1915 г. в Сухуме была открыта учительская семинария, в Гагре – училище, в Гудауте и Гале – начальные учительские школы. В сельской местности, почти в каждой деревне, по настоянию населения открываются одноклассные церковные школы. Тогда в Абхазии уже насчитывалось 156 школ с 8720 учащимися и 264 преподавателями.

«Бзыбский комитет» и местное отделение «Общества распространения грамотности среди абхазского населения» тогда провели большую работу по сбору фольклорного материала, заинтересовавшего академика Н. Я. Марра, который затем использовал его для анализа абхазского языка.

Народное творчество. По большей части песни и танцы, по-прежнему, оставались основной формой искусства. Весьма почитаемы были апхярцисты (абхазские скрипачи) и песенники-импровизаторы, одним из ярких представителей которых был слепой поэт-сатирик Жана Ачба (1846–1916). Он воспевал народных героев, изобличал неприглядные стороны окружающего быта.

Политическая интеллигенция. Происходит также процесс формирования абхазской революционной интеллигенции: С. А. Картозия, Н. А. Лакоба, Е. А. Эшба, Н. Н. Акиртава. Примечательно так же появление группы абхазских публицистов демократического направления, яркими представителями которых были С. Я. Чанба, С. П. Басария, М. И. Тарнава и другие, которые активно выступали на страницах как местной, так и вообще кавказской прессы по вопросам литературы, истории, этнографии, фольклора и языка.

Все это помогало абхазскому народу познавать самого себя, чтобы понять свою, может, небольшую, но неповторимую роль в мировой истории.

О махаджирстве. Точных цифр насильственно выселенных на чужбину абхазов нет, ибо процесс изгнания их со своей родины продолжался в течение всего XIX века вплоть до 1918–1919 годов. Но по зарубежным источникам, абхазов было выселено до 500 тыс. человек. Помимо Турции и других стран Востока, их потомки проживают в ФРГ, США, Канаде, Италии, Албании.

По пути на чужбину и на новых местах жительства переселенцы гибли тысячами. Особенно много их погибло в лагерях для переселенцев. По сей день вблизи Трапезунда, Самсуна и Кефкена имеются огромные кладбища изгнанников.

Большая часть переселенцев-махаджиров была разбросана по всей Анатолии (совр. Турция).

Жизнь на чужбине. Молодых людей из переселенцев стали призывать в армию, и они принимали активное участие в войне 1877–1878 гг. на стороне Турции, проявляя при этом мужество. Вместе с тем, отчаянное положение изгнанников – голод, нужда вынуждали других, чтобы выжить, даже заниматься разбоем. Но большая их часть, как отмечалось, была «наиболее трудолюбивой, хотя и наиболее трудноуправляемой». Так, полковник Чарльз Уильсон писал, что «абхазы, кабардинцы, абадзехи, шапсуги красивое племя; они сильнее, мужественнее, смышленнее местных крестьян и способны к образованию». Все они известны под общим названием «черкесы».

Через несколько лет после переселения в среде кавказских эмигрантов началось движение за полную независимость от князей и дворян. Часть абхазов стала покидать сёла и организовывать крестьянские общины. Другая часть, например, жившая в районе г. Адапазара, не найдя общего языка со своими князьями, переселилась в район г. Дюздже. В результате этого движения многие князья и дворяне стали переселяться в город.

В своё время выдающийся абхазский историк Г. А. Дзидзария отмечал: «…Нельзя считать освещённым прошлое абхазского народа в целом без истории и культуры той части, которая в силу ряда причин сравнительно недавно оказалась в пределах Турции и некоторых арабских стран». Нашими соотечественниками за рубежом могут гордиться многие государства. Так, Египтом с 1382 по 1517 гг. управляла знаменитая черкесская династия мамлюков. В основном они были адыгами и абаза. Один из самых знаменитых мамлюкских правителей Али-бей Абаза Балуткапан – «пленитель облаков», в 1769 году впервые объявивший Египет независимым от султанской Турции, был абхазского происхождения, возможно, выходцем из Лдзаа (Пицунда). Важно отметить, что в средние века мамлюки и те абхазы и черкесы, которые проживали в Стамбуле, Дамаске, Каире и других городах Востока, выкупали своих соотечественников, а зачастую родившихся вне Абхазии своих сыновей отправляли на Кавказ, где они постигали рыцарский кодекс чести – апсуара, и затем возвращали отроками в страны Востока, где они делали головокружительную карьеру, добиваясь самых высоких титулов и званий, например, великих визирей (премьер-министры), полководцев Турции и др.

В XVII веке в Стамбуле при султанском дворе даже возник новый аристократический стиль «абаза», т.е. ношение одежды, оружия и украшение седла на абхазский манер. Он проник даже в Польшу. Знаменитой фигурой был Хайррадин-ат-Туниси (Тунуслу Хайредин-паша, 1825–1890) из рода Лам. Он был продан в 1835 г. на рынке невольников Стамбула. Став свободным и получив образование в Стамбуле, Тунисе и Париже, Хайраддин стал выдающимся тунисским просветителем и государственным деятелем. Он возглавлял правительство Туниса, а в конце 70-х годов XIX века – Османской империи (великий визирь). Он – первый автор тунисской конституции (1861) и сочинения о политическом устройстве европейских стран, вышедшего в Тунисе и Париже.

Турция проводила политику рассеивания «черкесов» по всей стране и даже выдвигались проекты по выселению их в Восточную Анатолию. И лишь вмешательство абхазов Хусейна Рауфа Орбай (Ашхаруа), бывшего в 1922–1923 гг. главой Турецкого правительства (председатель совета комиссаров Турции), Фетофи Ашванба и полковника Рушбея Кобашь (Бганба) помешало осуществлению этого плана. Тогда правительство стало проводить по отношению к кавказскому населению политику отуречивания.

Абхазы в Турции делятся на: ахчыпсаа, бзыпаа, дал-цабалаа, цвиджаа, абжуаа, гумаа, садз-хылцысаа, акуаа; абазины делятся на: ашвуаа и ашьхаруаа. И тех, и других называют общим именем «абаза». Убыхов в Турции много, но знающих свой язык осталось несколько человек, в основном они говорят на адыгейском и абхазском языках.

Активную просветительскую деятельность среди махаджиров вёл преподаватель М. Бутба, который издал для них в Стамбуле (1919 г.) абхазский букварь.

Махаджиры и младотурки. Махаджиры играли видную роль в общественно-политической жизни Оттоманской империи. Именно черкес Ибрагим Темо стал инициатором первой младотурецкой организации (1883 г.), действовавшей против султанского режима. В то время ряд черкесов и абхазов выдвигается в крупные военачальники турецкой армии. В начале XX века были созданы «Черкесское благотворительное общество» и «Черкесское культурно-просветительское общество». На всякую попытку возрождения и поднятия национального самосознания кавказских народов младотурки смотрели недоверчиво и даже потом стали применять репрессивные меры.

Во время революции в борьбе за республику одними из первых поддержавших Кемаля Ататюрка были кавказские партизанские отряды, в основном сформированные из адыгов и абхазов. Они составляли его ближайшее окружение. Между тем, часть кавказской аристократии, пользовавшаяся при султане привилегиями, не поддержала революции и при поддержке Антанты и греческого правительства даже – безуспешно – пыталась весной 1920 г. в западной части азиатской Турции образовать автономное государство – «Черкесскую республику». Восставшими была захвачена большая территория. Части абхазов, которая попала в «черный список», пришлось покинуть Турцию и уйти в Грецию (Македонию).

Потомки абхазских махаджиров сегодня. До самого последнего времени сбором материалов по абхазскому языку, мифологии, фольклору, этнографии, истории абхазов занимался всем известный Омар Бейгуа, предки которого – выходцы из села Абжакуа Сухумского района. Помимо стихов, он издал четыре труда по истории и мифологии абхазов.

Из числа абхазов и адыгов вышло также много известных спортсменов, чемпионов мира и Олимпийских игр.

Абхазы, проживающие в Турции, сохранили обычаи, язык, танцы, песни, привезённые их предками из Абхазии. Ими строго соблюдается Абхазский этикет – апсуара. Думается, не за горами тот день, когда весь абхазский народ соберётся у себя в одном родном большом доме, которым является нынешняя свободная Республика Абхазия.

В союзе горцев. После Февральской революции Временное правительство создало Особый Закавказский комитет. На следующий день, 10 марта 1917 года, в Сухуме состоялось совещание представителей Сухумского округа, сформировавшее местный орган Временного правительства в Абхазии – Комитет общественной безопасности под предводительством абхазского князя А. Г. Шервашидзе (Чачба), а также милицию во главе с князем Таташем Маршания.

20 октября 1917 г. во Владикавказе был подписан «союзный договор» и учреждён Юго-Восточный Союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей (ЮВС), в силу которого с 16 ноября в Екатеринодаре стало функционировать «Объединённое правительство Юго-Восточного Союза» при активном участии представителей Абхазии, которая вошла в Союз в виде Сухумского округа. В принятой 28 ноября 1917 г. «Декларации» Союз гарантировал своим членам полную в их внутренней жизни независимость.

В ЮВС входил «Союз объединённых горцев Кавказа» (СОГК основан на 1-ом Горском съезде в мае 1917 г.), образовавший в ноябре 1917 года горское правительство. В конце 1917 г. – начале 1918 г. Абхазию в нём представлял Семен Ашхацава.

Уполномоченный СОГК чеченец Асланбек Шерипов неоднократно приезжал в наш край, выступал на крестьянских сходах в Бзыбской и Самурзаканской Абхазии, поднимал в своих речах вопрос о национальном самоопределении абхазов. На Лыхненском сходе он образно назвал абхазов «частью мускулов Северо-Кавказских горцев».

Первый Абхазский народный совет. Состоявшийся в Сухуме съезд абхазского народа образовал 8 ноября 1917 г. Абхазский народный совет (АНС) – местный орган власти Союза горцев. Первый АНС возглавил Симон Басария. В тот же день были приняты «Декларация» и «Конституция Абхазского Народного совета», разработанные С. Басария, А. Шериповым, М. Цагурия, Мих. Тарнава, Д. Алания, А. Шервашидзе, Т. Маршания. В них говорилось о самоопределении абхазского народа.

В день проведения этого съезда в Сухум приехали бывший депутат IV Государственной Думы, видный грузинский социал-демократ Акакий Чхенкели и другие деятели, которые были «информированы о подготовляемом объединении Абхазии с Северо-Кавказским государством горцев, и приехали специально, чтобы предотвратить это объединение… Выступали два противоположных лагеря. Грузинские делегаты тянули Абхазию в сторону Грузии, а северо-кавказские – в состав Северного Кавказа… Как ни старался Чхенкели отвернуть абхазцев от этого решения…, но всё-таки не удалось ему предотвратить решение съезда о присоединении Абхазии к Северо-Кавказскому (Горскому) Государству. Такое решение съезда действительно было принято большинством голосов, хотя и здесь, как и при церковном вопросе, гальцы тянули в сторону Грузии и угрожали выходом из Абхазии в случае «неприсоединения к Грузии» – свидетельствует очевидец этих событий Михаил Тарнава.

Следует отметить, что в Самурзакане в тот период проживало, по большей части, смешанное абхазо-мегрельское население, среди которого происходил процесс ассимиляции абхазов. Данная область находилась под политическим воздействием А. Чхенкели, тесно связанного с Самурзаканом, а также таких грузинских меньшевистских деятелей, как князья Арзакан (Дмитрий) Эмухвари, Ладо (Владимир) Эмухвари и юрист Григорий Зухбая, являвшиеся абхазами лишь по своему происхождению. Однако самым сильным оказалось здесь влияние большевиков…

Абхазская сотня. Временное «горское правительство», несмотря на удаленность Абхазии от Владикавказа, распространяло на этот край власть политического, а с конца декабря и государственного характера. Именно тогда постановили «сформировать абхазский конный полк четырёхсотенного состава». Военное формирование при Народном Совете составляли всадники Абхазской сотни Черкесского полка Кавказской («Дикой») дивизии, прибывшие в Сухум с фронта. Таким образом, они становились частью вооруженных сил «горского правительства».

Соглашение от 9 февраля 1918 г. АНС был создан раньше Национального Совета Грузии (НСГ) и находился в организационной связи с Союзом объединённых горцев Кавказа. Однако с ужесточением событий гражданской войны на Северном Кавказе эти связи оказались ослабленными.

В этих условиях произошли первые контакты АНС с НСГ. На совещании в Тифлисе 9 февраля 1918 г. абхазская делегация во главе с князем А. Г. Шервашидзе стремилась иметь «с Грузией лишь добрососедские отношения как с равным соседом». Председатель Национального Совета Грузии А. Чхенкели в беседе с Александром Шервашидзе пытался поставить вопрос о выходе Абхазии из состава Союза горцев Кавказа. В тот же день между АНС и НСГ было заключено соглашение «по вопросу об установлении взаимоотношений между Грузией и Абхазией». Соглашение включало в себя три пункта:

«1. Воссоздать единую нераздельную Абхазию в пределах от р. Ингур до р. Мзымта, в состав которой войдут собственно Абхазия и Самурзакань или что то же нынешний Сухумский округ.

2. Форма будущего политического устройства единой Абхазии должна быть выработана (в соответствии) с принципом национального самоопределения на Учредительном собрании Абхазии, созванном на демократических началах.

3. В случае, если Абхазия и Грузия пожелают вступить с другими национальными государствами в политические договорные отношения, то взаимно обязываются иметь предварительные между собой по этому поводу переговоры».

Таким образом, в этом документе лишь ставился вопрос о заключении равноправных взаимоотношений между Абхазией и Грузией.

На основании соглашения от 9 февраля 1918 г. некоторые грузинские историки утверждают, будто с этого времени «Абхазии предоставлялась широкая автономия в составе Грузии». Но в самом документе ни слова не сказано об автономии. Да и Грузия 9 февраля 1918 г. ещё не была провозглашена «независимой республикой» и входила вместе с Арменией и Азербайджаном в состав Закавказской демократической федеративной республики (ЗДФР). Поэтому она не могла предоставить автономии Абхазии, ибо в то время её самой как государства не существовало, а Абхазия, между тем, продолжала оставаться в составе Союза горцев Кавказа. Вместе с тем, во втором пункте соглашения прямо говорится, что «форма будущего политического устройства единой Абхазии» должна быть определена на Учредительном Собрании Абхазии.

Первая попытка установления Советской власти. Через неделю после 9 февраля большевики совершили неудачную попытку установить Советскую власть. С 16 по 21 февраля 1918 г. Сухум находился в руках большевистского Военно-революционного комитета (ВРК) под председательством Е. Эшба. АНС в ультимативной форме потребовал 17 февраля немедленно ликвидировать ВРК… Через несколько дней новая власть пала…

Ещё в конце 1917 г. в с. Джирхуа был созван сход крестьян Гудаутского участка, на котором приняли решение создать вооруженную крестьянскую дружину «Киараз» во главе с Н. Лакоба. Наряду с другими видными соратниками рядом с Нестором стояли Василий и Михаил Лакоба.

Под руководством большевиков в Абхазии началось крестьянское движение. Повстанческие отряды создавались во всех участках: в Самурзаканском (под руководством П. Дзигуа, Я. Хабурзания и др.), в Кодорском (С. Капба, Е. Кобахия и др.), в Гумистинском (С. Кухалейшвили, Т. Мясоедов и др.) и в Гагрском (Я. Антонов, Ч. Ашхаруа). По всей Абхазии шла подготовка к вооружённому восстанию.

После первой неудачной попытки установить Советскую власть, в конце февраля 1918 г. в Батуме состоялось совещание с участием М. Орахелашвили, Е. Эшба, Н. Лакоба, Г. Атарбекова и другими, на котором был выработан план вооружённого восстания в Абхазии. В Гагре были созданы Совет рабочих и крестьянских депутатов во главе с большевиком Д. Смирновым и повстанческий отряд под командованием Я. Антонова. В Гудауте под руководством Н. Лакоба, М. Гобечия действовал «Киараз», в Сухумском уезде – Военно-революционный комитет во главе с Г. Атарбековым, в Самурзакане – с П. Дзигуа.

Установление Советской власти и её деятельность. В результате совместного вооруженного выступления Гагрского, Гудаутского и Гумистинского (Сухумского) повстанческих отрядов 8 апреля 1918 г. Сухум был освобождён от меньшевиков и здесь победила Советская власть. 11 апреля она была установлена в Самурзакане. Кроме Кодорского участка, большевикам повсеместно удалось водворить на время новый порядок.

Центральным органом управления Сухумского округа становится Военно-революционный комитет Абхазии (ВРК) во главе с Е. Эшба. Его заместителями были Н. Лакоба, Г. Атарбеков.

ВРК Абхазии предпринял ряд мер по укреплению Советской власти. Начала выходить первая большевистская газета «Сухумская правда» – орган ВРК Абхазии. Создана была и рабоче-крестьянская Красная гвардия.

ВРК осуществлял охрану революционного порядка в крае, принял ряд постановлений о печати, о национализации банков, об обеспечении населения продовольствием, о создании финансовой комиссии об обложении торговцев и домовладельцев налогом, о помощи табачным плантаторам и др.

ВРК Абхазии установил связь лично с В. И. Лениным и его соратниками.

Падение советской власти. Вместе с тем советская власть здесь оказалась в тяжёлом положении. Со стороны закавказского правительства и меньшевистской Грузии началось наступление воинских частей под командованием В. Джугели. Завязалось кровопролитное сражение на р. Кодор. Силы были неравные, поэтому участь большевиков была предрешена. Да и Советская Россия в силу политических обстоятельств (договор с Германией в Бресте и др.) не имела возможности оказать вооруженную помощь Абхазии. 17 мая Сухум был взят. Повстанческие отряды вынуждены были с боями оставить Новый Афон, Гудауту. Штаб большевиков временно переместился в Гагру, откуда была сделана новая попытка взять власть в свои руки. Даже прибыла боевая группа поддержки из Армавира и Сочи в составе 200 человек во главе с В. Агрба и Г. Сабуа, однако контрнаступление большевиков было сломлено. Советская власть просуществовала в Сухуме более 40 дней (с 8 апреля по 17 мая 1918 г.). Самурзаканцы продолжали борьбу до осени 1918 года.

Причины поражения советской власти. Следует отметить, что в деятельности большевиков Абхазии были ошибки и упущения. ВРК Абхазии не принял решительных мер по привлечению кодорских крестьян на сторону революции. Не была налажена должная связь и с самурзаканцами. Впоследствии это отмечал Н. Лакоба.

Абхазские большевики допустили ещё одну политическую ошибку. Как известно, в 1918 г. Баку и прилегающий к нему район, где установилась советская власть, был провозглашён Бакинской коммуной, т.е. стали обычной административной единицей РСФСР. Бакинский Совет и Бакинский СНК не объявили себя органами национальной советской государственности, что, безусловно, сплотило бы все слои населения в поддержку идеи независимости. Ту же ошибку допустили в 1918 г. и в Абхазии. Взяв всю полноту власти в свои руки, ВРК не счёл нужным объявить Абхазию Советской Социалистической республикой.

Грузинские войска меньшевиков. После подавления советской власти в Абхазии меньшевики установили здесь режим военной диктатуры. В крае высадились грузинские войска, перед которыми стояла задача «во что бы то ни стало взять Абхазию». По словам меньшевистских генералов, они должны были освободить её «от анархии, внесённой большевиками». Начались массовые аресты. Чрезвычайным комиссаром В. Чхиквишвили была назначена следственная комиссия. С начала июля 1918 г. были арестованы многие революционные деятели Абхазии. Создано следственное дело «О большевистском выступлении в Сухумском округе». Отдельно были выделены дела о гудаутском и гагрском выступлении большевиков. По так называемому Сухумскому делу проходили Е. Эшба, Н. Лакоба, Г. Атарбеков, Е. Дамения, К. Инал-ипа, П. Ладария и другие, которые обвинялись в «государственной измене».

По словам Н. Лакоба, при меньшевиках в Абхазии царили «анархия, разбой, воровство, насилие, грабежи, самоуправства и т.д.».

Несмотря на массовый террор и репрессии, в Абхазии продолжались выступления рабочих и крестьян под руководством большевиков. Работали подпольные комитеты партии в Гагре, Гудауте, Сухуме, Очамчире и Самурзакане.

Второй Абхазский Народный Совет. После подавления большевистского выступления в Сухуме в мае 1918 г. грузинские меньшевики решили возродить Абхазский Народный Совет в новом составе и под грузинским, а не горским влиянием, чтобы окончательно привести Абхазию к слиянию с Грузией.

В то же время старый, горской ориентации АНС вновь возобновил свою деятельность. Таким образом, второй АНС составился из старых (С. Басария, А. Шервашидзе и др.) и новых членов, и руководящее ядро в нём составили грузинские меньшевики, возглавляемые их лидером Варламом Шервашидзе. Единодушия в работе данного Совета не было, как не было и единого направления.

Восстановление абхазской государственности. Наиболее отчетливо все противоречия проявились во время Батумской международной мирной конференции (11–26 мая 1918 г.), в работе которой делегация АНС приняла активное участие. Конференция проходила под председательством министра юстиции Оттоманской империи Халылбея и при участии Германии, Закавказской федеративной республики (Грузия, Армения, Азербайджан) и Союза горцев Кавказа. Из протокола первого заседания Батумской конференции от 11 мая 1918 г. известно, что на нем обсуждался вопрос Северо-Кавказской («Горской») республики. В тот же день было объявлено о независимости республики и её отделении от Советской России. В состав союзной «Горской республики» вошли: Дагестан, Чечено-Ингушетия, Осетия, Карачаево-Балкария, Кабарда, Абхазия и Адыгея. «Горскую республику» тут же признала Турция. Новое государство охватывало территорию от Каспийского до Чёрного морей. Тем самым 11 мая 1918 г. была восстановлена Абхазская государственность (утрачена в июне 1864 года). И только через 15 дней после этого знаменательного события распалась Закавказская федерация и Грузия была провозглашена демократической республикой…

Дальнейший ход событий. Представители первого АНС, выбранные на съезде абхазского народа 8 ноября 1917 г. (А. Шервашидзе, Т. Маршания, С. Басария), обратились в мае 1918 г. к турецкому правительству и заявили на Батумской конференции, что «Абхазия не желает входить в группу Закавказских народов, а относит себя к Северо-Кавказскому объединению».

Узнав об этом намерении, грузинские меньшевики провели 20 мая 1918 г. первое заседание второго АНС, в котором преобладали их соратники по партии. На заседании спешно была сформирована делегация (В. Шервашидзе, Г. Зухбая, С. Басария, А. Чочуа, К. Киут, М. Багапш, Х. Авидзба и др.), направленная в Батум с мандатом: «Абхазия причисляет себя к группе Закавказских народов». Делегация отправилась в путь через Поти, где остановилась передохнуть в гостинице «Колхида». Но в вестибюле их ожидал вождь грузинских меньшевиков Ной Жордания. Сначала он вежливо отговаривал делегацию АНС от поездки на мирную конференцию, а затем пригрозил силой вернуть её в Абхазию. По дороге из Поти в Батум делегацию неоднократно задерживали, создавая всякого рода препятствия. В Батуме, в гостинице «Европа» их посетили абхазы-махаджиры, офицеры турецкой армии Джамалбек Маршания (Амаршан), Мехтатбей Маргания (Маан), Сулейман Бганба и Хасан Бутба, которые заявили, что Халылбей готов принять абхазскую делегацию. Председатель первого АНС С. Басария, а также М. Багапш, К. Киут, Х. Авидзба, Х. Гицба поддержали А. Шервашидзе, Т. Маршания и группу влиятельных турецких абхазов и подтвердили, что «они являются сторонниками союза с Северо-Кавказскими горцами».

Миссия Варлама Шервашидзе на Батумской мирной конференции провалилась. Таким образом, большинство делегации высказалось, против ориентации на Тифлис. Второй АНС раздирали серьёзные противоречия между новым и старым составами.

Провозглашение Грузинской демократической республики и Абхазия. Как известно, Закавказская Демократическая Федеративная республика (Грузия, Армения, Азербайджан), образованная 9 апреля 1918 г., отказалась признать условия заключённого в марте 1918 г. Брест-Литовского договора, по которому к Турции отходили Ардаганская, Карсская и Батумская области.

ЗДФР вынуждена была пойти на переговоры в Батуме (11–26 мая 1918 г.), где Турция продиктовала свои жесткие требования. Чуть позже подключившаяся Германия поддержала Турцию в требовании немедленной ликвидации Закавказской федерации, иначе Турция грозилась оккупировать всё Закавказье. На состоявшемся в Тифлисе 24 мая 1918 г. экстренном совещании Исполкома Национального Совета Грузии выступил его председатель Ной Жордания, который сообщил о безнадёжном положении закавказской делегации на Батумской конференции, в связи с чем объявление независимости Грузии становится необходимостью, так как подобный путь – единственный способный спасти её от захвата Турцией при помощи немцев.

26 мая 1918 г. турецкая делегация предъявила ультиматум о немедленной ликвидации ЗДФР (исламский Азербайджан ориентировался на Турцию, а христианские Армения и Грузия – на Германию). В тот же день федерация рухнула. Так 26 мая 1918 г. образовалась Грузинская Демократическая Республика, 27 мая – Азербайджанская, а 28-го – Армянская.

Итак, восстановление в Закавказье национальных государств произошло по диктату Турции при участии Германии, и решающую роль в этом вопросе сыграл внешнеполитический фактор. Вместе с тем парадоксально то, что грузинские социал-демократы, правые марксисты во главе с Н. Жордания (они были сторонниками автономии Грузии в составе новой демократической России) в течение двух десятилетий, выступавшие против восстановления грузинской государственности, оказались во главе «независимой» Грузии в качестве правящей партии.

План Германии: о месте Абхазии в Кавказской конфедерации. Предварительные наброски о будущем Кавказа и грузинском государстве в секретном письме в Тифлис составил 28 мая 1918 г. немецкий генерал фон Лоссов. Он обязывался приложить все усилия к тому, чтобы «Германия оказала Грузии помощь в деле обеспечения её границ». Но даже фон Лоссов, союзник грузинского правительства и в то же время сторонник Кавказской конфедерации, временно и с оговоркой, чтобы исключить вмешательство своей союзницы, Турции, предлагал включить в пределы Грузии (т. е. в зону влияния Германии) Сухумский округ – Абхазию. При этом он допускал, что в случае образования Конфедерации кавказских народов Абхазия должна иметь право вхождения в эту Конфедерацию «в качестве особого государства-кантона».

Грузия и Турция. 4 июня 1918 г. Турция подписала с новоиспечённой Грузинской республикой договор о «мире и дружбе», по которому к Турции (по Брестскому миру) отходили Батум и Батумская область, а также Ахалкалакский и часть Ахалцихского уездов.

Интересно отметить и то, что одними из первых, работы историко-политического характера о значении независимости грузинского государства были изданы на грузинском языке не где-нибудь, а в Турции. Недаром Осип Мандельштам в своём очерке «Меньшевики в Грузии» образно, но очень точно заметил тогда: «Тифлис, как паяц, дёргается на ниточке из Константинополя».

Абхазия – не Грузия. В день образования Грузинской республики был принят Акт о её независимости (26 мая 1918 г.), который не определял границ Грузии. На момент провозглашения Акта о независимости Грузии и его подписания Абхазия как самостоятельная страна находилась вне пределов её территории.

На то, что Абхазия не была Грузией, указывает и сам характер заключённых в 1918 г. актов между представителями этих стран. Тогда грузинская сторона не ставила под сомнение историческое право абхазского народа на Абхазию в пределах от р. Мзымта до р. Ингур.

Двойственность документа. Второй АНС раздирали серьёзные противоречия между старым и новым составом. Все разногласия проявились и в двойственном характере документа АНС от 2 июня 1918 года. В этот день в Сухуме стало известно о провозглашении независимости Грузии. В заявлении АНС делается существенный акцент о недопустимости «посягательств на суверенные права народа со стороны соседей». Об Абхазии и Грузии в этом важном документе говорится как о двух соседних странах. «Жизненные интересы в Абхазии и Грузии подсказывают обеим странам необходимость самой тесной и солидарной работы в деле организации сильной государственной власти, как в Абхазии, так и в Грузии».

Явные противоречия прослеживаются в разных частях данного заявления, сформулированные скорее всего двумя группами – независимой и протифлисской. Так, в начале документа сказано вполне определённо: «С момента распада Закавказской Федеративной Республики и объявления независимости Грузии Абхазия потеряла юридическую основу связи с Грузией, её отряд Закавказской Красной Гвардии, являясь в настоящее время войсковой частью Грузинской Республики, оказался вне пределов своего государства, но вся полнота власти практически находилась в её руках. Абхазский Народный Совет 2-го июня сего года постановил: ввиду создавшегося положения, принять на себя всю полноту власти в пределах Абхазии». Это, конечно же, мнение депутатов независимой государственной ориентации. Вместе с тем чуть ниже АНС обращается с просьбой к Национальному Совету Грузии «об оказании помощи в деле организации государственной власти в Абхазии оставлением в распоряжении Совета отряда Грузинской Красной Гвардии, находящегося в настоящее время в Сухуме». В данном случае уже чувствуется почерк сторонников Варлама Шервашидзе – в этой части заявления сводится на нет постановление о принятии на себя всей полноты власти в Абхазии. А в заключении вновь крен в сторону независимости по вопросу о распоряжениях и указах правительства Грузии на территории Абхазии. АНС полагал, что эти «распоряжения являются результатом недоразумения, могущего обострить отношения между двумя народами в ущерб интересам и Грузии и Абхазии».

На основе положений данного документа делегация АНС (Р. Какубава, В. Гурджуа, Г. Аджамов, Г. Туманов) должна была вести переговоры в Тифлисе с правительством Грузии.

Делегация АНС в Тифлисе. Делегация прибыла в Тифлис с мандатом АНС для объявления Абхазии и её народа «совершенно самостоятельными». Но здесь на нее обрушился шквал дезинформации о якобы начавшемся турецком вторжении в Абхазию, которое в то время выглядело абсурдным в силу секретного константинопольского соглашения между союзниками, Германией и Турцией от 27 апреля 1918 года. По нему Абхазия была включена в сферу политического и военного влияния имперской Германии. Вместе с тем в Очамчире и Сухуме уже находились небольшие отряды.

Правительство Грузии требовало от главы делегации Р. Какубава (Какуба), депутата АНС от Самурзакани (в 1918 г. придерживался грузинской ориентации) хотя бы устного («словесного») соглашения в «развитии и дополнении соглашения от 9 февраля 1918 года». В одном из сообщений по прямому проводу из Тифлиса Р. Какуба в связи с этим прямо заявил АНС, что, «если Народный Совет боится взять на себя какую-нибудь ответственность за заключение предлагаемого соглашения, то делегация на себя принимает эту ответственность».

Договор от 11 июня. Таким образом, делегация сама наделила себя чрезвычайными полномочиями и без ведома АНС подписала «договор» с Грузией ещё 8 июня 1918 г., в то время как АНС принял решение о заключении договора (в другой редакции) на своем расширенном заседании только 10 июня. Именно данный документ и должны были подписать 11 июня в Тифлисе обе стороны. Он состоял из 8 пунктов, и по предложению председателя АНС В. Шервашидзе его передача по прямому проводу поручалась членам Совета А. Эмухвари, М. Цава и А. Чукбар:

1.  Заключаемый договор пересматривается Национальным собранием Абхазии, которое окончательно определяет политическое устройство Абхазии, а также взаимоотношения между Грузией и Абхазией.

2.  При правительстве Грузинской Демократической Республики состоит полномочный представитель Абхазского Народного Совета, с каковым Грузинское правительство сносится по делам Абхазии.

3.  Внутреннее управление в Абхазии принадлежит Абхазскому Народному Совету.

4.  В вопросах внешней политики Грузия, являясь официальным представителем обеих договорившихся сторон, фактически выступает совместно с Абхазией.

5.  Кредиты и средства, необходимые на управление Абхазии, отпускаются из средств Грузинской Демократической Республики в распоряжение Абхазского Народного Совета.

6.  Для скорейшего установления революционного порядка и организации твёрдой власти в помощь Абхазскому Народному Совету и в его распоряжение, вплоть до минования надобности, Грузинская Демократическая Республика посылает отряд Красной Гвардии.

7.  В Абхазии Абхазский Народный Совет организует войсковые части, и необходимые для этих частей снаряжение, обмундирование и средства отпускаются Грузинской Демократической Республикой в распоряжение Совета.

8.  Социальные реформы проводятся в жизнь Абхазским Народным Советом на основании общих законов, изданных Закавказским Сеймом, но применительно к местным условиям.

Запутанность ситуации. Ситуация оказалась настолько запутанной, что даже сегодня часть грузинских историков ссылается на текст «договора» от 8 июня 1918 г., а другая – на «договор» от 11 июня 1918 года. Не только они, но даже ставленник Тифлиса, председатель АНС В. Шервашидзе понятия не имел об этой подмене документа и в своей переписке (в протестах) с Грузинским правительством (как и министр по делам Абхазии в Тифлисе полковник Р. Чхотуа) ссылался на пункты «договора» именно от 11 июня. Конечно, это был грубый политический подлог и потому никакого «договора» с юридической точки зрения в действительности вообще не было, да и быть не могло.

Однако АНС руководствовался в то время «договором» от 11 июня 1918 года, в 1-й статье которого сказано: «Заключаемый договор пересматривается Национальным Собранием Абхазии, которое окончательно определяет политическое устройство Абхазии, а также взаимоотношения между Грузией и Абхазией». Иными словами, «договор» носил временный характер и подлежал пересмотру Национальным Собранием Абхазии (или съездом) не только для окончательного определения политического устройства Абхазии, но и для окончательного решения вопроса о взаимоотношениях между Грузией и Абхазией.

В аналогичной, казалось бы, 7-й статье «договора» от 8 июня представлена расплывчатая формулировка и опущен ряд принципиальных моментов: «Съезд населения Абхазии на демократических началах созывается по возможности в скором будущем для окончательного решения вопросов, связанных с устройством Абхазии».

Можно ли после этого всерьёз говорить о том, что Абхазия получила тогда в составе Грузии самую широкую автономию? В это не верил даже политический представитель Грузинской республики в Абхазии – старейший грузинский социал-демократ Исидор Рамишвили. Так, спустя месяц после заключения «договора», он заявил на заседании АНС 19 июля 1918 г. о правомочном съезде народа, который «решит дальнейшую политику Абхазии: примкнёт ли она к Грузии, России или Турции или объявит самостоятельность».

Повод к оккупации. Воспользовавшись двусмысленностью пункта 6 «договора» от 11 июня (и пункта 4 «договора» от 8 июня), в Абхазии буквально через неделю высадились войска генерала Мазниева (Мазниашвили). Вопреки «договорённости» они не находились в распоряжении АНС и во второй половине июня 1918 года оккупировали Абхазию. Некоторые независимые депутаты, находившиеся в оппозиции к В. Шервашидзе, А. Эмухвари и другим деятелям прогрузинской ориентации, предвидели, что под предлогом борьбы с большевиками и «защиты» Абхазии от Турции Грузия может воспользоваться заключённым «договором» и прибрать её к рукам. Так, один из основателей и первый председатель АНС С. П. Басария отказался на известном совещании Совета 10 июня 1918 г. подписать поручение абхазской делегации в Тифлисе о заключении «договора» 11 июня и письменно изложил тогда своё особое мнение. «Ввиду того, – заявил Симон Басария, – что проект договора, предлагаемый Грузинской республикой, носит характер ультимативный, лишающий возможности обдуманного, свободного обсуждения; ввиду того, что важный акт, как предлагаемый договор Абхазии с Грузией, делается наспех при ограниченном количестве Абхазского Народного Совета и без ведома населения Абхазии, которое мыслит свою политическую свободу без всякой опеки с чьей бы стороны ни было, я предлагаю Абхазскому Народному Совету на ультиматум Грузии ответить просьбой дать возможность населению устроить Абхазский Национальный съезд, правомочный окончательно определить политическое устройство Абхазии, заверив Грузинскую республику, что Абхазия, как самостоятельный национальный организм, обязательно вступит в добрососедские договорные союзы и соглашения с Грузией».

Мазниев был назначен генерал-губернатором Абхазии 18 июня 1918 г. приказом военного министра Грузии, т.е. стал фактически управлять Абхазией ещё до своего появления в Сухуме, куда прибыл 19 июня. Через четыре дня Мазниев без всякого согласования с АНС уже своим приказом № 1 от 23 июня объявил Абхазию генерал-губернаторством, а себя губернатором, присвоив не только военные, но и политические функции.

Генерал Мазниев и АНС. Откровенно бесцеремонные действия правительства Грузии вызвали взрыв негодования в Абхазии. На сей раз вынужден был возмутиться и председатель АНС меньшевик В. Шервашидзе, который открыто лишался даже формальной власти руководителя края. Поэтому он 4 июля 1918 года направил Правительству Грузии и председателю Национального Совета Грузии протест от имени АНС. Варлам Шервашидзе, в частности, отмечал: «В полном сознании своей ответственности Абхазский Народный Совет вступил в переговоры с правительством Грузинской Демократической Республики с целью установить взаимное понимание и дружескую связь. Правительство Грузии, также сознавая всю ответственность момента, подписало с Абхазским Народным Советом договор 11-го июня сего года; и во исполнение пункта 6-го договора 11 июня правительство Грузии послало в Абхазию войсковые части в помощь Абхазскому Народному Совету и в его распоряжение под командой генерала Мазниева.

По прибытии в Сухум генерал Мазниев опубликовал приказ по Сухумскому генерал-губерна­тор­ству от 23 сего июня №1, коим Абхазия, согласно телеграмме военного министра, была объявлена Сухумским генерал-губернаторством, а генерал Мазниев – генерал-губернатором… Причём довожу до Вашего сведения, что Абхазским Народным Советом были даны генералу Мазниеву широкие полномочия вплоть до права введения осадного положения, но исключительно при ведении военных операций.

Прошу указать генералу, что источником власти и чрезвычайных полномочий на территории Абхазии является только Абхазский Народный Совет… Указанные выше действия генерал-губернатора в Абхазии по существу создают в массах населения Абхазии недоверие по отношению Правительства Грузинской Республики».

Поэтому в выступлении Кецба на заседании АНС от 27 июля 1918 г. отмечалось: «Народ думал, что грузины пришли оккупировать Абхазию…». А православный священник Г. Туманов передал АНС требование от имени схода гудаутских и гагрских абхазов, чтобы «Абхазия была самостоятельна, а не была бы провинцией, и если это невозможно, то они готовы приступить к японскому способу харакири, чтобы только умереть свободными на своей земле».

Протесты горского правительства. Абхазия оказалась в крайне тяжёлом положении. Однако, несмотря на сложности, правительство «Горской республики» осудило вторжение грузинских войск в Абхазию. Так, в июне 1918 г. МИД Республики горцев Кавказа (министр Гайдар Баммат) заявил протест правительству Грузии и главе дипломатической миссии правительства Германии на Кавказе Шуленбургу по поводу вступления немецких войск в Сухум и нахождения грузинских отрядов в Абхазии.

Спустя несколько месяцев, в августе 1918 г., председатель горского правительства Т. Чермоев вновь заявил протест германскому правительству в связи с оккупацией Абхазии грузинскими войсками при поддержке регулярных частей немецкой армии. «Я от имени моего Правительства, – писал Т. Чермоев, – самым категорическим образом протестую против образа действий Грузии в Абхазии, составной части Федеративной Республики Союза горцев Кавказа и во избежание тяжелых осложнений, могущих проистечь от указанной политики Грузинского Правительства, моё Правительство полагает необходимым немедленно вывести из Абхазии грузинские войска, чиновников и эмиссаров».

Трагедия оккупации. Карательные мероприятия генерала Мазниева и полковника Тухарели летом и осенью 1918 года «сравнивали по своей жестокости и бесчеловечности» с действиями царского генерала Алиханова-Аварского в Грузии в 1906 году. Об этом говорится в заявлении Грузинскому правительству от 29 сентября 1919 г., которое от имени 14 депутатов Совета подписали М. Тарнава, Д. Алания, М. Цагурия, И. Маргания. «По какой-то злой иронии, – писали абхазские депутаты в Тифлис, – Великая Русская Революция, давшая свободу и независимость почти всем народам Кавказа, обошла маленькую Абхазию, и в нашей стране великие принципы революции совершенно заслонились произволом и насилием властей, и народы Абхазии пока что не видели ничего, кроме карательных экспедиций, поджогов… И так как все эти насилия производились именем Грузинского Правительства, то в Абхазской массе сложилось представление о грузинах, как… о поработителях». Далее о действиях Мазниева говорится: «С этого момента начинается трагедия Абхазии. Генерал Мазниев и начальник его Штаба полковник Тухарели, как старые царские офицеры, не смогли усвоить демократический дух республиканского строя…».

Причины десанта. Понимая, что Абхазия оказалась фактически оккупированной военной силой Грузинской республики, князь Александр Шервашидзе (заключил 9 февраля 1918 года «соглашение» с Грузией о добрососедстве), Таташ Маршания и другие влиятельные абхазы обратились за помощью к своим собратьям-махаджирам в Турции. Вспомним, что на Батумской международной конференции в мае 1918 г. (Батум находился тогда на территории Турции) был решён вопрос о независимости «Горской республики», в состав которой вошла и Абхазия. И поэтому, когда 17–19 июня 1918 г. в Абхазии стали высаживаться войска генерала Мазниева, депутаты АНС старого состава северокавказской ориентации расценили эти действия как вооруженное вмешательство в пределы данного государства.

Ной Жордания в своих воспоминаниях о непростой ситуации в связи с оккупацией раздражённо писал: «Князь Шервашидзе (абхазский князь Александр Шервашидзе – Ред.), недовольный нами, бежал на Северный Кавказ и на одном митинге преподнёс ему всю Абхазию. Вместо того, чтобы спросить его, по какому праву или по чьему полномочию он говорит, там сразу приняли этот подарок и предъявили нам претензию: «Абхазия наша, уходите оттуда!». Вот какие соседи были у нас».

Абхазский десант из Турции и «Горская республика». В ночь на 27 июня 1918 г. абхазский вооружённый десант из Турции во главе с Джамалбеком Маршан высадился у Кодора в имении А. Г. Шервашидзе. Это была ответная акция, направленная против фактической оккупации Абхазии Грузией и объявления 23 июня Мазниева генерал-губернатором Абхазии.

На официальном уровне Турция в этот конфликт не вмешивалась. Десант же (состоял только из абхазов) по сути представлял собой вооружённую силу Северо-Кавказского государства. Вместе с тем из германских источников известно, что «горское» правительство в июне–августе 1918 г. по-прежнему претендовало на Абхазию и Сухумский порт (в соответствии с решением Батумской конференции). Поэтому не случайно в эти же месяцы в Абхазии происходили неоднократные высадки морского десанта абхазских махаджиров. Между тем такие устремления в корне противоречили интересам германской политики в Грузии и Абхазии.

В связи с высадкой «турецкого десанта» (до последнего времени именно так его именовали в исторической литературе), в Кодорском участке в июне–сентябре 1918 г. войска Грузинской республики проводили карательные мероприятия против мирного крестьянского населения участка, которое не поддержало в своей массе абхазов-махаджиров, тем не менее была развязана самая настоящая война. Тифлисские власти, лицемерно называя очамчырских абхазов лояльными, воспользовались высадкой десанта и под предлогом борьбы с ним «огнём и мечом» прошлись по кодорским сёлам. Буквально разгромлена была Джгерда – родина Таташа Маршания. Меньшевистское правительство возбудило большое дело «О повстанческом движении в Абхазии». Начался розыск руководителей и организаторов движения – Александра Шервашидзе, Таташа Маршания, Меджита Багапш, Хаки Авидзба, обвинения были предъявлены Симону Басария, Кегве Киут и многим другим.

Поражение и его последствия. В ночь на 15 августа 1918 г. у Моквского монастыря регулярные части разбили махаджиров. В этот же день правительство при активном участии Варлама Шервашидзе разогнало АНС, который стал вдруг выходить из повиновения и 8 августа 1918 г. принял на своём заседании (в отсутствие В. Шервашидзе) решение о создании комиссии для выборов в Абхазское Учредительное собрание. Такое решение в то же время создавало серьёзную угрозу незаконным властям, так как в соответствии с пунктом 1 «договора» от 11 июня (и пунктом 7 «договора» от 8 июня) Абхазия на подобном учредительном собрании (съезде) должна была окончательно определить «политическое устройство Абхазии, а также взаимоотношения между Грузией и Абхазией». Чтобы не добавлять себе лишних хлопот, власти нашли простой выход: депутатов АНС обвинили в «туркофильстве». АНС был разгромлен и «реорганизован» за счёт замены народных депутатов «горской» ориентации людьми грузинского правительства. Оставшийся на посту председатель АНС В. Шервашидзе ещё совсем недавно, до разгона АНС издевательски заверял, что «Совет стоит на одной платформе с Грузинским правительством и изменять ему не собирается…».

Заявление министра по делам Абхазии. Полковник Р. Чхотуа, выбранный депутатами АНС 25 июля 1918 г. министром по делам Абхазии (должность была учреждена в соответствии со 2-й статьёей «договора» от 11 июня и статьей 1-ой «договора» от 8 июня), сообщал из Тифлиса 2 сентября 1918 г. Варламу Шервашидзе о том репрессивном режиме, который сохранялся в Абхазии: «Регулярные войска в тылу и в ближайшем и дальнем, – передавал он по прямому проводу, – не нашедши возможности соприкосновения с турками, занялись массовыми арестами мирного населения и поджогами. В настоящее время Сухумская тюрьма переполнена мирными абхазцами Кодорского участка, которые числятся в списках Штаба военнопленными. Что касается поджогов, то они продолжаются до последнего времени… 31 августа, в селе Джгерда вновь сожжено семь домов… Особенно ухудшается положение и сгущается атмосфера тем, что военные власти везде и всюду внушают населению, что всё, что ими не делается, они в этом не виноваты, т.к. они подчинены Совету и действуют, выполняя его приказания. Всё происходящее в силу сказанного выше начинает учитываться народными массами как акт враждебного насилия со стороны Правительства Демократической Республики, направленной к покорению Абхазии, и что в этом вопросе покорения помогает Правительству Абхазский Народный Совет. Вследствии чего народ может начать нас дичиться, если нами не будут приняты быстрые и решительные меры для того, чтобы успокоить население… Во всяком случае в этом положении между Абхазией и Грузией меры следующие:

1.  Немедленное освобождение из тюрьмы всех, так называемых, военнопленных мирных абхазцев, заключённых в тюрьму.

2.  Полное возмещение со стороны государства всех убытков в связи с поджогами и грабежами, произведёнными правительственными войсками.

3. Что уже нами делается, привлечение к законной ответственности лиц, причастных к преступлениям, поджогам и грабежам, в порядке приблизительного обвинения прокурорским надзором. Сообщаем Вам для сведения и соответствующего представления правительству и Национальному Совету Грузии».

Территориальные притязания Грузии. К 26 июля 1918 г. генерал Мазниев без особого труда занял территорию Черноморского побережья вплоть до Туапсе. Анализируя данную ситуацию, генерал Деникин писал: «В первый период турецко-немецкой оккупации, вожделения Грузии направились в сторону Черноморской губернии. Причиной послужила слабость Черноморья, поводом – борьба с большевиками, гарантией – согласие и поддержка немцев, занявших и укрепивших Адлер».

Грузинское правительство сразу же постаралось с помощью своих учёных и генералов «обосновать» претензии на это весьма выгодное пространство. Так, в документе, представленном позднее генералом И. Одишелидзе на Парижской конференции (1 мая 1919 г.), говорится, что вся полоса побережья до Анапы (абхазо-адыгский топоним) и устья р. Кубань принадлежала в XI–XIII вв. Грузии. И уже совершенно нелепо звучит заявление, будто «в продолжение XIV столетия границы постепенно отошли назад к реке Макопсе, а с XV столетия до XIX в., т.е. вплоть до присоединения этой части Грузии к России, границей всегда была река Макопсе (южнее Туапсе)».

В этой докладной записке генерала для отвода глаз допущена явная и в то же время намеренная путаница политических границ Грузии XI–XIII вв. (тогда представляла собой федеративное государство) с её менее узкими этническими границами. Ранее, ещё в VIII–X вв. и политические границы независимого Абхазского царства (простирались до Эрети, до границ с современным Азербайджаном) были гораздо шире собственно этнических абхазских границ. Но ни у кого на этом основании даже не возникает мысли утверждать, что, скажем, Кахетия, Картли, Имеретия были населены тогда абхазами и что это абхазская земля… К такому выводу можно прийти, если следовать логике грузинского генерала. Между тем, широко известно, что на всём пространстве от устья Кубани и Анапы до, по крайне мере, р. Ингур (не говоря уже о всём Западном Закавказье), с древнейших времён, проживали только абхазо-адыгские народы.

Даже Сочи объявлялся «чисто грузинским городом», а весь Черноморский округ – «древнегрузинской провинцией».

Как известно, Черноморский округ занимал площадь от Анапы до Гагры и до окончания Кавказской войны в 1864 г. его населяли адыги (натухайцы, абадзехи, шапсуги и др.), убыхи и абхазы (садзы, псху, ахчипсу, аибга). После войны коренное население этого края вынуждено было переселиться в Турцию. Всё побережье опустело. На покинутых местах махаджиров стали селиться русские, поляки, немцы, армяне, греки, эстонцы, молдаване. Первые грузины переселились в Сочинский округ из Кутаисской губернии в 1881–1882 гг. и поселились в основном в с. Пластунское. С этого момента Сочи (убыхское название) и стал, по-видимому, «грузинским городом».

Нельзя обойти молчанием и тот факт, что правительство Грузии хотело утвердиться на захваченной территории. Симон Басария писал по этому поводу: «…Грузинские империалисты вытворяют нечто кошмарное, одинаково позорное как для абхазской, так и для грузинской нации. Именно потребовали от Абхазского Народного Совета письменный документ о том, что Туапсе есть граница Абхазии и что Абхазия имеет право занять Черноморское побережье до Туапсе включительно. Всю эту махинацию им нужно было проделать в тех видах, что армия Мазниева, заняв Сочи, уже подходила к Туапсе, но генерал фон-Кресс, германский протектор Грузии, указал правительству последней на неудобство занимать чужую территорию. Вот им и нужно было заручиться документом, по которому видно было, что Туапсе занимается по просьбе абхазского народа, который дескать, имеет историческое право на него. Члены Народного Совета, абхазы, протестовали против такого требования, указывали на империалистические затеи Грузии и т.д., но большинство Совета из назначенцев, а также первый председатель его (В. Шервашидзе – Ред.), разделявший политику новых властей, настоял на своём. Очевидно, как у всех создателей империи, пред грузинским правительством восстало видение огромного государства – государства величия, каким должна стать демократическая республика».

Вскоре после занятия Туапсе, по протесту Добровольческой Армии и Кубанского правительства, Грузия была вынуждена отвести свои войска.

Совещание в Екатеринодаре. В середине сентября 1918 г. абхазская делегация прибыла к генералу М. В. Алексееву, а 25 сентября в Екатеринодаре состоялось совещание с участием представителей Добровольческой армии, краевого кубанского правительства и Грузинской республики, на котором обсуждался и вопрос об Абхазии. Интересно отметить, что представитель Грузии Е. Гегечкори заявил тогда генералу Алексееву, что «вопрос о взаимоотношениях Абхазии, Грузии и Кубани нужно решать не здесь, а в другом месте». Иными словами, Гегечкори косвенно признавал, что Абхазия, несмотря на «договор» от 11 июня 1918 г. (или 8 июня), никак не связана с Грузией, а вопрос их взаимоотношений дело будущего.

По поводу занятой Мазниевым территории Сочи – Адлер – Гагра генерал Алексеев отметил: «Можно ли вообще говорить об этих округах, как о грузинских, когда между ними и Грузией имеется ещё целый округ Абхазии?». Алексеев пришёл к выводу, что будущее положение Абхазии вообще не определено. Интересную позицию занял тогда В. В. Шульгин (депутат II–IV Государственных Дум). Он поинтересовался у Гегечкори: при заключении Брестского мира были ли установлены границы Грузии? На этот вопрос Гегечкори ответил отрицательно, но заявил, что границы устанавливаются временем.

Мнение Воробьева и его книга. Ещё более определённо высказался тогда представитель Кубани Н. Воробьёв: «Если говорить о границе Грузии, то нужно установить её только вплоть до Абхазии… Правда отмечается…желание Грузии огрузинить города, назначаются туда комиссары и прочее, но этого слишком недостаточно для того, чтобы эти округа считать грузинскими». Далее он заметил: «За Гагринским округом имеется ещё и Абхазия, которую отдавать на съедение мы не можем, Грузия должна начинать свои границы за Абхазией».

Через год Н. Воробьёв издал книжку под вполне определённым названием: «О неосновательности притязаний грузин на Сухумский округ (Абхазию)», где в частности пишет: «Они (руководители Грузии – Ред.) сознавали и сознают, что введенная в свои этнографические границы Грузия останется такой маленькой, такой слабой, что самостоятельность её существования делается крайне проблематичной… И вот мы видим, как свободная и молодая Грузия, не успев получить ещё признания своей самостоятельности, проповедуя о правах малых народностей на самоопределение, прилагает все силы к тому, чтобы инкорпорировать – включить в свои границы – целую страну, поглотить целый, совсем не родственный Грузии, народ абхазский…».

Генерал А. С. Лукомский особо подчеркнул, что летом – осенью 1918 г. «грузинское правительство должно было действовать по указке немцев», поэтому оно было несговорчивым на сентябрьском совещании в Екатеринодаре. Вместе с тем, потеря Сочинского округа могла «повлиять на отделение Абхазии от Грузии и лишения последней портов на Чёрном море».

Карта Горской республики. Несмотря на то, что Абхазия была оккупирована, правительство Горской республики продолжало считать её частью своего союзного государства. Так, по заказу горской делегации в 1919 г. в Лозанне (Швейцария) была отпечатана на французском языке цветная этнографическая и политическая карта Республики горцев Кавказа, предназначенная для Парижской мирной конференции. В составе этой делегации был и представитель Абхазии. На красочной карте не только Абхазия (граница с Грузинской республикой проходит по р. Ингур), но и Южная Осетия находятся в границах союзного Горского государства.

Накануне разгона. После первого разгона АНС 15 августа 1918 г. и его «реорганизации» он превратился в удобную ширму правительственных и военных кругов Грузии. От имени АНС они проводили в Абхазии самые беззастенчивые акции вплоть до карательных расправ над мирными жителями. Среди местного населения росло большое недовольство политикой подавления и деятельностью АНС, который возглавлял абхазский князь грузинской ориентации Варлам Шервашидзе.

Накануне второго разгона АНС министр по делам Абхазии, полковник Р. Чхотуа направил 20 сентября 1918 г. председателю правительства Грузии и В. Шервашидзе отношение о необходимости пересмотреть «договор» от 11 июня 1918 г. между Абхазией и Грузией в соответствии с его пунктом первым (даже он не знал о «договоре» от 8 июня 1918 г.).

В этой связи оппозиция остро критиковала фракцию правящей партии грузинских меньшевиков во главе с председателем Совета В. Шервашидзе.

Разгон. На бурном заседании Народного Совета 9 октября 1918 г. был поставлен вопрос о виновниках и соучастниках разгрома Совета 15 августа. В своём заявлении депутаты Д. Алания, С. Ашхацава и другие потребовали «восстановить в правах насильственно распущенный Народный Совет». Вечером того же дня депутаты забаллотировали председателя АНС В. Шервашидзе. Здание Совета тут же было оцеплено грузинскими гвардейцами, а на следующий день второй АНС был разогнан военной силой. Состоялось постановление меньшевистского правительства о роспуске АНС этого созыва и о назначении новых выборов. В тот же день были арестованы С. Ашхацава и И. Маргания, которых до вечера продержали в штабе полка, чтобы ночью отправить в Тифлис на пароходе через Батум. Абхазия была объявлена на военном положении и назначен Чрезвычайный комиссар В. Чхиквишвили. На путях к городу поставлен караул, чтобы не было налётов со стороны населения. Сразу же на бульваре собрался митинг, на котором выступил Г. Туманов с резкой обвинительной критикой против меньшевистских безобразий. Митинг был разогнан, а Туманов арестован. Такая же участь постигла 16 человек, среди которых были: Д. Алания, Г. Аджамов, М. Шлаттер и др.

Ряд абхазских депутатов был заключён в Метехскую тюрьму в Тифлисе по обвинению в заговоре против Грузинской республики. В антигосударственной деятельности был обвинён и министр по делам Абхазии Р. Чхотуа. Его сместили со своего поста. Мало того, должность министра, закрепленная в «договорах» от 11 и 8 июня, просуществовала всего несколько месяцев и была упразднена, а её функции переданы министру внутренних дел Грузии. Все эти действия являлись грубейшим нарушением «договора» с Грузией и «широких автономных» прав Абхазии.

Абхазия оказалась полностью оккупированной войсками Грузинской республики, и Тифлис своё присутствие здесь прикрывал борьбой то с большевиками и анархией, то с туркофильством и проденикинскими настроениями… Очень метко по этому поводу высказался С. Ашхацава: «Разговор о туркофильстве – это вздор и обман; если дальше так будет продолжаться, то действительно народ примет какую угодно ориентацию, не только турецкую, даже дьявольскую, лишь бы избавиться от захватчиков…».

Таким образом, 10 октября 1918 г. с подачи В. Шервашидзе, А. Эмухвари и других марионеток был окончательно разогнан неугодный состав второго АНС.

Мнение Деникина о грузинской оккупации. Краткую характеристику оккупации Абхазии Грузией дал генерал А. И. Деникин: «К концу марта 18 г. большевики, – писал он, – постепенно распространяясь из Новороссийска к югу, подошли к Сухуму. Абхазский Национальный Совет обратился за помощью к грузинам. С конца апреля грузинская народная гвардия начала там войну против большевиков с переменным успехом. Прибывшему в июне с подкреплением ген. Мазниеву удалось очистить от красногвардейцев побережье до самого Туапсе. Ценой за избавление был договор, заключённый 11 июня между Абхазским Национальным Советом и Грузинским правительством, в силу которого Сухумский округ временно вошёл в состав Грузинской республики. Пункт 3-й договора предусматривал, что «внутреннее управление Абхазией принадлежит Абхазскому Совету», а 1-й, что «только национальное собрание Абхазии окончательно определяет политическое устройство и судьбу её».

Но вслед за сим грузинское правительство дважды разгоняет национальный совет (август и октябрь) и, заключив часть членов его в Метехский замок, лишив права выбора русское и армянское население, как не приемлющее «грузинского подданства», к осени создает вполне покорное и совершенно безличное учреждение ... Власть в крае перешла всецело в руки грузинского «чрезвычайного комиссара» и революционных учреждений, заполненных местными грузинами – пришлым элементом в крае, издавна устроившимся на Черноморском побережье в качестве рабочих, торговцев, подрядчиков, духанщиков и т. д. С интересами коренного населения и с его правами хотя бы на внутреннее самоуправление грузинская власть перестала считаться вовсе».

Подготовка «демократических» выборов. После разгона второго АНС наступил период неприкрытой оккупации Абхазии Грузией. С октября 1918 по март 1919 г. всё гражданское управление Абхазией осуществлялось прямым вмешательством Грузинской республики. «Договор» от 11 июня утерял даже чисто формальное значение. Вся страна находилась под чуждым управлением. Чрезвычайный комиссар В. Чхиквишвили опирался на вооружеёные силы Грузии и на подчинённых ему комиссаров уездов.

В этих невыносимых условиях грузинское правительство приступило к выборам третьего АНС на «демократических» началах. Председателем избирательной комиссии сделали своего человека – В. Шервашидзе. 17 декабря 1918 г. в парламенте Грузии с докладом о положении в Абхазии и с проектом о выборах в АНС выступил министр ВД Ной Рамишвили. Он, в частности, признал, что там до сих пор действовал только правительственный меч, в связи с чем в Абхазии слышны голоса недовольства притеснённого мирного населения. Министр ВД предлагал срочно создать новый Народный Совет. Проект о выборах в Абхазии был утверждён парламентом Грузии 27 декабря 1918 г.

Новый АНС должен был избираться всеми жителями Абхазии без различия подданства, в то время, как в самой Грузии значительная часть населения была лишена избирательных прав. Но в проект были внесены поправки, одна из которых гласила: депутатами АНС могут быть избраны подданные Грузии, не проживающие в Абхазии, и те, кто получил право на жительство в Абхазии и после 19 июля 1914 г.

Таким образом, всё было сделано для того, чтобы в новый состав АНС прошли такие депутаты, как Исидор Рамишвили, Лев Тумаркин (тифлисский угодник) и многие другие, которые никак не были связаны с Абхазией, но по существу управляли ею после проведения столь «демократических» выборов.

Предвыборную агитацию в Абхазии вели почти исключительно правящая социал-демократическая партия и агенты грузинского правительства. Арестованные же депутаты-абхазы находились в заключении весь период выработки положения о выборах в АНС. И лишь незадолго до выборов они были освобождены по требованию командующего союзными войсками английского генерала Томсона (Германия к этому времени потерпела поражение в войне и её войска покинули Грузию), который 5 декабря 1918 г. обратился к правительству Грузии по поводу арестованных абхазов. Англичане считали, что томить в тюрьме абхазов, не представляя обвинения, недопустимо. На них даже не подействовало и то, что в беседе с ними грузинский полковник Марганадзе лицемерно назвал себя «абхазом». Англичане, в отличие от немцев, особо не церемонились с грузинскими меньшевиками и сразу предъявили руководству республики жёсткие требования.

В результате «демократических» выборов в Абхазии, проведенных в феврале 1919 г., в третьем АНС оказалось 40 депутатов, из которых 27 открыто выражали интересы правительства Грузии.

Генерал Деникина и британское командование об абхазском вопросе. В начале 1919 г. Добровольческая армия начала наступление в районе Гагры с целью отбросить грузинские войска за р. Бзыбь и объявить Сухумский округ (Абхазию) нейтральной территорией. В это время представители абхазского народа вели активные переговоры с генералом А. И. Деникиным, прося его о помощи, «чтобы сбросить с себя нависшее над ними насилие чужой нации». К нему обращались с подобной просьбой и князь Александр Шервашидзе и Алексей Титович Хасая.

Положение в Абхазии оказалось в центре внимания союзного командования, которое потребовало от грузинского правительства изменения своей политики в отношении захваченного им Сухумского округа. В ответ на это Ной Жордания обещал предоставить Абхазии широкую автономию.

В свою очередь генерал Деникин, со ссылкой на официальное прошение представителей абхазского народа, как бы в унисон англичанам, требовал: 1) немедленно объявить Сухумский округ (Абхазию) нейтральным; 2) отвести грузинские войска за р. Ингур; 3) удалить из Абхазии грузинскую администрацию; 4) «возложить поддержание порядка на абхазские власти, свободно ими самими выбранные».

Необходимо отметить, что Деникин преследовал в Абхазии, прежде всего, стратегические интересы, однако его решительная позиция в абхазском вопросе умерила имперские амбиции Грузии.

С. Данилов о положении в Абхазии. Положение, которое сложилось в крае после 1917 г., довольно точно обрисовал С. Данилов в своей работе «Трагедия абхазского народа» (Мюнхен, 1951). Он считал, что известную роль в отталкивании абхазского народа от коммунистических пропагандистских лозунгов сыграли бесчинства матросов Черноморского флота (при посещении ими портов и прибрежных городов Абхазии, считавшихся коммунистическими). Далее, говоря о творящейся несправедливости со стороны Грузии по отношению к Абхазии, он писал: «…Они (грузинские власти – Ред.) проводили политику, не отвечавшую интересам абхазского народа. На всех административных должностях на территории Абхазии сидели грузины, грузины же руководили всеми государственными организациями. В земельном вопросе были глубокие разногласия между Абхазским Национальным Советом и представителями Грузии. Антагонизм между ними углублялся всё больше. Наконец, абхазы не выдержали и послали своих представителей к командованию Добровольческой армии с просьбой помочь освободиться от новых завоевателей. Немало абхазцев, офицеров и всадников тайком ушли из Абхазии и вступили в ряды Добровольческой армии ген. Деникина… Узнав об этом, грузинские военные власти… разогнали Абхазский Национальный Совет, объявив его распущенным. Политическое и административное руководство Абхазии было арестовано. Со времени управления страной грузинскими властями экономическое положение Абхазии стало заметно ухудшаться».

Третий АНС, или НСА. Грузинское правительство, опасаясь, что Деникин при поддержке англичан добьётся нейтралитета Сухумского округа, в срочном порядке организовало «демократические выборы». С 18 по 19 марта 1919 г. проходили заседания Совета, который был переименован в мае в Народный Совет Абхазии (НСА). Вступительное слово на его открытии произнёс представитель Грузинской республики в Абхазии Исидор Рамишвили, который заявил: «Мы знаем стремления реакционных групп народа к «независимости». Но для этого маленький народ ещё не готов и его могут взять в руки и в рабство поработители, и из этой петли сам народ не сможет освободиться… Мы не похожи на завоевателей и не земля здешняя нам нужна, мы ищем соратников в борьбе, с которыми мы пойдём вместе к славному великому будущему – социализму».

На следующий день в местном органе сухумских меньшевиков – газете «Наше слово» – была дана поправка к выступлению И. Рамишвили: «Стремление абхазского народа к независимому существованию вполне естественно. Но этот маленький народ ещё к этому не готов и под именем независимости разные поработители могут на его шею накинуть такую петлю, из которой освободиться ему будет стоить многих усилий. Когда же Абхазия почувствует силу к самостоятельному существованию, тогда наша помощь к осуществлению этого шага за ней обеспечена».

На заседании выступил и независимец Самсон Чанба, который дал оценку грузинскому «интернационализму» как заботу лишь о своём народе, «поэтому грузины стараются раздвинуть, расширить границы своей страны. И маленькая Абхазия для этого лакомый кусочек». Далее он отметил, что «мы не против самоуправления грузин и их республики, больше того, мы это приветствуем. А вместе с тем мы также уважаем себя. Какие бы сладкозвучные слова они не произносили, сквозь них просвечивает их замысел – держать Абхазию под прицелом».

Абхазы, представлявшие в основном независимцев, составляли меньшинство (8 депутатов) в третьем АНС, большинство же депутатов придерживалось грузинской ориентации.

Давление Добровольческой армии через британское командование, конечно, вынудило Грузинскую республику, используя большинство своих ставленников в АНС, принять 20 марта 1919 года ни к чему не обязывающий «Акт об автономии Абхазии». Правительство Грузии, встревоженное сочинским конфликтом с Добровольческой армией, боялось потерять Абхазию. Тем более, что начальник «Особого совещания» генерал А. С. Лукомский, как и Деникин, предлагал превратить Сухумский округ, «населеёный, главным образом, абхазским народом и на владение коим Грузия не имела никаких прав, в нейтральную зону».

Акт об автономии. Акт об автономии, принятый 20 марта 1919 г., содержал всего два пункта: 1) Абхазия входит в состав Демократической республики Грузия, как ее автономная единица, о чём поставить в известность правительство республики Грузия и её Учредительное Собрание; 2) для конституции автономной Абхазии и определения взаимоотношений между центральной и автономной властью избирается смешанная комиссия в равном числе членов от Учредительного собрания Грузии и Абхазского Народного Совета и выработанные ею предложения по принятию их Учредительным собранием Грузии и Абхазским Народным Советом должны быть внесены в Конституцию Демократической республики Грузия».

Акт тогда же был принят парламентом Грузии. Однако по сути так и остался на бумаге, а три различных проекта Конституции Абхазии не были одобрены в силу разногласий между АНС и грузинским правительством.

Председателем третьего АНС стал меньшевик Арзакан Эмухвари, а в мае Совет вновь возглавил Варлам Шервашидзе. Эмухвари тогда же пересел в кресло председателя комиссариата Абхазии (правительства). После формального принятия Акта, АНС предстал в виде законодательного органа, а комиссариат – исполнительного. Однако вся эта игра в «автономию» оказалась иллюзией самоуправления. Во главе комиссариата, по словам Мих. Тарнава, стоял «известный меньшевик, князь Арзакан (Дмитрий) Эмухвари – безвольный, бездарный и трусливый человек».

Отношение англичан к февральским выборам. Тогда же весной у англичан и генерала Деникина возникли большие сомнения по поводу «демократичности» выборов в Абхазии. Это нашло отражение и в протоколе совещания (23–24 мая 1919 г. в Тифлисе) представителей грузинского правительства и Добровольческой армии при посредничестве английских генералов Бриггса и Бича.

Из имеющихся документов видно, что генерал Деникин не признавал Абхазию в составе Грузии. А англичане, со слов Бича, хотели бы иметь британского офицера в Сухуме.

С отчётом о переговорах, состоявшихся в мае, на заседании Народного Совета в Сухуме (6 июня 1919 г.) выступил председатель комиссариата Абхазии А. Эмухвари. Депутат Д. Алания задал ему вопрос: «Территория р. Бзыбь – это территория Абхазии. Было ли на это указано во время переговоров?». Эмухвари ответил: «Конечно, но представители Деникина отвечали нам, что если бы у абхазов было оружие, они сами бы свергнули бы грузинскую власть. Представители Грузии указали на то, что такие сведения идут от лиц с уголовным прошлым (имелись в виду депутаты АНС и сам Алания, арестованные в октябре 1918 г. по политическим мотивам. – Ред.). Что в Абхазии есть Народный Совет, избранный на началах свободного избирательного права, и предъявили уполномоченным Деникина телеграмму Совета (большинство тогда в нём составляли сторонники грузинского правительства. – Ред.) с просьбой об очищении Абхазии от Добровольческой армии».

Вскоре появилось и заявление группы 14 депутатов Народного Совета (И. Маргания, А. Алания, М. Тарнава, М. Цагурия и др.) от 29 сентября 1919 г., в котором давалась отрицательная характеристика периода деятельности бывшего Чрезвычайного комиссара Чхиквишвили, назначенного грузинским правительством после разгона Совета для управления Абхазией. Именно благодаря ему в третий АНС были проведены преимущественно представители неабхазского населения, совершенно не связанные ни в какой степени с интересами Абхазии, но решавшие её судьбу.

Непримиримые противоречия. После выборов в третий АНС депутаты разбились на два лагеря: в одном сгруппировались почти все абхазы во главе с «независимцами», находившиеся в оппозиции к грузинскому правительству, в другом – сторонники Тифлиса.

Почти никто из абхазов в этот период, за исключением Арзакана Эмухвари, не соглашался сотрудничать с властями. Несмотря на просьбы и даже угрозы меньшевиков, авторитетный в народе учитель А. М. Чочуа, например, отказался выдвинуть свою кандидатуру в депутаты Учредительного собрания Грузии.

В августе 1919 г. в связи с запросом грузинской национал-демократической партии о положении в Абхазии, Учредительное собрание вынуждено было признать: «Реальные интересы грузин и абхазцев требуют немедленной смены односторонней и крайней политики нашего правительства в Абхазии, которая неприемлема для большинства абхазского населения».

«Независимцы» из Народного Совета считали его «фиговым листом, чтобы показать, что существует автономия», и потому органы местной «автономной» власти – Народный Совет и Комиссариат Абхазии фактически были фиктивными в оккупированной стране.

Однако, несмотря на протесты, грубое давление продолжалось. Для поддержания политики Тбилиси в Абхазии в Сухум приезжал министр ВД Грузии Ной Рамишвили. Так, на заседании Народного Совета 6 февраля 1920 г., в один из самых беспокойных моментов, когда абхазская оппозиция боролась за действительное самоуправление и за принятие конституции, он выступил с угрожающей речью. Получалось, что прежняя оккупация осуществлялась под ширмой III Абхазского Народного Совета и Комиссариата Абхазии.

Против подобной политики выступила оппозиция Народного Совета. Недовольство по поводу затянувшегося принятия конституции Абхазии стали выражать даже такие деятели, как, например, Варлам Шервашидзе и др.

Видимость конституции. Так, в одной из подробных «записок» недовольные абхазы отмечали, что «отношения между Грузией и Абхазией до сих пор не оформлены, а следовательно, юридически не обязательны для обеих сторон и что около трёх лет народ Абхазии ждёт Конституции».

Поэтому делегация Народного Совета прибыла в Тифлис в ноябре 1920 г. для рассмотрения проекта Конституции Абхазии в смешанной комиссии на паритетных началах совместно с представителями Учредительного собрания Грузии. Однако правительство Грузии категорически отказалось от данного совместного предложения, тем самым нарушив пункт 2-й Акта от 20 марта 1919 года.

В связи с этим члены конституционной делегации сделали 5 декабря 1920 г. своё последнее заявление с угрозой возвращения из Тифлиса.

В результате, несмотря на протесты, малая комиссия 29 декабря 1920 г. разработала в Тифлисе проект «Положения об автономном управлении Абхазией» без участия представителей Народного Совета. Вместе с тем на заседании Совета, которое состоялось 4 января 1921 г. под председательством В. Шервашидзе, был заслушан и одобрен доклад конституционной делегации, который был проигнорирован в Тифлисе.

Только в дни свержения правительства Грузинской республики Учредительное собрание 21 февраля 1921 г. приняло Конституцию Грузии. И если в ст. 107 упоминалась автономия, то в ст. 108 говорилось, что «Положение об автономном управлении» вообще не было выработано. Однако даже это запоздалое решение уже не имело никакого значения и не вступило в силу. Вместе с тем оно противоречило Акту от 20 марта 1919 г., признанному тогда и Учредительным Собранием. Кроме того, народ бойкотировал выборы в Учредительное собрание Грузии, которое тем самым было лишено юридических оснований на оформление положения о так называемой «автономии» Абхазии.

О национальной политике Грузии. В период 1918–1921 гг. правительство проводило шовинистическую политику не только к абхазам, коренному населению края, но и к армянскому и греческому населению Абхазии. По этому поводу генерал Деникин даже обращался к начальнику британской военной миссии генералу Бриггсу. С жалобой в Народный Совет 21 января 1920 г. обратились официальные представители армянской общины Гагринского уезда, сообщавшие о грабежах и убийствах.

В результате такой политики тысячи армянских и греческих крестьян покидали Абхазию. Минуя Народный Совет, правительство приступило в 1920 г. к заселению Гагринского и Гумистинского уездов выходцами из Западной Грузии. Для ревизии дел комиссариата была создана комиссия во главе с В. Шервашидзе, обнаружившая папку № 18 переселенческого отдела.

Совершенно не считаясь со спецификой Абхазии, где большинство говорило (и говорит) на русском языке, грузинские меньшевики в целях осуществления программы «национализации» (грузинизации) края навязывали этой стране грузинский язык в учреждениях и школах. Всё это вызвало отток русского, в основном городского, населения Абхазии. С критикой правительства в этом вопросе 2 августа 1919 г. в Учредительном Собрании Грузии выступил эсер, известный грузинский писатель Лео Киачели.

Деятельность Грузинской республики в Абхазии не находила широкой поддержки и среди местного грузинского (в основном мегрельского) населения.

Вместе с тем без ведома Народного Совета и комиссариата был введён прямым распоряжением из Тифлиса «военно-чрезвычайный суд», который казнил за несколько месяцев 20 человек и предал суду 129.

В 1921 г. в Англии вышла в свет книга «В деникинской России», автор которой Бехофер воспринимал Грузию «как классический пример империалистической малой национальности и по отношению к захватам территории вне своих пределов, и по отношению к бюрократической тирании внутри государства». «Шовинизм его превосходит всякие пределы», – писал он.

Положение в Абхазии к 1921 г. и политическая оценка режима Грузинской республики. Борьбу за политическую самостоятельность, государственную независимость абхазского народа начали не представители большевистской партии, а созданный 8 ноября 1917 г. Абхазский Народный Совет – орган демократической власти. События того времени необходимо рассматривать в контексте гражданской войны. Вместе с тем войска только что провозглашённой Грузинской республики в течение почти трёх лет (со второй половины июня 1918 г.) оккупировали территорию Абхазии, нарушив «соглашение» и «договор» с АНС. Правительство Грузии вооружённой силой дважды (15 августа и 9–10 октября 1918 г.) разгоняло состав законного органа власти – Абхазского Народного Совета, выступившего за политическое самоопределение абхазского народа. Именно поэтому договор между Советской Россией и Грузией от 7 мая 1920 не может распространяться на Абхазию, ибо её территория ещё с лета 1918 г., т.е. за два года до подписания договора, была аннексирована Грузинской республикой в результате военного вмешательства (интервенции).

Агрессивная шовинистическая политика правительства Грузии вызвала крайнее недовольство абхазского, русского, армянского, греческого, значительной части мегрельского народов, что и облегчило установление советской власти в крае 4 марта 1921 года. Утверждение новой власти воспринималось народом Абхазии как избавление от репрессий и вооружённого вмешательства Республики Грузия. Вместе с тем Грузинская демократия 1918–1921 гг., бывшая формой диктатуры социал-демократии, т.е. марксизма правого крыла, являлась периодом подготовительным к торжеству в Грузии диктатуры советской.

Что касается Абхазии, то, если в 1918 г. идея советской власти не получила широкой поддержки у её народа, то к 1921 г. условия общеполитической жизни коренным образом изменились. Изменилась и тактика большевиков в крае. Учитывая серьёзные промахи, допущенные в феврале и весной 1918 г., абхазские большевики стали принимать во внимание местные особенности и позаимствовали у разгромленного АНС идею восстановления самостоятельной государственности абхазского народа, поддержанную населением Абхазии. И если в 1918 г. большевики провозгласили здесь лишь советскую власть, то в 1921 г., вслед за установлением (4-го марта) советской власти, они декларировали (31-го марта) и независимость абхазского государства в форме ССР Абхазии, т.е. воплотили в жизнь столь популярный тезис о суверенитете.