Всего за 13,5 месяцев войны ВФ потерял 576 человек убитыми и свыше 4-х тыс. ранеными. Только в Ткварчальском госпитале за весь период войны было прооперировано около 3900 человек (гражданских в том числе). Тяжелораненых при возможности эвакуировали воздушным мостом в Гудаутский госпиталь. По выздоровлению бойцы ВФ обычно вступали в подразделения Гумистинского фронта и продолжали воевать до победного конца или гибели. Помимо этого, раненым оказывали помощь Члоуский и Джгярдский медпункты. Сотни бойцов с легкими ранениями вообще не обращались в медучреждения.
Отдельно следует отметить, что в основном это были пулевые ранения, что свидетельствует о контактном характере большей части боев. Такая тактика («захват за пояс») была навязана противнику подразделениями ВФ, т. к. в результате нее в значительной степени нивелировалось подавляющее превосходство противника в артиллерии и бронетехнике, а также подавлялась его воля.
Тактические приемы, используемые войсками ВФ, были разнообразны, иногда весьма нестандартны и напрямую зависели от тактических приемов противника. Часто применялось просачивание штурмовых групп сквозь оборону противника с последующей атакой с тыла, охваты, обходы, засады, ложные атаки и т. д. Широко использовался маневр огнем. Сознательное и целенаправленное использование одних и тех же тактических приемов в одно и то же время, на определенном участке, приводило противника к привыканию. Достигнув этого, подразделения ВФ резко меняли объект атаки, время и направление удара. В сочетании с радиоигрой (например, временный обмен позывными между батальонами, находящимися на противоположных направ-
[33]
лениях и т. д.) эта тактика позволяла практически всегда застать противника врасплох. Независимо от масштабов операций и предполагаемых результатов, особенное значение придавалось разработке путей отхода подразделения. Так как успех операций напрямую зависел от верной оценки сил противника, интенсивно проводилась разведка, как переднего края противника, так и его тыла.
При атаке укрепленных позиций противника стремились не брать в кольцо, а выдавливать, давая ему возможность отойти, и на путях отхода устраивали засады. Таким способом ему наносилось жесточайшее поражение.
Если обстановка и местность не позволяла маневр, применялись так называемые лобовые, фронтальные атаки. В этих случаях формировались штурмовые группы из опытных и отважных бойцов на добровольной основе. Были случаи, когда подобные атаки заканчивались рукопашной схваткой в окопах, так как противник был довольно упорным в обороне. В большинстве случаев боевые подразделения в различных операциях сопровождались невооруженными вспомогательными отрядами, облегчавших их боевую деятельность, а также готовых заменить в бою погибших товарищей.
Так как противник часто пользовался средствами связи без соблюдения режима секретности, неоценимую пользу приносила служба радиоперехвата. Благодаря своевременной информации часто удавалось упредить противника в его намерениях или спутать его планы радиоигрой. Например, во время июльских боев в результате радиоигры гаубичная батарея противника некоторое время вела огонь по своим войскам.
Всему перечисленному учились «на ходу», на собственном, ежедневном, кровавом опыте, который давался чрезвычайно трудно как физически, так и морально.
Подсчет собственных потерь был точным, но несколько упрощенным, так как не был разбит на прямые (боевые) и санитарные. Штаб ВФ не имел никаких инструкций по
[34]
методам и принципам подсчета. В связи с этим составлялся общий поименный список потерь (с указанием обстоятельств, места и даты и т. д.), в который вносились погибшие непосредственно на поле боя, также те, кто был ранен, эвакуирован и скончался в медицинском учреждении до конца войны (!). В этот список включались погибшие от неосторожного обращения с оружием на передовой и во время испытаний самодельного оружия. Исходя из этого, прямые (боевые) потери ВФ должны быть несколько ниже заявленного. В общий список включены также (по истечении одного года и согласованию с родственниками) пропавшие без вести, численность которых достигает 11 человек.
Подсчет общих потерь противника всегда являлся проблематичным для всех войн. Он всегда тенденциозен и характерен завышенными цифрами. В силу этого общие потери противника на ВФ назвать затруднительно. Несмотря на несовершенство метода, в основном подсчет велся по количеству тел солдат противника оставленных на поле боя, количеству трофейного оружия (около 3200 ед.), другого вещевого имущества со следами поражения и т. д. Использовались также данные военнопленных, агентурные сведения и службы радиоперехвата. После окончания войны некоторую ясность внесли захваченные штабные документы 24 бригады и других подразделений, воевавших на ВФ. Большой объем информации дали материалы из медучреждений Гульрипшского, Очамчирского и Галского районов, в которых, помимо боевых и санитарных потерь, отражено немалое количество погибших и раненых от неосторожного обращения с оружием, техникой, в авариях и во внутренних конфликтах, которые имели место. Окончательный ответ за грузинскими историками.
Главнейшей задачей ВФ являлась защита мирных жителей от агрессора. Несмотря на огромное неравенство сил, из 20 абхазских сел Очамчирского района противник сумел захватить и удерживать до конца войны только три (Адзюбжа, Кындыг, Тамыш, шоссе (М27) проходит сквозь эти села).
[35]
При этом значительная часть населения этих сел была эвакуирована бойцами ВФ при отступлении. Оставшееся в тылу грузинских войск население, которому угрожало физическое уничтожение, выводились силами РДГ ВФ с большим риском, различными способами. Например, при выводе женщин с грудными детьми из с. Кындыг РДГ использовала снотворное, чтобы усыпить детей.
Оборонительная линия ВФ в целом представляла собой цепь укреплений неравномерной плотности, состоявшей из системы дзотов, блиндажей, окопов, траншей и ходов сообщений. Танкоопасные направления перекрывались рвами и минными полями. Высокие плотности оборонительных сооружений, как по фронту, так и в глубину, были достигнуты на центральном участке фронта, от с. Кутол (первый полк) до с. Баслаху (третий полк). Наиболее развитым в инженерном отношении были позиции отдельного Меркульского батальона, и батальона «Каскад» второго полка (с. Моква).
Несмотря на наличиеи возможность занять более удобную для обороны местность, укрепления на отдельных участках вынужденно создавались в неблагоприятных местностях, так как защита сел и мирных жителей являлась важнейшей задачей. Примером может служить оборона с. Кутол (Ачааркыт), с. Моква (Аџьажә), с. Мыркула, с. Баслаху и т. д.
Напротив, оборонительная линия правого фланга первого полка и левого фланга третьего полка носила очаговый характер и состояла из нескольких узлов обороны, прикрывавших населенные пункты. Промежутки между ними, в выгодных для обороны местностях, занимались небольшими боевыми группами, которые, имея запасные позиции, как по фронту, так и в глубине, используя все выгоды местности, вели маневренную войну. На этих участках фронта велось постоянная, согласованная с соседними подразделениями разведка местности.
Оборона Кодорского хребта и системы гор и водоразделов горы Ходжал в весенне-осенний период была обеспече-
[36]
на цепью постов, л/с которых, в основном пастухи и охотники, вел непрерывное патрулирование. Главной задачей постов являлось своевременное обнаружение противника и оповещение. Так как противник довольно часто пользовался Кодорским ущельем для пролета ВВС, отдельные посты снабжались ПЗРК и радиостанциями. Во время выхода патруль в среднем проходил от 30 до 50 км по горной местности в сложных погодных условиях. Из-за нехватки транспорта, средств связи, продуктов питания, медикаментов, одежды и т. д., содержание этих постов было весьма трудной, но крайне необходимой задачей.
И все же потери среди мирного населения от боев, карательных операций, артобстрелов и бомбежек составили (без учета пропавших без вести) свыше 300 человек убитыми и около 1800 ранеными. Наибольшие потери были от террористических обстрелов прифронтовых и расположенных в глубине ВФ сел из артиллерийских и танковых орудий. Например, снайперами батальона «Каскад» 2 го полка, находившимся в засаде, зафиксирован случай, когда подразделение новобранцев противника под руководством офицера обучалось стрельбе из танковой пушки по домам и жителям с. Моква, расположенного в 4-5 км от линии фронта. Снайперским огнем офицер был уничтожен. Подобных примеров варварства грузинских войск множество.
Эффективность ВВС противника против войск ВФ, несмотря на использование 250 кг. бомб, бортовых пушек и кассетных бомб, было минимальным. Прицельного бомбометания позиций и военных объектов, за исключением БШУ по г. Ткварчал, штабу ВФ в с. Члоу и рем. базе в с. Джгярда, не производилось. Били в основном по селам, отчего больше всего гибли мирные жители. 250 кг бомбы наносили огромные разрушения домам и строениям. Зафиксировано несколько случаев бомбежки кукурузных полей, расположенных далеко от линии фронта, что заставляет думать о намерении противника лишить ВФ и мирных жителей продовольствия. Есть факты нанесения БШУ самолета-
[37]
ми СУ-25 и вертолетами МИ-24 по похоронным процессиям - как в прифронтовых, так и расположенных в тылу селах.
Социально-экономической инфраструктуре района был нанесен громадный ущерб. Так, например, в с. Тамыш, имевшим до начала боев 520 дворов, не осталось ни одного целого строения. Нанесены тяжелые разрушения селам; Адзюбжа, Атара, Кындыг, Тоумыш, Кутол, Кочара, Лабра, Лашкиндар, пос. Моквский чайсовхоз, Моква (Аџьажә), Мыркула, Баслаху, Пакуашь, Река, Бедия и т. д. По окончании войны десятки тысяч людей оказались бездомными скитальцами на собственной родине.
На всем протяжении войны основная борьба на ВФ с противником шла за контроль над коммуникациями (автомобильное шоссе, железная дорога, ЛЭП, линии связи и частично воздушный коридор) и истощение его сил. До конца мая 1993 г. эти задачи ставились командованием ВФ в основном самостоятельно. С первых чисел июня 1993 г. решение этих задач было подчинено общему стратегическому замыслу действий обоих фронтов, выработанному Минобороны. Именно это позволило решить сложные боевые задачи и добиться победы над врагом.
За весь период войны у противника было захвачено около 3200 ед. стрелкового оружия, десятки пулеметов, гранатометов, радиостанций, сотни ящиков с боеприпасами. Из них некоторое количество поврежденных, но подлежащих ремонту, восстанавливалось на заводах в г. Ткварчал, остальное разбиралось на запчасти. Десятками исчисляется количество захваченных и уничтоженных танков, БМП, колесной техники. Сотнями исчисляются подбитые, выведенные из строя на сутки и более единиц техники. Средствами ПВО ВФ было сбито 5 боевых вертолетов (МИ-24, МИ-8.), 1 штурмовик СУ 25 и 3 транспортных самолета. Пущен под откос эшелон с боеприпасами и награбленным имуществом, уничтожены сотни опор ЛЭП (35, 50, 110 кВт), автомобильных и железнодорожных мостов (иногда по нескольку раз) и т. д. Список может быть бесконечным.
[38]
Численность подразделений ВФ и Ткварчальского гарнизона к концу войны составляла примерно 4300 человек и 1500 человек невооруженного резерва.
Подводя итог, следует отметить, что наличие ВФ отвлекало большие силы и средства противника и настолько изнуряло его, что он пытался добиться прекращения сопротивления любыми средствами вплоть до применения ядерных артиллерийских боеприпасов. Во время освобождения г. Очамчира, ротой «Дельфин» 1-го полка « Катран» были захвачены документы и карты 24 бригады с подробными, утвержденными(!) планами и схемами ведения огня ядерными боеприпасами. По непонятным причинам этот факт по сегодняшний день не имеет должного освещения и оценки. Предпринимались также попытки дипломатического и провокационного характера. Они оказались безрезультатными.
На удержании ВФ были задействованы предположительно части сил первого и второго армейских корпусов в составе двух бригад и большого количества отдельных подразделений, а также местное ополчение в составе 7 батальонов. Линия разграничения ответственности между бригадами проходила в районе с. Тамыш – Старые Кындги. Корпуса проводили скоординированные операции и в зависимости от обстановки осуществляли помощь друг другу резервами.
Борьба с резервами противника была всегда большой проблемой для командования ВФ, т. к. ситуация на фронте не позволяла иметь собственные резервы в количестве, достаточном для парирования действий противника. Это лишало возможности влиять на ход сражения. В результате нередко противнику удавалось вырывать, казалось бы, очевидную победу из рук. Примером этого может служить штурм, овладение и потеря с. Лабра в течение одного дня 1 марта 1993 г.
Оценивая деятельность командования ВФ и его штаба, следует помнить, что оно состояло всего из 9 человек, из которых только один (!) (командующий) являлся профессио-
[39]
нальным военным с боевым опытом в звании майора. Надо отметить, что руководство фронта, находясь в тяжелейших условиях, без стабильного снабжения и резервов сумело, с целью овладения инициативой, целенаправленно планировать боевую деятельность и управлять войсками ВФ. В конечном счете, неимоверными усилиями, к марту – июлю 1993 г. эта цель была достигнута. Это стало залогом успеха для всех будущих операций.
Совершенные ошибки и просчеты не носили фатального характера. Они не привели к поражениям с катастрофическими последствиями для всего фронта или отдельного его участка и быстро устранялись, что так же положительно характеризует деятельность командования. ВФ в процессе войны, благодаря усилиям командования фронта, командиров и комиссаров всех уровней, рядовых бойцов и работников тыла стал одним большим организмом, коллективом, который, несмотря на естественные внутренние трения, эффективно выполнял боевую задачу. Работа командования и штаба ВФ должна быть освещена в отдельном исследовании, так как она выходит за рамки данного описания.
Напротив, командный состав грузинской армии был представлен высшими офицерами и генералами Советской армии с боевым и управленческим опытом, этническими грузинами, занимавшими высокие должности в различных военных округах СССР. Под их руководством противник неплохо управлялся, был многочисленным, инициативным. Смелый и стойкий в обороне, он был недостаточно решительным и настойчивым в атаке. Вооружение было хорошим, снабжение стабильным.
Однако в тактике боевых действий, за редкими исключениями, противник был прямолинеен и неискусен. Недостаточно внимания уделялось разведке и особенно доразведке целей непосредственно перед атакой. Это часто приводило к тому, что противник попадал под огонь бойцов ВФ на этапе выдвижения (развертывания) к объекту атаки. К внезапным артиллерийским обстрелам он был чувствителен, особую
[40]
нервозность, граничащую с паникой, проявлял при появлении на поле боя танков и БМП ВФ.
Следует подчеркнуть, что боевые качества подразделений и бойцов, прибывавших из Грузии, были значительно выше, чем у отрядов, сформированных из местного грузинского (мингрельского) населения и др. Слабая дисциплина, откровенный бандитизм и террор против мирного населения, являлись характерной особенностью этих отрядов и делали их неэффективными для ведения войны. Подразделения наемников, действовавших на ВФ в составе грузинских оккупационных войск, также не отличались особыми боевыми и моральными качествами.
Отношение к пленным бойцам ВФ было изуверским. По приказу командующего войсками Госсовета, а в дальнейшем министра обороны Грузии от 25 августа 1992 г. за бойцами Абхазской армии не признавались права военнопленных, более того, их запрещалось брать (!). За редким исключением, их подвергали унижениям, пыткам и казнили различными способами. Примером могут служить пытки и убийство группы военнопленных бойцов (16 человек) батальона «Сова» ВФ за несколько часов до оговоренного обмена в марте 1993 г. Нередко палачи фиксировали казнь на видео и фотопленку, что на сегодняшний день стало достоянием общественности.
Военнослужащие и офицеры грузинской армии не соблюдали никаких международных норм ведения войны. Они их не признавали. Более того, противник не соблюдал никаких кавказских, горских норм поведения на войне и в жизни, которые вырабатывались на протяжении многих веков и являлись частью их жизни.
В общем можно констатировать, что грузинским генералам и их армии не удалось найти «формулы победы» в войне с абхазами. Использование армии в качестве террористического инструмента в борьбе с народом, в конечном счете, привело их к тяжелому поражению.
Бойцов ВФ, в основной массе сельских жителей, отличалo
[41]
практически моментальное привыкание к войне и оружию. Привычные к непростому крестьянскому труду, горам, охоте и оружию, они войну сделали обычным делом, работой, и основательно занялись ею. Характерно, что во время боя использовался термин «работаю» взамен «веду бой, воюю». Отвага, чрезвычайная инициативность и осторожность, храбрость в атаке, стойкость в обороне и не всегда обоснованный оптимизм также характеризовало бойцов ВФ.
Боевой дух, невзирая на постоянный кризис, нехватку оружия и боеприпасов, медикаментов, продуктов питания, обмундирования и т. п., на протяжении всей войны был на высоте. Несмотря на то, что к потерям были чрезвычайно чувствительны, от намеченной цели не отказывались и с упорством продолжали выполнять боевую задачу. Тела погибших товарищей, за редким исключением, на поле боя не оставляли, старались всеми способами эвакуировать. В плен не сдавались, а если и попадали в него, то в результате тяжелого ранения или в бессознательном состоянии. Всего в ходе войны в плену оказалось около трех десятков бойцов ВФ.
Добровольческие подразделения на ВФ, в отличие от наемников противника, отличались высокими боевыми качествами. Храбрость, знание тактики, отличное владение оружием и хорошая физическая форма делала их прекрасными воинами. Несмотря на их малочисленность, они внесли большой вклад в оборону ВФ, и, в конечном счете, в победу над врагом.
[42]