ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА АБХАЗИИ

Воронов Ю.Н., Бгабжа О.Х.

--

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Воронов Ю.Н., Бгабжа О.Х.

Главная крепость Апсилии:

анатомия поиска (Избранные главы)

"Цебельда" - это было особенное слово в 70-80 гг. в Абхазии. Это был неформальный клуб общения, притягивавший своей особенной атмосферой и простых людей и достаточно "сложных". В эту атмосферу как-то естественно вписывались и тяжелый труд землекопов "умников" и "очкариков", и приятная компания и телепатические сеансы.

Цебельда стала хорошим поводом для встреч множества интересных людей со всего Советского Союза. Но лучше, чем "душа Цебельды" - Юрий Николаевич Воронов - о ней никто не расскажет. Поэтому предоставим слово ему. Итак:

Несколько вводных слов

Апсилия - древнеабхазское политическое образование, первые сведения о котором мы находим у прославленного римского географа и историка Плиния Секунда (I в.д.н.э.), а наиболее поздние - в трудах летописцев, описывающих события VIII века д.н.э.

Цибилиум. Вариант реконструкции западной части

Это название, проявляющее себя, по -видимому, в имени мифологического Апсирта задолго до рубежа н.э., сохраняется здесь, судя по данным грузинских источников, и в эпоху развитого средневековья в форме "Апшилети", "апсары", а сегодня прозрачно выступает в самоназвании абхазов (апсуа), называющих свою страну Апсны ("страна апснов").
Согласно источникам, Апсилия охватывала центральную и восточную часть современной Абхазской АССР, а ее центр находился в Цебельдинской долине между 15 и 35 километрами Военно-Сухумской дороги. Позднее этот центр был перемещен к юго-западу, в средневековый Цхум, ныне столицу автономной республики - Сухуми (древние Диоскуриада и Себастополис).
В последнее десятилетие в этом живописнейшем уголке Абхазии ведутся археологические исследования, участниками которых почти с самого начала поиска являются авторы этих строк.
О древностях Цебельды написано во многих книгах, им посвящены более сотни статей в научных изданиях и в прессе, цебельдинские материалы вошли в несколько диссертаций.
Ежегодно раскопки в Цебельде приносят множество новых интереснейших фактов их древней и средневековой истории края, систематическая публикация и популяризация которых имеет первостепенную важность.
Настояща я работа посвящена объектам Цибилиума, который обычно сопоставляется с главной крепостью Апсилии Тзибилой (Тцибила, Тибелия), упоминаемой византийскими источниками (Прокопий Кесарийский, Агафий Миринейский) в связи с событиями середины VI века н.э.
О пережитом летом Тцибилой летом 550 г.н.э. Прокопий писал следующее: "…В этой стране есть крепость в высшей степени укрепленная; местные жители называют ее Тзибилой. Один из знатных людей у лазов по имени Тердет, который носил у этого народа название … "магистра", поссорившись с царем лазов Губазом и став его врагом, тайно вошел в соглашение с персами, что передаст им укрепление. Приведя с этой целью войско персов, он отправился в Апсилию для выполнения своего замысла.
Когда они были близко от крепости, Тердет с сопровождающими его лазами, поехав вперед, оказался в укреплении, так как те, которые сторожили эту крепость, не имели никакого основания не доверять начальнику лазов и поэтому не проявили к нему никакой подозрительности.
Таким образом, подошедшее персидское войско Тердет принял в укреплении. Впоследствии этого мидяне стали думать о захвате под свою власть не только Лазики, но и Апсилии. Ни римляне, ни лазы, занятые войной вокруг Петры и теснимые войском мидян, не могли послать на помощь апсилийцам.
У начальника этой крепости была жена, родом из Апсилии, очень красивая лицом. В эту женщину внезапно влюбился начальник персидского войска. Сначала он старался соблазнить ее, когда же увидел, что не имеет успеха, то без всякого колебания он применил насилие.
Приведенный этим в яростный гнев, муж этой женщины ночью убил его самого и всех тех, которые вошли с ним в это укрепление, оказавшихся невинной жертвой страсти их начальника, и сам завладел этой укреплением. В следствии этого апсилийцы отпали от колхов, упрекая их в том, что они не захотели оказать им помощи, когда они подвергались насилию со стороны персов.
Но Губаз послал к ним тысячу римлян под начальством Иоанна, сына Фомы…; многими дружескими речами и обещаниями ему удалось привлечь их на свою сторону без всякого сражения и вновь сделать подданными лазов…" (126, с.403).

Развалины Тцибилы-Цибилиума расположены на обрывистом краю Кодорского ущелья на отроге горы Адагуа. В результате раскопок здесь в 1977-1985 годах вскрыт великолепный комплекс оборонительных, жилых, хозяйственных и культовых построек. Как внутри крепости, так и на расположенном рядом могильнике апсилов выявлен богатейший археологический материал, вносящий важные коррективы в историю не только самой Апсилии, но и всего Восточного Причерноморья в целом

До начала раскопок

Впервые на карте Абхазии название Цибилиум появилось в 30-ых годах XIX века, когда знаменитый франко-швецарский ученый и путешественник Ф.Дюбуа де Монпере на основании анализа соответствующего отрывка из восьмой книги "Истории войн", написанной крупнейшим византийским историком Прокопием Кессарийским в 554 г.н.э., уверенно локализовал крепость на территории Цебельды (96).
Не повезло Дюбуа с вариантом этого названия, сохранившимся в труде другого византийского историка Агафия Миринейского в форме "Тибелеос", который был помещен исследователем восточнее Ингура.
Затем вопросом локализации "Тзибелиума" занимался М.Броссе, который отождествил его с упоминаемой в том же районе источниками VIII в. крепостью Собга (22, с.240)
Сама крепость в доступной нам литературе впервые упомянута адмиралом Л.Серебряковым, которого сюда 30 августа 1851 г. привел дальский князь Баталбей Маршания.
"На пути из Марамбы, - писал адмирал в 1865 г., - к спуску в долину Амткяля я осмотрел развалины древнего греческого укрепления, лежащего на крутом возвышении, которое выдается у обрыва правого берега Кодора, имеющего высоты до 250 сажень. Оттуда открывается живописный вид на Кодорское ущелье" (128, с.96)

После русско-турецкой войны 1877-1878 гг, прилегающая к крепости территория (1497,5 десятин) была пожалована генерал-лейтенанту П.Краевичу, а затем перешла к его братьям - профессору физики К.Краевичу и врачу-эпидимиологу Д.Краевичу.
Вскоре здесь были основаны армянские села Большие и Малые Краевичи. "Краевичами" стали назвать и крепость.
Еще в 80-90 годах ее развалины стали привлекать туристов. По рассказам старожилов, "сюда часто погожими летними днями направлялись группы любопытных - дамы в длинных, отделанных кружевом платьях под разноцветными зонтиками и кавалеры в ляпах и белых перчатках".
Крепость в этот период еще покрывал крупно ствольный вековой лес, в тени которого совершенно не было колючек.

Летом в 1907 году Абхазию посетил известный русский археолог А.Миллер, которому сухумский краевед В.Чернявский рассказал и о крепости в Цебельде.

А.А.Миллер

М.М.Иващенко

Л.Н.Соловьев

М.М.Трапш

Анатомия поиска

За девять сезонов (1.VI-1.VIII 1977г., 13.V - 16.VII 1978 г., 3.VIII - 18.X 1979 г., 28. VII- 15. X 1980 г., 1.VII - 25. IX 1981 г., 2.V - 1 VIII 1982 г., 28.VII - 4.XI 1983 г., 2.V - 2. VIII 1984 г., 20 VI - 2. IX 1985 г.) в Цибилиуме была вскрыта площадь до 4000 квадратных метров при глубине раскопов от 1 до 8 метров.
Общий объем работ в крепости составил около 8000 кубометров земли и обломков камня, перемещенных вручную на расстояние до 450 метров.
На могильнике была вскрыта площадь свыше 300 квадратных метров при средней глубине в 1 м., в результате чего было исследовано около 400 погребений III в. до н.э. - VII в. н. э.
Помимо этого, ежегодно экспедицией выполнялся объем до 100 кубометров на других объектах (Герзеульская крепость, башни Келасурской стены, крепость и могильник в Шапкы, церковь в Мрамбе, ацангуары и др.).
Общая сумма затрат экспедиции в X и XI пятилетках составила свыше 70 тыс. рублей, т.е. в среднем около 6 рублей за кубометр исследованных накоплений.
В результате выявлено, обработано и изучено свыше 50 тыс. единиц разнообразнейших изделий, охватывающих практически все исторические эпохи от палеолита до позднего средневековья, опубликовано несколько десятков заметок и статей, начато издание серии монографий о древностях Цебельды.
За всем этим стоит работа человеческого коллектива, именуемого Цебельдинской экспедицией, а также всех тех, кто оказывал ей поддержку со стороны.

Работы в Цебельде включали ряд взаимосвязанных этапов, о каждом из колотых необходимо сказать хотя бы несколько слов, чтобы у читателя осталось представление о "романтике" археологического поиска.
Итак первое: подготовка экспедиции.
Она включает в себя организацию финансирования и быта экспедиции, заготовку продуктов, инструментов и других материалов, список которых достигает обычно несколько десятков наименований.
В силу различных причин обьективного и субъективного порядка этот этап, как правило, охватывает период с начала года и до начала полевых работ, отнимая много времени и сил. Основное финансирование раскопок в Цебельде велось через Абхазский институт за счет средств, выделяющихся Академией наук Грузинской ССР.
С 1978 г. все более широкое участие в исследованиях памятников Апсилии принимал Абхазский государственный музей, работы которого оплачивались через Министерство культуры Абхазской АССР.
И вот, наконец, все письма написаны, гарантии получены, тачки, лопаты, кирки приобретены, собрана документация на каждого рабочего, автомашина для транспортировки экспедиционного имущества найдена.
Далее погрузка у института и у мест жительства участников и выгрузка на базе, в качестве которой с самого начала был избран гостеприимный дом Г. Ж. Коджаманянов, расположенный в с. Малые Краевичи в 1,5 км. от крепости.
В трех маленьких комнатах нам (иногда до 10 человек) пришлось прожить в общей сложности около двух лет.
Нам - это, помимо авторов этой книжки, кандидатам исторических наук М.Гунба и Л.Хрушковой, работавших в составе экспедиции в 1977-1979 гг., заведующему отделом археологии Абхазского государственного музея Н.Шенкао, препараторам - лаборантам - вдове М.Трапша, первого профессионального археолога- абхазца В.Трапш и молодому археологу В.Логинову, фотомастеру В.Левинтасу и многим другим.
Здесь же концентрировались все находки, производились их читка, реставрация, зарисовка, фотографирование, демонстрация многочисленным посетителям и хранение.
За водой на первых порах ходили за 100-150 м к родникам, а когда они пересыхали, и к минеральному источнику в соседнем ущельице. Затем в деревне появился водопровод и стало легче.
Утром - от базы до крепости вверх полтора километра пешком, вечером с грузом находок назад - таков был ежедневный маршрут научного и технического состава экспедиции в период раскопок.
Условия, что и говорить, вполне спартанские.
Несколько в ином ключе сложился быт рабочих-землекопов.
Часть их из шефской организации (СФТИ) в числе 10-15 человек ежегодно разбивала под стенами крепости палаточный городок, где размещались также жены работавших, их дети, родственники и друзья.
Для доставки инвентаря и исходных продуктов питания использовался личный транспорт (мотоциклы, позднее и автомашины), когда же дорога от дождей раскисала, за хлебом-солью бегали за 4 километра в Цебельду.
Пищу готовили на костре сами, организуя поочередное дежурство. Первые четыре сезона за водой приходилось ходить с ведрами за 250-300 метров, затем протянули шланг, и вода подошла к палаткам из родника, от которого и в VI в. был проложен в крепость водопровод.
Дожди - довольно частое явление в Цебельде. Скрывались от них сначала в кладоискательской бреши под башней №1, затем, когда была сооружена крыша над третьей башней, в ней прятались от дождя, а иногда и ночевали, просыпаясь от прыгающих на лицо лягушек.
Позднее соорудили рядом с палатками навес и деревянный домик на манер пастушеских балаганов в горах. Если в первый сезон проезжей дороги от крепости практически не было, то в течении последующих лет грунтовая дорога из-за усиливающегося потока автомашин была накатана по строй тележной колее.
Второй сезон завершился бульдозерной зачисткой этого пути, а в 1983 г. удалось пустить поток автомашин по более укороченной грунтовой дороге, проведенной при содействии поэта Е.Евтушенко.
На шефской бригаде лежала доставка досок, железных листов, цемента, аннотационных щитов и указателей, различного инвентаря (совковые лопаты, кирки, веревки, подчас и тачки).
Этой бригадой был осуществлен основной объем работ по расчистке крепостных сооружений (башня №1, наружная стена и прилегающее к ней пространство, все помещения вдоль куртин 1-3), много было сделано и на могильнике.
До 200 кубометров накопилось за эти годы на личном счету В.Юшина, М.Залданова, А.Хомухи, В.Тюнникова, работавших в Цебельдинской экспедиции с момента ее основания.
Другая группа землекопов состояла из жителей села Цебельда - рабочих совхоза и их детей.
Она отличалась, естественно, более мобильным составом - не менее 50 цебельдинцев за эти годы вложили свой труд в исследование прошлого родного села.
Они работали в крепости (башни № 2 и 3, храмы, пространство между стенами, благоустроительные работы) и на могильнике, расчистка которого осуществлена в основном их силами.
Мы с благодарностью здесь упоминаем имена Б.Аведисяна, К.Кесяна, С.и В.Караманянов, В. и В. Гукасянов, К.Лашхия, С.Чакряна, В.Топчяна, В.Чолокяна, Л.Загарджяна, С.Высоцкого, Х.Муселимяна и многих других.
Ежедневно пешком или верхом они сходились к крепости из различных уголков Цебельды, неся с собой в узелках нехитрый крестьянский обед (хлеб, мадзун-мацони, мед, овощи, фрукты и пр.) всегда с "запасом", приглашая затем к импровизированному столу на траве, в тени орешника или кизилового дерева, как научно-технический состав экспедиции, так и просто оказавшихся в этот момент рядом гостей крепости.
В числе тех, кто принимал активное участие в раскрытии загадок Цибилиума, ежегодно был 2-3 человека, прямо не примыкавшим к упомянутым группам.
Среди них А.Декунов и Г.Логинов из Сухуми, А.Мелин и А.Четверухин из Ленинграда, А. Киричук и И.Слонгимский из Донецка и многие другие.
Интересны и такие факты: пилот авиалайнера Ил-86 А.Стериопуло многократно после завершения рейса "Ленинград-Сухуми" на мотоцикле добирался до крепости и бескорыстно бросался в раскоп "помочь ребятам".
Славно поработали здесь на общественных началах инженер В.Ракитин из Свердловска, историк и поэт С.Лакоба и инженер Н.Тагильцева с дочкой Юлей из Сухуми, художники-оформители из Нефтекумска В.Степанов и С.Мирошниченко, агроном М.Минасян и многие многие цебельдинцы.
Во всех делах, сотворенных в эти годы на Цибилиуме активное участие принимал Г.Чепнян, бригадир землекопов - он копал, рубил, таскал, поджигал, возил, кормил, строил - словом, делал все, что было возможно для успеха общего дела.
С 1980 г. Г.Чепнян - штатный смотритель Цибилиума; он ежедневно встречает посеиттелей, дает объяснения, очищает и охраняет этот уникальный объект. Первейшие помощники Чепняну в этом благородном деле - его мать Маруся, жена и сын.

Теперь о самих раскопках. Отличительной чертой нашей экспедиции являлась четкая постановка исторических задач, которые нужно решить в Цебельде:
1) уточнение даты и обстоятельства появления комплекса апсилйских крепостей и их значения в системе древностей Абхазии и Восточного Причерноморья в целом;
2) осуществление параллельных исследований крепостей, поселений и могильников в целях расширения и уточнения сведений об облике и эволюции апсилийской культуры;
3) конкретизация таких важнейших моментов истории Апсилии, как особенности социально-экономического и культурного развития, политическая ориентация, дата и обстоятельства христианизации, функционирование ответвления Великого шелкового пути и др..
С самого начала мы решили и то, что исследования в крепости будут идти постепенно, путем прирезки новых участков к уже раскопанным, без суеты и выискивания лакомых кусков.
При этом нас не пугала перспектива того, что в условиях имеющихся средств мы, до полного исследования памятника, должны посвятить ему около 30 лет, т.е. практически отдать ему всю жизнь. Что делать? Так повелось, что в жизни археологов обязаны быть своя Троя или своя Кармир-Блур. У нас будет Цибилиум и стоящая за ним Апсилия!

Когда мы подошли к Цибилиуму в первый раз, перед нами встала сплошная стена кишащих змеями и прочей живностью заросли - деревья и кустарники, переплетенные лианами, колючей сасаперилью и ежевикой.
Расчистка от них составила первый этап раскопок. Вспоминается вековой дуб, стоявший за первой башней над сторожевым помещением. Чтобы его убрать, три человека трудились три дня.
Не менее суток пилили и рубили огромную липу, нависавшую над винным складом. А граб над западным входом главный храм сыграл шутку с исследовательницей последнего - он так основательно заполнил корнями роем, что вход не попал в план.

Цибилиум. План раскопанной части. Вверху слева- клеймо епископа Константина, внизу справа - греческая надпись на кирпиче

Нам потом вдвоем пришлось (раскопки уже кончились, а вход все же угадывался!) часа три раскачивать ствол, подпиливая одно корневище за другим.
Еще сложнее было с подлеском. В левой руке короткая ореховая палка, методично подсовываваемая под очередной ствол колючки, в правой руке топорик, которым наносится удар - таких движений пришлось сделать тысячи.
Приникшие переплетения стягивались деревянными крючьями, скручивались в огромные рулоны, перекатывались на площадки. Палящее солнце подсушивало их, а затем горели костры. И что интересно - сколько не подливалось бензина, сколько не подсовывалось автомобильных шин, а пламя не брало стебли. Месяцами сохранявшие влагу.
Очищенные места через три-четыре недели вновь заполнялись зеленью, буйно тянущейся из всех щелей и трещин.
Затем сдирался дерн - веками перегнившие листья и ветви, переплетенные корнями на глубину до 0,5 м.
Каждый раскоп начинался с шурфа (примерно 2х2 м), который врубался в подстилающий завал камня, щебенки и раствора. Дальше казалось, что работа шла легче - сыпучка выдиралась из по дерна, затем с помощью лома, кирки и топора в нем прорубались щели.
Образованные таким образом "дольки" весом от 50 до 100 кг падали в подставленную тачку. Основной объем давали завалы у стен - их мощность в среднем составляла до 4 метров, достигая местами (башня №3 и др.) 6-7 метров.
Здесь основными орудиями были кирка и лом (взрыхление), мотыга (сгребание на железный лист) и совковая лопата (перекидывание на тачку или за стену).
Завал разбирался постепенным углублением по ходу работы либо когда расчищалось замкнутое в четырех стенах пространство (башня №3, помещение 2-7 и др.) по спирали.
Во всех случаях широко использовались дощатые мостки различной сложности. Их дина в отдельных случаях достигала 30-40 метров и, например, А.Хомуха, работавший на тачке, не раз с гордостью отмечал, что к концу рабочего дня он пробежал с ней свыше 20 километров, т.е. столько же , сколько от Цибилиума о моря по прямой.
Здесь дожди были, пожалуй, основной помехой - по мокрому наклону досок скользили и колеса тачек и ноги. Бывали случаи, когда с высоты 2-3 метра все это падало вниз; однажды при этом было сломано ребро.
Окраинные помещения, особенно когда использование тачки исключалось, очищались совковыми лопатами.
Великолепно при этом смотрелись С.Новичков и А.Декунов.
Иногда сквозь шум падающих камней прорывался шепот: "…2225, 2226…" - это шел счет лопатам, через определенное число которых бросавший позволял себе короткий отдых.
Хранилище в башне №1 очищалось с помощью ведер - 2000 раз скользили они вверх и столько же вниз. Помимо мусора, с глубины 6 метров пришлось поднимать огромные (до 100 кг) блоки от свода. Один из них, несмотря на строжайшее соблюдение техники безопасности, соскользнул на пальцы Ю.Рубанова, оставив на них навсегда памятный след.
Под завалом начинался культурный слой, в котором выделялась по два, три и более горизонтов накоплений, отражавших историю крепости в период ее функционирования.
Здесь требовалась максимальная осторожность. Каждый горизонт сначала разрыхлялся киркой и ножом, затем его содержимое мотыгой перегребалось на железные листы, перебрасывалось в тачку и перебиралось пальцами. Благодаря этому не только фрагменты керамики, металлические изделия, кости животных, но и мельчайшие бусинки и обломки стекла не ускользали от внимания исследователей. И так дециметр за дециметром до поверхности первоначального пола или скалы.
Запомнилась разборка нижнего яруса накоплений в башне №3, где из-за задержки столетиями воды образовалась вязкая жижа, которую не брали ни лопата, ни нож.
Пришлось нам хватать ее руками, приминать пальцами и, после извлечения древних обломков, стряхивать в тачку. Таких тачек набралось более 20. Зато пересушенная сыпучка в винном складе содержала три яруса пифосов, поштучная расчистка которых заняла свыше трех недель не менее изматывающего труда.
А на могильнике? Конечно и там были свои сложности. На глубину до 2-3 лопат можно было идти безбоязненно.
Затем, когда появлялись первые признаки погребений - контуры ям, крупные сосуды, требовалась квалифицированная рука. Препарировкой могил занимались Н.Шенкао и В.Логинов. Иногда черновую работу по подготовке погребений проводили и наиболее внимательные рабочие.
На расчистку каждой могилы в среднем уходило по 1,5 - 2 часа, а в ряде случаев приходилось работать и по 5 и более часов, прежде чем все детали становились ясными.
Время от времени, давая себе минутный отдых, мы спрашивали друг друга: "Ну как там у тебя, в твоей могиле? Что нового?".
В палящих лучах солнца под ножами и пальцами постепенно появлялась посуда, вооружение, орудия труда, украшения…. Почвы здесь глинистые, подчас удавалось фиксировать лишь следы костного тлена вблизи бронзовых изделий, много хлопот доставляли повторные (до трех) захоронения в одной яме - надо было проследить, что кому принадлежало.
Бывало, только отпрепарируешь погребение, как набегает гроза и раскоп заливает водой, а потом надо ждать сутки, пока он просохнет, и очищать вновь все теперь уже от ила, нанесенного со склонов.
После расчистки каждое погребение наносилось на план, зарисовывалось в деталях, описывалось и фотографировалось на черно-белую и цветную пленки. Затем шла разборка: все вынималось, снабжалось этикетками (дата, номер могилы и др.) и расфасовывалось с десятки пакетов.

Многие изделия (бронза, серебро, глина) при разборке рассыпались - приходилось либо , залив клеем, вынимать вместе с окружавшей землей, либо на месте зарисовывать их след. Это позволило сохранить большое число редких форм, прежде уходивших от исследователей.

Вещи из погребений апсилов: меч со скобой, кинжал, кувшины и миска, стеклянный сосуд, бронзовые фибула-застежка, брошь-павлин, пряжка, серьга, зеркало и браслет, серебрянные серьги и браслеты, железный перстень, свинцовая печать

Параллельно с раскопками велись ежедневные записи в дневниках, отражавшие наиболее важные моменты и детали, производилась графическая и фото фиксация разрезов культурного слоя, на планы раскопов наносились находки, следы костров, пожарищ и т.д. Архитектурные сооружения, выявлявшиеся в ходе расследования, детально фотографировались и обмерялись, причем особое внимание, помимо деталей (проемов дверей, сидения и др.), уделялось кладкам из тесанных квадров, где зарисовывался каждый камень.
Постоянно велись наблюдения над раскопанными ранее объектами, где солнце и дожди, постепенно расчищая и разрушая стены и полы, выявляют незамеченные в первый момент детали кладок, заложенные позднее проемы, отдельные изделия в растворе, на поверхности почвы, в расселинах скал.
В соответствии с существующими правилами экспедиция регулярно выделяла часть средств на охранные работы.
В 1977 г. была забетонирована брешь объемом до 10 кбм в основании башни №1. Цемент и воду в бочках завезли на телеге из деревни, раствор в ведрах таскали через стену.
В 1978 г. были забетонированы главная калитка, вход и опоры в башне №3; над последней была сооружена крыша. Цемент для этого выделили шефы из СФТИ, а ольховые бревна 10-метровой длины рабочие заготовили сами, сволокли их с помощью лошадей со склона горы Адагуа, аккуратно вкатили на древние стены, перекрыв башню дранью, закупленной в верховьях Кодора. Гвозди и проволоку собрали в деревне.
В 1979 г. была сооружена крыша из толя на комплексом бани, а осыпавшаяся в этом месте наружная стена протейхизмы засыпана землей на протяжении 20 метров при глубине до 4 метров. В 1980 г. были укреплены стены в храмовом комплексе.
Машину бетона для этого доброго дела доставил поэт Д.Чачхалиа. В дальнейшем, в связи с включением памятника в план государственных консервационно-реставрационных работ, охранная деятельность экспедиции была свернута.
Находки, собранные по горизонтам и участкам, укладывались полиэтиленовые мешочки (по 5-10 кг каждый), снабжались этикетками (дата, место и горизонт) м транспортировались на плечах, лошадях, мотоциклах, а иногда и на подвернувшейся автомашине на базу.
Изделия из глины, стекла и кости в соответствии с методикой, разработанной В.Трапш, сначала сушились и освобождались от грязи механическим путем, затем отмачивались и мылись с помощью специальных щеток в теплой и холодной водах, вновь тщательно просушивались, сортировались по форме и материалу, затем, что можно, склеивалось.
Сотрудниками экспедиции за весь период было склеено частично или полностью свыше 500 сосудов из погребений, восстановлены десятки форм из культурного слоя крепости. Изделия из железа и других металлов после просушки очищались от коррозии и грязи механическим путем.
Достаточно трудоемкой была обработка серебряных изделий, часто представлявших собой скопление пластинчатых и проволочных обломков и сердоликов. Одна из брошей, например, потребовала 10 часов труда на очистку, сборку на бумажной основе и клеевое покрытие, в результате чего этот уникальный памятник искусства вновь стал доступным для обозрения во всем своем великолепии.
Важная стадия работы - зарисовка, которой в нашем случае подвергались практически все находки, имевший информационную нагрузку. Зарисовка велась на миллиметровке (ширина рулона 0,85 м, общая длина его за 9 сезонов - около 100 метров; в среднем на погонный метр пришлось по 150 предметов).
Параллельно велась инвентаризация - на каждом изделии и обломке ставился шифр (место находки, год) и номер в соответствии с составлявшейся параллельно полевой описью, в которую заносились кроме того данные о типе изделия, числе фрагментов, происхождении и т.д.
Обработку находок завершал В.Левинтас, фотографировавший все наиболее выразительные изделия по комплексам и раздельно на черно-белую и цветную пленки узкого и широкого форматов. Все завершала упаковка в ящики и отправка находок в фонды Абхазского государственного музея и Абхазского института ЯЛИ им.Д.И.Гулиа АН Грузинской ССР, либо в угловую комнату нашей "базы". Совершенно измотанные, мы с рулонами подмышкой покидали гостеприимные Краевичи и, поднявшись на ближайший холм, бросали прощальный взгляд на контуры крепости: "До следующего сезона Цибилиум!".

С самого начала раскопок на крепость хлынул людской поток. Сначала это были цебельдинцы, затем те, кто лет 20 покинул эти места, но любовь к ним осталась; за ними пошли их соседи и знакомые.
Вскоре появился лозунг: "Кроме Рицы и Холодной речки есть еще и Цибилиум!"
Запылали многочисленные костры, потянуло запахом свежего шашлыка.
Все чаще на крепости можно было увидеть художников с этюдниками, а глубокими вечерами в храме над обрывом устраивались импровизированные концерты - звучали абхазские, грузинские, русские, армянские, греческие песни, проводились сеансы телепатии…
В 1977 г. памятник посетило около 500, а на следующий год - до 2000, а в 1983 г. - уже около 7000 человек.
Мы принимали всех одинаково приветливо, отвечали на вопросы, затем стали водить экскурсии.
В 1979 г., например, каждому из авторов пришлось провести по крепости до тридцати групп по 10-15 человек в каждой.
С 1980 г. мы завели здесь книгу отзывов, в которой оставили за шесть лет след около 1000 человек из различных городов нашей страны (Москва, Ленинград, Киев, Тбилиси, Ереван, Харьков, Донецк, Днепропетровск, Кировоград, Целиноград, Баку, Минск, Рига, Вильнюс, Фрунзе, Новосибирск, Сочи и т.д.) и зарубежных (Берлин, Варшава, Будапешт, Прага, Вена, Париж, Лондон, Нью-Йорк, Стамбул, Дамаск и др.).
Тогда же для охраны памятника выделили штат смотрителя.
В 1983 г. введена плата за осмотр крепости - было распространено свыше 500 билетов.
Кульминационным моментом стало проведение 17 июля 1983 г. в Цибилиуме важного культурно-пропагандисткого мероприятия - здесь, чтобы поговорить об уважении к деяниям предков, о сохранении памятников культуры, по инициативе поэта Е.Евтушенко, влюбившегося в Цибилиум с первого взгляда, собрались в день его 50-летия свыше 150 человек - партийные и советские работники района и республики, писатели и поэты из Сухуми, Тбилиси, Москвы, многочисленные гости из-за рубежа.
Крепость привлекла внимание широкого круга журналистов, корреспондентов газет ("Правда", "Литературная газета", "Советская культура", "Советская Абхазия", "Дроша" и др.) журналов ("Дружба народа", "Советская литература", "Литературная учеба", "В мире книг" и др.) представителей Гостелерадио СССР, операторов Ленинградского, Грузинского и Абхазского телевидения, а также из Брно (ЧССР), корреспондентов АПН и ТАСС.
Большое значение для нас имело внимание научной общественности. С результатами раскопок на месте, помимо руководства и сотрудников Абхазского института (член-корреспондент АН ГССР Г.Дзидзария, доктора наук Ш.Инал-ипа, Х.Бгажба, А.Куправа, Б.Сагария, кандидаты наук Г.Шамба, Г.Амичба, Р.Чанба, И.Цвинария, С.Шамба, зав. Библиотекой Е.Маргания и др.) ознакомились видные археологи - доктора наук А.Амброз, В.Кропоткин, И.Кргуликова, Е.Черных, А.Халиков, В.Леквинадзе, О.Лордкипанидзе, П.Закарая, Н.Ломоури, кандидаты наук А.Болтунова, В.Ковалевская, И.Каменецкий, В.Петренко, И.Брашинский, Л.Церетели, М.Барамидзе, В.Пачулиа, В.Джапаридзе и др., историки - доктора наук С.Хромов, Ю.Кораблев, И.Лейберов, А.Дубинин, Л.Лавров, кандидаты наук М.Бибиков, Ю.Виноградов, Ф.Шелов-Коведяев, Г.Анчабадзе и др., искусствоведы - доктор наук Р.Меписашвили, проф.В.Цинцинадзе, представители медицины - академик И.Шхвацабая, доктора наук А.Труфанов, В.Зухарь, Б.Газетов, Б.Никифоров, географы - доктора наук Н.Гвоздецкий, Ш.Лашхия и др., видные художники-рестовраторы В.Либсон, Б.Гнедовский, Н.Датиева и многие, многие другие. Частыми гостями с начала раскопок на крепости стали партийные и советских руководители республики, района и села, оказывавшие экспедиции помощью организации быта, снабжении техникой и инвентарем. Постоянное внимание экспедиции уделяли доктор искусствоведения А.Аргун, заслуженный инженер Абхазии Э.Аршба, заслуженный работник физкультуры и спорта Абхазской АССР и Грузинской ССР Р.Аршба, инженер-геодезист П.Казанба и др.
Нам часто задают вопрос - не мешает ли нам этот людской поток, не отрывает ли он нас от своего прямого дела. Нет, - отвечаем мы, - наоборот, помогает: ведь мы работаем не для себя, а для общества, которое через нас, своих гонцов в прошлое, узнает пережитое им, свою историю, и чем больше людей прикоснется к нашему делу, тем лучше, тем наша функция целесообразнее, уютнее.
Археология - наука популярная: романтика археологического поиска вошла в пословицу.
В этом отношении нам особенно повезло - Цибилиум и в историческом, и в природном отношении, и по содержанию своих тайников необыкновенно романтичен, подчас даже сказочен вопреки и благодаря удивительной определенности, выразительности и академичности вытекающей из него информации.
Нам есть что показать, о чем рассказать.

Сухуми, 1986 г.

Перепечатывается с сайта http://coffeenews.narod.ru/News/Apsilia/VB_001.htm

Далее читайте:

Исторические лица Абхазии (биографический справочник).

Абхазия (краткая историческая справка).

Абхазы  (самоназвание апсуа) автохтонное население Кавказа.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку