АБХАЗЫ - ЛИНГВОРЕЛИКТ ЗАПАДНОГО КАВКАЗА

   Проблемы происхождения абхазов и их расположения в системе народов мира свыше двух столетий привлекают внимание исследователей - путешественников, этнографов, историков, лингвистов, археологов, антропологов и представителей других гуманитарных дисциплин. Письменные источники, в которых черпают историки свои заключения, скудны, а их временной охват, фактически, не уходит за 2000-летний рубеж от наших дней. Археология в этногенетических вопросах на твердой основе стоит лишь при наличии соответствующих письменных источников. Еще более сужены возможности этнографии и антропологии. И здесь свою решающую роль играет язык, в структуре и словарном запасе которого сохранились древнейшие страницы истории абхазского народа, важнейшая информация об его истоках, среде первоначального обитания, связях и контактах с другими народами, иные любопытные сведения.
   Слава о многоязычии Кавказских гор издавна гуляет по свету. Еще древнегреческий географ Тимосфен число народов, собиравшихся в Диоскуриаде (современный Сухум, столица республики Абхазия), определял в 300, а римский историк Плиний Секунд оставил свидетельство, согласно которому в этом городе римляне вели свои дела с помощью 130 переводчиков. Масуди, арабский автор X века, писал: "Один Аллах сочтет различные народы, живущие в горах Кавказа. Гора Кавказ - гора языков". В мире мало мест, способных соперничать в отношении многоязычности с Кавказом. И, как правило, это тоже горные области - Гималаи и Гиндукуш в Азии, Анды и Кордильеры в Америке. Несомненна связь многоязычия с условиями горного ландшафта, консервирующего многие реликты живого мира, быстро стирающиеся в условиях равнинных местностей. Абхазский язык вместе с другими близкородственными языками (абазинский, убыхский, адыгейский и кабардинский) образует западно-кавказскую (абхазо-адыгскую) языковую группу, насчитывающую сегодня свыше 700 тысяч человек и связанную между собою по следующей схеме:

п  р  а  а  б  х  а  з  о  а  д  ы  г  с  к  и  й
/                |                |                |                 \
абазинский абхазский убыхский адыгейский кабардинский

Западно-кавказские языки характеризует своеобразная структура, а их фонетический строй выявляет большие расхождения. Преобладают комбинированные гласные, а самостоятельных гласных очень мало: в абхазском языке две, в абазинском две в ударном и одна в безударном слоге, в убыхском три. Число же; согласных варьирует гораздо глубже: в убыхском языке 82 согласных, в бзыбском диалекте абхазского языка - 67, в адыгейском - 55, в кабардинском - 48. П.К.Услар - создатель первого абхазского алфавита - о сложности произношения абхазских слов писал следующее: "Не только европейцы, но и даже кавказские туземцы считают) абхазское произношение наитруднейшим и наименее доступным для неабхазца. Странное впечатление производит этот язык на того, кто слышит его впервые!... Об абхазском можно сказать, что он напоминает жужжание насекомых". До недавнего времени западно-кавказские языки сохраняли и особый фонд словарных элементов, функционировавших в охотничьей среде ("лесной язык" абхазов, "охотничий" язык" адыгов). Лингвистам удалось выявить свыше 250 унаследованных из праязычного состояния основ и аффиксов, исконно общих для этих языков и включающих; названия космических явлений, термины родства, названия частей тела, ряда: животных и растений, личные местоимения, числительные и некоторые глаголы.
   Время существования абхазо-адыгского праязыка относится лингвистами к III тысячелетию до н.э., т.е. его распад на три основные ветви (абхазы-убыхи-адыги) начался примерно 4 тысячи лет от наших дней. Более, полувека назад известным русским лингвистом Н.С.Трубецким сформулирована гипотеза, согласно которой западнокавказские языки по своему происхождению родственны восточно-кавказским языкам (чеченский, ингушский, бацбийский, аварский, лезгинский, лакский, даргинский, табасаранский и др.), образуя с ними единую "северокавказскую" языковую семью. Как становится все более очевидным, представители этой семьи в древности занимали более обширную, чем теперь, территорию. С одной стороны в современной науке широкое признание получила гипотеза о родстве абхазо-адыгских языков с хатским, носители которого обитали 4-5 тысяч лет назад в Малой Азии. С другой стороны установлена свидетельствующая об общих корнях близость современных нахско-дагестанских языков к вымершим языкам хурритов и урартов, обитавших 5-3 тысячелетия назад на территориях нынешнего Армянского нагорья и сопредельных районов Восточного Закавказья и Переднего Востока. Следовательно, северокавказские языки представляют сегодня собою реликт некогда обширной языковой общности, существовавшей, по оценкам специалистов, примерно 7 тысяч лет назад и охватывавшей весь Кавказ и обширные районы южнее. В 30-60-х годах XX века в советской науке активно пропагандировалась гипотеза, согласно которой абхазо-адыгский, чечено-ингушский и дагестанские языки родственны картвельским (грузинским) и образуют с ними единую "иберийско-кавказскую семью" языков; однако ныне эта гипотеза признана научно необоснованной.
   Народ, говоривший на праабхазо-адыгском языке, занимался, как свидетельствуют данные лингвистики, земледелием, разводил скот, изготовлял различные ремесленные изделия, обрабатывал металл. В пользу того, что носители праязыка жили примерно в тех же природных условиях, в которых обитают нынешние абхазо-адыги, и сформировались в пределах западно-кавказского региона, свидетельствует их общая лексика ("море", "берег", "рыба", "гора (лесистая)", "лед", "иней", "холод", "мороз", "лес" (лиственный), "лес (хвойный)", "пихта", "ель", "бук", "кизил", "каштан", "волк", "медведь" VI т.п.). В подтверждение той же мысли используются данные топонимики (Н.Я.Марр, И.А.Джавахишвили, С.Н.Джанашиа, Ш.Д.Инал-ипа и др.). Вместе с тем, в последнее время успехи лингвистической реконструкции позволили заглянуть и в более глубокую историю абхазо-адыгов. Сегодня установлен (С.А.Старостин и др.) факт дальнего родства (по происхождению) между северокавказскими, синотибетскими (китайский, тибетский, восточно-гималайский и др.) и енисейскими (кетский и др.) языками, на основе чего реконструирована сино-кавказская макросемья, включившая большинство неностратических языков Старого Света и выявляющая глубинное родство с индейскими (калифорнийские и др.) языками субамериканского континента. Одновременно выявлены языковые контакты (через западно-чадские языки) нахско-дагестанских языков с афразийской макросемьей, выводящие нас к эпохе расообразования и моменту проникновения Ното 8ар1еп§ с африканской прародины на Ближний Восток (около 30 тыс. лет назад), откуда пошло его расселение в Европу, на Кавказ и в Восточную Азию.
   В абсолютных цифрах разделение северокавказских языков, по предположениям лингвистов, произошло где-то в IV тысячелетии до н.э. С этого времени абхазо-адыга уверенно могут быть локализованы в Восточном Причерноморье. Распад синокавказской макросемьи, колыбель которой находилась к югу от Кавказа, датирован примерно 9 тысячелетием до н.э., а выделение этой и других макросемей из единого гипотетического праязыка, из которого вышли все ныне известные живые и мертвые языки, отнесено за рубеж 13-14 тысячелетий до н.э., т.е. к верхнепалеолитическому времени. В ту эпоху, как свидетельствует антропологический материал, выявленный в Холодном гроте (центральная Абхазия), местное население характеризовалось еще выраженными негроидными чертами. Постоянная инфильтрация индоевропейцев с юга и севера в течение последующих тысячелетий изменила соответствующим образом антропологический облик этого населения, однако язык сохранил свои удивительно архаичные и первородно чистые строй и звучание, представляя собой неисчерпаемый источник информации по древнейшей истории народов Кавказа.

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ НИШИ В ЭТНОГЕНЕЗЕ АБХАЗОВ


   Поскольку человек и все его творения являются частью биосферы и ландшафта Первоматери Земли, в решении сложных вопросов происхождения народов большую помощь может оказать учет соответствующих природных особенностей (рельеф, гидрография и др.). В данном случае необходимо обратить внимание читателя на консервирующую и дифференцирующую роль в истории абхазо-адыгов западно-кавказских ущелий и горных проходов.
   Обсуждая вопрос о происхождении абхазов, исследователи называют два направления передвижений предков этого народа на нынешние места их обитания: с Северного Кавказа, где ныне проживают родственные абхазам абазины, адыгейцы и кабардинцы, и с юга, со стороны Малой Азии через Колхиду. Языковые распады, как известно, осуществляются путем перемещения части носителей праязыка в иную, географически (горами, реками и т.д.) изолированную область - экологическую нишу. Трехчастная структура (помимо позднейшего подразделения абазин) западнокавказской языковой общности поэтому предполагает не менее трех этапаов переселений, связанных с полным или частичным уходом из ниши-прародины, существовавшей в III тысячелетии до н.э. Рассмотрим кратко наиболее вероятные варианты таких переселений с учетом географических особенностей Западного Кавказа.
   Согласно первому варианту, колыбель абхазо-адыгов должна быть локализована на северных склонах Западного Кавказа, в Прикубанской нише (Г.А.Меликишвили, М.Д.Лордкипанидзе и др.), откуда в промежутке до I века н.э. (а по мнению таких увлеченных авторов, как П.Ингороква, и после XVI века н.э.) часть тамошнего населения переместилась на черноморское побережье, заполнив три экологические ниши - северо-западнее Бзыбского хребта (зихи, позднее убыхи), между хребтами Гагрским и Аж-Амгва (абасги, позднее носители бзыбского диалекта абхазского языка) и юго-восточнее последнего хребта до реки Ингур (апсилы и мисимиане, позднее носители цебельдинского и абжуйского говоров абхазского языка). Не имея иных реальных доказательств, некоторые исследователи стремятся найти подтверждение этой гипотезе в археологических материалах, свидетельствующих о проникновении элементов майкопской и дольменной культур в III - первой половине II тысячелетия до н.э. на территорию нынешних Большого Сочи и северо-западной Абхазии (до Кодора), носители которых гипотетически потеснили и ассимилировали древнейшее (предположительно пракартвельское) население региона. Однако, поскольку со второй половины II тысячелетия до н.э. на Западном Кавказе абсолютно преобладали южные культурные потоки, то гипотезы о переселениях предков абхазов с севера на рубеже нашей эры и тем более в XVII веке лишаются какого-либо археологического обоснования. Второй, южный вариант сводится к тому, что прародиной абхазо-адыгов была Колхидская экологическая ниша и прилегающие к ней северо-восточные районы Малой Азии, где еще в конце II - начале I тысячелетий до н.э. обитали предположительно родственные адыго-апсилам кашки-абешла (О.М.Джапаридзе, Г.А.Меликишвили, В.Г.Ардзинба и др.). В этом случае необходимо допустить перемещение (по побережью через восточнопричерноморский коридор и через перевалы) прямых языковых предков адыгов в течение II - начала I тысячелетий до н.э. на северные склоны Западного Кавказа. Предки зихов-убыхов при этом заняли нишу между Гагрским хребтом и Туапсе, связанную с соседними территориями достаточно трудными сезонными тропами. Праабхазские же племена как первичная часть общности продолжали обитать в Колхиде, где их и застали античные авторы в лице апсилов, абасгов и санигов.
   Широкая культурная "экспансия" из Колхиды по Черноморскому побережью (до современного Геленджика), в Восточное Закавказье и на северные склоны Центрального и Западного Кавказа достигает апогея в 1Х-УП веках до н.э. ("Колхидско-Кобанская металлургическая провинция"). Последними важными миграционными событиями в обозримом уже через письменные источники 2000-летнем диапазоне были перемещения части адыгов на восток (кабардинцы) и части абхазов на Северный Кавказ (абазины), обратные же передвижения сколько-нибудь серьезного масштаба не отмечены. Зато весьма показательна и миграция этнонимов: название абхазов - "абаза" переместилось с территории современного Гудаутского района (историческая Абасгия) на обширные области Северо-Западного Кавказа, а древнее наименование убыхов ("зихи") в развитом и позднем средневековье обозначало и адыгское население Прикубанья.
   Основополагающий вывод о преимущественном биологически обусловленном направлении этнических передвижений на Западном Кавказе с юго-востока на северо-запад подчеркивается процессом исторической дифференциации расположенного юго-восточнее абхазо-адыгов так же трехчастного картвельского (грузинского) языкового массива. Картвельские языки входят вместе с индоевропейскими, а также уральскими, алтайскими и другими евразийскими языками в ностратическую макросемью, распад которой начался примерно 12-13 тысячелетий назад. В свою очередь распад пракартвельской языковой общности, существовавшей в III тысячелетии до н.э., начался (по Моррису Сводешу) примерно в XIX веке до н.э. с выделения картвелозанского праязыка. При этом лингвисты полагают, что сванский дольше других картвельских языков оставался на уровне языка-основы. Новая сегментация примерно в VII веке до н.э. привела к выделению самого молодого в этой системе занского (мегрело-чанского) языка. Историческая дифференциация картвельских языков может быть выражена в следующей схеме:

пракартвельский
|               |        |        |
сванский картвельский занский мегрельский

   Как и в случае с абхазо-адыгами, исследователями реконструируются два варианта передвижений, которые привели к распаду пракартвельской общности. Первый вариант ориентирует нас вновь на Колхидскую экологическую нишу и предлагает рассматривать ее вместе с прилегающими северо-восточными районами Малой Азии в качестве общекартвельской прародины (Г.А.Меликишвили, Т.В.Гамкрелидзе, М.Д.Лордкипанидзе и др.). Для объяснения существующей ныне ситуации следует признать, что сваны остались на территории, некогда занятой носителями общего пракартвельского языка, а его картвело-занская часть на рубеже Ш-П тысячелетий до н.э. переселилась, скажем, в восточнозакавказскую нишу через нынешний Лихский хребет; там спустя тысячелетие произошел еще один распад, в результате которого предки мегрело-чанов вернулись вновь в Колхидскую нишу и оттеснили сванов в горы.
   Этому достаточно алогичному и пока ничем не доказуемому варианту противостоит другой, более, как представляется, обоснованный и заключающийся в том, что прародина картвелов находилась вне пределов Западного Закавказья в северовосточных областях Малой Азии, откуда в рассматриваемый регион сначала переместились (либо прямо через ущелье Чороха и по побережью в нынешнюю Колхиду, либо, что гораздо логичнее, по ущелью Куры в примыкающие к ней районы Восточного Закавказья и далее на запад) сваны, а в начале I тысячелетия до н.э. произошел распад пракартозанской общности и ее перемещение к северу двумя путями - карты потеснили сванов в горы северо-востока Колхиды, а занские племена продвинулись в Колхидскую экологическую нишу, оттеснив праабхазов к северу. На историческую реальность такого варианта указывают как общая ситуация (первичность "прасеверо-кавказского" хуррито-урартского элемента в Закавказье до начала 1 тысячелетия до н.э.; локализация древнекартвелъских племен карду-картов, кулха-колхов, луша-лазов и т.д. в северо-восточных областях Малой Азии; выразительные следы картвело-индоевропейских связей, которые идут не только из ностратической макросемьи, но могут объясняться и нахождением картвельской прародины в сфере воздействия хеттско-лувийского языкового мира и т.д.), так и направление крупных естественных миграций, пережитых населением региона за последние два тысячелетия. В этом отношении показательно, что сваны между VI и XI веками из верховьев Риона переместились на запад в верховья Ингура, а сегодня достигли (в лице отдельных своих групп) района Гагры и Сочи. Важным лингвистическим указанием на трудности связать сванов с древнейшим населением Колхидской низменности, хозяйство которой издавна характеризовалось выразительным земле-дельческо-скотоводческим укладом и развитой металлургией, является отсутствие в сванском языке общих с другими картвельскими языками терминов, связанных с оседлой земледельческой культурой, а также обозначающих "медь-бронзу", "лен", "железо", "лошадь" и т.д. Собственно же карты-картвелы в УШ-Х1 веках н.э., форсировав Лихский хребет, раскололи мегрелочанскую (лазскую) общность, образовав на ее территории картоязычные Имеретию, Гурию и Аджарию. Подобных по масштабу и результатам обратных передвижений человеческих масс в Колхиде не отмечено. Особенно показательно, что упомянутые миграции картвелов в Колхидскую нишу совпадают по времени с Абхазским царством У1П-Х веков, когда сложились, казалось бы, наиболее благоприятные условия для обратного -движения абхазов - на юго-восток. Однако такого не произошло.
   Все сказанное подчеркивает обоснованность предположения о преимущественном северо-западном направлении древних и средневековых естественных миграционных потоков населения в этом регионе. С момента заселения Западного Кавказа человеком здесь преобладают южные влияния - со стороны Малой Азии и Ближнего Востока. Оттуда в глубокой древности и продвинулись в западно-закавказские долины носители праабхазо-адыгского языка, потомки которых подобно многим другим реликтам живой природы до сих пор (благодаря, повторяем, консервирующим особенностям гор) достаточно прочно сохраняют здесь свою популяцию. Апсилы же, давшие абхазам самоназвание (апсуа), и их прямые потомки - носители абжуйского диалекта, заселяющие сегодня Очамчир-ский район, в этой цепи составляют одно из важнейших охранительных звеньев, не одно уже тысячелетие принимая на себя основную тяжесть сопротивления ассимиляционно-миграционным воздействиям с юго-востока.

ИСТОРИЯ АБХАЗОВ - УЗКОТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ И ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ


   Подобно тому, как биография каждого человека складывается из результатов его взаимоотношений с окружающими людьми и предметами, история каждого народа слагается из фактов его взаимодействия с соседними народами. История абхазов в этом - не исключение. Заселенная ими территория всегда служила как бы мостом между Северным Кавказом и побережьем Черного моря. Второе направление связей определяло море - вдоль его берегов издавна двигались корабли в сторону Малой Азии и Крыма. Немаловажную роль играло и то, что основание треугольника, занятого абхазами, было открыто воздействиям с юго-востока, откуда вела подгорная дорога ("Абхазский путь"), которой пользовались завоеватели и купцы. Экономика, политика, культура населения края формировались в русле этой достаточно сложной системы связей, чутко реагируя на все внешние изменения и перестраиваясь в соответствии с ними.
   Для каждой территории характерен свой набор археологических и архитектурных памятников, на своеобразии которых строятся представления о национальных культурах. Увязка естественных древних региональных особенностей с конкретным современным этносом, получившая широкое распространение в условиях отечественной национал-административной государственной системы, привела к тому, что предметы и сооружения стали использоваться для обоснования прав представителей той или иной национальности на власть над данной территорией, т.е. изделия стали наделять конкретным языком (!). Между тем большинство произведений человеческих рук является плодом многообразных попыток и взаимодействия разноязычных индивидумов и коллективов. Этнографами (на примере североамериканских индейцев) неслучайно подмечена закономерность, согласно которой скопление характерных вещественных признаков наблюдается не в центре расселения того или иного племени, а в районе межплеменных контактов. Абхазия не была в этом исключением.
   С момента заселения этой территории человеком на протяжении всего каменного века главное значение имели пути, по которым с юго-востока сюда шла инфильтрация человеческих групп, соответствующих навыков в обработке камня, древнейшего импорта - вулканического стекла (обсидиана). В бронзовом веке Западный Кавказ представлял собой глубокую периферию малоазийского варианта ближневосточной культурной общности. Транскавказские перевальные пути способствовали распространению монументальных гробниц-дольменов по обе стороны Главного хребта. Идея же дольменотворчества, по мнению ряда авторитетных исследователей, была занесена на Западный Кавказ морским путем через Средиземноморье еще в конце III тысячелетия до н.э.
   В раннежелезную эпоху помимо влияний из Малой Азии, решающую роль в сложении местной материальной культуры сыграло государство Урарту. С VIII века до н.э. по нарастающей шло воздействие (через эллинов) со стороны эгейского мира. Через посредство греков на кавказских берегах появляются города и связанная с ними государственность. К III веку до н.э. весь быт местного населения, в том числе и горных долин, пропитан элементами греческой культуры. Рынки Диоскуриады (Севастополь, ныне столица Абхазской республики Сухум) завоевали мировую славу. Источники сообщают, что в эллинистическую эпоху (III-I века до н.э.) здесь заключали торговые сделки представители многих десятков племен и народов. Получило развитие промышленное
   виноделие, изготовлялись амфоры с клеймами Диоскуриады, чеканилась собственная монета. Свою решающую роль в экономике, политике и культуре древней Абхазии Черное море сохраняло до эпохи иранских и арабских завоеваний в Колхиде (VI-VIII вв. н.э.), периодически возвращаясь к такой роли и в последующее время (вплоть до начала XX века).
   В VI-VIII веках н.э. особое значение приобрели трйнскавказские перевальные дороги, благодаря которым через территорию Абхазии прошли ответвления Великого шелкового пути, связывавшего Средиземноморье с Индией и Китаем. В захоронениях представителей древнеабхазских племен апсилов и абасгов широко представлены посуда, вооружение, предметы одежды, украшения, монеты и другие изделия, по своему происхождению связанные с десятками центров Европы, Азии и Африки и с особой очевидностью подчеркивающие преимущества инновационных возможностей Ее Величества Моды перед всеми проявлениями традиционализма. Перевальные дороги сыграли важную роль в становлении раннефеодального Абхазского царства, когда в конце VIII века в условиях ослабления Византии в дело вмешалось Хазарское царство, включившее к этому времени в свои границы Северный Кавказ. Последующая история Абхазского царства вновь связана с Византией, стимулировавшей его расцвет в X веке и оказывавшей воздействие на жизнь в крае до самого своего заката в XV веке. С конца XI и до середины XIII века Абхазское воеводство на автономных началах входило в состав "Царства абхазов и картвелов", а позднее частично ("Верхняя Абхазия") было аннексировано соседившей с ним с востока Мегрелией.
   ХIV-ХVII века характеризуются в истории края возрождением и углублением средиземноморских связей. Особую в этом роль сыграли фактории Генуи на побережье Абхазии, оставившие глубокий след в местной экономике, политической истории и культуре. В этот период вновь оживают перевальные пути, связавшие приморские центры с Северным Кавказом и Поволжьем (Золотая Орда), а в многоязычном Севастополе (совр. Сухум) вновь функционирует монетный двор. Над городом развевались знамена генуэзских консулов, среди которых и флаг местного владетеля - красное полотнище с серебристой ладонью в центре. А в местном быту широко распространяются импортная глиняная и стеклянная, в том числе и венецианская, посуда, вооружение, поясные наборы, украшения и другие заморские изделия. В горных долинах среди воинов входит в обычай (подобно европейским морякам) вдевать в одно или в оба уха серьги.
   Нарастание турецкого присутствия с конца XV века ослабило, а затем и вовсе прервало традиционные связи с Европой. XVIII век прошел под знаком преимущественных воздействий в крае Османской империи, использовавшей Абхазию в качестве главного плацдарма в завоевании Западного Кавказа. В этот период широкое распространение в регионе получают огнестрельное оружие, характерные кавказские кинжалы, определенного покроя одежда (черкеска, башлык и др.), курительные трубки, складывается самобытная абхазская кухня, неповторимо объединившая плоды заморских стран - кукурузу, фасоль, перец и др.
   С 1810 года в Абхазии интенсивно идет процесс европеизации через посредство, главным образом, России. Страшными бедами обернулись для абхазов Кавказская война и особенно непосредственно за ней следующий период (1866-1877 годы), когда в процессе "махаджирства" десятки тысяч абхазов были вынуждены переселиться в Турцию, откуда разбрелись по всему миру. На их пепелищах во второй половине XIX века появились усадьбы греков, болгар, армян, русских, украинцев, мегрелов, немцев, эстонцев и других переселенцев, придавших сельской и городской культуре края черты смешанности и многообразия.
   Абхазия - страна яркой языческой культуры, истоки которой уходят здесь в верхнепалеолитическую эпоху. Характерные черты этой культуры - ритуальная окраска тела многоцветной татуировкой, прослеживаемая до раннежелезной эпохи; поклонение рощам, деревьям, животным, природным стихиям, привлекавшее внимание путешественников и в античную эпоху, и в позднее средневековье; обряд вторичного захоронения в долменах и кувшинах, известный по памятникам бронзовой и раннежелезной эпох, и вновь получивший распространение в позднем средневековье в форме подвешивания умерших на деревья, обычай кремации умерших и захоронения их на специальных площадках либо в кувшинах, отмеченный для раннежелезной и позднеантичной эпох, разнообразие (свыше 80) признаков языческого погребального обряда у апсилов в III веке до н.э. - VII веке н.э.; места поклонения горным духам на перевалах и у горных троп, где скапливались разнообразные приношения (наконечники стрел и другие предметы) в ХI-ХV веках и позднее; факты возрождения язычества в XVIII веке и его самобытные и разнообразные пережитки в сегодняшнем быту абхазов.
   Одновременно Абхазия - это и страна древнейшего на Кавказе православного христианства. Здесь уже в конце III века н.э. формируются общины ссыльных христиан, а в 325 году питиунтский епископ Стратофил ставит свою подпись под протоколами Вселенского Никейского собора. Официально абхазы (апсилы, абасги и др.) принимают христианство в VI веке при императоре Юстиниане, когда в прибрежной и горной зоне строится много церквей. С IV по X века абхазская церковь административно подчинена Византии (Константинополь, Антиохия и др.), причем территория собственно Абхазии выступает в рамках Абхазского царства автономно - главные храмы X века строились не в столице царства Кутаисе, а ближайшей к морю и Византии зоне между Пицундой и Бедней. Это положение сохраняется и в условиях византийской оккупации XI века, после чего некоторое время местная церковь зависела от аланской митрополии и, предположительно, восточногрузинского (мцхетского) католикосата. С середины XIII по XVII века абхазский католикосат сохранял независимость, поддерживая тесные церковные связи с Картлией, Византией, Малой Азией, Сирией и Палестиной. Не случайно именно антиохийский патриарх приезжал на территорию Абхазии смещать епископов-работорговцев в XVII веке, а греческая письменность на территории Абхазии до X века господствовала безраздельно, а с конца X по XVI века использовалась параллельно с грузинской. В XIX - начале XX вв. христианская религия (через посредство Русской православной церкви) вновь пустила достаточно глубокие корни в крае.
   Помимо православия на территории Абхазии определенную роль в свое время играл и католицизм. В начале XIV века, например, в Себастополе существовала католическая епископская кафедра, функционировало католическое кладбище. Очень рано соприкоснулись абхазы и с другими мировыми религиями - иудаизмом и исламом. Иудеи расселились в местных городах еще в античную эпоху. Их общины в средневековый период существовали в Гагре (XI в.) и Севастополе-Сухуме (XIV в.). С исламом предки абхазов впервые тесно соприкоснулись в первой половине VIII века. Мусульманская община существовала в Севастополе-Сухуме в начале XIV века. С конца ХVI века воздействие ислама в крае усиливается (надгробия с надписями, имена князей и др.). В ХVIII - начале XIX века в Абхазии функционировало несколько деревянных мечетей, однако свиньи разводились еще в каждой деревне. Пережитки ислама в быту части абхазов сохраняются и ныне. С особенностями религии иранских огнепоклонников местное население познакомилось в VI веке. Митраистская символика присутствует на каменных иконах второй половины VI-VII вв. из Цебельды.

Иллюстрированная энциклопедия народов России. СПб, 1877.

АБХАЗЫ - КРОВНЫЕ РОДСТВЕННИКИ ВСЕХ НАРОДОВ ЗЕМЛИ
   История человечества представляет собой причудливое переплетение территориальных, экономических, языковых, культурных и психологических реалий, на которые наслаивается еще один важный народообразующий, связанный с генетикой человека фактор, на обсуждении которого политики и находящиеся у них на содержании историки почему-то предпочитают не задерживаться. Между тем фиксация негроидов в верхнепалеолитическом слое Холодного грота и языковая близость к монголоидам прямо указывают на прямые генетические связи с представителями этих древнейших человеческих рас. Сегодня, однако, абхазы - ярко выраженные европеоиды, что объясняется постоянным проникновением на занимаемую ими территорию носителей соответствующего антропологического типа.
   Не касаясь обязательных, но плохо документированных связей дописьменного периода, остановимся на свидетельствах тех эпох, которые достаточно уже хорошо освещены письменными и археологическими источниками. В Гиеносе (совр. Очам-чира), основанном более 2500 лет назад на абхазском побережье милетцами, в домах первых переселенцев была найдена местная утварь, принесенная в дома греков их женами, которых охотно брали колонисты в аборигенной среде. Греко-абхазские брачные связи нарастали в эллинистическую (конец IV века до н.э.) эпоху. В I-III веках н.э. в ходе широких политических и культурных контактов с Римом была заложена основа абхазо-итальянского кровного родства. В IV-V веках н.э. при римско-византийских крепостях (Себастополь, Питиунт и др.) возводились пригоро-ды-канабы, в которых обитали солдаты-отставники со своими семьями, в составе которых, несомненно, было немало представителей и представительниц местного населения. В VI веке н.э. Прокопий Кесарийский в отношении абасгов - предков бзыбских абхазов - прямо подчеркнул, что, "римские воины... давно" расселились "среди них во многих пунктах". Такое расселение не могло не сопровождаться и в этот период соответствующими брачными контактами. Взаимоотношения гарнизонов и их обслуживающего населения греко-римских городов и поселений с жителями предгорий и горных долин часто оборачивались карательными экспедициями и погромами (такой эпизод ярко описан Ксенофонтом в окрестностях Трапезунта в конце V века до н.э.), постоянным следствием которых было насилие и рождение "детей войны". Обычным делом было и похищение горцами горожанок. 1200 лет совместного проживания на одной территории с греками не могли не оставить самый серьезный след в генетике абхазов (как и их соседей - убыхов, адыгов, мегрелов и др.), сделав практически всех их кровными родственниками эллинов. Разносторонними и длительными были контакты абхазов с северокавказскими племенами в первую очередь (I-ХII века н.э.) с аланами, предками нынешних осетин. Присутствие аланского элемента в Абхазии документировано источниками с I-II веков н.э., а археологически - с IV-VI веков. Результатом абхазо-аланских контактов стали не только распространение соответствующих элементов материальной культуры (керамика, вооружение и др.) и передача нартских сказаний, но и появление множества метисов, влившихся затем (в зависимости от обстановки) в отцовскую или материнскую среду. Определенный вклад в генетику абхазов в VI веке внесли и персы, соответствующая акция которых в отношении представительницы апсилийской знати обернулась гибелью иранского гарнизона Цибилиума в 550 году н.э.
   В VI веке н.э. во внутренних районах Абхазии впервые фиксируются письменными источниками отдельные представители лазов - предков современных мегрелов, матримониальные взаимоотношения с которыми были особенно интенсивны в контактной зоне по Ингуру. Инфильтрация мегрелов в юго-восточные области Абхазии должна была усилиться с конца X века, когда здесь учреждается Ведийское епископство, власть которого распространялась и по левобережью Ингура. В конце XIII - начале XIV века Мегрелия аннексировала восточные области Абхазского (Цхумского) воеводства до Анакопии, борьба за которые продолжалась до XVII века, когда итальянские и грузинские источники поместили западную политическую границу Мегрелии сначала по Келасури, затем по Кодору и, наконец, по Ингуру. В позднесредневековый период в результате ассимиляционных процессов на завоеванных Мегрелией территориях ("Верхняя Абхазия"), перемещений крестьян в результате церковных дарений и бесконечных войн абхазы и мегрелы в генетическом смысле сблизились достаточно тесно. Не столь интенсивными, но также результативными были и эпизодические контакты с собственно картвелами - грузинами (битва у Анакопии в VIII веке, контакты ХI-ХIII веков и др.) и сванами. Этот процесс продолжается и ныне.
   Помимо указанных на территории Абхазии в течение последних двух тысячелетий обитали и действовали представители многих других языков и культур, среди которых следует назвать евреев, германцев, армян, арабов, хазар, тюрок, славян, монголов, итальянцев и даже китайцев. Первое упоминание в источниках о пребывании на территории Абхазии, например, представителя славянского племени относится к середине VI века. Пути и кровь русских и абхазов тесно переплетались и в период соседства Тмутараканского и Абхазского государств, и на средневековых работорговых путях Средиземноморья, Причерноморья и Поволжья, и в процессе казацких набегов вдоль восточнопричерноморских берегов. Достаточно глубокие не только культурные, но и родственные абхазо-русские связи сложились в Х1Х-ХХ веках. Один выразительный пример - через 27 лет после присоединения Абхазии к России только в одном горном абхазском селе Цебельда обитало около 130 беглых русских солдат, женатых на абхазках и освоивших абхазский язык. В том же XIX веке острый интерес у заезжей публики вызывали абхазские негры... Особое значение в местной истории феодальной эпохи играли сословно-династи-ческие браки. У колыбели Абхазского царства в VIII веке н.э. стояли картвелка -жена Леона I и хазарка - мать Леона II. В последующий период вплоть до начала XIX века, как правило, жены и матери местных царей и князей были гречанками, осетинками, армянками, половчанками, картвелками, мегрелками и т.д., но очень редко представительницами той народности, которой управлял их супруг. Невеста прибывала на новое место жительства с многолюдной свитой, состоявшей из родственников, подруг, воинов, ремесленников и иных соплеменников, которые затем растворялись в местной среде.
   Но не только множество представителей пришлых народов оставили след в генетике абхазов. Последние сыграли непреходящую роль в сложении генотипа многих народов Евразии, особенно Средиземноморья. И в этом основное значение имела работорговля. Черноморское побережье Кавказа издавна называли "рудником рабов". Этот "рудник" интесивно разрабатывался с VI века до н.э. и до XIX века н.э. На протяжении 2500 лет ежегодно отсюда вывозились десятки, сотни, а иногда и тысячи людей, в основном молодых. В эллинистическую эпоху работорговля составляла важнейшую доходную часть экономики аборигенов края - гениохов. В VI веке н.э. правители абасгов неплохо зарабатывали на рынках Византии, продавая оскопленных мальчиков из среды своих соплеменников. У тех же абасгов в тот период только в результате одного похода персы забрали в качестве заложников и угнали в Иран 40 мальчиков. Особого размаха работорговля достигла в позднем средневековье. В начале XIX века Келешбей Шервашидзе, обсуждая пункты договора с Россией, просил сохранить ему право торговать людьми. Поступавшая из Абхазии и смежных территорий рабская сила сыграла важную роль в экономическом и культурном процветании Причерноморья и Средиземноморья. Всюду - от Дамасска до Парижа - вложен труд выходцев с Кавказа, при участии которых застраивали города, возводились храмы и замки, прокладывались дороги, строились корабли, расширялись посевные площади... Судьба рабов далеко не всегда оказывалась мучительной и бесплодной. Расселившись по всему цивилизованному миру, они забывали свой и осваивали чужие языки, меняли религию, создавали семьи и воспитывали детей и внуков. Кто-то пропадал на каторжных работах, многие выбивались в военачальники, а девушки становились женами вельмож и султанов. Сегодня среди турок и арабов, евреев и греков, югославов и итальянцев, французов и испанцев, иранцев и армян, русских и татар живут, не помня об этом, многочисленные потомки вывезенных когда-то с Черноморского побережья людей, в том числе, несомненно и абхазов. Свой вклад в этот процесс внесло и махаджирство.

АБХАЗЫ - АБХАЗИЯ - СТРАНА 2500-летней ГОСУДАРСТВЕННОСТИ


   Раннеклассовые социальные отношения на территории Абхазии складывались уже в конце III-II тысячелетиях до н.э., когда рост прибавочного продукта высвободил общественные силы, которые удалось задействовать в строительстве монументальных каменных гробниц-дольменов. Общинная знать последующего периода выразительно представлена захоронениями XIII-VI веков до н.э., в которых выявлено множество бронзовых и железных изделий, указывающих на интенсивные связи с древнейшим государством Закавказья Урарту, а также с раннеклассовыми образованиями Ирана, Малой Азии и Балкан, киммерийско-скифским миром. Государственность как система выживания, основанная на централизованном сосредоточении и распределении продуктов, была занесена на территорию Абхазии греками-милетцами, которые основали здесь уже в начале VI века до н.э. города-государства Диоскуриаду (современный Сухум), Гиенос (современная Очамчира). Эти и ряд других приморских центров (Эшера, Питиунт) были на протяжении последующих 600 лет определяющими очагами политической жизни в крае. "Колхидское царство" VI веков до н.э., в границах которого якобы находилась и территория современной Абхазии, относится к числу исторических мифов, конструируемых учеными и политиками с конца 30-х годов текущего столетия ("эпоха Лаврентия Берия"). В конце IV - начала III вв. до н.э. (на основе симбиоза эллинизированной военно-земледельческой аборигенной верхушки и "новой артистократии" в лице торгово-ремесленной элиты Диоскуриады) в приморской части центральной Абхазии возникло эллинистическое государство ("царство") с тиранической системой власти. В конце II века до н.э. рассматриваемая территория была включена в состав Понтийского царства Митридата VI Евпатора, содействовавшего организации в Диоскуриаде монетного двора, продукция которого имела хождение по всему Причерноморью.
   Древнейшими раннеклассовыми государствами абхазов были "царства" Санигия, Апсилия и Абасгия, фигурирующие в источниках с I века н.э. и охватывавшие всю территорию нынешней Республики Абхазия. Эти государства находились в политической зависимости от римских императоров, утверждавших местных царей и осуществлявших контроль над ними через приморские населенные пункты. Себастополис (древняя Диоскуриада) и Питиунт, где размещались гарнизоны римских солдат. В начале II века апсилами правил Юлиан, абасгами - Ресмаг, санигами -Спадаг, а на рубеже III-IV вв. н.э. в Абасгии царствовал Ригвадин.
   После переноса столицы Империи в Константинополь политическое, экономическое и культурное римско-византийское присутствие в крае усилилось. В первой половине VI века н.э., в преддверии вторжения персов и их северокавказских союзников в Колхиду, Византия предприняла попытку объединить праабхазские (апсилы, абасги, мисимиане и др.) и западнокартвельские (лазы, сваны), народности в рамках вассального буферного образования - Лазского царства. На два-три десятилетия в Колхиде сложилась ситуация, сходная с реалиями середины XX века -абхазы на автономных началах были включены в государство западных картвелов -лазов, которое в свою очередь фактически стало частью Византийской империи. После победы над персами Византия разумно отказалась от принципа "матрешки" и административно уравняла обитавшие здесь народности в рамках собственных имперских границ. На протяжении последующих более чем 200 лет территория Абхазии была включена в восточнопричерноморскую провинцию Империи и рассматривалась в качестве "римской земли", управление которой осуществляли императорские логофеты-патрикии. Известны имена этих правителей, действовавших на территории Абасгии (Опсит и Скепарна в VI веке, Анос, Гозар, Юстиниан, Филиктос, Барук, Дмитрий, Феодосии и два Константина в VII - начале VIII вв.) и Апсилии (Марин и Евстафий в первой половине VIII века).
   Победа над арабами у стен главной крепости абасгов Анакопии (современный Новый Афон) способствовала новому объединению всей Колхиды под властью византийского ставленника Леона I Абасга. Племянник последнего, Леон II в конце VIII века н.э., воспользовавшись ослаблением Империи и усилением Хазарского каганата, объявил о своей независимости и перенес столицу Абхазского царства в древний Кутаис. Последующие 200 лет - эпоха расцвета христианского Абхазского царства, поддерживавшего союзнические отношения с Византией и постепенно вобравшего в свои политические границы большинство восточно-картвельских земель. В X веке Абхазия на юго-востоке граничила с Арменией. Правящая династия абхазских Леонидов после Леона II включала имена Феодосия II, Дмитрия II, Георгия I, Баграта I, Константина III, Георгия II, Леона III, Дмитрия II и Феодосия III Слепого.
   В конце X века наследница абхазского престола Гурандухт вышла замуж за Баграта III - представителя рода южногрузинских Багратидов, не оказавших существенного воздействия на направление и качество политики государства и его название. "Царство абхазов и картвелов" приобрело законченную федеративную структуру при Давиде IV Строителе, когда столица царства была перенесена в полумусульманский Тифлис. Собственно Абхазия, как и прежде, представляла собой четко выраженное автономное политическое образование. Большую часть XI века она была оккупирована Византией, а в ХII-ХIII веках резиденцией абхазских владетельных князей Чачба-Шервашидзе служил Цхум-Сухум. Этот княжеский род правил Абхазией до середины XIX века. Позднесредневековая (ХIV-ХIII века) история Абхазского княжества представляет собой летопись отчаянной борьбы его администрации и народа за сохранение независимости от мегрельских и имеретинских владык, неоднократно терпевших здесь поражения и встававших перед необходимостью обращаться к картлийским царям (современная Восточная Грузия) за помощью в подавлении абхазов. Территория, контролировавшаяся абхазскими князьями, то сужалась, то вновь расширялась, но ни разу ни самые в этом отношении показательные грузинские, ни иные источники не заявили о том, что Абхазия прекратила свое автономное существование. Даже возведение поперек княжества в период 30-летней абхазо-мегрельской войны крупнейшего оборонительно-разграничительного сооружения Кавказа - 60-километровой Келасурской (Великой Абхазской) стены, предпринятое во второй четверти XVII века правителями Мегрелии с целью закрепить за собой "Верхнюю Абхазию", не смогло укротить абхазов, взявших этот грозный рубеж штурмом и восстановивших по реке Ингур свою древнюю политическую границу.
   XVII - начало XIX века - время наращивания политических связей с Османской империей, правительство которой в целях расширения своего влияния на Кавказе сделало ставку именно на Абхазию, учитывая ее особое положение в регионе. Турецкие гарнизоны стояли в Сухум-Кале и Анакопии. В конце XVIII века Абхазское княжество возглавил Келешбей Шервашидзе, 25-тысячное войско которого и 600 военных галер, крейсеровавших вдоль побережья, держали в постоянном страхе жителей от Батума до Геленджика.
   Дальновидный политик Келешбей ценою своей жизни определил Абхазскому княжеству в рамках Российского государства автономию (манифест, подписанный Александром I в 1810 году), которую оно сохраняло до 1864 года. Затем Абхазия была переименована в Сухумский военный отдел, в котором осуществлялась прямая российская административная власть. В 1883 году "отдел" в качестве "округа" вошел в состав Кутаисского военного губернаторства. Строились города, дороги, электростанции, школы, библиотеки, больницы и театры, на основе русской графики сложилась абхазская письменность, появилась своя талантливая интеллигенция - педагоги, литераторы, художники, военные, чиновники. Вдовствующая императрица Мария Федоровна вступила в морганатический брак с абхазским князем Георгием Шервашидзе. В специальном воззвании император Николай II в 1907 году снял с абхазов "виновность", уравняв их в правах со всеми гражданами Империи. Абхазская сотня совершила немало ярких подвигов на фронтах Первой мировой войны. Так сложились предпосылки национального возрождения абхазов.
   В марте 1917 года в Сухумском округе было создано собственное Временное правительство. Спустя семь месяцев округ вошел на федеративной основе в Юго-восточной союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей. Тогда же были приняты Декларация о самоопределении и основанная на этом принципе Конституция. В июне 1918 года Сухумский округ был оккупирован грузинским экспедиционным отрядом генерала Мазниева (Мазниашвили). Через год название "Абхазия" было восстановлено, однако последующие попытки юридического оформления абхазской "автономии" в рамках Грузинской демократической республики реализовать не удалось.
   В марте 1921 года абхазские отряды "Киараз", поддержанные частями 9-ой Красной армии, освободили свой край, вслед за чем была провозглашена независимая ССР Абхазия. Год спустя под нажимом И.В.Сталина ССР Абхазия и ССР Грузия заключили федеративный договор, который в 1931 году был нарушен (И.В.Сталину в этом активно помог уроженец Абхазии Л.П.Берия), в результате чего Абхазия в качестве автономной республики была включена в состав "унитарной" Грузии. С 30-х годов насильственная грузинизация Абхазии стала одной из основных функций Административной Системы: даже в разгар битвы с фашистами за Кавказ на первом месте стояло обеспечение переселенцев, прибывавших в Абхазию с востока. Этой же цели было подчинено и выселение отсюда греков в 1949 году. О неблагоприятных для абхазов изменениях в демографической ситуации в Абхазии за последние 100 лет свидетельствует следующая таблица:

Годы и национальный состав жителей Абхазии.
 

   Колониальный режим и систематическое ущемление национального достоинства неоднократно вызывали массовые протесты абхазов и требования о восстановлении статуса 20-х годов и о переводе Абхазии в состав Российской Федерации. 25 августа 1990 года Верховный Совет Абхазии принял Декларацию о государственном суверенитете Абхазской Советской Социалистической Республики. В марте 1991 года на референдуме о будущем Союза Абхазия высказалась за общее экономическое, политическое и культурное пространство с Северным Кавказом и Россией, а Грузия проголосовала за распад... Итак, на вопрос: "Абхазы, кто они?" можно кратко ответить следующим образом. Абхазы ни биологически, ни исторически не отличаются от других людей Земли, составляя равноправную часть человеческого сообщества. Но особенность абхазов, их счастье и беда состоят в том, что их язык, тысячелетиями не сдвигаясь, занимает нигде в мире не повторенную, уникальную по своим природным особенностям экологическую нишу между Большим Кавказом и Черным морем; и особенно в том, что они хранят язык, давно угасший на смежных территориях Евразии... Миллионы лет природа собирала разнообразные образчики своего творчества в этом заповедником уголке. Это и отложения древних океанов -известняки, в толще которых скрыты самые глубокие и обширные пещеры Евразии, и уникальная флора, насчитывающая свыше 60 растений, нигде больше не сохранившихся, и содержащая самые крупные на земном шаре буки и пихты, и абхазская пчела с самым длинным в мире хоботком. В ряду этих реликвий и абхазский язык, лингвореликт Западного Кавказа.
   В момент глубокой ломки социально-экономического строя жизни на огромном пространстве, охватывающем территорию бывшего СССР и его саттелитов, многонациональное население маленькой Абхазии мужественно преодолевает национальную злободневность, заваренную на историческом беспамятстве и изоляции, уповая в своих молитвах на Бога, свое географическое положение и общечеловеческие здравый смысл и ценности, которые пока успешно содействуют нашему общему выживанию в этом суровом и все же таком прекрасном мире. Будь счастлива, Абхазия!

Статья перепечатывается с сайта http://www.apsnyteka.org/