1. Великаны и «Лесные люди».

1. Великаны и «Лесные люди».  

В местных легендах и сказаниях Абхазия выступает как страна, которая была населена разными группами людских существ — обыкновенных и диковинных — со времен глубочайшей древности. К ним относятся мифические лесные люди и прожорливые великаны, карликовое племя первобытных пастухов ацанов и героический нартский народ, среди которых иногда также мелькает образ сказочного хитроумного человека под аллегорическим именем «жалкий абхаз».

Начнём с легендарных обитателей лесов. Существует сказание о «лесных людях» (абна-уаа), чрезвычайно свирепых и диких существах, обитавших в глуши девственных лесов Абхазии. Рассказывают, например, что ущелье Абава (Абаҩа) являлось таким обиталищем диких людей. По одним народным преданиям, эти злые и страшные существа имели длинные волосы, а одевались в звериные шкуры. На груди у них всегда висел небольшой топор, — неизменное оружие в борьбе с противниками. По другим преданиям «лесной человек» изображался существом большого роста, неимоверной физической силы, покрытым шерстью (за исключением ладоней рук), с сильно выступающей вперед (наподобие топора) грудной костью. Жил он ночной охотой на зверей, которых убивал своим грудным выступом. Злой и могучий, он находился в постоянной вражде с охотниками, преследовал их, вторгался в их охотничьи угодия, похищал у них добычу. Люди, в свою очередь, вели с ним непримиримую борьбу, выжигали и вырубали близлежащие леса, чтобы отогнать его подальше от себя, и даже отваживались вступать с ним в открытый бой. Как рассказывают, последнего представителя «лесных людей» — единственного брата двух сестер убил легендарный абхазский охотник — сын Марда Мардасоу (Мард-ипа Мардасоу) в бассейне р. Бзыбь. Тем самым он избавил весь свой народ от опасности встреч с кровожадным могучим лесным человеком и дал людям возможность беспрепятственной охоты на своей территории [Инал-ипа, 1976, с. 162-176].

Вот вариант этого сказания, записанный мною 21 июня 1973 года со слов 73-летнего Нестора 3афасовича Конджария из с. Бзыбь Гагрского района.

Мардасоу был великий охотник, и никто не смел появляться на его охотничьей территории. Великан, не посчитавшись с этим, забрел во владения Мардасоу.

— Сто стрел не возьмут меня! — грозился великан.

— Одна моя стрела равна всем твоим ста стрелам! — ответил Мардасоу, выстрелил и тяжело ранил великана.

Истекая кровью, великан покинул его владения. Вслед за ним направился и отважный охотник. По кровавым следам он дошел до большой пещеры, где жил великан со своей сестрой. Великан лежал мертвый, а его сестра, сидя рядом с покойником, плакала, причитая и сокрушаясь:

— Сколько раз я предупреждала тебя, чтобы ты не ступал на охотничьи тропы Мардасоу, сына Марда!

Мардасоу, похоронив великана ("Местом захоронения великана" называется и теперь один пункт на дороге, ведущей к озеру Рица, на восьмом километре вверх от старого моста через р. Бзыбь), вернулся домой, взяв с собой великаншу. Отмерив палочкой длину ее косы, спрятал ее в крыше дома так, чтобы никто не смог ее найти. Без этой палочки великанша никуда уйти не могла. Жила она у Мардасоу дома, прислуживая ему. Однажды ей удалось, наконец, отыскать палочку. Она достала ее из крыши, поломала на мелкие кусочки и бросила в огонь.

— Пусть отныне исчезнет с лица земли род Мардов! изрекла она своё проклятие и исчезла в неизвестном направлении.

И случилось так, как она сказала: с тех пор не стало в мире прославленного рода Мардов.

Особенно отвратительными изображаются в поверьях лесные женщины. Лес представляли населенным и женщинами, ведущими хищный образ жизни, безобразными на вид, покрытыми длинными волосами, с огромными отвисшими грудями. Питались они в основном человеческим мясом: раскрыв свою пасть, они втягивали в себя воздух, а с ним вместе и все живое, особенно людей [Бгажба, 1965, с. 40-41].

У приморского черкесского племени хакучей существовали также поверья, согласно которым в лесах их страны обитают «лесные люди» (мезлануквы) с привешенными постоянно на груди маленькими топорами, которые бросаются на человека и убивают его. Абхазские «абынуавы» и черкесские «мезлануквы» почти тождественны с мегрельскими дикими людьми «очакочи» [Лукьянов, 1904. с. 29-33]. По верованиям шапсугов, в лесу живут «лесные люди» (ме зыцlыф) — «существа, все обросшие волосами.

Ходят они без всякой одежды. Человека не трогают»[Альбов, 1893, с. 146]. Существовали у них и представления об опасных "лесных мужах", «лесных полумужах», «старых лесных мужах». По словам того же автора, они носят на груди топор (или огромный костяной острый меч), и, встретив человека, кидаются на него и убивают. «У этого духа, писал М. Рижский, — грудь твердая и острая, как топор» (1). В шапсугских записях Л. И. Лаврова лесные полумужи выглядят следующим образом: «Они голые, покрыты шерстью топорами на груди, одноногие и одноглазые. Они опасны людям не своей злобой, а своим человеколюбием. Они бросаются на встречных, чтоб обнять их и прижать к своей груди. В таких случаях острый топор вонзается в жертву»[Там же, с. 140].

Древнейшими обитателями Абхазии считались также великаны (адауы). По верованиям абхазов, адауы живут в одиночку и семьями, часто говорится о семи братьях — адауы. Женятся они как на своих соплеменниках-великаншах, так и на представительницах обыкновенного рода человеческого. Внешне они такие же существа, как и остальные люди, но только недалекие умом и несоизмеримо более сильные и крупные существа, что выражено и в их общем наименовании — «адауы», то есть «большой», «великий», «великан»[Лавров, 1959. с. 211].

Согласно одному преданию, некогда в ущелье Бзыби жило племя могучих великанов-людоедов, с семью головами на плечах, имевших во лбу по одному глазу. Они долгое время разбойничали в стране, наводя ужас на окрестных жителей, пока не явились сюда богатыри нарты и не победили их (между прочим, один курган в этом ущелье, снесенный во время строительства шоссейной дороги на озеро Рица, пользовался известностью у местного населения как «место гибели великана» (Адауы иӡырҭа) (Шакрыл, 1975, с. 353].

Борьба прославленных богатырей Нартов с этими адауы или айныжв (аиныжә, ср адыг. иниж) — чудовищными великанами, волосатыми, тупоумными мифическими существами, носителями антиинтеллектуального начала, обладателями неимоверной физической силы, якобы населявшими некогда наши края, — составляет основное содержание многих абхазских сказаний. И Нарты своей доблестью и находчивостью, в конце концов всегда одерживают победу над этими страшными полулюдьми-полуживотными, антиподами рода человеческого. Рассказывают, что непримиримая вражда разделяла также адауы и святых людей.

На левом берегу Кодора, между Далом и Цебельдой мчится по скале горный ручей (арҩаш). Речушка, пробежав небольшое расстояние, уходит в землю, а места ее обратного выхода наружу никто не знает. Все это урочище называют Адауы дызтаршьыз (Адауы дызҭаршьыз), то есть местом, где «был убит великан». Говорят, что когда-то на этой скале встретились великан и один святой человек (апиҳамбар). Великан спускался с гор, а его встречный ехал верхом на своём сказочном коне (араш) со стороны моря. Столкнувшись неожиданно, они с ходу вступили в смертельный бой между собой, и великан был убит. Кровь по камням текла потоком. Вот почему до сих пор там все камни кругом окрашены в кроваво-красный цвет. На поверхности той скалы, где произошло побоище, сохранились также растянувшиеся вдоль по речке четко обозначенные следы копыт могучего коня легендарного всадника (2). Образ великана хорошо представлен и в убыхском и в адыгском фольклоре. Например, так называемого Ахына сверхъестественного покровителя скотоводства у адыгов, убыхи считали своим прародителем и представляли его великаном [Лукин, 1941, С.18].

В легенде, записанной также Л. И. Лавровым, рассказывается, что шапсуги вместе с абаздехами, натухайцами и убыхами некогда составляли самостоятельное племя, а их общие предки пришли из Малой Азии. А до этого Черкесию населяли древние великаны и карлики, которые хитростью заставляли великанов строить им дольмены, называемые по-черкесски «домами карликов»[Лавров, 1959, с. 213].