Непримиримые противоречия. После выборов в третий АНС депутаты разбились на два лагеря: в одном сгруппировались почти все абхазы во главе с «независимцами», находившиеся в оппозиции к грузинскому правительству, в другом – сторонники Тифлиса.
Почти никто из абхазов в этот период, за исключением Арзакана Эмухвари, не соглашался сотрудничать с властями. Несмотря на просьбы и даже угрозы меньшевиков, авторитетный в народе учитель А. М. Чочуа, например, отказался выдвинуть свою кандидатуру в депутаты Учредительного собрания Грузии.
В августе 1919 г. в связи с запросом грузинской национал-демократической партии о положении в Абхазии, Учредительное собрание вынуждено было признать: «Реальные интересы грузин и абхазцев требуют немедленной смены односторонней и крайней политики нашего правительства в Абхазии, которая неприемлема для большинства абхазского населения».
«Независимцы» из Народного Совета считали его «фиговым листом, чтобы показать, что существует автономия», и потому органы местной «автономной» власти – Народный Совет и Комиссариат Абхазии фактически были фиктивными в оккупированной стране.
Однако, несмотря на протесты, грубое давление продолжалось. Для поддержания политики Тбилиси в Абхазии в Сухум приезжал министр ВД Грузии Ной Рамишвили. Так, на заседании Народного Совета 6 февраля 1920 г., в один из самых беспокойных моментов, когда абхазская оппозиция боролась за действительное самоуправление и за принятие конституции, он выступил с угрожающей речью. Получалось, что прежняя оккупация осуществлялась под ширмой III Абхазского Народного Совета и Комиссариата Абхазии.
Против подобной политики выступила оппозиция Народного Совета. Недовольство по поводу затянувшегося принятия конституции Абхазии стали выражать даже такие деятели, как, например, Варлам Шервашидзе и др.
Видимость конституции. Так, в одной из подробных «записок» недовольные абхазы отмечали, что «отношения между Грузией и Абхазией до сих пор не оформлены, а следовательно, юридически не обязательны для обеих сторон и что около трёх лет народ Абхазии ждёт Конституции».
Поэтому делегация Народного Совета прибыла в Тифлис в ноябре 1920 г. для рассмотрения проекта Конституции Абхазии в смешанной комиссии на паритетных началах совместно с представителями Учредительного собрания Грузии. Однако правительство Грузии категорически отказалось от данного совместного предложения, тем самым нарушив пункт 2-й Акта от 20 марта 1919 года.
В связи с этим члены конституционной делегации сделали 5 декабря 1920 г. своё последнее заявление с угрозой возвращения из Тифлиса.
В результате, несмотря на протесты, малая комиссия 29 декабря 1920 г. разработала в Тифлисе проект «Положения об автономном управлении Абхазией» без участия представителей Народного Совета. Вместе с тем на заседании Совета, которое состоялось 4 января 1921 г. под председательством В. Шервашидзе, был заслушан и одобрен доклад конституционной делегации, который был проигнорирован в Тифлисе.
Только в дни свержения правительства Грузинской республики Учредительное собрание 21 февраля 1921 г. приняло Конституцию Грузии. И если в ст. 107 упоминалась автономия, то в ст. 108 говорилось, что «Положение об автономном управлении» вообще не было выработано. Однако даже это запоздалое решение уже не имело никакого значения и не вступило в силу. Вместе с тем оно противоречило Акту от 20 марта 1919 г., признанному тогда и Учредительным Собранием. Кроме того, народ бойкотировал выборы в Учредительное собрание Грузии, которое тем самым было лишено юридических оснований на оформление положения о так называемой «автономии» Абхазии.
О национальной политике Грузии. В период 1918–1921 гг. правительство проводило шовинистическую политику не только к абхазам, коренному населению края, но и к армянскому и греческому населению Абхазии. По этому поводу генерал Деникин даже обращался к начальнику британской военной миссии генералу Бриггсу. С жалобой в Народный Совет 21 января 1920 г. обратились официальные представители армянской общины Гагринского уезда, сообщавшие о грабежах и убийствах.
В результате такой политики тысячи армянских и греческих крестьян покидали Абхазию. Минуя Народный Совет, правительство приступило в 1920 г. к заселению Гагринского и Гумистинского уездов выходцами из Западной Грузии. Для ревизии дел комиссариата была создана комиссия во главе с В. Шервашидзе, обнаружившая папку № 18 переселенческого отдела.
Совершенно не считаясь со спецификой Абхазии, где большинство говорило (и говорит) на русском языке, грузинские меньшевики в целях осуществления программы «национализации» (грузинизации) края навязывали этой стране грузинский язык в учреждениях и школах. Всё это вызвало отток русского, в основном городского, населения Абхазии. С критикой правительства в этом вопросе 2 августа 1919 г. в Учредительном Собрании Грузии выступил эсер, известный грузинский писатель Лео Киачели.
Деятельность Грузинской республики в Абхазии не находила широкой поддержки и среди местного грузинского (в основном мегрельского) населения.
Вместе с тем без ведома Народного Совета и комиссариата был введён прямым распоряжением из Тифлиса «военно-чрезвычайный суд», который казнил за несколько месяцев 20 человек и предал суду 129.
В 1921 г. в Англии вышла в свет книга «В деникинской России», автор которой Бехофер воспринимал Грузию «как классический пример империалистической малой национальности и по отношению к захватам территории вне своих пределов, и по отношению к бюрократической тирании внутри государства». «Шовинизм его превосходит всякие пределы», – писал он.
Положение в Абхазии к 1921 г. и политическая оценка режима Грузинской республики. Борьбу за политическую самостоятельность, государственную независимость абхазского народа начали не представители большевистской партии, а созданный 8 ноября 1917 г. Абхазский Народный Совет – орган демократической власти. События того времени необходимо рассматривать в контексте гражданской войны. Вместе с тем войска только что провозглашённой Грузинской республики в течение почти трёх лет (со второй половины июня 1918 г.) оккупировали территорию Абхазии, нарушив «соглашение» и «договор» с АНС. Правительство Грузии вооружённой силой дважды (15 августа и 9–10 октября 1918 г.) разгоняло состав законного органа власти – Абхазского Народного Совета, выступившего за политическое самоопределение абхазского народа. Именно поэтому договор между Советской Россией и Грузией от 7 мая 1920 не может распространяться на Абхазию, ибо её территория ещё с лета 1918 г., т.е. за два года до подписания договора, была аннексирована Грузинской республикой в результате военного вмешательства (интервенции).
Агрессивная шовинистическая политика правительства Грузии вызвала крайнее недовольство абхазского, русского, армянского, греческого, значительной части мегрельского народов, что и облегчило установление советской власти в крае 4 марта 1921 года. Утверждение новой власти воспринималось народом Абхазии как избавление от репрессий и вооружённого вмешательства Республики Грузия. Вместе с тем Грузинская демократия 1918–1921 гг., бывшая формой диктатуры социал-демократии, т.е. марксизма правого крыла, являлась периодом подготовительным к торжеству в Грузии диктатуры советской.
Что касается Абхазии, то, если в 1918 г. идея советской власти не получила широкой поддержки у её народа, то к 1921 г. условия общеполитической жизни коренным образом изменились. Изменилась и тактика большевиков в крае. Учитывая серьёзные промахи, допущенные в феврале и весной 1918 г., абхазские большевики стали принимать во внимание местные особенности и позаимствовали у разгромленного АНС идею восстановления самостоятельной государственности абхазского народа, поддержанную населением Абхазии. И если в 1918 г. большевики провозгласили здесь лишь советскую власть, то в 1921 г., вслед за установлением (4-го марта) советской власти, они декларировали (31-го марта) и независимость абхазского государства в форме ССР Абхазии, т.е. воплотили в жизнь столь популярный тезис о суверенитете.