Прежде чем говорить о карачаевском народе, необходимо сказать несколько слов об очертаниях тех хребтов Кавказа (начиная от Пятигорска или Горячеводска), которые нужно преодолеть, чтобы попасть к этому народу.
Плато, незаметно повышающееся до 8—9 тысяч футов над уровнем моря, прорезанное во всех направлениях узкими глубокими долинами; громадные высокогорные пастбища; степи, где взгляд не встречает ни деревца, ни жилья; пропасти, склоны которых поросли кустарником и в глубине которых видны небольшие быстрые ручьи, бегущие со скалы к скале — вот картина Первого хребта Кавказа, полностью состоящего из известковых или песчаниковых скал, в которых отчетливо видны горизонтальные пласты породы.
Ни одна из этих гор не достигает высоты вечных снегов, лишь кое-где в расщелинах и в тени на самых больших высотах можно увидеть островки снега, в течение большей части лета не поддающиеся воздействию солнечных лучей. Эти горы повсюду представляют собой плато. Обширные пастбища простираются на самых больших высотах. Поскольку в здешних краях снег тает лишь в середине лета, трава здесь остается свежей в то время, когда в долинах уже все выжжено солнцем, потому горцы приводят сюда своих овец и лошадей, чтобы защитить их от жары и насекомых.
Карачаевцы разделили свою землю на множество владений. У каждой значительной семьи есть гора, преимущественно принадлежащая ей, хотя абсолютного права собственности у них нет. Люди, живущие здесь, дали каждой горной вершине Первого хребта собственное название, в то время как среди большого количества покрытых вечными снегами вершин Центрального хребта названы лишь самые высокие, такие, как Эльбрус, Казбек и др. [306]
Горы Первого хребта Кавказа не похожи на швейцарские и тирольские. Альпы Швейцарии — из известняка, они часто покрыты вечными снегами. Обычно они возвышаются в форме пиков или игл таким образом, что, если и есть небольшие луга на значительных высотах, они никогда не бывают на самой вершине; в Альпах нельзя путешествовать по вершинам, можно идти только по долинам, на Кавказе же, напротив, идти по долинам часто не представляется возможным из-за их узости, обилия пропастей и стремительных потоков, их пересекающих.
Двигаясь по Первому хребту Кавказа в направлении с востока на запад, в той его части, что ближе всего подходит к Центральному хребту, где образуется целый ряд пропастей, идущих к югу, перемежаемых долинами, сначала мы видим реку Инал, получившую свое название от имени черкесских и кабардинских князей.
С востока Инал отделен глубокой расщелиной от пика, ощетинившегося иглами необычной формы, что дало ему название «Новоидзе» — по-черкески и «Бабий Зуб» - по-русски, что означает «зуб старой женщины».
К западу от Инала расположена гора Кинжал, а за ней — Бермамыт, Мавоаханна, Пагун, Элмурза, Кашегога и гора Очкар, растянувшаяся до правого берет Кубани.
Наиболее старые песчаники, из которых состоит самая высокая и самая близкая к Центральному хребту часть Первого хребта Кавказа, возвышаются на очень грубом кварцевом конгломерате, лежащем, в свою очередь, на известковом сланце. Песчаники образуют пропасти с отвесными склонами, по направлению к Главному хребту пропасти перемежаются долинами. Горизонтальное расположение пластов, регулярность, с которой они чередуются с известковыми скалами, и ракушечник, встречающийся в них, ясно свидетельствуют о том, что эти горы были намыты водой.
Как только мы начинаем продвигаться по грунту [307] из известкового сланца, форма гор меняется; крутые отвесные скалы из трахита выступают из известково-сланцевых расщелин и быстро достигают высоты в 12 000 футов над уровнем моря, вздымая пики и хребты, склоны которых усеяны небольшими островками вечных снегов. Трахиты формируют основную часть кавказского массива, и даже Эльбрус состоит из них.
Эти трахитовые порфиры, очевидно, вулканического происхождения. Купфер нашел в нескольких местах образцы, носящие характер настоящей вулканической лавы. Скалы почти полностью лишены растительности, лишь некоторые альпийские растения с трудом прорастают тут и там среди обломков скал, образовавшихся в результате общего разрушения. Даже в долинах, где все-таки можно встретить траву и несколько чахлых деревьев, климат настолько суров, что зелень начинает расти лишь в середине июля.
Эльбрус. Пройдя вершины, находящиеся между Бермамытом и Центральным хребтом, мы приближаемся к Эльбрусу и попадаем в верхнюю долину Малки, берущей начало у подножия этого горного гиганта примерно на высоте 8 тысяч футов над уровнем моря. Что же касается самой вершины, то она представляет собой вытянутое плато высотой от 8 до 10 тысяч футов, прорезанное во всех направлениях узкими глубокими долинами. В середине плато по всей длине проходит живописный скалистый гребень, вершины которого покрыты вечными снегами.
Этот гребень примерно на половине своей длины образует очень широкую, но неглубокую впадину, в середине ее находится конус с двумя вершинами, полностью покрытыми снегом, на котором выступающие части скрытой под ним скалы кажутся небольшими пятнами. Вот этот конус и есть Эльбрус. Его высота на 3—4 тысячи футов больше, чем у окружающих вершин. Он поднимается на высоту 15 460 футов над уровнем моря, по данным г-на Купфера, сделавшего очень красочное описание здешних мест во время своего путешествия по [308] горам Кавказа; к нему мы и отсылаем за подробностями этого вопроса (См.: Купфер. Путешествие в окрестности горы Эльбрус. С. 30.).
Примечание. Хотя среди гор Центрального хребта Кавказа часто встречаются отвесные скалы, пропасти, окаймленные расщелинами с вертикальными склонами, вся эта причудливость развороченной земли, оживленная движением спадающей каскадами воды, является основным элементом красивого пейзажа.
Но все-таки следует отметить, что на Кавказе значительно меньше живописных мест, чем в швейцарских и тирольских Альпах. Характерные для Кавказа бесплодность, единообразие и простота его геологических образований — все это исключает живость красок, разнообразие очертаний, свежесть, придающие неизъяснимое очарование веселым долинам Швейцарии. Взгляд путешественника тщетно ищет жилье, возделанные поля, но он видит лишь пустынные хаотично нагроможденные голые скалы или степь, но даже этот вид часто скрыт от него обволакивающим все туманом.
Теперь мы перейдем к описанию карачаевского народа.
Название народа
Карачаевцев («черный ручей») черкесы называют «каршага куш-ха», мингрелы и имеретинцы — «карачиоли», татары — «кара-черкес», то есть «черные черкесы», поскольку они являются подданными черкесов. В средние века грузины называли их «кара-джики», а их страну — Кара-Джахетией, поскольку «джики» и «зихи» — это синонимы, обозначаюшие черкесов. По утверждениям тех же карачаевцев, они пришли на свою нынешнюю территорию из Маджа-ра еще до того, как черкесы пришли в Кабарду. Свое название они производят от Карачая, их вождя, при котором они обосновались на берегах Кубани. [309]
Границы
Они живут разбросанно по берегам Хурзука, Кубани и Теберды, в северной части подножия Эльбруса, который они называют Минги-тау. Они отделены от черкесов горами Канджал, Чалпак, Урди и на севере горами Аварзеч, Кечерган, Бермамыт, Мара; на западе они граничат с абазинскими племенами трамкт, лоу и клыч (трамовцами, лоовцами и клычевцами).
Плоды земли
Земля в их краю плодородная и родит пшеницу, ячмень, просо. На ней произрастает достаточно много трав для прокорма скоту. Однако этот край имеет всего лишь 15 верст в ширину: он окружен лесами, в которых произрастают дикие грушевые деревья и кизил. В лесах водится большое количество зверя, такого, как медведи, волки, зайцы, дикие кошки, серны, куницы, мех которых очень ценится.
Карачаевцы разводят много овец, ослов, мулов, лошадей. Лошади у них мелкопородные, но сильные, резвые и очень хорошо приспособлены для езды в горах. Недра их гор дают селитру и серу; им не нужно, как черкесам, выщелачивать подстилку из овчарен и загонов скота, чтобы извлекать из этого селитру.
Внешний облик жителей
Карачаевцы представляют собою один из красивейших кавказских народов; они скорее похожи на грузин, чем на татар-кочевников из степей.
Они хорошо сложены и имеют красивые черты лица, что сочетается у них с большими черными глазами и белизной кожи. Среди них не увидишь широких и плоских лиц, как у ногайцев, или глубоко посаженных раскосых глаз, что указывало бы на смешение с монгольской расой. [310]
Одежда, оружие
Мужчины, как и черкесы, носят суконную одежду, похожую на узкий сюртук, называемую «чимек». Они сами изготовляют сукно, которое ценится на всем Кавказе. Женщины также носят суконные одежды и накидки, если они появляются на людях; летом же, в большую жару, на них нет ничего, кроме легкого платья из белой хлопчатобумажной ткани. Более молодые из них покрывают голову шапочкой с серебряными блестками; волосы заплетают на черкесский манер в косички, в них вплетают белые ленты и свободно распускают косы по плечам. С определенного возраста женщины начинают носить на голове белое покрывало.
Их оружием являются ружье, пистолет, шашка и кинжал; в прежние времена у них были щиты и два различных вида пик.
Жилища
Дома у них очень чистые и просторные. Они построены из сосновой древесины; у них нет в домах печей, окна довольно маленькие. Различных размеров медные котлы, развешанные на крючках над очагом, составляют их основную домашнюю утварь. Кровати у них деревянные, немного над полом и украшены подушками и коврами.
У карачаевцев нет повозок из-за отсутствия подобающих дорог, они все перевозят, навьючивая своих лошадей.
Пища
Их обычную пищу составляет «кефир» — вареная баранина, или «шишлик» — мясо, поджаренное на палочках, а также лепешки с начинкой из рубленого мяса или чего-либо еще.
Когда их лошади стареют и непригодны более к работе, они отрезают им хвосты, гриву и отпускают пастись в лес, где эти животные быстро жиреют. [311]
После этого их убивают, а их мясо сушат на зиму или режут на маленькие кусочки, из которых делают колбаски, считающиеся большим лакомством и изысканным угощением для друзей. В пищу употребляют также рубец, печень и другие конские внутренности. Для засолки мяса на зиму пользуются водой из источника вблизи Хурзука.
Они делают масло и сыр, этот сыр превосходен. Их пиво, так же как и у осетин, является самым лучшим на Кавказе; оно напоминает английский портер. Они гонят водку из ячменя и пшеницы, но никогда не делают кумыса — опьяняющего напитка из молока; водку они пьют очень редко, поскольку Коран запрещает употреблять опьяняющие напитки. Их повседневным питьем являются пиво и буза. У них нет меда, потому что зимой их климат слишком суров для пчел. Необходимый им мед они получают от кабардинцев; мед употребляют только для того, чтобы засахаривать рябину и подобные ей ягоды и фрукты. Хлеб они чаще всего пекут на угольях.
Карачаевцы очень любят курить и выращивают табак; табак у них разных сортов и очень ценится; они его продают ногайцам, сванам и кабардинцам.
Язык, религия
Язык, на котором говорят карачаевцы, родствен языку балкарцев и чегемов и имеет много общего с языком татар-ногайцев. Кроме того, они говорят также на черкесском языке.
Раньше все карачаевцы, так же как и бассиане, были язычниками; теперь они магометане и воздерживаются от употребления в пищу свинины, которую раньше употребляли в большом количестве. Они были обращены в ислам только в 1782 году Исааком-эфенди, кабардинским муллой, который находился на содержании у Порты. Они не имеют ни малейшего представления о христианской религии, однако вблизи деревни Карачай, у кладбища, предназначенного для чужестранцев и называющегося [312] «Гетмишбаш» («устье ручья Гетмиш»), можно видеть могилы, которые они считают могилами «френги». Предписание Корана соблюдать пост в определенные дни строго соблюдается карачаевцами, нарушение этого рассматривается как серьезное преступление; это касается и ежедневных молитв. Они сунниты, как и все жители Кавказа, и питают большую ненависть к последователям секты Али (шиитам).
Характер и нравы
Характер у карачаевцев вспыльчивый; малейшая причина может привести их в гнев, но они довольно быстро успокаиваются и всегда готовы признать свою ошибку. В целом, можно сказать с полным основанием, что они относятся к числу наиболее цивилизованных народов Кавказа и что, благодаря своему мягкому нраву, они оказывают цивилизующее влияние на своих соседей. Они выказывают исключительное смирение и уважение своим владыкам — князьям Кабарды. Их приказы они выполняют с готовностью и точностью. Они помогают бедным всем, чем могут. Богатые одалживают бедным быков, дают им работу и хорошо за нее платят, чтобы обеспечить им достойное существование. Они не так увлекаются разбоем, как их соседи черкесы и абхазы; у них редко можно услышать о воровстве и обмане. Они очень трудолюбивы и занимаются главным образом сельским хозяйством.
Обычаи
Карачаевцы называют своих князей «би». Самыми известными у них являются семейства Крым-Шошали, Уруз-би и Мудари. Народ не платит им никаких налогов — ни им, ни узденям-дворянам. Вместе с тем князь имеет право взять у любого жителя лошадей для своих нужд, которых он возвращает по истечении определенного срока. Карачаевцы, с другой стороны, обязаны платить дань [313] кабардинским князьям, которых они считают, всех без исключения, своими сюзеренами и называют «беками». Эти беки получают обычно одну или несколько овец от каждой семьи; однако земледельцы дают им, кроме того, по хорошему коню, быку, войлочной бурке и тому подобное.
Хотя карачаевцы ничем особенным своих князей не отличают, уздени все же должны сопровождать «би» верхом во время его экспедиций. Если «би» что-либо покупает, он делится этим частично со своей свитой, за что те, в свою очередь, обязаны его хорошо кормить, прислуживать ему за столом и подавать ему блюда, приличествующие его рангу.
Поскольку они придают большое значение дружбе с князьями Кабарды, каждая семья стремится оказать услугу наиболее могущественному из них, чтобы иметь покровителя и защитника на случай непредвиденного несчастья или нападения. Никто не решится обидеть публично или тайно лицо, пользующееся такой протекцией; зачастую незаметные семейства приобретают авторитет и известность, благодаря именно завязавшейся дружбе с кабардинским князем. В результате ни абазины, ни ногайцы не рискуют совершать разбойничьи набеги на карачаевцев из опасения навлечь на себя гнев со стороны кабардинцев, с которыми они стараются постоянно поддерживать нормальные отношения.
Если кого-либо убивают, родственники убитого делают все возможное, чтобы отомстить за его кровь и убить убийцу, что, по их мнению, является единственным средством, чтобы успокоить душу покойного и свою собственную совесть. Иногда, однако, кто-либо из князей старается примирить стороны — он приглашает всех родственников той и другой стороны, убивают быка или барана, съедают его, запивая большим количеством пива, и таким образом почти всегда удается достичь примирения. Однако если тот, кто должен отомстить, беден или труслив, или у покойного не остается родственников, которые в состоянии отомстить за его смерть, [314] примирение достигается всякого рода подарками, стоимость которых зачастую превышает шестьсот рублей серебром. Карачаевцы называют это «канбахазе». Если убийство совершается без злого умысла, оно от этого не перестает рассматриваться как преступление, однако примирение по этому поводу устраивается легче, и его почти всегда удается достичь. Если кто-нибудь повинен в измене или если к ним засылают шпиона, все жители берутся за оружие, чтобы схватить его, а совершивший такое преступление платит за него своей головой. Обыкновенно преследователи успокаиваются только тогда, когда изрубят преступника на куски.
Каждый раз, когда карачаевцам надо принять решение по важному вопросу, возле мечети собираются старейшины. Если речь идет о соглашении, которое должно быть заключено между сторонами, обе стороны обязаны поклясться соблюдать его; тот, кто нарушит свою клятву, платит деревне от пяти до десяти овец; в случае рецидива он после уплаты штрафа должен принести новую клятву. Случаев повторного нарушения клятвы не бывает.
Вот как происходит церемония принесения клятвы: все собираются при входе в мечеть, где стоит мулла с Кораном в руках; тот, кто дает клятву, кладет руку на книгу и призывает Бога в свидетели правдивости того, что он собирается произнести; по окончании церемонии клятва считается нерушимой.
Браки
У карачаевцев обычно бывает одна жена; лишь некоторые из них имеют двух или даже трех жен, с которыми живут самым мирным образом; в отличие от других горцев они питают большую привязанность и человечно относятся к своим женам; по своему положению жена у них, как и у нас, — подруга, а отнюдь не рабыня своего мужа. Жены князей занимают отдельные апартаменты и не имеют права ни показываться чужестранцам, ни говорить с ними. Муж [315] не может видеться со своей женой в течение дня, а только ночью. Этот черкесский обычай соблюдается богатыми узденями, однако простолюдины проводят время со своими женами и позволяют иностранцам видеть их и разговаривать с ними. Их дочери редко выходят на люди, они занимаются дома золотым и серебряным шитьем и шьют одежду для своих отцов и братьев. Когда девушка выходит замуж, ее родители, по обычаю всех татар, получают калым, который здесь называется «ценой крови». Если жених богатый, он посылает своей невесте в подарок полный костюм, который она надевает прежде, чем ее приведут к будущему супругу, что бывает только ночью. В день свадьбы жених созывает всех родственников и задает большой пир; то же самое происходит в доме невесты, но туда приглашаются только женщины. К вечеру молодые люди собираются у дома невесты, чтобы проводить ее к супругу. Празднества длятся три дня; все танцуют, едят и пьют.
В это время юноши и девушки деревни знакомятся, завязываются связи, которые ведут впоследствии к новым бракам. По свадебному обычаю исполняется особый круговой танец, в котором принимают участие молодые люди обоих полов.
Если молодой человек вознамеривается жениться, он ничего не говорит об этом своим родителям из опасения, что они не одобрят его выбор и будут чинить препятствия для его женитьбы; обычно же невесту для сына выбирают родители, исходя при этом из положения и состояния невесты. Помолвка отмечается без промедления, но свадьба откладывается на более поздний срок, так что жениху с невестой приходится ждать 4—6 месяцев, а то и дольше. До свадьбы молодому человеку запрещается видеться или говорить со своей будущей супругой.
Жених не имеет права сидеть в присутствии родителей невесты; если же он сидел до их прихода в помещении, он обязан встать; он даже не имеет права вступать с ними в беседу до той поры, пока не станет законным супругом их дочери. [316]
Если кто-либо покусится на честь девушки или замужней женщины и если это дело становится достоянием гласности, все жители аула собираются у мечети, куда приводят также и виновного. Приговор выносят старейшины; обычно в таком случае мерой наказания является изгнание навсегда из аула с запрещением когда-либо еще появляться в окрестностях Карачая под страхом смерти. Отец изгоняет дочь из дому, муж — свою провинившуюся жену, и ни тот ни другой никогда не соглашаются простить и вернуть грешницу. Зачастую соблазнителя убивают, а семья виновной покидает родные края и поселяется в отдаленных районах, чтобы скрыть позор от своих соотечественников. Однако подобные случаи чрезвычайно редки.
Карачаевские князья женятся на дочерях кабардинских узденей, те же, в свою очередь, женятся на дочерях карачаевских князей; в этом случае калым превышает по стоимости тысячу рублей и выплачивается оружием и скотом.
Воспитание
Воспитание детей поставлено очень строго и достойно всяческого поощрения: сын, который не подчинился воле отца и не исправился, несмотря на его неоднократные увещевания, может быть приведен к дверям мечети, где его в присутствии всех жителей аула начинают самым серьезным образом уговаривать изменить свое поведение. Если это не приводит к желаемому результату, родители изгоняют его. При этом ему дают только самое необходимое для жизни, и он уже больше не имеет права ступить ногой в родительский дом; если его поведение особенно скандально, его могут даже изгнать из аула и запретить когда-либо снова появляться там.
Многие карачаевцы поручают воспитание детей муллам, которые обучают их чтению и письму. Когда их достаточно обучат, они получают титул «тохта» и обязаны читать Коран в мечети во время [317] богослужения; после того как они в течение определенного времени выполняют эти функции, они становятся муллами, если, разумеется, они не пожелают избрать иное поле деятельности.
Если князь или дворянин не имеет детей от своей законной жены, но имеет их от одной из своих рабынь, то таких детей называют «тхума» или «чан-куа». Мальчиков с самого рождения передают на воспитание какому-либо бедняку, который заботливо воспитывает их до смерти родителя; после его смерти «тхума» наследуют полные права и вступают во владение имуществом своего отца, как если бы они были законными детьми. Но если у покойного остаются дети от его законной жены и если эти дети отказываются признать незаконнорожденного в качестве своего брата и уступить ему часть родительского наследства, они его убивают, поскольку у него нет родственников, чтобы отомстить за его кровь. Однако законные дети из уважения к памяти своего отца чаще всего прощают незаконнорожденного, признают его в качестве брата и допускают к дележу наследства. Обычно незаконнорожденный сын берет приемного отца в свой дом и в знак признательности заботится о нем до конца его жизни.
Суеверия
Карачаевцы прибегают к гаданию, особенно перед тем, как сесть на коня и отправиться в путешествие или на охоту. Они берут определенное число маленьких камешков, горошин, бобов или зерен ячменя, складывают их в кучки в соответствии с известными правилами и по их расположению по отношению друг к другу предсказывают счастливый или неудачный исход их предприятия. Они настолько убеждены в непогрешимости этих предсказаний, что, если знаки благоприятные, они спешат исполнить их предначертание, но если они неблагоприятны, ничто не в силах их разубедить. Однако есть много людей, не придающих никакого значения этим [318] трюкачествам. Все же, в целом, они суеверны, как и все горцы, и рассказывают великое множество небылиц о демонах, домовых и духах, которые обитают в горах, особенно в окрестностях Эльбруса.
Похороны
В случае чьей-либо смерти женщины испускают душераздирающие вопли, расцарапывают себе грудь и вырывают волосы; мужчины в похоронной процессии наносят себе сильные удары хлыстом по лицу и надрезают ножами мочки ушей. Церемония похорон у них приблизительно такая же, как и у черкесов. По возвращении с кладбища они напиваются пива, чтобы умерить боль утраты.
Промыслы
Карачаевцы избегают всякого труда, требующего энергии или терпения; даже ружья, пистолеты и сабли они получают от своих соседей — черкесов и абхазов. В их краях нет ни соли, ни железа. У черкесов и ногайцев они покупают свинец, другие металлы и вообще все, в чем испытывают нужду. Они продают на внешних рынках шкуры медведей, зайцев, диких кошек и куниц; козьи шкуры они оставляют у себя, чтобы использовать в качестве ковров, на которые они становятся на колени во время молитвы. Из этих шкур они делают на татарский манер завязки для обуви или разрезают их на очень тонкие полоски, используемые вместо ниток для шитья. Имеретинцы покупают у них продукты их промыслов, такие, как сукно (шаль), войлок, которым они покрывают полы в жилищах; меха, башлыки и тому подобное. Раньше они получали от турок из Сухум-Кале хлопчатобумажные ткани, шелк, трубки, турецкий табак, иглы и так далее; сейчас этими товарами их снабжают русские. Сваны, которых бассиане называют «эбзе», также торгуют с карачаевцами и продают им, главным образом, свинец и серу. [319]
Народонаселение
Два главных их поселения — это аул Карачай, расположенный при слиянии Хурзука и Кубани, на левом берегу Хурзука, состоящий приблизительно из 250 дворов, и еще один аул из 50 дворов на реке Теберде, к западу от верхнего течения Кубани; этот аул был построен беглыми карачаевцами, скрывавшимися от набегов кабардинцев. Все население карачаевцев оценивают в 24 тысячи душ, число воинов у них - до 5 тысяч человек.