Сгоревший в огне

Не кончаются тревожные дни - снова война, теперь уже война с великанами, к силе которых примешивались хитрость и коварство.

Великаны разорили нартские села, людей увели в плен. Вернувшись домой из славного похода, нарты обнаружили кровь и разрушение. Не мешкая, бросились нарты в погоню. И они нагнали великанов в степи Ашвады. Это была широкая, безлюдная степь. Здесь и разгорелась битва, конца которой не было видно.

Бились нарты с великанами и год, и два, и пять, и семь лет. Приходили люди на помощь нартам. Гибли одни - являлись другие, помоложе. Это была война похожая на костер, разложенный в лесу, который то медленно тлеет, то разгорается с неистовой силой, но не гаснет ни на миг.

Война длилась так долго, что утомила великанов. Хотя они и не признавали себя побежденными, но особого вреда нартам причинить уже не могли.

Братья вернулись домой, оставив в степи Сасрыкву. Нарт продолжал тревожить великанов, не давая им опомниться и собраться с силами:

Приметил как - то Сасрыква на степной дороге сухое, желтоватое огниво.

"Огниво в степи?" - удивленно подумал нарт.

Не слезая с коня, он поднял добротное огниво и положил в карман. Едет Сасрыква дальше и обращается к своему коню Бзоу с такими словами:

- Скажи мне, добрый друг, скоро ли снимем боевое седло? Долго ли ходить мне в доспехах? Скоро ли будет конец этой войне?

Бзоу понял речь Сасрыквы и отвечал ему человечьим голосом:

- Конца войне не видно. Она так же длинна, как и моя жизнь. А я буду жить до тех пор, пока вражеская стрела не поразит одно из моих копыт. Только тогда я погибну. Но ты не печалься если увидишь меня бездыханным. Смело потроши мое брюхо, набей его сухою травой и зашей попрочнее. Я снова оживу и буду жить до тех пор, пока стрела не пробьет мне брюхо. Вот тогда - то и загорится сухая трава, а вместе с травою сгорю и я. И тебе придется выбираться из бушующего пламени.

Так говорил конь Бзоу. И все, что говорил он, слышало и огниво, которое на самом деле было великаном - оборотнем. Выведав тайну, огниво выпало из кармана Сасрыквы. И великаны узнали все, что им хотелось узнать.

И в первой же схватке великан - оборотень крикнул:

- Стреляйте так, чтобы стрела коснулась травы! Стреляйте только по копытам коня!

И мгновенно сто стрел вонзились в копыта Бзоу. Он зашатался и упал.

Сасрыква живо вспорол брюхо коню, набил его сухим степным ковылем и зашил прочной ниткой, которою зашивал себе обувь в походах.

И ожил славный конь Бзоу!

И с ржанием бросился на великанов

По-прежнему лихо разил врагов великий герой Сасрыква. Его шашка сверкала подобно молнии, конь под ним стучал копытами так, будто случилось землетрясение.

И снова крикнул великан - оборотень:

- Стреляйте в брюхо коню! Цельтесь только в брюхо!

И в то же мгновение сто стрел вонзились в брюхо славному Бзоу. И рухнул конь. И запылал, как костер на ветру.

С трудом выбрался из огня Сасрыква. Протерев глаза рукавом черкески, бросился он на врагов и стал рубить шашкой так, как это умели делать только великие герои нарты.

Один лишь герой - Сасрыква мог выстоять в этой битве. Один лишь он мог продолжить битву с великанами, надеясь на помощь тех, кто зрел на земле нартов для боевых подвигов.

Мы сердца и свирель на песню настроим,

Что герой Сасрыква остается героем.

Он не падает духом, не знает болезни,

Конь привязан его к золотой коновязи.

Крышей дома, высокое небо считает,

А постелью зеленую землю считает.

Его точные стрелы со свистом летают,

Его меч, словно молния все озаряет.

Свое тяжкое горе он развеял по ветру,

Через долы и горы он летает по свету.

Борода и усы у него как льняные,

А колени его как опоры стальные.

Тучи черные месяц и солнце закроют,

Но герой Сасрыква остается героем.

Не знали великаны, где то самое место на теле героя нарта, в котором душа заключена. Поэтому не имели никакой силы, ни стрел их, ни шашки.

И вот тут пришел войне конец: как один полегли великаны в степи Ашвады, даже хитроумный оборотень не избежал печальной участи.

Окончилась война, но горе Сасрыквы разгорелось с новой силой: он оплакивал гибель славного Бзоу. Нарт рыдал над горстью золы, которая была когда-то огнеподобным конем, понимавшим язык, как человек, мудрым и преданным, как человек, и - увы! - тоже смертным, как человек.