Двойственность документа. Второй АНС раздирали серьёзные противоречия между старым и новым составом. Все разногласия проявились и в двойственном характере документа АНС от 2 июня 1918 года. В этот день в Сухуме стало известно о провозглашении независимости Грузии. В заявлении АНС делается существенный акцент о недопустимости «посягательств на суверенные права народа со стороны соседей». Об Абхазии и Грузии в этом важном документе говорится как о двух соседних странах. «Жизненные интересы в Абхазии и Грузии подсказывают обеим странам необходимость самой тесной и солидарной работы в деле организации сильной государственной власти, как в Абхазии, так и в Грузии».

Явные противоречия прослеживаются в разных частях данного заявления, сформулированные скорее всего двумя группами – независимой и протифлисской. Так, в начале документа сказано вполне определённо: «С момента распада Закавказской Федеративной Республики и объявления независимости Грузии Абхазия потеряла юридическую основу связи с Грузией, её отряд Закавказской Красной Гвардии, являясь в настоящее время войсковой частью Грузинской Республики, оказался вне пределов своего государства, но вся полнота власти практически находилась в её руках. Абхазский Народный Совет 2-го июня сего года постановил: ввиду создавшегося положения, принять на себя всю полноту власти в пределах Абхазии». Это, конечно же, мнение депутатов независимой государственной ориентации. Вместе с тем чуть ниже АНС обращается с просьбой к Национальному Совету Грузии «об оказании помощи в деле организации государственной власти в Абхазии оставлением в распоряжении Совета отряда Грузинской Красной Гвардии, находящегося в настоящее время в Сухуме». В данном случае уже чувствуется почерк сторонников Варлама Шервашидзе – в этой части заявления сводится на нет постановление о принятии на себя всей полноты власти в Абхазии. А в заключении вновь крен в сторону независимости по вопросу о распоряжениях и указах правительства Грузии на территории Абхазии. АНС полагал, что эти «распоряжения являются результатом недоразумения, могущего обострить отношения между двумя народами в ущерб интересам и Грузии и Абхазии».

На основе положений данного документа делегация АНС (Р. Какубава, В. Гурджуа, Г. Аджамов, Г. Туманов) должна была вести переговоры в Тифлисе с правительством Грузии.

Делегация АНС в Тифлисе. Делегация прибыла в Тифлис с мандатом АНС для объявления Абхазии и её народа «совершенно самостоятельными». Но здесь на нее обрушился шквал дезинформации о якобы начавшемся турецком вторжении в Абхазию, которое в то время выглядело абсурдным в силу секретного константинопольского соглашения между союзниками, Германией и Турцией от 27 апреля 1918 года. По нему Абхазия была включена в сферу политического и военного влияния имперской Германии. Вместе с тем в Очамчире и Сухуме уже находились небольшие отряды.

Правительство Грузии требовало от главы делегации Р. Какубава (Какуба), депутата АНС от Самурзакани (в 1918 г. придерживался грузинской ориентации) хотя бы устного («словесного») соглашения в «развитии и дополнении соглашения от 9 февраля 1918 года». В одном из сообщений по прямому проводу из Тифлиса Р. Какуба в связи с этим прямо заявил АНС, что, «если Народный Совет боится взять на себя какую-нибудь ответственность за заключение предлагаемого соглашения, то делегация на себя принимает эту ответственность».

Договор от 11 июня. Таким образом, делегация сама наделила себя чрезвычайными полномочиями и без ведома АНС подписала «договор» с Грузией ещё 8 июня 1918 г., в то время как АНС принял решение о заключении договора (в другой редакции) на своем расширенном заседании только 10 июня. Именно данный документ и должны были подписать 11 июня в Тифлисе обе стороны. Он состоял из 8 пунктов, и по предложению председателя АНС В. Шервашидзе его передача по прямому проводу поручалась членам Совета А. Эмухвари, М. Цава и А. Чукбар:

1.  Заключаемый договор пересматривается Национальным собранием Абхазии, которое окончательно определяет политическое устройство Абхазии, а также взаимоотношения между Грузией и Абхазией.

2.  При правительстве Грузинской Демократической Республики состоит полномочный представитель Абхазского Народного Совета, с каковым Грузинское правительство сносится по делам Абхазии.

3.  Внутреннее управление в Абхазии принадлежит Абхазскому Народному Совету.

4.  В вопросах внешней политики Грузия, являясь официальным представителем обеих договорившихся сторон, фактически выступает совместно с Абхазией.

5.  Кредиты и средства, необходимые на управление Абхазии, отпускаются из средств Грузинской Демократической Республики в распоряжение Абхазского Народного Совета.

6.  Для скорейшего установления революционного порядка и организации твёрдой власти в помощь Абхазскому Народному Совету и в его распоряжение, вплоть до минования надобности, Грузинская Демократическая Республика посылает отряд Красной Гвардии.

7.  В Абхазии Абхазский Народный Совет организует войсковые части, и необходимые для этих частей снаряжение, обмундирование и средства отпускаются Грузинской Демократической Республикой в распоряжение Совета.

8.  Социальные реформы проводятся в жизнь Абхазским Народным Советом на основании общих законов, изданных Закавказским Сеймом, но применительно к местным условиям.

Запутанность ситуации. Ситуация оказалась настолько запутанной, что даже сегодня часть грузинских историков ссылается на текст «договора» от 8 июня 1918 г., а другая – на «договор» от 11 июня 1918 года. Не только они, но даже ставленник Тифлиса, председатель АНС В. Шервашидзе понятия не имел об этой подмене документа и в своей переписке (в протестах) с Грузинским правительством (как и министр по делам Абхазии в Тифлисе полковник Р. Чхотуа) ссылался на пункты «договора» именно от 11 июня. Конечно, это был грубый политический подлог и потому никакого «договора» с юридической точки зрения в действительности вообще не было, да и быть не могло.

Однако АНС руководствовался в то время «договором» от 11 июня 1918 года, в 1-й статье которого сказано: «Заключаемый договор пересматривается Национальным Собранием Абхазии, которое окончательно определяет политическое устройство Абхазии, а также взаимоотношения между Грузией и Абхазией». Иными словами, «договор» носил временный характер и подлежал пересмотру Национальным Собранием Абхазии (или съездом) не только для окончательного определения политического устройства Абхазии, но и для окончательного решения вопроса о взаимоотношениях между Грузией и Абхазией.

В аналогичной, казалось бы, 7-й статье «договора» от 8 июня представлена расплывчатая формулировка и опущен ряд принципиальных моментов: «Съезд населения Абхазии на демократических началах созывается по возможности в скором будущем для окончательного решения вопросов, связанных с устройством Абхазии».

Можно ли после этого всерьёз говорить о том, что Абхазия получила тогда в составе Грузии самую широкую автономию? В это не верил даже политический представитель Грузинской республики в Абхазии – старейший грузинский социал-демократ Исидор Рамишвили. Так, спустя месяц после заключения «договора», он заявил на заседании АНС 19 июля 1918 г. о правомочном съезде народа, который «решит дальнейшую политику Абхазии: примкнёт ли она к Грузии, России или Турции или объявит самостоятельность».