Бройдо А.И. Теория этногенеза Л. Н. Гумилева в контексте истории Абхазии (в порядке постановки проблемы).

Иллюстрированная энциклопедия народов России. СПб, 1877.

А.И. Бройдо. Теория этногенеза Л. Н. Гумилева в контексте истории Абхазии (в порядке постановки проблемы). CAUCASICA. Труды Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона. Том. 1. /Под ред. В.А. Захарова. М., 2011. С. 209-211

Уже первоначальное приближение к исследованию абхазской ментальности позволяет предположить, что абхазская культура – переходный этап между постфигуративной, то есть строго регламентированной, устойчивой во времени культурой, когда прошлое является схемой будущего для нового поколения, и кофигуративной. Последняя характеризуется ситуацией, когда опыт современников становится влиятельней, чем опыт предков, однако разрыва поколений не происходит благодаря слоям культуры, позволяющим молодежи осознавать свою принадлежность к этнической общности [Стефаненко 2004: 21-22].

Действительно, можно считать в полной мере относящейся к Абхазии господствующую в современной этнологии точку зрения, согласно которой «уже с последних тысячелетий до н. э. Кавказ в целом, и особенно Северный Кавказ, и в материальной культуре, и в общественном строе, и в уровне развития отдельных районов являет собой пеструю смесь сравнительно развитых и архаических черт, что характерно для него и в последующие периоды» [Первобытное общество 1975: 149].  

Особый интерес в связи с этим приобретает внимательное изучение теории этногенеза выдающегося российского этнолога Л. Н. Гумилева [Гумилев 1990]. Ряд абхазоведов, основываясь на утверждении, что «этническая и этнографическая линия эволюционного развития абхазов являются чистыми… на протяжении 26 веков» [Шамба, Непрошин 2005: 24], подвергали критике эту теорию как не отвечающую реальности по отношению к абхазскому этносу, поскольку она, по их мнению, «фактически отрицает преемственность культурных традиций» [Бигуаа 2003: 16].

Между тем, эти авторы необоснованно, на наш взгляд, упускают из виду часть положений указанной теории – об этносе, находящемся в статическом состоянии, или об этническом гомеостазе,  «представлявшемся еще Овидию утраченным «золотым веком» [Гумилев1990: 274].

Согласно дефиниции Л. Н. Гумилева, «статическое состояние этноса – устойчивое состояние этнической системы (структуры), при котором колебания биохимической энергии – пассионарности имеют место в ограниченных пределах, определяя этноландшафтное равновесие и отсутствие смены фаз этногенеза» [Гумилев 1990: 500]. Исследователь констатирует: «часто на месте грандиозного суперэтноса, размытого историческими процессами, остаются островки, пережившие эпоху своего расцвета и упадка», к таковым он относит и «часть кавказских этносов»[Гумилев 1990: 119]. Однако можно ли отнести к вышеупомянутым этносам абхазский?

Ш. Д. Инал-ипа также убежден, что сегодняшние абхазы «представляют собой остаток некогда гораздо более крупного этнического объединения, достигшего значительного политического и культурного развития, включая христианство, в период раннего средневековья» [Инал-ипа 1976: 435]. Далее, из выделенных Гумилевым 12 признаков этноландшафтного этноса подавляющее большинство, без всякого сомнения, можно отнести к абхазскому этносу [Гумилев 1990: 127]. Особенно признак, легший в основу термина: «этноландшафтное равновесие» – то есть нахождение этноса в состоянии гармонии с окружающей природой, отказ от попыток ее переустройства ради увеличения комфортности собственного существования. Абхазское слово «апсабара» – природа, буквально переводится следующим образом: «то, что видит душа». «Тесная связь абхаза с природой, отношение к ней, как к матери, сохранение гармонии с ней» [Бигуаа 2003: 135] широко представлена в литературе. «Пребывая в этой среде, где лучи Солнца во все четыре времени года, обогревают человека по-особому, постоянно обновляя и природу, и самого человека, наш далекий предок дал название всему тому, что его окружало, и что он видел – «Апсабара». Выражение «душа видит», по всей вероятности, отражало не столько сиюминутное, непосредственное зрительное восприятие человеком окружающей красоты природы, но восприятие этой красивой природы по-особому нежно, осязание ее всей душой в долговременном действии» [Куправа 1998: 18].

Характерна и неразрывная связь этих своеобразных представлений с традиционными религиозными установками: «Согласно такому мировосприятию, человек – неотъемлемая часть природы; и человек, как и природа – божественное творение. Религиозное сознание предполагает гармоническое сосуществование этих двух элементов мироздания» [Бигуаа 2003: 226]. В этом контексте представляется вполне логичной тревога, что «забвение традиций и обычаев народа, культуры общения человека с природой может привести к экологической катастрофе, к деградации нации, потере нравственности, в конечном итоге – потере Апсуара» [Бигуаа 2003: 226]– то есть утрате абхазами этнической идентичности.

По мнению Л. Н. Гумилева, этнос переходит в состояние этнического гомеостаза после прохождения всех фаз этногенеза, после чего внутри данного этноса «продолжает наблюдаться повторяемость этногенезов с некоторыми отклонениями от первоначального типа. Это называется преемственностью культуры» [Гумилев1990: 300]. Это положение вовсе не исключает влияния на культуру этноландшафтного этноса иных культур: «стабильные этнические группы… у соседей легко перенимают то, что им подходит, не меняя при этом привычного ритма жизни»[Гумилев 1990: 121].

Этнос, считает Л. Н. Гумилев, может сохраняться в этом состоянии неограниченно долго, если только он не станет жертвой агрессии, геноцида, стихийного бедствия или не будет ассимилирован. Одновременно он гневно отвергает шовинистические утверждения, трактующие этнический гомеостаз «как «отсталость» или «застой», проистекающий якобы из неполноценности тех или иных народов» [Гумилев1990: 127]. Напротив, ученый убежден, что способность этноса к обретению этноландшафтного равновесия свидетельствует об устойчивости его культуры, ее незаурядной способности к выживанию: «все современные «застойные» этносы некогда развивались, а те, которые развиваются теперь, если не исчезнут, то станут стабильными когда-нибудь потом»[Гумилев 1990: 128].

Между тем, Л. Н. Гумилев отмечает как отличительную черту этнического гомеостаза утрату пассионарности (то есть стремления и способности индивида к сверхнапряженным действиям ради достижения поставленной цели) представителями данного этноса, в конце концов, приводящей к его беззащитности перед лицом внешней угрозы и  последующему исчезновению с этнической карты мира. Действительно, абхазский народ, подвергавшийся в течение почти двух веков политике этноцида, оказался к концу ХХ века как никогда близок к такому исходу. Вместе с тем, события Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 годов, продемонстрировали всему миру стойкость абхазов в стремлении к свободе и независимости, способность народа защитить себя в условиях агрессии со стороны численно и оснащенно превосходящего противника, показали наличие значительного количества ярких, харизматичных, пассионарных личностей среди молодого поколения абхазов.

Эти обстоятельства, на первый взгляд, вызывают сомнения в правомерности отнесения абхазского этноса к категории этноландшафтных. Между тем, в теории выдающегося ученого предусмотрен и такой вариант развития событий: «Часто наблюдается такое явление, как этническая регенерация, т.е. восстановление структуры этноса после потрясений, причем спасители отечества при этом проявляют пассионарность, сходную с той, которой обладали основатели [этноса], и неизмеримо большую, чем была у их законных предков» [Гумилев 1990: 300]. При этом «каждая регенерация этноса влечет сдвиг культурного развития, но лишь в пределах своей системы, благодаря чему этнос продлевает срок интенсивной творческой жизни, а не бескрылого существования» [Гумилев1990: 296].

В таком случае, правомерна следующая постановка вопроса: не являются ли события конца ХХ века в Абхазии проявлением регенерации абхазского этноса, то есть качественного нового этапа его развития? Рамки нашей работы не позволяют провести более детальное исследование проблемы, вместе с тем, на наш взгляд, она достойна внимательного изучения специалистами.  

Литература

Бигуаа2003 - Бигуаа В. А. Абхазский исторический роман. История, типология, поэтика. М., 2003.

Гумилев 1990 - Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. Л., 1990.

Инал-ипа1976 - Инал-ипа Ш. Д. Вопросы этно-культурной истории абхазов. Сухуми, 1976.

Куправа1998 - Куправа А. Э. Из истории абхазской традиционной культуры (книга первая). Апсны дуудза. Народные сходы. М., 1998.

Первобытное общество1975 - Первобытное общество. Основные проблемы развития / Отв. ред. Першиц А.И. М., 1975.

Стефаненко 2004 - Стефаненко Т. Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. М., 2004.

Шамба, Непрошин2005 - Шамба Т. М., Непрошин А. Ю. Абхазия: Правовые основы государственности и суверенитета. М., 2005.