2.3. Абхазия в составе Российской империи.

Экспансия Османской Порты (Турции), имевшая место в XVIII - начале ХIХ веков, русско-турецкие и русско-персидские войны этого периода заставили Россию пересмотреть свою политику в Закавказье. Россию не устраивало автономное положение царств, уже принятых под ее покровительство, которое не обеспечивало надежных гарантий их лояльности короне и заверение своими клятвами на верность «служить России усердно до издыхания». По этой причине в начале ХIХ века Россия предприняла активные шаги по установлению контроля над царствами и княжествами бывшего Абхазского царства.

Политические интересы России на Кавказе не согласовывались с таковыми у государств, вошедших под ее покровительство, которым нужно было только формальное прикрытие без вмешательства во внутреннюю жизнь. Россия же, рассматривая эти государства как плацдарм для ведения военных действий с Османской империей, в очень короткий срок лишила их суверенитета, включив все эти территории в состав Российской Империи. Затем, используя право сюзерена, ввела туда свои войска и превратила всю территорию в полуколониальное образование с делением на губернии (Кавказское наместничество) и военной администрацией во главе, присвоив для простоты этому образованию название «Грузия».

В тот же период на побережье Черного моря, на самом стратегически важном участке в условиях непрекращающихся захватов городов и территорий Турцией, оставалось одно независимое суверенное государство – Абхазия. Было оказано необходимое давление как непосредственно на правителей страны, так и на властителей соседних княжеств и духовных владык, которые могли по-дружески, по-братски посоветовать им войти в состав России. Такие советчики нашлись. Приводим отрывок из письма католикоса абхаз-имеров Максима III к Бесариону Габашвили о целесообразности воссоединения Абхазии с Имеретией и преданности России от 2 июля 1789 года:

«Блистательный князь, Бесарион Захарыч!

Теперь пишу, что если светлейший князь соизволит отправить тебя обратно к нашему царю Давиду, то доложи князю, что царь наш своими усилиями присоединит владетеля Абхазии Шарвашидзе, который согласится с царем и будет предан Российскому Государю. Если предпочтет и пойдет на это, то будет влияние одного нашего царя; владетель Абхазии Шарвашидзе, думаю, обретет большое счастье. Ежели вдруг не согласится с царем нашим в вопросе преданности России, думаю, в конце пожалеет, поэтому лучше сейчас же объединиться с нашим царем, показать преданность Российскому Императорскому престолу».

Как следует из текста, просматривается прямая заинтересованность имеретинских (но не картвельских – «грузинских») правителей присоединить к своему государству и Абхазию, хотя она тогда была независимым государством, субъектом международного права.

Соответствующую инициативу проявили и властители соседней Мингрелии. Приводим отрывок из прошения Григола Дадиани на имя императора Александра I о принятии Мингрелии (включая Абхазию) в подданство России:

«Я, нижеподписавшийся князь, Григорий Дадьян, законный владетель Одишский, Лечхумский, Сванетский, Абхазский (?) и всех земель, искони предкам моим принадлежащих, и самодержавный оных повелитель от дня подписки сего акта, по совершении клятвенного обещания по обряду, предаю Себя со всем моим законным потомством и со всеми моими владениями, как выше названными, так и разными случаями отошедшими, в вечное и верное рабство и подданство высочайшей Всероссийской державе».

В 1806 году князь Абхазии Келешбей (Шарвашидзе) обратился с просьбой о принятии Абхазии в подданство России, но император Александр I медлил с решением этого вопроса, хотя и предполагал присвоить ему чин генерал-лейтенанта русской армии с огромным жалованием и оставить пожизненным правителем княжества.

Главнокомандующий русской армии в Грузии и на Кавказе генерал А. П. Тормасов 11 января 1810 года писал графу Н. П. Румянцеву (министру иностранных дел России), что именно стараниям Нино (супруга Г. Дадиани, дочь последнего царя Картли-Кахетии Георгия XII, в период малолетства наследника в 1805-1810 гг. правила Мингрелией – Авт.) «должно отнести наклонение Сефер-Али-бека вступить со всем абхазским владением в вечное покровительство и подданство России». Владетель Абхазии Георгий (Сефер-бек) Шарвашидзе (1810-1821 гг.), сын Келешбея, сообщая об убийстве своего отца генералу И. Рыкгофу, писал, что Келешбей еще при жизни отдал свои земли России, а теперь «ежели вы хотите, даю сию землю вам, лишь бы отомстить Арслан-беку (своему брату, убившему отца. – Авт.).

Обязуюсь со всеми моими верными и усердными подданными повиноваться и слушаться приказаний главноуправляющего Грузиею, со всею моею возможности, как вы от него зависите.

Обязуюсь отныне письмом сим и предаю себя и вместе со мною Абхазию и все находящееся в Абхазии в наследственное подданство и рабство престола всемилостивейшего и всеавгустейшего монарха Всероссийского и также преемника престола его, с исповеданием прежней веры нашей (христианской, Авт.).

Желаю всеусерднейше до капли крови быть верным и подданным и обязуюсь присягою и обещанием в вечном подданстве и буду покорен Главноуправляющему Грузиею вместе с верными и усердными рабами и подданными моими».

Прошение поддержал командующий русскими войсками в Закавказье И. В. Гудович. Просительные пункты Георгия Шарвашидзе кроме него подписали князья Тулаа Шарвашидзе, Туфласу Лакербая, Леван Зеписшвили, Хутуния и Леван Анчабадзе, Хиту, Ростом, Бежан и Джамбулат Маргания и др.

Вступая в июле 1805 года под покровительство России при прямом посредничестве Мингрелии, Леван и Манучар Шарвашидзе представлены в своей присяге как «Абхазские князья, державцы Самурзакана». Привел их к присяге в Мингрелии Чкондидский митрополит Виссарион. Объяснялась такая ситуация тем, что Мингрельское княжество раньше других обратилось за помощью к России и вступило под ее покровительство. С этого времени его правители стали самыми активными проводниками русской политики в крае.

В упомянутой выше «Исторической записке об управлении Кавказом» С. Эсадзе писал, что Самурзакан составлял часть Абхазии и управлялся «особою отраслью» абхазских Шарвашидзе. В середине XVIII века в Абхазии произошли большие смуты, и ее владетели Шарвашидзе (Чачба) по воле султана были высланы в Турцию. Смуты способствовали некоторому обособлению («автономии») самурзаканской ветви Шарвашидзе, родоначальником которой стал владетель Мурзакан. Ему поочередно наследовали: Хутуния, Леван и Манучар (Манча).

Предпоследний самурзаканский владетель Леван Шарвашидзе был в преклонных летах, и его племянник Манучар вступил с ним в борьбу за владетельское достоинство. Последнего всячески подстрекал мегрельский владетель Дадиани, на сестре которого был женат Манучар. Присоединяя Самурзакан к России, Дадиани тем самым распространяли на эту область и свою власть. В 1834 году генерал Ахлестышев вступил в Самурзакан и построил укрепление Илори. В 1840 году владетель Абхазии Михаил доказал свои права на эту область, и с этого времени она являлась отдельным приставством.

В 1810 г. Абхазия получила покровительство Российской империи, о чем имеется Грамота, данная императором Александром I владетелю Абхазии князю Георгию Шарвашидзе, посредством которой российский император заявил о признании государственности Абхазии и о распространении на нее протектората России.

Грамота, данная 17 февр. 1810 г.

Императором Александром I

владетелю Абхазии КНЯЗЮ ГЕОРГИЮ ШАРВАШИДЗЕ,

с просительными пунктами

Божиею поспешествующею милостию Мы АЛЕКСАНДР ПЕРВЫЙ, ИМПЕРАТОР и САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ: и пр. пр. пр. Нам, любезно верноподданному Абхазския землю Владетелю князю Георгию Шарвашидзе НАША ИМПЕРАТОРСКАЯ милость и благоволение. Снисходя на прошение Ваше поступить в вечное подданство Российской империи и, не сомневаясь в преданности Вашей к высокому НАШЕМУ престолу, изъясненной в обязательном письме Вашем, на все ВЫСОЧАЙШЕЕ Имя НАШЕ присланном, утверждаем и признаем Вас НАШЕГО любезно верноподданного наследственным Князем Абхазского Владения под Верховным покровительством, державою и защитою Российской Империи, и включая Вас и дом Ваш и всех Абхазского владения жителей в число НАШИХ верноподданных, обещаем Вам и преемникам Вашим НАШУ ИМПЕРАТОРСКУЮ милость и благоволение. Приняв также за благо все статьи, изъяснения от слова до слова в том прошении Вашем, которые в копии с Российским переводом всей НАШЕЙ жалованной грамоте прилагается, утверждаем оныя ИМПЕРАТОРСКИМ НАШИМ словом за НАС и высоких преемников НАШИХ по всей силе на вечные времена ненарушимо и, вследствие того соизволяя ознаменовать Вас особою НАШЕЮ к Вам милостью, определяя Вам жалованье серебром по две тысячи пятисот рублей в год, а любезной Княгине Родительнице Вашей по тысяче пятисот рублей в год серебром-же, которое как Вам, так и Ей, со дня учинения Вами на верность подданства присяги, и будет доставляемо от главнокомандующего в Грузии из казны НАШЕЙ по третям года. Во вящее же изъявление Вам ИМПЕРАТОРСКОЙ НАШЕЙ милости жалуем Вам и преемникам Вашим знамя с гербом Империи Российской, повелевая хранить оное наследственно в доме Вашем, да сверх того ВСЕМИЛОСТЛИВЕЙШЕ жалуем Вас Кавалером ордена Св. Анны первого класса, кои знаки при сем-же предупреждая повелеваем возложить на себя и носить по установлению. Преемники-же Ваши имеют на достоинство Князя Абхазского владения испрашивать ВЫСОЧАЙШЕГО утверждения НАШИМИ ИМЕРАТОРСКИМИ грамотами, которыя, как и сея. по немареченному милосердию НАШЕМУ и будут ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ им доставляемы. За сим поручая Вам управлять народом Абхазския земли с кротостью и правосудием, уверены МЫ, что Вы и наследники Ваши как в преданности своей к НАШЕМУ престолу, так и в точности исполнения воспринятых Вами на себя обязанностей пребудете непоколебимы. В таком надеянии и в залог Монаршей НАШЕЙ к Вам и ко всему Абхазскому народу милости, дана сея ИМПЕРАТОРСКАЯ НАША Грамота за собственноручным НАШИМ подписанием и с приложением Государственной печати. В престольном НАШЕМ Граде (св. Петра) Февраля 17-го дня лета от Р. Х. 1810-й, а царствования НАШЕГО в десятое.

Александр I

Государственный Канцлер Граф Румянцев

Дальновидный политик Келешбей ценою своей жизни определил Абхазскому княжеству в рамках Российского государства автономию. Таким образом, абхазы тоже связали свою судьбу с Россией. Согласно грамоте российского императора Абхазское княжество вошло в состав России со своей собственной территорией, сохраняло в ней автономное во внутриполитической сфере самостоятельное положение. Наличие такого документа высвечивает два важных политических момента. Во-первых, Абхазия входила в состав Российской империи самостоятельно, как суверенное государство, субъект мировой политики и международного права. Именно такое ее положение было признано царским правительством и зафиксировано юридически. Во-вторых, даже в рамках империи Абхазии был сохранен статус автономности, она по-прежнему считалась княжеством (как, скажем, Польша - царством, а Финляндия - великим княжеством) и управлялась национальными князьями Чачба - Шарвашидзе.

Но была еще одна особенность, отличавшая вхождение Абхазии под покровительство России. Если Гурия, Имеретия и другие государства входили в состав целиком в полном составе всех народностей, родов, то при вхождении Абхазии под покровительство России по договору туда не вошли вольные абхазские общества Аибга, Псху, Дал, Цабал и др., что в дальнейшем привело к непредсказуемым последствиям. Такое поведение отдельных народностей было связано с тем, что абхазы и близкие им народы этого края (убыхи, шапсуги, абазины и др.) на протяжении многовековой истории были полностью независимыми, свободным гордым народом, отличались смелостью и воинственностью. Во все времена существования страны ее земля никогда не захватывалась завоевателями полностью, враги всегда получали достойный отпор. Поэтому само представление, что абхазы добровольно войдут к кому-либо в подчинение, вызывало у них неприятие.

Описывая политическое, государственное устройство Абхазии того периода, Н. И. Карлгоф сообщает следующие сведения:

«В абхазском племени есть две различные системы политического устройства: 1) абхазское владение составляет смесь феодальной системы с удельной; 2) прочие общества абхазского племени составляют середину между устройством владения абхазского и черкесских обществ (т. е. между абхазской монархией и демократическими республиками)...

Мы не можем положительно сказать, которая из двух форм политического устройства абхазских племен составляет первоначальную, т. е. мелкие ли абхазские общества отторглись от зависимости владетелей, некогда, быть может, общей во всем абхазском народе, или устройство владения абхазского есть развитие абхазского общества; образовалось ли оно в последнем случае самобытно или произошло от присвоения наследственной власти одним из правителей народа, поставленных грузинскими царями...

В Абхазии и Сванетии, в Цебельде, Псху, у джигетов сохранились по настоящее время и существуют формы правления или аристократической республики, или владыческая, т. е. Абхазия обладала необходимой для существования страны государственностью, позволяющей ей быть независимой».

Поскольку находиться в зависимости от иноземцев для абхазов было недостойно, противоестественно, сразу же после ввода русских войск в страну возникло противодействие российскому присутствию, хотя в начале ХIХ века оно было чисто символическое. Но за противодействием, восстаниями и сопротивлением российской администрации и войскам всегда следовали карательные меры второй стороны, происходила эскалация конфликта. Этот процесс подогревался, с одной стороны, военными действиями на Северном Кавказе, а с другой – экспансией Турции на Черноморском побережье Кавказа.

Исламизация края, посулы турецких оккупантов абхазским правителям привели к размежеванию в руководстве страны и, соответственно, раскололи ее политическое единство. Россия, которая полагалась на клятвенные обещания, изложенные в Договоре 1810 года, вынуждена была вести борьбу в этом регионе на два фронта: с турками в открытой битве за Кавказ в целом и с народами Кавказа, не приемлющими присутствие России на своей земле. Не будем останавливаться на истории развития этих событий, поскольку это не входит в нашу задачу. Скажем только, что в этот период началось махаджирство (переселение в Турцию и страны Ближнего Востока). По данным историков, число покинувших Абхазию за период до конца XIX в. составило 180 тыс. человек. Удар по абхазскому этносу был непоправимым.

В качестве примера приведем только выдержку из рапорта генерала Е. А. Головина А. И. Чернышеву об истреблении населения и покорении Дала:

«...В две недели Дал совершенно покорен, опустошен и лишен своего населения, и все это стоило 10-ти убитых и 20-ти раненых, в том числе только 6-ти русских солдат...

Что же касается до мнения полковника Муравьева о заселении Дала русскими, то это требует еще внимательнейшего соображения, ибо страна эта подвержена нападениям карачаевцев и других, ближайших к ней враждебных племен... [самурзаканцы] со времен отделения от Мингрелии и поступления под прямое управление русского начальства, изъявляют величайшее усердие, не знают опасностей и по первому ему требованию явились в числе от 600 до 700 человек, что весьма значительно при небольшом народонаселении Самурзаканского округа…».

Нами приводится эта выдержка не только с целью показать результат карательных мер русского войска, но, главным образом, отметить, что в результате опустошения абхазских земель, в том числе в районе Самурзакана, принадлежащего Абхазии, возникла проблема заселения заново этого края.

Несмотря на сохранение Россией государственного суверенитета и автономии Абхазии, нестабильность в крае не могла ее не беспокоить. Российская администрация видела виновником сложившейся нестабильности в Абхазии правителя страны князя Михаила Шарвашидзе, который своим бездействием и провоцировал смуту. В подтверждение этого взгляда на проблему приводим выдержку из доклада Н. Н. Муравьева к князю В. Д. Долгорукому о действиях владетеля Абхазии:

«В действиях владетеля Абхазии я вижу двуличное поведение против нас и турок, происходящее от волнующих его сомнений: за кем из воюющих держав останется Абхазия? Он не имеет искренней привязанности ни к одной стороне, но желает сохранить свое владение и считает себя в праве держать род нейтралитета, забывая свое высокое звание генерал-адъютанта Е. И. В...».

Ненадежные позиции России в автономной Абхазии (по сравнению с другими княжествами Центрального и Восточного Закавказья, которые уже давно были лишены царским правительством суверенитета и входили в состав России на правах военных отделов), а также ее особый интерес к стратегически важному участку побережья, требовал принятия кардинальных мер по изменению статуса региона. Об этом непрестанно напоминали военачальники и наместник, что мы видим из рапорта начальника войск в Абхазии генерала М. Т. Лорис-Меликова кутаисскому генерал-губернатору Г. Р. Эристову от 12 августа 1858 года:

«Необходимость и важность прочного занятия Абхазии, имеющей единственный хороший порт на восточном берегу Черного моря, - страны, которая, признавая власть России, должна бы служить основанием к распространению нашего владычества по всему восточному берегу, - конечно, не может подлежать какому бы то ни было сомнению.

Мы заняли Сухум в 1810 году. С того времени прошло уже полстолетия и надо сознаться, что влияние наше в Абхазии нисколько не увеличилось, что, действительно, как выразился генерал Филипсон, мы не владеем, а только занимаем ее. Даже кажется вернее предположить, что это занятие в настоящее время менее прочно, чем было прежде, ибо тайные происки иностранных держав с целью возбудить против нас племена, населяющие прибрежья восточного берега Черного моря, в последнее время много увеличились».

И наступил момент, когда Россия приняла решение о включении Абхазии в ее состав, что было подтверждено соответствующим документом:

«Рескрипт наместника на Кавказе Великого князя Михаила графу В. Адлербергу о введении в Абхазии русского управления.

26 июня 1864 г.

Высочайшее повеление об устранении кн. Шарвашидзе от обязанностей владетеля, навсегда с потомством, и о введении в Абхазии Русского управления получено было мною во время последней экспедиции в долине р. Мзимты. Желая лично объявить кн. Шарвашидзе Высочайшую волю и в то же время вызвать его из Абхазии, чтобы при предстоящем преобразовании управления этим краем избежать могущих произойти беспорядков и даже вооруженного сопротивления, я поручил начальнику штаба пригласить кн. Михаила в Кутаис ко времени прибытия моего туда... усматривая из всего, что дальнейшие меры снисхождения в отношении к кн. Михаилу не поведут к желаемой цели, я отправил к нему рескрипт свой, в котором положительно объявляю ему Высочайшую волю и предписал Кутаисскому Генерал-губернатору теперь же ввести в Абхазии Русское управление, настояв на непременном выезде оттуда бывшего владетеля».

Показательным является документ, с которым обратился наместник на Кавказе к царю по поводу ликвидации независимости Абхазии. Следует отдать должное той деликатности в подходах к решению этой проблемы. Вопрос этот был не простым. Как следует из текста, только особые обстоятельства вынудили Россию сделать этот шаг, чего не было в отношении других княжеств, ранее вошедших в состав Российской империи, с которыми просто не церемонились.

Вот как писал по этому поводу наместник Кавказа великий князь Михаил о необходимости упразднения Абхазского княжества и заселения его казаками 27 марта 1864 года.

«Ввиду близкого осуществления высочайше одобренных Предположений о заселении казачьими станицами Восточного берега Черного моря от устья Кубани до р. Бзыби, представляется необходимым решить вопросы о будущем положении владения абхазского: должна ли Абхазия оставаться в настоящем ее сложении, т. е. под безотчетным управлением кн. Михаила Шарвашидзе, или же в ней должно быть введено управление, устроенное на других началах.

Шестьдесят лет прошло с тех пор, как Абхазия признала верховную власть Российского государя и отец кн. Михаила Шарвашидзе признан был наследственным его владетелем. Страна эта, тогда еще полудикая, раздираемая междоусобьями различных княжеских фамилий, постоянно подвергавшаяся насилию турок и хищничествам горцев, со времени присоединения к России получила от Русского правительства внешнюю защиту.

Народ абхазский, занимающий самую лучшую часть кавказского края, упал до последней степени нищеты и дикости, половина его приняла исламизм, другая - потеряла почти всякое понятие о религии. Россия вместо благодарной союзницы приобрела в Абхазии непокорную и коварную рабу, готовую с распростертыми объятиями принять каждого врага нашего, который явится у ее берегов. Власти наши не касаются внутреннего управления этим народом: ни податей, ни повинностей абхазцы не несут, войска не стоят у них на квартирах, не берут с них подвод, не пользуются ничем и постоянно защищают их; за все это абхазцы платят нам убийствами из-за куста.

Где же искать причины всего этого, как не в системе управления нынешнего владетеля. Юридически нельзя обвинить князя Михаила Шарвашидзе ни в одном из тех тяжких преступлений, в которых обвиняет его общее мнение и все, близко видевшие его действия, потому что поступки его, как владетеля, никогда не подвергались и не могли подвергаться законному расследованию. Во всяком случае, нельзя не обратить внимания на многие очевидные факты его продолжительной правительственной деятельности... Облагая простолюдинов за малые проступки огромными штрафами в пользу своей казны, он оставляет всегда безнаказанными сильных хищников и убийц и даже покровительствует им; от этого-то хищничества грабежи и убийства сделались в Абхазии явлениями постоянными. При таком положении края выгодно ли для России и согласно ли с чувством справедливости и человеколюбия оставлять его под властью владетеля, теперь им управляющего. В отношении политическом это было бы положительно вредно. Уничтожение такой власти, которая умышленно или неумышленно сделала столько зла и так долго делала это зло, составляет обязанность нашего правительства.

Следует:

1. Владетеля и наследника его склонить отказаться от права владения.

2. Назначить владетелю и наследникам его содержание, их обеспечивающее.

3. Из Абхазии образовать военный округ, который вместе с Цебельдой подчинить особому военному начальнику на правах начальника отделов в областях с подчинением Кутаисскому генерал-губернатору.

4. Если количество свободных земель дозволит, то водворить вдоль берега до устья Ингура казачьи поселения, которые вместе с поселениями по р. Бзыби могли бы составить Абхазское казачье войско под управлением начальника Абхазского военного отдела.

5. Границею между Кубанским и Абхазским войском назначить хребет, замыкающий Гагринскую теснину и отделяющий теперь Абхазию от земли джигетов».

Итак, реформа управления коснулась и Абхазии. В 1864 году в целях «водворения внутреннего порядка» Абхазское княжество было упразднено и введено русское управление с образованием Сухумского военного отдела Российской Империи. Это совпало по времени с окончанием Кавказской войны и поражением Турции в русско-турецкой войне. Наместник на Кавказе в своем письме Александру II от 23 марта 1864 года писал: «...независимое положение Абхазии имело смысл, покуда восточный берег Черного моря не был присоединен к России».

Анализируя период существования автономного, суверенного государства Абхазия в составе Российской империи, находящегося под ее высоким покровительством, можно сказать, что в Российской Империи военные отделы не были государственными образованиями, а создавались как временные административные структуры. Военные отделы территориально соответствовали либо бывшим княжествам, как, например, Сухумский – Абхазскому княжеству, либо произвольным территориям, как, например, Черноморский, занимавший район Адлер-Сочи-Туапсе.

Административная структура этого колониального образования была следующей: военные округа, возглавляемые губернаторами, представителями наместника на Кавказе, находящимися в окружных центрах, подчинялись наместнику царя, который имел резиденцию в Тифлисе и подчинялся непосредственно царю. Вся эта структура, вобравшая в себя все царства и княжества Центрального и Западного Закавказья, для простоты называлась русскими правителями «Грузия». В каждом из княжеств этого образования люди относили и называли себя по принадлежности к собственному этносу (племени или народности). Стало использоваться в какой-то мере и название «грузины», но как некий обобщающий символ, который можно было применить к любому жителю этой территории. Во всяком случае, этнические абхазы этим наименованием в отношении себя никогда не пользовались.

Особо следует отметить, что в период существования военных отделов гражданская администрация и какое-либо местное самоуправление отсутствовали. Сложилась централизованная военная власть, типичная для всех колоний мира. При необходимости решения вопросов, выходящих за пределы компетенции этих отделов, под их управлением создавались соответствующие комитеты, призванные решать насущные вопросы жизни местного населения. В эти комитеты привлекались представители местной знати и общин. Это отсутствие местного самоуправления было еще одним из признаков превращения Абхазии в колонию России.

Однако, даже с образованием Военного отдела, с формальной и юридической позиций для Абхазии ничего не изменилось. Состав населения страны, как был моноэтническим, так им и остался; территория страны практически осталась неизменной и, следовательно, de jure Абхазия являлась суверенным государством. Тем не менее, фактически имели место значительные отклонения от нормального развития суверенного государства, а именно:

а) создание военного отдела переводило развитие государства на условия чрезвычайного положения;

б) усилились карательные акции против недовольных, особенно после абхазских восстаний 1866 и 1877 годов, за которыми началась насильственное вытеснение абхазов с мест своего обитания;

в) население Абхазии после подавления вышеуказанных восстаний было объявлено «непокорным и виновным» с последовавшими затем карательными санкциями;

г) резко снизилась общая численность населения страны;

д) военная и гражданская администрация Российской империи приступили к осуществлению плана заселения освободившихся в результате махаджирства земель Абхазии инородцами, т. е. началась колонизация страны.

Сухумский военный отдел просуществовал до 1883 года, а затем после очередной реорганизации был преобразован и в виде Сухумского военного округа вошел в состав Кутаисской губернии, и весь этот период до 1917 года страна управлялась наместником, напрямую подчинявшимся российскому императору. Хотя формально в последующий период для Абхазии вроде бы все осталось по-прежнему, фактически имели место несколько моментов, существенно повлиявших на последующее развитие отношений с нынешним государством Грузия.

1. Оставаясь в виде Абхазского царства, Абхазского княжества или даже Сухумского военного отдела, Абхазия имела возможность сохранять этническую однородность (моноэтничность).

2. Государственность страны, ее законы и иммиграционная политика, а позднее адмиинстративно - территориальное разделение с соседями с юга препятствовало проникновению и свободному расселению в стране народов других этнических групп.

3. Перенос в 1883 г. управления военного округа в центр расположения губернаторства Кутаис, и отсутствие гражданского национального управления и контроля способствовали образованию официального канала, позволяющего представителям других этносов беспрепятственно эмигрировать из южных провинций (Гурии, Картли, Мингрелии и др.) и расселяться на просторах Абхазии.

4. Содействие переселению народов в Абхазию оказывала колониальная политика имперской России, направленная на замещение непокорных народов беспринципными маргиналами, которым легко управлять при помощи кнута.

К концу века численность поселенцев была еще небольшой, но, в сопоставлении с величиной остатков уничтоженного геноцидом народа, она стала опасной, поскольку заложила основу изменения демографического баланса в Абхазии.

Объединение отдельных княжеств Закавказья под российским державным орлом завершилось к 1878 году присоединением к России бывшего Батумского пашалыка, населенного главным образом мусульманами. Имеретия вместе с Гурией вышла в 1864 году из Грузино-Имеретинского управления в виде самостоятельной административной единицы и получила название Кутаисской губернии. Вначале в ее состав входил Ахалцихский уезд, а Мингрелия, Абхазия и отчасти Сванетия, составляющие теперь часть губернии, управлялись прежними владетелями, подчинявшимися напрямую России.

Самым важным элементом в сложившейся ситуации явилось то обстоятельство, что народы этого фантомного государства, названного с легкой руки русских «Грузией», невольным объединителем которого в конце XIX века стала Россия, проявили особый интерес к территории соседней страны Абхазии, которую, как оказалось, с помощью России можно прихватить без особого труда. Территория опустошенная, въезд и заселение беспрепятственны, противодействия со стороны местных властей нет (как и самой власти), российская военная администрация не только не препятствует такому переселению, но даже приветствует его.

В истории Абхазии дважды были попытки замещения абхазского коренного этноса на иные народности. Первая из них произошла в XIX в. при осуществлении Россией своей колониальной политики. Для того, что бы ни иметь в своем подбрюшье неспокойных абхазов, черкесов, убыхов – она предприняла попытку вытеснения непокорных народов с родных земель. Это породило махаджирство, т. е. исход коренных народов Абхазии в Турцию, Иорданию, Сирию и другие страны Ближнего Востока. Стояла задача заменить непокорные народности Кавказа более лояльными, коими на юге были мингрелы и гурийцы, а на севере – русские казаки, полностью заместившие в районе Туапсе-Сочи, вплоть до реки Бзыбь, черкесов.

Как отмечает В. А. Гурко-Кряжин, «искусственное уменьшение численности абхазского населения объясняется тремя главными причинами: массовой эмиграцией его в результате завоевания Кавказа Россией и ее войн с Турцией, инфильтрацией мегрелов-картвелов, ассимилирующих аборигенов страны, и колониальной политикой царского правительства». Таким образом, колониальная политика России в период 1864-1917 гг. положила начало исходу абхазов из страны и привела к замещению коренных народов иноземцами, а в результате – к изменению этно-демографической ситуации в стране. И население центральных и западных областей Закавказья приняли в этом процессе самое активное участие.

Вторая широкомасштабная попытка замены коренного народа – абхазов была предпринята Грузией, которая продолжила колонизацию их страны в период военной экспансии 1918-1921 гг. и позже, когда Абхазия входила в ЗСФСР и СССР через Грузию. Народы центрального Закавказья, поощряемые Россией, с конца XIX в., рвались на территорию Абхазии. Страна, в результате махаджирства, была ослаблена и лишилась возможности административно защитить свою территорию, как это делают все суверенные государства мира, ограничивая въезд на поселение иностранцев c использованием квот или других регулирующих мер.

Заселение грузинами Абхазии происходило настолько интенсивно и организованно, что за период с 1918 по 1964 г. численность грузин в Абхазии выросла до 240 тыс. человек, а по сравнению с данными первой переписи - в 60 раз, превысив при этом численность коренного населения - абхазов в пять раз (Рис. 3). Этнозамещение позволило Грузии и руководству СССР рассматривать Абхазию и ее народ как этническое меньшинство, т. е. было совершено преступление против коренного этноса. Таким образом, в Абхазии, особенно в период ее оккупации Грузией имело место такое гнусное явление, как геноцид. Его название согласно «Словарю иностранных слов» происходит от греческого genos - род, племя, и латинского caedo - убиваю, и оно представляет собой одно из тягчайших преступлений против человечества: истребление отдельных групп населения по расовым, национально-этническим или религиозным признакам. Все действия Грузии по отношению к Абхазии на протяжении практически всего ХХ в. пронизаны геноцидом, национал-шовинизмом, военной экспансией, агрессией и терроризмом. Их целью являлась аннексия страны и замена абхазского этноса на грузинское большинство путем искоренения всех этнических групп населения: русских, армян, абхазов, греков, евреев и др. и заселения Абхазии поселенцами из Грузии. Все это происходило как до, так и после принятия действующей Конвенции от 9 декабря 1948 г. о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него.

Рис. 3. Изменение численности населения Абхазии по данным переписи. По горизонтали указаны годы проведения переписи.

Существуют неопровержимые документальные письменные источники (в первую очередь грузинские), о точной дате массового переселения мингрельский крестьян в Абхазию после окончания Кавказской войны, упразднении автономного Абхазского княжества в 1864 году и вытеснения абхазов (махаджирство) в Турцию, явившегося результатом восстаний 1866 и 1877 годов. Обо всем этом подробно пишет Я. Гогебашвили в 1877 году в газете «Тифлисский вестник» в пространной статье под названием «Кем заселить Абхазию?», в которой дается развернутый план колонизации Абхазии.

В конце концов, военная администрация под нажимом возмущенного населения Абхазии, оценив возможные последствия такой этнической диверсии, перекрыла доступ эмигрантам в Абхазию. И тут в действие вступил второй момент - идеологическое обоснование постулата, что абхазы и «грузины» этнически один народ, извечные друзья и братья. Те же, кто выступает против такого утверждения, - враги абхазов и «грузин», которые с незапамятных времен живут на одной территории, и для защиты их и уже прибывших поселенцев необходимо принятие экстренных мер, вплоть до военных акций.

С момента преобразования Сухумского военного отдела в округ с центром в Кутаиси создалась благоприятная обстановка для идеологической пропаганды и диверсии против абхазского народа. Из Тбилиси, Кутаиси хлынули в Абхазию политические эмиссары и другие дельцы для подготовки плацдарма для освоения, захвата страны. Пресса вела непрестанную работу по внедрению в сознание населения представления об этническом и территориальном единстве абхазов и так называемых «грузин». Ниже приводим выдержки из публикаций прессы того времени, наполненные елейными речами:

«Вызывает сожаление, что абхазцы стоят на пути умственного перерождения и пока проявляют полный индифферентизм в вопросе национальной самостоятельности. Политика обрусения столько успела, что этот народ полностью оторвали от своих соседей – грузин; данная политика, благодаря неправильному воспитанию, умственно изуродовала этот народ, забывший, что если абхазы с кем-либо должны иметь общее, то опять-таки с соседями, опять-таки с грузинами, с которыми связаны исторически; и географическое положение их родины такое, что дальше грузин у этого народа нет спасения». (Статья в «Цнобис пурцели» от 1 апреля 1905 года за подписью «Сухумец». Несмотря на дату публикации, это явно не первоапрельская шутка. – Авт.).

Как видно из письма Н. Джанашия «Пестрые заметки об абхазах и Абхазии», уж очень сильно беспокоила их мысль о независимой, освободившейся территории Абхазии:

«Грузинские журналы и газеты за последние годы почти позабыли, что на берегу Черного моря расположена Абхазия, связанная своей судьбой с горьким прошлым Грузии. Хотя абхазцы вряд ли являются близкими родственниками грузинского племени (хоть это сказано правильно!), но верно и то, что этот замечательный, подобный весне, уголок (заметьте, не народ!) был связан и объединен с Грузией): вместе с ней не раз осушил историческую чашу, наполненную горьким напитком. Даже если бы этого не было, сегодняшние интересы абхазцев и грузин так переплетены, что оставление их без внимания - непростительный и непоправимый грех грузинских журналов и газет: В 1897 г. вышел приказ - ни одну пядь земли поселка (Очамчиры и Гудаута) не давать "туземцам". Таким образом, "туземец" (подразумевается абхазец и грузин?) был лишен права приобретения частной собственности: Теперь хочу отметить, как изменились нынче времена и обстоятельства: ныне очень о них заботятся, ласкают их, и это только потому, чтобы положить конец и уничтожить малые остатки исторической связи, объединявшие абхазцев и грузин в течение многих веков... Разве мешает в данном случае грузинская национальность? Конечно, нет. Грузины на своей спине испытали национальное угнетение, и этот горький опыт является залогом того, что сам никогда не возьмет на себя роль палача, к тому же палача не одного человека, а всего народа!» («Дроэба», 1909 год).

Позже во многих работах об оккупации Грузией Абхазии в 1918 году и вплоть до войны 1992-1993 годов показано, какими палачами и убийцами оказались в действительности грузинские мини-империалисты и национал-шовинисты по отношению к абхазскому народу.

В прессе того времени представлялись искаженные данные о населении Абхазии, ее этно-демографической составе, но, одновременно, проскальзывало беспокойство начинавшегося сопротивления абхазского народа этнической экспансии. Приведем тому пример из статьи С. Пирцхалава «Забытый край» – о положении в Абхазии.

«Самурзакано доходит до Очамчиры, большинство жителей - мегрелы... Очамчиры сегодня чисто мегрельский поселок... Не протянута нить с остальной Грузией, и здешний пульс не соединяется с общим пульсом родины.

В Сухуми в настоящее время более 40 тыс. жителей. Большинство грузины, русских - 15 тысяч, армян - 5500. И в имущественном плане первое место занимают грузины... Местные грузины жаждут жить национальной жизнью и хотят тесно сблизиться со всей нашей страной.

...Острым вопросом для Сухуми и вообще всего округа является грузино-абхазское взаимоотношение. Не следует забывать, что абхазы имеют большую политическую и культурную заслугу перед нашей родиной. В VIII веке наше возрождение началось из Абхазии». («Сахалхо Пурцели», 25 октября 1915 года).

Слава Богу, хотя бы один сказал действительно истину, что сегодняшняя Грузия построена руками и умом абхазов. Спасибо! Желательно, чтобы это дошло до сегодняшних руководителей и политиков Грузии. А что касается численности отдельных этнических групп, проживающих в Сухуми, то автор не приводит данных, сколько же было там абхазов, полагая, что грузины и есть основной народ в городе, причисляя к ним всех этнических абхазов.

Здесь будет уместным привести следующий пример: в справочнике «Кавказ» за 1903 год на с. 226 опубликованы такие статистические данные:

«Жителей около 180 тысяч душ, которые в процентном отношении делятся следующим образом: армян - около 40 проц., грузин - почти 25 проц., русских - около 20 проц., а остальные 15 проц. составляют: персияне, татары, немцы, турки, евреи, французы, англичане, чехи и другие».

Как вы думаете – где это был такой состав населения? В Ереване? Нет, в Тифлисе, ныне Тбилиси – столице Грузии. Поэтому, прежде чем считать в чужом кармане, разберитесь, господа, у себя дома.

А вот так писал Н. Джанашия о грузино-абхазских взаимоотношениях: «Темные силы распространяют и тут гнусные сплетни и сказки, будто грузины готовятся к истреблению абхазцев и захвату их земель – имений». Только сегодня можно по достоинству оценить эти слова, сопоставив их с тем, что было проделано Грузией в Абхазии за все годы. Сопоставив вышеприведенные цитаты с выдержками из прессы и материалами грузинских историков, приведенными во второй главе, неизбежным окажется вывод: главным оружием грузинских политиков, а, естественно, и историков, прессы, являлась даже не двойная, а тройная мораль, говорилось одно, подразумевалось другое, а выполнялось третье. За ласковыми словами и выражением мнимой заботы стоял жесткий прагматизм, агрессия и деспотизм.

Уже тогда, в начале ХХ в., в разрабатываемых под веянием революционного движения в России программных документах предусматривалось следующее:

Из программы конституционно-демократической партии Грузии.

«С установлением в России нового государственного строя, все нации, в частности, Грузия должна получить право установления автономного управления. В автономной Грузии должна установиться гражданская свобода и неприкосновенными будут права национальных меньшинств. Границы автономной Грузии определит чрезвычайное собрание, состоящее из свободно избранных депутатов от Тифлисской и Кутаисской губерний и Батумского, Сухумского и Закатальского округов.

Каким цинизмом надо было обладать, чтобы предполагать, что в составе будущего национально-государственного образования «Грузия» получит статус автономии лишь для одного народа, а все другие этносы Закавказья станут в ее составе «национальными меньшинствами». Вот когда было задумано лишить Абхазию суверенности, отнять ее территорию и определить этносу с многовековой историей положение «национального меньшинства». Именно тогда и появилась идея определять границы «автономного государства Грузия» не на основе исторически сложившихся государств, а представителями от округов при условии, что все округа наместничества автоматически войдут в состав нового автономного государства. Как видно из документа, о согласии административных образований, ранее входивших в состав России как самостоятельные независимые государства, а позднее силовым решением включенных в состав военного округа и наместничества в целом, никто спрашивать не собирался.

В заключение хочется сказать: да, с 1846 года Абхазия как суверенная de facto в полном смысле этого слова государственная структура не существовала. Но ведь и все остальные княжества, вошедшие в разное время в состав России, также не существовали как независимые государства. Была только Россия с наместничеством в Закавказье, военными округами или отделами на занятой войсками территории и военным управлением.

Формально Сухумский округ просуществовал до 1919 г. и привнес в развитие Абхазии наряду с отрицательными и положительные элементы. К последним можно отнести широкий культурный обмен между Россией и Абхазией и помощь России в создании современной абхазской письменности, в основу которой был положен алфавит на базе кириллицы.

К отрицательному влиянию следует отнести насильственное внесение элементов российской культуры и быта в жизнь абхазского населения со своей культурой, основанной на многовековых традициях и законах горских народов; самовольное (без учета мнения народа и решений абхазских государственных институтов) заселение абхазских земель переселенцами из Наместничества, которое привело к изменению демографической ситуации в стране, к началу уничтожения абхазского этноса и созданию условий для подавления самосознания абхазского этноса другими этносами, и началу идеологической диверсии, оправдывавшею последующую аннексию страны Грузией.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы:

1) К началу XIX в. Абхазия de jure и de facto была независимым государством в пределах очерченных географических границ, субъектом международного права, способным заключать международные соглашения.

2) Абхазия, в отличие от Грузии, не утеряла полностью своей государственности с присоединением к России. С июля 1810 по июнь 1864 года, а фактически до 1883 г., Абхазское княжество сохраняло «автономное правление» в составе Российской империи, она по-прежнему считалась княжеством и управлялась национальными князьями Чачба – Шарвашидзе. Абхазия вошла в состав Российской империи самостоятельно, как суверенное государство, субъект мировой политики, и на момент получения Грамоты от Российской империи Абхазия официально de jure и de facto подтверждала свой суверенитет, которым обладала с VIII века, что зафиксировано юридическими документами.

3) В соответствии с текстом «Высочайшего Манифеста о присоединении Грузии к России» определены границы «Грузии», при этом они не распространяются не только на территорию Абхазии, но и на Мингрелию, Гурию, Имеретию и Сванетию.

4) как следует из текста Прошения, Абхазия просила покровительства России на века, т. е. подразумевалось вечное сохранение суверенитета Абхазии под протекторатом России.

5) После упразднения Абхазского княжества и кровопролитных восстаний 1866 и 1877 гг. абхазы за неоднократные возмущения объявлены царским правительством «виновным населением». Десятки тысяч абхазов вынуждены были покинуть родину и переселиться в Турцию и страны Ближнего Востока, а на их места, начиная с 70-80-х гг. XIX в., из прилегающих районов хлынули представители иных народов, в основном мегрелы. Этно-демографическая ситуация в стране начала резко меняться. Неконтролируемое заселение Абхазии оказалось настолько бурным, что это насторожило царские власти. Был ограничен поток переселенцев, но сам процесс продолжался непрерывно.

6) Суверенная Абхазия решением царя волевым порядком в 1864 году «лишалась независимости» (что подтверждает существование до этого момента суверенитета страны). Тезис «Россия прекратила существование Абхазского княжества», т. е. лишила de jure Абхазию суверенитета в 1864 году неправомерен, поскольку Россия не была правомочна лишать Абхазию суверенитета, и реально имела место колонизация, карательная акция Российской империи по отношению к Абхазии и ее народу. Таким образом, акт ликвидации de facto суверенитета и лишения государственности Абхазии Россией в 1864 году не имеет юридической силы, потому что силовое изменение абхазского государственного устройства и структуры в Российской империи не предусматривалось просьбой о покровительстве, следовательно, имеет место факт нарушения Россией международного договора и своих обязательств, согласно этому договору.

7) Акт 1864 года, по которому Россия присоединила к себе Абхазию, никогда не имел и не мог иметь юридической силы, так как в его основу не легли ни bona fide, ни право завоевателя, ни право наследственного территориального обладания, словом и ни одна из других норм, требуемых положениями международного права.

8) Вместе с тем нельзя рассматривать принадлежность одной территории, насильственно объединенной с другой территорией в период наличия там военного или гражданского, но сформированного при помощи военной силы, правления как факт потери суверенитета de jure. В том числе нельзя выхватывать и использовать в качестве юридически значимого факта аннексии или захвата в какой-то период одного государства другим в ходе гражданской войны или формирования государственности страны.

9) Порожденное российской колониальной политикой противодействие абхазского народа нововведениям и силовое подавление сопротивления привели к махаджирству и опустошению абхазских земель, что является началом геноцида по отношению к абхазскому этносу, продолжавшемуся в течение почти двух последующих столетий со стороны как России, а позже и СССР, так и Грузии.

10) В период между 1810 и 1917 годами Абхазия никому не передавала своего суверенитета.

11) Потеря статуса государственности и суверенитета Абхазии в период наместничества Российской империи на Кавказе с 1883 по 1917 год, а также в ходе революции и распада Российской империи de facto, не является основанием для прекращения существования его впоследствии, с наступлением иных внутригосударственных и международных обстоятельств. Этот статус Абхазии de jure сохранялся, поскольку его формальная ликвидация была противоправной.