3.1. Суверенитет и общие положения международного права.

Прежде, чем рассматривать вопрос обоснования правовых аспектов суверенитета, считаем, что следует остановиться на разъяснении формулировок и толковании некоторых понятий и дефиниций как, например: этнос, народ, национальность, нация, национальное меньшинство и т.д. В приложении к Абхазии: этнос – это абхазы совместно с близкими, родственными им народами Северного Кавказа (адыгами, абазинами и др.). Они представляют обособленную этнолингвистическую группу. Этнолингвистическая группа, проживающая на одной территории, может быть представлена как нация, как народ или народность. Как отмечает Л. А. Стешенко, «в широком смысле категорию нации можно определить как этносоциальную (и не всегда кровнородственную) общность со сложившимся устойчивым самосознанием своей идентичности (общность исторической судьбы, психологии и характера, приверженности национальным материальным и духовным ценностям, национальной символике, национальным чувствам), и также (преимущественно на этапе формирования), территориально-языковым и экономическим единством, которые в дальнейшем, под влиянием интеграционных и миграционных процессов, проявляют себя неоднозначно, нередко утрачивая свое определяющее значение, хотя отнюдь и не исчезающее. В силу жизненных различных коллизий национальное единство может поддерживаться как материальными, так и (у ряда наций) духовно- психологическими факторами, в частности общностью происхождения и исторической судьбы». Все изложенное имеет прямое отношение к Республике Абхазии и ее народу, тем более что абхазы являются не просто нацией, а титульной нацией. В число определяющих признаков нации входит и единство территории, которую она занимает.

В каждом государстве одновременно с коренным народом (этносом) проживают и представители иных национальностей, входящих в состав нации. Термин и понятие «коренные народы» впервые были введены в 1957 г. Конвенцией МОТ № 107 «О коренных народах, ведущих племенной образ жизни, в независимых странах» и подтверждены аналогичной Конвенцией МОТ от 27 июня 1989 г. № 169: «О защите и интеграции коренного и другого населения, ведущего племенной и полуплеменной образ жизни, в независимых странах». Под коренными народами, согласно Конвенции, понимаются народы, обитавшие на своих землях до прихода туда переселенцев из других районов. Но к ним почему-то не относят обитавших исконно на своих землях адыгов, абхазов и др., хотя в их страну искусственно переселили огромное количество народа из центральных районов Закавказья с целью решения задачи перевода абхазского моноэтноса в малую народность и осуществления «легитимного» захвата власти путем создания искусственного грузинского большинства на территории Абхазии. К тому же абхазы не ведут «племенной» или «полуплеменной» образ жизни, а представляют собой современный цивилизованный народ, являющийся, как подтверждает история, коренным населением, живущий на собственной земле и обладающий собственным суверенным и независимым по определению государством. Заранее скажем, что представители грузинской нации, заселявшие Абхазию в ХХ веке, ни по одному из перечисленных выше признаков не попадают под понятие «народ Абхазии», а являются оккупантами, пришельцами, как были оккупантами и пришельцами французы в Алжире и португальцы в Анголе и Мозамбике.

Рассматривая вопрос о праве народа или нации на самоопределение, следует оценивать проблему с точки зрения возможности развития данного народа или нации. Если имеются все необходимые условия для собственного развития, то вопрос национальной государственной независимости, самоопределения и не возникает. В условиях, когда развитие народа ограничено действиями иного государства (оккупация или аннексия) или в результате диктата арифметического большинства народа, представляющего другой этнос, тем более, если это большинство (как это имело место в Абхазии) создано искусственно, встает вопрос о праве народов, наций на самоопределение, и в этом случае он является правомерным.

Значительное число конфликтов на земле порождено тем, что одна народность, являющаяся большинством, пытается силовыми методами подавить стремление малой народности к самостоятельности. Происходит это потому, что малые этносы, как правило, вместе с самостоятельностью просят и территорию, на которой они могли бы этой самостоятельностью распоряжаться. Стремление малой народности к самостоятельности, что научному именуется сепаратизмом, начинается с того, что малые народы стараются активно изучать свою историю. Причем рядом с учебником истории народа всегда лежит географический атлас. И в этот период происходят поразительные вещи: малый этнос натыкается на страницы в истории, когда он был вовсе и не малым и занимал бόльшую, чем сегодня, территорию. Малый народ берет в руки историю большого и не находит в ней подобного факта. С этого начинается конфликт, он разрастается по мере того, как малый народ узнает все больше фактов, подтверждающих, что нынешнее большинство стало большинством путем осознанной политики геноцида и ассимиляции малого народа. В этот момент происходит первый взрыв, и народ начинает вести борьбу за свои права, территорию и суверенитет в целом. Следует отметить, что Абхазия всегда владела и владеет собственной территорией и по этому признаку имеет все основания на суверенитет.

Территория страны является своего рода материальной базой любого государства, без которой оно не может существовать. Это естественное, в том числе общественное, условие его существования и функционирования. Изменение принадлежности территории должно и может происходить только на основе принципа самоопределения народов и наций. Старые способы присвоения территории – аннексия, давнее приобретение и цессия – утратили свое значение и могут быть упразднены, дезавуированы, если это не противоречит основным принципам международного права, а завоевание как способ приобретения территорий запрещается современным международным правом. Но это - теория, на практике все происходит по - иному. В нашем случае Грузия сразу же поставила целью изъятие территории Абхазии в свою пользу. Поскольку при этом осуществляется и перенос власти Грузии на эту территорию, то имеют место лишение абхазов полноты власти на ней, т. е. использование ее по своему усмотрению, заселение ее своим этносом и уничтожение коренного народа страны.

Принцип национального подхода в практике строительства государства играет важнейшую роль. Степень его воздействия на политику настолько велика, что с ней не могут сравниться ни религия, ни идеология. Только нация, являясь суверенной, может обеспечить государству легитимность, налицо теснейшая связь между принципом национальности и легитимности. Необходимость наличия статуса государственности определяется самим народом, проживающим на локальной территории.

Возникновение на этой основе новых супердержав основано в большинстве случаев на использовании и применении силы, военной экспансии против слабых в военном или экономическом отношении государств. Но если государство-поработитель, используя грубую силу, пытается навязать свою власть иному народу, самостоятельному этносу, то почему бы угнетенному этой силой народу не сбросить угнетателей, даже если при этом рухнут декларируемый поработителем порядок и территориальная целостность. Это и выполнил народ Абхазии в 1992-1993 годах.

Важнейшим признаком государства является суверенитет. Суверенитет народа означает его полновластие или верховенство в решении коренных вопросов в жизни страны, обретение правовой возможности государства, государственной власти самостоятельно решать все актуальные вопросы внутренней и внешней политики. Это касается как ее внутреннего устройства, так и организации взаимоотношений с другими субъектами международного права и др. Немаловажным, но не главным моментом в существовании государства является его признание международным сообществом. Суверенитет есть верховенство государства внутри страны в пределах его границ и независимость на международной арене, и он появляется немедленно с возникновением государства, приобретая статус de facto вне зависимости от его признания или непризнания другими субъектами международного права.

Мировая практика развития государственности и международное право давно установили основы и принципы суверенности. Это – наличие этноса, нации, владеющих собственной территорией, культурным достоянием, наличие национального языка и традиций государственности. При этом владение территорией является материальной основой государственного и национального суверенитета. Политической основой суверенитета служат существование стабильного, сложившегося государства, достаточно развитая политическая организация и структура власти. Правовой основой суверенитета являются конституции, декларации, международные пакты, фиксирующие суверенное равенство государств, их территориальную целостность, невмешательство в их внутренние и внешние дела.

В мире всегда существовали и существуют государства с формальным или ограниченным суверенитетом. Формальным суверенитет считается тогда, когда он юридически и политически провозглашается, а фактически, в силу распространения на них влияния других государств, диктующих ему свою волю, не осуществляется. Частичное ограничение суверенитета может быть принудительное и добровольное. Принудительное имеет место в отношении побежденного в войне государства со стороны государства-победителя (или по решению ЦК ВКП(б), ЦК КПСС, как это было в Абхазии в 1935-1990 гг.), и оно всегда означает кабалу.

Добровольное ограничение суверенитета может допускаться самим государством по взаимной договоренности с другим ради достижения определенных, общих для них целей, а также тогда, когда происходит объединение в федерацию с передачей ей части своих суверенных прав. Но при этом должно сохраняться право отказа от такого добровольного ограничения, чтобы федеративный договор не стал кабальным.

После принятия Устава ООН принцип самоопределения народов неоднократно, начиная с резолюции 545 (VI) Генеральной Ассамблеи, получал свое подтверждение в документах ООН. В их числе следует назвать принятую резолюцией № 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г. Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.); Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 г.), в которых особо подчеркнуто право народов распоряжаться собственной судьбой.

Достаточно четко и полно принцип самоопределения народов раскрыт в Декларации о принципах международного права, касающейся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, и принятой 24 октября 1970 г. резолюцией № 2625 (XXV), которая отмечает: «Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству, или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение».

В Декларации также указывается, что каждое государство обязано воздержаться от любых насильственных действий, которые могли бы помешать народам в осуществлении своего права на самоопределение.

Важным элементом рассматриваемого принципа является право народов испрашивать и получать поддержку в соответствии с целями и принципами Устава ООН в случае, если их насильственным путем лишают права на самоопределение. Декларация отмечает:

«Ничто в приведенных выше пунктах не должно толковаться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов...».

Таким образом, стороны, подписавшие Декларацию, выступают против применения под необоснованным и надуманным предлогом якобы оказания помощи в осуществлении права на самоопределение каких-либо действий, нарушающих территориальную целостность и политическое единство государств, и так уже «соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов», со стороны других государств или международных организаций. Но это положение направлено на то, чтобы воспрепятствовать демагогическому использованию лозунга самоопределения для каких-либо враждебных действий в отношении государства, на территории которого проживают два или более народов, добровольно реализовавших свое право на самоопределение именно в форме совместного проживания. Именно на это и направлены положения ряда международных актов, принятых в рамках СНГ, в том числе и Соглашения о создании СНГ 1991 г. (ст. 5), в котором стороны подтвердили «неприкосновенность существующих границ в рамках Содружества».

Право наций на самоопределение, государственность - одно из высших достижений цивилизации, основанное на равенстве и взаимном уважении прав всех, без исключения народов. В то же время проблемы межнациональных отношений и, в частности, национально-территориального разграничения относятся, как показывает мировой опыт, к самым сложным, острым и трудноразрешимым. Причиной тому являются два прямо противоположных подхода к принципу самоопределения. По одному толкованию - право на самоопределение предполагает право народа, решая вопрос о своей судьбе, решать одновременно и вопрос о статусе населенной им территории и, следовательно, определять по своей свободно выраженной воле статус государства и его границы. Другое толкование отрицает за народом аннексированной области, государства право решать свою судьбу, а тем самым и судьбу населенной им территории, если с этим не согласна страна, от которой он хочет отделиться.

Морально-политические характеристики вновь возникающих государств, легитимность их существования и функционирования находятся в прямой зависимости от легитимности способов их возникновения и от степени их поддержки народными массами. Из опыта формирования в различных частях мира новых государств следует, что государства, возникшие с опорой на массы, всегда имеют больше шансов на выживание и дальнейшее развитие, нежели страны, не имеющие такой опоры, – тем более, если власть чужая. История свидетельствует, что государства возникают и гибнут в результате периодически обостряющихся противоречий и конфликтов внутри себя и в результате противоречия между отжившим свой век старым и зарождающимся новым государством. Это бесконечный, никогда не прерывающийся и не избегающий ни одной страны, процесс. Развал Рима, Британской, Французской, Португальской и др. империй, СССР – свидетельствует именно об этом. И бывшие сверхдержавы, и обычные государства проходят этот путь, претерпевая значительные изменения, а со временем и уходя с мировой арены. Этот процесс непременно коснется всех ныне существующих, даже, казалось бы, самых стабильных и сильных в промышленном, военном и некоторых других отношениях государств: США, Канады, Франции и др. Процессы, наблюдающиеся в современном мире, подтверждают, что в ближайшем будущем главный акцент во взаимоотношениях между народами будет перенесен с экономических аспектов на этнические, что непременно приведет (и уже приводит) к столкновению не только государств, но и цивилизаций.

Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе утвердил Декларацию принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях. В ней торжественно подтверждено, что, исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, «все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне, и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие». Все вышеуказанные международные документы исходят из неотъемлемости и непогашаемости этого права.

Субъектом международного права, действующим при самоопределении, считается народ, стремящийся воспользоваться своим неотъемлемым правом; государство, в границах которого пребывает этот народ, межгосударственные организации, борющиеся нации в лице органов национального сопротивления, как первоначальные субъекты международного права, а также транснациональные корпорации, физические и юридические лица, участвующие в экономическом обороте, и международные неправительственные организации. Что же касается народа, то речь идет в первую очередь о населении, издавна проживающем на определенной территории, - титульной нации, которая в отдельных случаях (это относится и к Абхазии) составляет по численности менее 50%. Но именно для этой нации, этого народа и предусматривается возможность собственного развития. А государству, от которого отделяется самоопределяющийся народ, прежде всего, адресовано требование, добросовестно выполнять предписания международного права, связанные с принципом самоопределения. Праву непосредственного субъекта правоотношения – народа на свободное решение своей судьбы, вплоть до отделения, соответствует безусловная обязанность государства уважать выраженную волю этого народа. Следовательно, необходимость подчинения воле заинтересованных народов представляет собой саму сущность принципа самоопределения. И это справедливо для государств, эволюция которых происходила на фоне естественных исторических событий, как это было в Абхазии до 1864 г.

Что касается развития эволюционных процессов в последующий период, то нужно иметь в виду имевшее место широкоплановое заселение края поселенцами из районов Центрального Закавказья (Грузии, Армении) и из России, в корне изменившее демографическую картину страны. В мировой практике такие акции государства-агрессора рассматриваются как колониальная политика, аннексия или оккупация и, в первую очередь, должны предприниматься шаги, направленные на ликвидацию как самой оккупации и изгнания агрессора с захваченной им территории, так и устранения всех последствий такой оккупационной политики. Ликвидацией последствий незаконного заселения чужеродными народами, как это было и в Абхазии, в большинстве освободившихся стран была репатриация пришельцев и их потомков, даже родившихся в оккупированной стране.

В соответствии со Ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, в странах, «где существуют этнические, религиозные и языковые меньшинства, лицам, принадлежащим к таким меньшинствам, не может быть отказано в праве... пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию, исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком». Это перечень именно тех прав человека, которые нарушались в отношении абхазского народа. Резолюцией ООН 47/135 была принята Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам. Но все это декларировалось для «национальных меньшинств», а ведь Абхазия самобытная страна, государство, населенное коренным народом, составляющим титульную нацию, который путем узурпации власти и аннексии территории сделали национальным меньшинством при колониальном режиме.

В консультативном заключении о Западной Сахаре Международный суд, ссылаясь на известную резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН 1514 (XV), подтвердил, что «применение права на самоопределение может быть осуществлено лишь в условиях свободного волеизъявления заинтересованного народа». Международный суд отметил также, что резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 2625 (XXV) «еще раз напоминает о необходимости принимать во внимание волеизъявление заинтересованных народов». При этом форма реализации суверенитета может быть различной - от национально- культурной автономии, территориальной федерации, демократизации государства до полного отделения в независимое суверенное государство. А резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 49/148, именуемая «Всемирная реализация права народов на самоопределение», гласит: «Генеральная Ассамблея ООН... подчеркивает важность всемирной реализации прав народов на самоопределение для эффективной гарантии прав человека». Кроме того, резолюция 49-й сессии Комитета ООН по уничтожению расовой дискриминации от 8 марта 1996 г. в пункте 7 части «В» отмечает: «...право народов на самоопределение является одним из основных принципов международного права». Вопрос о том, как осуществить и выявить это волеизъявление народа, – не юридический, а политический. Его решение находится в компетенции правительств, местных и центральных властей, которые должны обеспечить свободное волеизъявление каждого человека на данной территории и, в случае самоопределения народа и выхода его из состава государства, принять все меры для осуществления мирного, ненасильственного изменения государственности.

Когда идет речь о Республике Абхазия, многие публицисты и политики обязательно ставят определение «самопровозглашенная», стремясь таким образом подчеркнуть «второсортность» государства. Следует напомнить, что самопровозглашенными являются многие государства мира, в том числе и «образец современной демократии» – США. Как известно, в 1776 году 13 британских колоний Северной Америки приняли Декларацию независимости, тем самым они «самопровозгласили» республику, а затем путем вооруженной борьбы вынудили метрополию признать их независимость. Самопровозглашенными были и почти все южноамериканские государства, которые в 20-х годах XIX века провозгласили независимость и военным путем заставили Испанию признать их суверенитет. В Европе к числу самопровозглашенных относятся Бельгия и Нидерланды. Алжир тоже «самопровозгласил» независимость и после освободительной войны заставил Францию признать новое государство, несмотря на противодействие некоторых кругов, причитавших о горестной судьбе миллиона французских «беженцев», а точнее репатриантов, в период колониального владычества поселившихся в этой стране, а в 60-е годы ХХ века изгнанных с «их» земли. Как можно видеть из этих примеров, факт самопровозглашения не является чем-то необычным в мировой истории и в международном праве.

Принцип целостности и неприкосновенности страны в равной мере рассматривает и запрещение ее насильственного расчленения или захвата и отторжения. Подобные акты, от кого бы они ни исходили извне, классифицируются как акты прямой агрессии. У каждого государства есть право и обязанность на защиту своей территории и граждан, проживающих на ней. И вместе с тем Устав ООН не употребляет понятия целостности территории. Речь идет о «территориальной неприкосновенности», и увязано данное понятие не с самоопределением, а с неприменением силы между государствами.

Хорошо известно, что при разрушении СССР, СФРЮ, ЧСФР никто не проявил желания не допустить нарушения целостности упомянутых государств. Мировое сообщество никогда не обязывалось сохранять границы любого государства, подписавшего Хельсинкскую декларацию. Как отмечает В.П. Ступишин в статье «Нации и свободы, мнимые и подлинные», отказать в «праве на самоопределение – значит, обречь все малые народы в лучшем случае на насильственную ассимиляцию, а в худшем - на вымирание» В памяти живы многочисленные примеры, когда империалистические колониальные державы, выдвигая такие тождества, как «Алжир – это Франция», «Мозамбик – это Португалия» и т. п., объявляли присоединенные силой и порабощенные страны частями «единой и неделимой» территории метрополий, утверждали, будто самоопределение народов, насильственно удерживаемых владений, ставит под угрозу территориальную целостность многонациональных колониальных государств и незыблемость их государственных границ. То же происходит сегодня в отношениях между Абхазией и Грузией.

Концепция самоопределения народов получила дальнейшее развитие в документах ООН. Генеральная Ассамблея квалифицировала колониализм и все другие формы иностранного господства и эксплуатации как нарушение права народов на самоопределение и основных прав человека, а поскольку право на самоопределение относится к числу коллективных прав человека, то и его отрицание представляет собой массовое нарушение прав человека. Однако организации мирового сообщества (ООН, ЕС) закрывают глаза на эти противоправные действия Грузии в Абхазии. Для того чтобы показать, как на практике проводится политико-пропагандистская работа, в завуалированном виде ведущая к нарушению прав народов, приведем выдержки из письма завсектором межнациональных отношений ЦК Компартии Грузии А. Тотадзе в редакцию журнала «Диалог» в 1990 г. в ответ на статью А. Таусовой «Накануне» в № 13 этого журнала:

«Образование Абхазской АССР с самого начала, было, ошибкой, она не заслуживала этого статуса в основном из-за двух обстоятельств: коренное грузинское население Абхазии количественно было значительно больше абхазцев и при этом по действующей в то время практике для присвоения статуса советской республики ее население должно было составлять более миллиона...

Может быть, А. Таусова и ее единомышленники разъяснят нам, существовала ли вообще когда-либо Абхазия или где она располагалась?..

Интересно и то, почему столь усердно абхазцы распространяют безосновательное мнение о том, что якобы в Абхазии грузины проживали в незначительном количестве и ее коренным населением являются только абхазцы. Почему заостряется внимание на росте только грузинского населения, в то время как представители других наций увеличились в значительно большей мере? Возникает вопрос: как быть с тем фактом, что грузины проживают в Абхазии с незапамятных времен?».

Очень хорошие вопросы! Мы надеемся, что в настоящей работе даны на них полные ответы.

Принцип самоопределения затрагивает не только права народов, но и отношения между государством и личностью. Права и свободы человека и право народов на самоопределение взаимосвязаны и взаимообусловлены. Не может быть речи о пользовании правами и свободами человека, если не признается его коллективное право - право народа на самоопределение, и наоборот - невозможно осуществлять право на самоопределение, если нарушаются права человека. На эту взаимосвязь и взаимную обусловленность указывает, в частности, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 637 (VII) от 16 декабря 1952 г., в которой отмечается, что право народов и наций на самоопределение является предпосылкой для пользования всеми основными правами человека. Поэтому все международные акты о правах человека относят право народов на самоопределение к числу основных, фундаментальных прав человека. Только абхазский народ, проживающий на собственной территории, может определять собственную государственность или подтверждать ее, если она уже существовала прежде в течение продолжительного времени, даже если суверенность de facto и прерывалась вследствие различных воздействий как извне, так и изнутри. Следовательно, с точки зрения международного права, у абхазского этноса имеются все предпосылки, необходимые для признания Абхазии de facto и de jure самостоятельным суверенным государством.

В. Ильин отмечает, что в развитии народа, нации всегда справедлива необходимость симбиоза национальной идеи и политического, экономического, социального и культурного интереса нации, при этом никакая идея не может отделяться от интереса. Политика - это всегда баланс сил, уравнивающий преобразовательную экспансию и народную волю. По этой причине имело и имеет место активное сопротивление со стороны народа Абхазии попытке аннексии ее Грузией и ее политической экспансии. Никакие силы не в состоянии задавить такое противодействие абхазского народа, а народ страны поменять нельзя, его можно только уничтожить, что и пробуют выполнить руководители демократической Грузии. Можно не признавать суверенитет, можно устроить блокаду, засылать на территорию Абхазии террористов - но это ничего не значит, если есть народ и армия в этой стране.

Империалистические формулы «единых и неделимых» владений, выдвигавшиеся под видом защиты территориальной целостности государства, на деле, как правило, служили оправданием политики аннексий и национального порабощения. Как это ни прискорбно, такого рода рецидивы империализма на разных уровнях имеют место и в наше время, и это непосредственно относится к Грузии и к ее взаимоотношениям с Абхазией. Возрождение таких крепостнических формул, естественно, сопровождается отрицанием права на самоопределение народов, которым уготована участь немых придатков в виде аннексированных областей. Принцип самоопределения предполагает возможность и правомерность изменения политического статуса народа, а тем самым возможность и правомерность изменения государственной принадлежности населенной им территории. На этой основе законны изменения границ государства, являющихся результатом оккупации, нарушающей национальную независимость, национальное единство, территориальную и этническую целостность народа. Здесь нет противоречия с правом на территориальную неприкосновенность, ведь, как мы уже говорили выше, принцип территориальной неприкосновенности относится к защите государств от внешних посягательств на их землю.

А при реальном столкновении названных выше принципов необходимо выяснить:

а) соблюдает ли «обижающая» государственная власть принципы равноправия и самоопределения народов;

б) действительно ли правительство «представляет весь народ», проживающий на территории данного государства, нет ли какой-либо дискриминации по признаку «расы, вероисповедания или цвета кожи».

Если государство, удерживающее народ в рамках своей территории, не отвечает этим минимальным требованиям, то оно по справедливости должно добровольно согласиться с тем, что скажет самоопределяющийся народ. Способ самоопределения известен – создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или установление любого другого политического статуса.

Какую форму избрать – воля самого народа. В случае, когда государство пренебрегает своими международными обязательствами и применяет против народа, требующего самоопределения, репрессивные меры, он имеет полное право не только оказывать сопротивление, но и обращаться за помощью к международному сообществу, к другим государствам. Все другие государства не только не должны оказывать какой бы то ни было помощи аннексирующему государству, но, напротив, обязаны оказывать народам, борющимся за утверждение своего права на самоопределение, всю необходимую моральную и материальную помощь. В случае Абхазии Россия вдвойне обязана оказать такую помощь – не только как сосед, но и как виновник создания нынешней ситуации.

В том, что касается институциальных основ государственности, необходимо рассматривать и такую сторону – власть, попирающая права человека, осуществляющая террор против народа, не признается обществом и дает основания для гражданского неповиновения. Международным сообществом были признаны следующие формы волеизъявления народа в качестве средства реализации своего права на самоопределение как: выступления в печати, возмущения, протесты, восстания, народные собрания, решения представительного органа, резолюции общественных организаций. Высшей организованной формой непосредственной демократии являются плебисциты (референдумы)[1]. Эти действия тем более правомерны, если власть, попирающая права народа, является чужеродной, а страна представляющая эту власть, является агрессором, захватчиком. В этом случае аннексированное государство подпадает под критерий «иностранной зависимости» или «иные формы иностранной зависимости», как это случилось в отношении Абхазии.

Одной из правовых гарантий соблюдения права народов на самоопределение становится отнесение нарушений этих прав к уголовно наказуемым международным преступлениям. В проекте «Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества», разрабатываемого Комиссией международного права по поручению Генеральной Ассамблеи ООН, в особый вид преступлений выделяются такие чрезвычайно серьезные нарушения права на самоопределение как: попытка аннексии, установление или сохранение силой колониального господства, подчинение какого-либо народа или его части иностранному господству, его эксплуатация и др. Тяжесть подобных преступлений определяется тем, что этим подрываются сами основы существования человеческого общества, что имело место в Абхазии до конца ХХ столетия.

Связь этих составов преступлений с нарушением права на самоопределение видна особенно отчетливо на примере аннексии, под которой понимается не только насильственное присоединение, но и удержание государством чуженациональной области вопреки воле ее населения. Аннексия же, согласно определению агрессии, разработанному международным сообществом и принятому Генеральной Ассамблеей ООН 14 декабря 1974 г., входит в состав этого международного преступления и влечет международную ответственность.

Очень важно определить, что необходимо и чего достаточно для признания суверенности государства. Основными атрибутами, определяющими условия самоопределения нации, являются:

1) наличие собственной территории и коренного населения на ней, объединенного со всеми населяющими ее народами единством гражданства;

2) наличие действующей конституции, принятой представительным, легитимным органом;

3) государственность и институты власти – работающий парламент, обладающий законодательными полномочиями;

4) законы, принятые парламентом и обязательные для исполнения, как гражданами, так и институтами государственной власти;

5) общий для всего населения государственный язык;

6) политическая и экономическая независимость от других стран.

Согласно новейшим положениям международного права и требованиям народа на самоопределение или присоединение одного государства к другому выдвигаются обычно основания исторические, этнографические, экономические, а также принимается во внимание волеизъявление населения спорных территорий (самоопределение). Абхазский народ, нация обладает всеми перечисленными признаками.

Но оказывается для признания полного суверенитета государства этого недостаточно. Практика показывает, что даже самая малая государственная структура будет суверенной de jure только в том случае, если ее суверенитет признан большинством стран. Важным фактором, влияющим на существование государства, является его жизнеспособность, и это в большей степени относится к малым государствам. Великие державы обладают в полной мере независимостью, суверенитетом, для малых с этим всегда проблемы. Их суверенитет, как и независимость, всегда подвергаются сомнению, попыткам ревизии со стороны их соседей, особенно если это крупные государства. Но у малых государств, в случае возникновения конфликтных ситуаций, всегда имеется возможность использовать помощь других своих соседей.

Экспансионистов, стремящихся к захвату и удержанию чужих территорий, конечно, не устраивает такое толкование права на самоопределение. Они всегда пытались и пытаются представить эту демократическую норму взаимоотношений между народами как нежелательный и нарушающий «законный» status quo «сепаратизм».[2]. Этому способствует и подмена понятий, произошедшая в Хельсинкском Заключительном акте. Тезис «территориальная неприкосновенность», предусматривавший недопустимость агрессии, аннексии и оккупации, да и войн в целом, был подменен на тезис «территориальная целостность», узаконивший все виды «аншлюса» и поставивший непреодолимую преграду народам, нациям и этносам на осуществление их законного права на самоопределение, которое, кстати, декларируется тем же Хельсинкским актом и другими международными документами.

В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, принятом 16 декабря 1966 г. резолюцией 2200 (XXI), зафиксировано: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие» (п. 1 ст. 1). Подписав хельсинкский Заключительный акт, государства-участники обязались уважать «право народов распоряжаться своей судьбой», подтвердив, что «все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне, и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие».

«Агрессивным сепаратизмом» называют некоторые грузинские апологеты борьбу абхазского народа за свои права. Можно ли назвать агрессивным сепаратизмом стремление абхазов (кстати, поддержанное всеми негрузинскими национальностями Абхазии в качестве ответной реакции на агрессивный грузинский великодержавный шовинизм) цивилизованным парламентским путем решить проблему? Где грань между сепаратизмом и суверенностью и почему к Абхазии относится именно понятие «сепаратизм»? Этот ярлык только подтверждает желание Грузии прихватить не принадлежащую ей территорию, поэтому для обоснования своих агрессивных и экспансионистских действий подыскиваются и навешиваются такие ярлыки. При этом очень странно, что у международного сообщества по отношению к Абхазии утвердился совершенно четкий подход – самопровозглашенная независимая республика не признаётся, она должна остаться неотъемлемой частью Грузии.

Давно настало время называть вещи своими именами: шовинизм – шовинизмом, аннексию – аннексией, освободительное движение народа – освободительным движением. Следует решительно устранить двойной стандарт в отношении самоопределения: один для Алжира, Бангладеш, Восточного Тимора, Гоа, Дамана, Диу, Западной Сахары, Макао, Палестины, Папуа - Новой Гвинеи и десятков других стран и территорий (в конце концов, даже для США, «оплота демократии», в 1775 самоопределившихся путем «самопровозглашения»), а другой, скажем, для Абхазии.

На связь соблюдения права народов на самоопределение с предотвращением международных конфликтов и войн, с сохранением международного мира прямо указывает резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 545 (VI), принятая 5 февраля 1952 г. Нарушение этого права всегда являлось поводом к войне, приводило всегда к кровопролитиям и рассматривается как постоянная угроза миру (casus belli). Генеральная Ассамблея ООН говорит о необходимости надлежащим образом считаться с политическими чаяниями всех народов, способствуя этим международному миру и безопасности, и развивать между нациями дружественные отношения, основанные на признании принципа равноправия народов и их права на самоопределение. Практика международных отношений, как и имеющийся нормативный материал, подтверждают, что и с точки зрения политической, и с точки зрения юридической право народов на самоопределение является предпосылкой и необходимым условием мира и дружественных отношений между народами и государствами. При этом право наций на самоопределение как императивная норма должно признаваться всегда и во всех случаях, независимо от того, при каких обстоятельствах и на каких основаниях произошло присоединение территории, народ которой ставит вопрос о самоопределении.

Что касается Абхазии, то возникает несколько вопросов, которые недостаточно разъяснены в международных документах или при изучении проблем ее суверенности вообще не рассматриваются, или имеет место тенденциозный подход при их обсуждении. Эти вопросы следующие:

1). Как решать проблему не приобретения, а восстановления суверенитета Абхазии, государства, которое потеряло таковой вследствие агрессии со стороны государства-захватчика (Грузии), а также как поступать в случае, если, благодаря успешной попытке, этот суверенитет возвращен, а мировое сообщество не желает признавать такового?

2). Как быть, если одно из государств (Грузия), заключившее с другим (Абхазией) политический, экономический или военный союз, при помощи своей военной или иной силы навязывает другому свою гегемонию, изменяя при этом его статус, государственность, этнический состав населения страны, национальную политику и культуру?

3). Как быть, если государства-соседи (Россия[3], Турция) и организации мирового сообщества (ООН, Евросоюз и др.) в силу непонятных обстоятельств равнодушно наблюдают со стороны за происходящим геноцидом, прямой агрессией и попытками уничтожения одного из древнейших этносов, а зачастую и содействуют этому?

В Закавказье возникла и продолжается ситуация, при которой государство Грузия, существующее менее столетия, используя политику экспансии и активной военной агрессии при преступном бездействии мирового сообщества, а, зачастую. при его пособничестве и помощи, смогло поработить, колонизировать и на время полностью оккупировать суверенное государство Абхазию, осуществляя геноцид, ведущий к уничтожению автохтонного, древнего этноса – абхазов, присвоить исконно принадлежащую абхазскому народу территорию. Всему миру известны периоды 1918-1921 и 1992-1993 гг., когда со стороны Грузии имела место по отношению к Абхазии военная и политическая экспансия, сопровождавшаяся интервенцией, оккупацией страны и политической аннексией. В конечном итоге оккупация, приведшая (в 1918-1921 годы) к насильственному изменению государственного строя, что определяется как «насильственное вмешательство одного государства во внутренние дела другого, направленное против его территориальной целостности, политической независимости и иного». Военная интервенция, имевшая место в указанные периоды, является наиболее опасной и представляет собой агрессию.

Право на установление факта агрессии, наиболее опасного вида международных преступлений, принадлежит в каждом конкретном случае Совету Безопасности ООН. При наличии прямой агрессии вопрос ее идентификации, как правило, не возникает – к ней относится любая военная оккупация, любая аннексия с применением силы и оружия, блокада портов или берегов государства вооруженными силами.

Военная оккупация классифицируется как временное занятие вооруженными силами территории неприятеля во время войны. Государство, подвергшееся интервенции, военной агрессии и попытке аннексии, находящееся в состоянии оккупации, имеет право бороться против агрессора всеми доступными ему средствами. При этом самооборона может быть индивидуальной, если государство обладает достаточными ресурсами для отражения агрессии, и коллективной, являющейся правом государства-жертвы отразить агрессию совместно с другими государствами, и оно может обратиться к третьим государствам с просьбой о помощи в отражении нападения. Такая помощь может предоставляться в широком спектре – от поставок оружия до непосредственного участия в отражении агрессии. В отношении начала осуществления, и прекращения действий на основе коллективной самообороны действуют все правила, обязательные для индивидуальной самообороны.

В документе, принятом Генеральной Ассамблеей ООН 12 декабря 1973 г. [резолюция 3103 (XXVIII)], подтверждается, что «борьба народов, находящихся под колониальным и иностранным господством и игом расистских режимов, за осуществление своего права на самоопределение и независимость является законной и полностью соответствует принципам международного права» (п. 1).

С. В. Черниченко отмечает, что государство-жертва вправе применять вооруженную силу в качестве самообороны, но оговаривает, что это должна быть индивидуальная самооборона, которая предусматривает правомерное применение силы и главной задачей, наряду с отражением вооруженных посягательств, должно быть пресечение эскалации вооруженного столкновения. В состав защитных действий включается вооруженная защита своего государства и народа, как реакция государства-жертвы на противоправное применение вооруженной силы государства-агрессора, как на одну из наиболее опасных разновидностей покушения на принцип неприменения силы. Если действия агрессора носят характер вооруженного конфликта и происходят на территории государства-жертвы, то любые действия последнего с целью пресечения этого нарушения, соразмерные его масштабу и интенсивности, оправданы. Согласно статье 51 Устава ООН, самозащитные действия должны продолжаться только до момента принятия Советом Безопасности мер, необходимых для пресечения учиненного злодеяния и восстановления международного мира и безопасности.

Как показывает приведенный в главе материал, международное сообщество обладает достаточным арсеналом правовых норм и прецедентами их решения в области рассматриваемых проблем. Вопрос только в том, почему до сих пор эти нормы не распространены на Абхазию?

ООН декларирует, что все народы и государства, независимо от размеров территории, численности населения, уровня развития, находятся в равном положении (чего нельзя сказать о тех государствах, которые не являются членами ООН). Десятки карликовых или так называемых мини-государств, членов ООН, пользуются суверенными правами наравне с Китаем с его миллиардным населением или такими гигантами, как США, Индия, Россия, внося свой вклад в общее дело. Наряду с этим имеются государства, в частности Абхазия, равенство которой с другими, даже подобными или меньшими по численности населения и по размерам территории, по мнению организаций мирового сообщества, не дает права не только на получение, но даже и на восстановление своего суверенитета. Таким образом ООН, декларируя положение о равенстве всех стран в плане суверенности, выделяет из общего перечня тех, кто менее равный среди равных. При этом просматривается очень странный подход в определении равенства между государствами. Предполагается, что субъектами права могут быть только члены ООН, в то время когда, согласно римскому праву, каждое государство является юридическим лицом (universalitas personarum) и как юридическое лицо является субъектом права и должно быть признано законом (lex generalis).

Субъектам права предоставляется официальная возможность совершать юридические деяния, приобретающие смысл юридического факта в случаях, когда они направлены на заключение, изменение и прекращение юридических отношений. Это позволяет, в частности Абхазии, пересмотреть все ранее заключенные межгосударственные акты и соглашения с Грузией в связи с вновь возникшими обстоятельствами. В практике межгосударственных отношений между Абхазией и Грузией на протяжении длительного времени их взаимного сосуществования имели место многочисленные нарушения международного права, серьезно ущемляющие права абхазов как народа, нации. Это дает право взглянуть на проблему с точки зрения гуманитарного международного права и защитить свой народ от таких правонарушений со стороны Грузии, как геноцид, военная экспансия, аннексия, шовинизм и экстремизм.

Поскольку международное право есть особая правовая система, регулирующая отношения между его субъектами посредством юридических норм, то, казалось бы, Абхазия, как страна, обладающая всеми необходимыми атрибутами, определяющими суверенность, должна быть признана субъектом такого права. Однако, в результате интенсивно проводимой против нее информационной войны и введения Грузией в заблуждение международного сообщества (facta illicita), по сей день не определен de jure и de facto статус Абхазии как суверенного государства. По существу против ее народа, Грузией, в нарушение всех моральных правил и человеческих законов, проводится политическая, военная и экономическая блокада.

Налицо конфликт, в основе которого лежит соотношение международного и национального права. При этом в действиях Абхазии нет противоречий ни одной из концепций взаимоотношения международного и национального права – ни дуалистической теории (Трипель), ни теории примата международного права над национальным (Кельзен), ни теории примата национального права над международным (Гегель), ни принятой в России доктрине диалектического дуализма. Спор ведется в ракурсе владения одной нацией (грузинами) другой (абхазами) с присвоением первыми территории вторых.

В.П. Панов рассматривает основополагающие положения в системе основных принципов международного права, среди главных составляющих которого присутствует принцип защиты прав человека, народов и наций и вытекающий из него принцип – самоопределение народов и наций. Эти принципы полностью нарушены Грузией по отношению к Абхазии. В то время, когда Грузия в одностороннем порядке сочла возможным стать на путь создания «самопровозглашенного» независимого суверенного государства (кстати, совершив при этом клятвопреступление – ведь в свое время все царства и княжества, составляющие современную Грузию, присягнули на «вечную верность России»), для Абхазии, несмотря на ее аналогичное право в этом вопросе, декларируемое принципами ООН и законами СССР, которым подчинялись и которыми должны были руководствоваться оба государства, такое право Грузия не только не признаёт, но с помощью вооруженных сил и при поддержке ряда членов той же ООН, пытается принудить Абхазию отказаться от притязаний на восстановление собственного суверенитета de jure и de facto, которым она обладала в полной мере в разные периоды истории.

Одновременно Грузия нарушает основной принцип мирного сосуществования, создавая и раздувая костер военного экстремизма в регионе, а также принцип поддержания мира и международной безопасности со всеми вытекающими из него последствиями – нарушением территориальных границ Абхазии, применением против нее военной силы, а также постоянной угрозой ее использования вместо мирного решения международных споров. Международное сообщество в лице ООН, ОБСЕ и Совета Европы закрывают глаза на эти нарушения международного права, уводя Грузию от международной ответственности в нарушение еще одного основного принципа. Таким образом, на протяжении более десятка лет, налицо дурно пахнущий пышный букет нарушений Грузией международного права, непосредственными соучастниками которого являются и организации мирового сообщества.

Возникает вопрос: имеются ли у Абхазии принципиальные права на суверенитет в соответствии с нормами международного права? Основываясь на выводах В.П. Панова можно сделать заключение, что Абхазия по основным показателям относится к суверенным субъектам международного права, является в полном смысле государством со всеми его характерными особенностями, в силу определенных обстоятельств, продолжающим бороться за сохранение своей независимости. При этом совершенно не имеет значения, является ли это государство членом ООН или нет. Суверенность de jure определяется одной государственностью со всеми ее признаками, а претензия на суверенность носит только заявительный характер.

Это же относится и к вопросу о признании государства, в частности Абхазии, субъектом международного права. Она, несомненно, вправе быть адресатом признания в международном праве, поскольку является в полной мере государством и в ней наличествует легитимное правительство, хотя, как можно убедиться, признание в международном праве могут иметь и более слабые субъекты. Что же касается теории признания, то, согласно декларативной теории, Абхазия признаётся субъектом права, что, в частности, подтверждено Международной неправительственной организацией Содружество юристы за сотрудничество в АТР.

Примечания

[1] Как известно, совсем недавно (2002 г.) путем референдума был решен вопрос о независимости Восточного Тимора, более 25 лет оккупированного Индонезией. После падения диктаторского режима генерала Сухарто, новые власти Индонезии согласились признать волеизъявление народа маленького острова, треть которого была уничтожена в 1975-1979 годах в ходе оккупации и аннексии этой территории.

[2] Государства, препятствующие справедливому требованию народов на самоопределение, термину «сепаратизм» присваивают ругательный, оскорбительный смысл, в то время, как он только описывает эволюционное развитие стран в процессе формирования своей государственности. Сепаратизм – это политическое движение, целью которого является отделение от государства его части, создание на ней нового государства (названия) и дипломатическое признание этого государства международным сообществом. При достижении этой цели – оно перестает быть таковым. Наряду с сепаратизмом существуют и другие виды национальных движений: это ирредентизм – движение за отделение с целью последующего присоединения определенной территории к соседнему государству и автономизм, не посягающий на территориальную целостность государства.

[3] Что касается России, то эти обстоятельства едва ли можно назвать непонятными. Здесь и влияние «грузинского лобби», и страх потерять свои позиции на Кавказе (кстати, они давно утеряны именно в связи с трусливой политикой российских властей – на Кавказе, как известно, прежде всего уважают силу и смелость), и желание не допустить мысли о возможности пересмотра результатов «беловежского сговора» и многое другое.