024. Из письма бывшего секретаря Гудаутского РК КП Грузии В. М. Барциц наркому ВД Грузии Гоглидзе. Сентябрь 1938 г.

ИЗ ПИСЬМА БЫВШЕГО СЕКРЕТАРЯ ГУДАУТСКОГО РК КП ГРУЗИИ В.М. БАРЦИЦ НАРКОМУ ВД ГРУЗИИ ГОГЛИДЗЕ

Сентябрь  1938 г.

«Я, Барциц Виктор Мамсирович, был арестован органами НКВД, лично наркомом Пачулия и Абазовым 4.IV.38 г. В ночь моего ареста поговорив со мной, Пачулия и Абазов в течение 10—15 минут, посадили в карцер без обуви и вещей, оставив на мне нижнюю рубашку, кальсоны и брюки. Находился в этом карцере 16 суток, т. е. до 20 апреля. Из карцера не выпускали, не разрешали руки мыть, только выносил парашу через 2—3 суток. 16 суток провел я в карцере, сидя и стоя, поскольку на цементе лежать было невозможно, как кормили я не помню. От холода и одиночества у меня все смешалось в голове,

[ 469 ]

и когда привели на допрос к Абазову и спустили в камеру, не знаю, о чем говорил.

С 20 по 25 апреля я не вызывался на допрос, и 25 апреля вызвали меня в кабинет Стрельцова, где присутствовали 3—4 человека и начали репрессировать и снова били. 26 апреля вызвали в кабинет Абазова, в присутствии Наркома Пачулия репрессия началась с ударами по щеке, стояли вокруг меня 3 человека. Потом положили на пол. Двое били резиной и веревкой по ногам, двое стали прижимать пальцы каблуками к полу и один наступил ногой на грудь. В другую ночь вторично через час вызвал Абазов и снова бил по ногам и один раз по голове слегка веревкой. 26 апреля я имел передышку, кроме вызовов, репрессий не применялись до июня месяца, не помню, какого числа, после чего посадили в водяной карцер на 8 суток без еды и питья. Глубина воды в карцере до 15 см., грязно, арестованные там же оправляются. Я пока был в сознании, стоял, облокотившись к стенке, или ходил по воде. На этот раз я опять почувствовал себя плохо от жажды, я вынужден был пить эту грязную воду с человеческими отходами.

После водяного карцера, кроме вызовов и угроз, репрессии не применялись до 24 августа с. г. 24 августа был вызван в кабинет другого следователя, фамилию которого не знаю, если не ошибаюсь, следователь начальника отдела Герасимова. Когда к нему обратился назвав «Гражданин следователь», он обиженно ответил: «Я не следователь, я прокурор». Поскольку я знаю, он не прокурор, а следователь... Этот следователь требовал признаться, он предложил встать, принести венский стул с тонкой подстилкой. И повернув спинку стула задом ко мне, предложил лечь, положив на спинку хребет, приподняв одну ногу и руку, что я и выполнил, продержался минут 20—25. В это время подсел близко ко мне и стал плевать в лицо, ударять по животу и губам крышкой от графина и тушить папиросы на лбу. После этого предложил заниматься гимнастикой, т. е. становиться в стойку ногами вверх, что я и пытался сделать, но от бессилия мучился, с переменами около 1,5 часа. Но встать все же не смог, тем самым, не смог стать «чемпионом» по физической культуре, как он выразился, после. После пошел и принес «историческую палку», как он ее называл, ножку от венского стула и, положив меня на пол, стал бить по ногам, рукам и коленям. Посадил за столом другого, он сел возле меня на диван и стал заставлять частымы ударами дать показания. В конце репрессии зашел нарком Пачулия, который дважды ударил по щеке и предложил лицам, репрессировавшим меня, продолжать избиение и избить до безсознания.

Таким образом, я дал показания 24 августа. 25 августа меня посадили в карцер уже с вещами. В карцере просидел до 8 сентября без разрешения врачебной помощи и всякой прогулки...»

[ 470 ]

Осн.: Архив АБИЯЛИ им. Д.  И.  Гулиа, личн. фонд Б.  Е. Сагария.

Здесь документ приводится по кн.: Абхазия: документы свидетельствуют. 1937-1953. Сухум, "Алашара", 1992.