Май 1993 года.

6 мая 1993 года

Порой так  спрячу записи дневника, что ищу и сама не могу найти. Давно не искала. Принесла из колодца воду. Она такая мутная – сырую пить ни за что нельзя! Постоит, и в ведре на дне мутный осадок серый. Взбаламутили колодец, а чистая не успевает набираться. В городе, говорят, вода есть. Но там из р. Келасури. К нам же поступала вода из Гумисты, а там все водонапорные приспособления разрушены…

Вчера стоял сильный грохот из всех орудий – я думала, что началось наступление отсюда на Н. Афон и Гудаута. Но в два часа дня!!!

Вдруг днем наступление?! И сегодня сильно очень бабахнуло 2 раза. Наверняка, это мощные бомбы. «Град» периодически отсюда палит туда. У колодца одна старушка сказала, что 9 мая закончится война. Сколько уже это предрекали, начиная  с зимы! Откуда она взяла? Может, организуется в самом деле широкомасштабное наступление туда, а вчера была лишь подготовка, пристрелка? Приехала моя гвардейка из подъезда, и сразу замелькали  половички Марины Мукба на лестницах. Не может девочка эта из Зестафони никак успокоиться, пока последние вещи Марины не растрясет. Все её книги куда-то унесла. Проехал грузовик открытый по направлению к Гумисте. На нём стоя поехали вооруженные ребята в простой форме. Это – местные. Вообще приезжих военных стало меньше возле нас, а все вооруженные – это местные ребята. Многие без формы, но с автоматами. Разберись кто есть кто. Одни – из полиции, другие – воюют, а третьи – просто мародеры и бандиты. Оружия навалом. Как же о мире говорить в таком окружении и условиях, о покое в городе? Войну надо закончить и всех разоружить, кроме полиции и  постоянной армии. А сейчас с автоматами ходит всяк и все. Если наступление туда, за Гумисту, то что будет с Гудаута, со всеми моими? Страшно мне это думать… У всех своих проблем навалом. Многие сами у себя тоже воюют, а такие, как Россия, сами на грани гражданской войны. На что и на кого же рассчитывать? На оппозицию? Но и она явно проваливается. «Демократы» теперь окрепли после августа 1991 года и своих позиций вместе с Ельциным так просто не сдадут. Куда ни кинь – всюду теперь клин!

Сегодня снаряд попал у табачной фабрики, а осколки долетели до нашего двора. Упал осколок у гаража Дом. Ал. перед нашим подъездом. Опасно выходить. Да и в окно может залететь и убить. По телевидению «Останкино» объявило о начале русско-абхазских переговоров в Майкопе. Но почему не грузино-абхазских? Разве мы с Россией воюем, а не с Грузией? Ничего непонятно. Но мы устали страшно от противостояния.

Выскочила собрать   немного крапивы в старом поселке, в затишье от обстрелов. Но опять – стрельба, и я убежала домой. На улицах ни души. Все сидят по домам, боятся снарядов. На улице, где я была, увидела небольшую воронку от снаряда. Представляю, сколько  смертоносных осколков от него разлетелось вокруг. Будь я тогда рядом и… Сидим мы дома, и не знаем что творится в городе. А «Вести» передали о сильном обстреле вчера Сухума. Разрушены дома, есть раненные и убитые. Если идут переговоры в Майкопе, то почему усилилась стрельба?

Крапиву успела немного набрать. Есть еще фундук. Сварю её и приготовлю  «ахуцчапа» по-абхазски. Что делать, надо ведь что-то есть, как сидеть всё время дома? Еду же надо раздобывать. И на рынок ходить страшно – туда тоже залетают снаряды, предназначенные для «Сухумприбора». Да и на ул. Эшба, возле нас, в здании бывшего кулинарного училища, где  расположен небольшой военный штаб, летят снаряды. Туда не попадают, а мимо, к нам и возле нас.

7 мая 1993 года

Вот сегодня уже чувствуется, что идут какие-то переговоры где-то – не стреляют. И то слава Богу! Даже странно, когда тихо, будто мир настал.

8 мая 1993 года

Опять стало плохо с хлебом – нет его для населения. А я-то думала, что летом будет легче. Как бы не так! Говорят, нет дрожжей, а все дрожжи на базаре, у спекулянтов. На  черном рынке. Если нет муки (а ее постоянно привозят эшелонами), то и она уходит налево, в частные руки. А мы – без хлеба опять. Начались какие-то переговоры в Майкопе. Дадут ли нам шанс? И вода в колодце иссякает. Мутная грязная. Как летом без воды-то будем? А ведь надо еще и мыться. И дождей летом не станет.

Сама я очевидицей не была, но женщины рассказывали, что вчера была сброшена мощная бомба на похоронную процессию на ул. Чанба (эта – многострадальная улица!) Бомба спускалась на парашюте. Люди стояли и смотрели в небо, думая, что это  спускается человек. Думали, может десант. А когда разглядели – бросились врассыпную. Многие спаслись, но случились и жертвы…

Очень болит голова. Иногда головокружение. Это ведь не жизнь, а прозябание и существование.

9 мая 1993 года

Сегодня воскресенье да еще и праздник. Пошла на рынок. Пешком. Ничего там нет – люди хватают что есть и поскорей убегают домой. Из-за риска попасть под обстрел выросли еще больше цены на все. Картофель уже 200 р. Скоро будет и 300. А кукуруза уже 130 р., когда я покупала месяц назад по 70 р. Толчок оскудел – видимо, всё хорошее люди уже распродали у себя. На что же будут они дальше жить. Потом завыла сирена, и люди стали разбегаться по домам. Побежала трусцой домой и я . От рынка до «Колоса» почти бегом. Был обстрел, летали осколки, а ул. Эшба такая открытая без больших зданий. Так и прибежала домой, купив на рынке лишь зелень. А во дворе сидят соседи и – новость. Утром убили, живущего рядом в частном доме Саная. На передовой сказали. У него жена и двое мальчишек. Кажется, еще оба дошкольники. Вот так! Каждый день гибнут парни непонятно за что. А мне страшно, еще придут мне мстить, хотя я ни в чем неповинна.

Утром «Вести» передали репортаж К. Бжания, который опроверг утверждения грузинской стороны, что абхазские войска обстреляли гарнизон России возле Сухума. Он  сказал, что обстрел произвела грузинская сторона из села Яштуха с провокационной целью. Кому верить? Никому уже не верю. Но провокации, правда, могут быть  любые!

10 мая 1993 года

В моем дневнике как в зеркале, отражаются все гримасы «рыночной» экономики в Сухуме. Конечно, помимо войны, беспокоит и это, поскольку это одно из важнейших условий выживания нашего тут. Потрясающе! Фасоль в зернах теперь стоит 600 р. за кг., картофель – 200-220 р., яичко куриное поистине золотое снесенное курочкой рябой – 40-50 р. за штуку (нам больше его не есть никогда!), кукуруза уже 130 р. за кг. И вообще нечего есть. Сыр – больше 2.000 р. за кг., проезд на троллейбусе в оба конца – 20 р. в день (это 600 р. в месяц), а пенсия у пенсионера всего 2.300 р. Вот и живи! Пусть так живет наше «демократическое» правительство.

Вчера стоял грохот от стрельбы (и это в период переговоров), а сегодня чуть тише. Хлеба в «Колосе» все нет. Более того мне кажется к заводу танком пушку «Град» притащили и она грохает рядом. Как же туда ходить за хлебом? Неужели нельзя найти другого места для пушки, нежели хлебозавод? Теперь из-за Гумисты будут в нас целиться своими установками, т.к. мы  тут рядом с хлебозаводом.

Говорят, будет катер во вторник из Гудаута для беженцев. И еще говорят, что гудаутским грузинам там абхазцы уезжать в Сухум не дают, не пускают. Почему? Когда они могли бы быть рады этому, если все время твердят тут о гудаутском произволе и этнической чистке. А грузин сюда не пускают. А может они сами не хотят уезжать из Гудаута, им там тоже неплохо. Вот и придумали версию что «не пускают». Говорят, разрешают лишь обмен квартир на время, что-то здесь не так, мне кажется. А вообще, когда всему этому конец? Наступит ли примирение? И как мириться, когда так все далеко зашло? Сами не примирятся, а посредников нет. Россия, похоже, и «нашим и вашим». Помогает оружием и тем, и другим, чтобы по больше убивали друг друга. Так что ли?

18 мая 1993 года

С утра пошла в собес -  предложили пенсионерам отметиться, чтобы не было «мертвых душ» при получении пенсий. Пешком! Туда и обратно. В собесе – столпотворение несчастных  затурканных такой жизнью пенсионеров. По пути  заглянула на Центральный рынок. Крыша крытого здания рынка провалилась то ли от снаряда, то ли от бомбы брошенной туда. Непонятно, зачем бьют по рынку. Там ищут себе какую-то еду  голодные и без того горожане.

В город идти не хотелось – боялась обстрелов. Почему постоянно бьют по городу? С какой целью? И кто? Абхазцы из Гудаута, российские войска или сами грузинские с целью обвинения российских войск? Ничего непонятно. Кто бы ни бомбил или обстреливал город, нам от этого не легче – живем в постоянной тревоге. С утра было тихо, но когда я была уже дома, началась стрельба туда-сюда. Вчера было много информации: телевидение Абхазии, а по II каналу беседа А. Караулова с Дж. Иоселиани. Показало эту передачу нам Тбилиси. Лучше бы не показывали, т.к. не в лучшем света там выглядит герой №3 Грузии. Ничего убедительного он журналисту так и не сказал: из-за чего война, как ее прекратить и выйти из тупика, и стоило ли ее затевать лишь из-за того, что в парламенте больше депутатов абхазской национальности и 12 министров-абхазцев! Да и есть ли 12-то! Хорошо ответил Караулов: «Да пусть и 12 – жалко, что ли? Это же Абхазия?» В  общем как-то все несерьезно, по-детски, а льется кровь, гибнут люди и многие остаются без крова и без имущества. Стоит ли игра свеч!?

Оказывается, перед войной это абхазцы, а не звиадисты из Мегрелии и Абхазии взрывали мосты и ж. дороги в Абхазии, баламутили Абхазию с целью провокации, чтобы Тбилиси вынуждены были ввести свои войска. И они их ввели. Вроде бы для охраны дорог и мостов. А на деле, вероятно, просто разогнать неугодный парламент. Как до того разогнали бывший парламент Грузии во главе с Гамсахурдия. Ах, политики, политики, о народе-то вы совсем-то и позабыли. А из-за чего и для кого весь этот сыр-бор?

Хлеба опять на нашем хлебозаводе нет, хотя грузовые машины с мукой приезжают, эл. свет один день горит, другой – нет, воды питьевой все нет, есть нечего – в магазинах пусто и они закрыты, а вся гуманитарная помощь на чёрном рынке, царит произвол перекупщиков и спекулянтов. Так как же жить людям? Из-за отсутствия воды несет  вонью из наших подвалов, т.к. канализация не работает… Вот так и живем. А обе противоборствующие стороны не хотят ни о чем договориться. И, похоже, не договорятся. Жить просто не хочется уже от такой обстановки. Картофель сегодня уже 400 р. за кг. Так что это, рыночная экономика или беспредел властей?

19 мая 1993 года

Пошла в гастроном «Волна» за увиденным там накануне плохоньким повидлом. Какая - никакая, а еда. Будет хлеб, на него помажешь. Центральный рынок все-таки действует. Далеко ходить горожанам западной части города на рынок №2 за Красным мостом.

Вещевой рынок (толчок) очень оскудел. Люди уже продали все хорошее, что имели дома. Перекупщики даже вывозили красивые не дорогие здесь вещи в Тбилиси на продажу.

Пошла и вернулась пешком. Света всё нет, троллейбусы стоят, чай вскипятить не на чем. Опять буржуйка? А дрова? Была уже в своем дворе, вошла в подъезд, как так грохотнуло совсем рядом, что соседи, находившиеся во дворе, аж присели. А с утра было совершенно тихо.

Допустим, отведут тяжелую технику и те, и другие. А как быть с автоматчиками? А их стало не только меньше, но и больше после переговоров в Москве Шеварднадзе  и Ельцина. Они  фланируют по улицам. И в военной форме и без нее. Вооружены до зубов: сомневаюсь, что бежавшие из Сухума абхазцы вернутся вот так назад под дула автоматов. А разоружаться тут едва ли станут. Завтра 20 мая – срок с начала прекращения огня. А пока он не прекратился.

Опять я без горячей еды. Даже без чая. Остался кусочек черствого хлеба (его все нет на нашем хлебозаводе), сделала салат из репчатого лука проросшего с уксусом, подсолнечным маслом и киндзой, был маргарин турецкий, повидло. Вот так и поела всухомятку. Думаю, как опять быть без хлеба. Мука на заводе есть, нет топлива, эл. энергии, воды.

Очень болит голова и шум в ушах. Сейчас прилягу. Все равно нет огня и готовить нечего. Хоть ложись и умирай. А на рынке ничего, кроме зелени, нет. Вот я и ем одну зелень все время. К ней хотя бы хлеба  немного. Совсем я, как кролик.

Зачем нас мучают неумные политики? Если нам нет жизни, то зачем нам все это, затеянное ими? По телевидению 2-го канала в беседе с журналистом А. Карауловым Иоселиани Д. выглядел просто дураком. И это высшее должностное лицо! Что  же требовать от остальных грузин? Простого народа.

А впереди еще лето целое и возможные инфекционные заболевания. И возможный голод, т.к. деревни опустошены, разорены, сельчане ничего не сеяли, не сажали – не до того.

Чем дальше, тем хуже.

Иоселиани не сказал главного:  о ненависти, которую испытывают грузины (особенно тбилисские) к абхазам, вызывая тем самым ответную ненависть к себе, ибо давно известно, «что посеешь, то и пожнешь». Посеешь ненависть, ее же и пожнешь. Адекватная реакция.

А я устала, с больной головой, сейчас лягу и под залпы пушек (а они рокочут все время рядом) подремлю. Мы уже привыкли к их звукам. Не привыкли лишь к гибели людей, разрушениям.

Да, не 12 (?!) абхазских министров и не 28 абхазских депутатов в то время, как грузинских – 26, вызвали эту войну. Эти утверждения Иоселиани выглядят неубедительными, смехотворными, а  просто ненависть давняя тбилисская, восстановившая и местное мегрельское население против братьев-абхазцев, нежелание ни в  коей мере позволить населению Абхазии (не только абхазцам) распоряжаться своей землей и ее природными ресурсами без указки свыше, борьбы за самоличное правление в Абхазии и влияние в ней и вызвали такое неприятие в Тбилиси, а отсюда и войну бесперспективную! А все остальное звучит не-убе-ди-тель-но!

На нападки и  охаивание Иоселиани председателя Верховного Совета Абхазии Караулов сказал об Ардзинба: «Он у меня не оставляет такого впечатления!». Вообще Караулов блестяще провел, на мой взгляд, эту беседу. На вопрос журналиста, сколько процентов дохода отдает Абхазия Тбилиси, интервьюриемый ответил, что не знает! И это-то третье лицо в правительстве Грузии не знает, когда знает старшеклассник каждый в Абхазии.

Вдруг дали свет, не стала отдыхать, а вскочила сварить постный суп. Пока есть свет.

И еще. Если Ардзинба и его окружение – коммунисты,  стремящиеся вернуть нас в прежние брежневские времена, а тбилисская разношерстная элита разных партий сплошь демократы, то почему именно они держатся за старое, за такую командно-административную систему, когда Абхазия сама не имела права назначить у себя ни одно должностное лицо, свои кадры, жила по указке, а не хотят сделать так, как это сделала новая Россия, дав  всем своим автономиям суверенитет, независимость, свой гимн, флаг, герб (никто там их не срывает, не топчет, не рвет), которые никуда  из России-то и не ушли. И Абхазия никуда бы не вышла и не стремилась к этому, имей она все те права, что имеют автономии России.

Кому это непонятно? Тому же Тбилиси? Не может быть, чтобы было непонятно. Просто желание убрать со сцены абхазов, оттеснить их на второй план, подмять под себя, сделав на своей же родине людьми второго сорта.

Да, насчет налогов Абхазии в казну Грузии. Иоселиани сказал, что чего не знает, того не знает. Но при этом добавил, что налоги Абхазия платила не Грузии и Тбилиси, а Москве. Довольно странно, если учесть вертикальное подчинение, т.е. подчинение Абхазии Тбилиси, а уж потом Тбилиси и Грузии в целом – Москве.

К вечеру пошла к колодцу за водой. Это, примерно, в километре от дома – вся улица Эшба туда топает. А в 5 ч. утра надо подняться и выйти к хлебозаводу; попытаться достать хлеб. Так, что, болит голова или не болит – расслабляться некогда, когда совершенно одинок.

А к вечеру «разошлись» орудия «Град». И это накануне, как считается, прекращения огня 20-го мая! Хорошая же прелюдия к прекращению! И будет ли оно – это прекращение завтра?

А утром надо пойти на толчок – ищу эл. кипятильник для нагрева воды. Вот так, с 5 ч. утра буду на ногах и ходить пешком и натощак.

20 мая 1993 года

Еще не было 5 ч. утра, (я всю ночь не спала из-за стрельбы, высокого давления, боязни проспать хлеб), как я вскочила и, не умывшись, одевшись легко побежала к хлебозаводу. Хлеб я не достала! Продрогла, окоченела, простояв до 8 ч. утра, ушла домой. Но хлеба напекли много. Его  увозили фургонами на передовую (а говорят, армия, мол, почти ушла), приходили одиночные гвардейцы и брали хлеб сумками, мешками своим семьям, приходили просто их знакомые, а мы стояли понапрасну. Нам сказали: не стойте, не будет вам хлеба! Если лишь что-то останется. Но, видимо, не осталось. Один из очереди, русский,  сиронизировал: «Это берет высшая раса, а мы – низшая!» Я добавила: «Нордическая!» Так мы пошутили и разошлись не солоно  хлебавши. Есть кусок черствого, перебьюсь, а вечером, пойду снова. Или в 4 ч. утра уже. Страшно выходить, света нет, темно. Рядом с нашим домом на углу появился неразорвавшийся снаряд. Можно наступить в потемках на что угодно. Ну, вот. А по местному телевидению уверяют, что хлеба выпекают столько в Сухуме, сколько до войны. А население разъехалось, так где же этот выпекаемый хлеб? Неужто, весь съедают гвардейцы и их семьи? А говорят, армии почти не осталось, лишь местные, мол, тут, а другие все уехали. Не похоже.

Болит голова и бессонница. Это - высокое давление. И такая вот жизнь! Это прозябание, а не жизнь. Света опять нет. Вернулась без хлеба, продрогшая, а чаю горячего выпить невозможно – нет огня.

Проспала я до 3-х часов дня измученная бессонной ночью и бесполезным стоянием за хлебом. А света так и не дали. А что-то горячее надо съест. Пришлось разжечь снова буржуйку, благо хвороста было еще немного. Подогрела суп.

Сделала омлет из яичного порошка – на это дров много не нужно. Сколько может жить человек  без всего: без огня, без воды, без хлеба, без света и вообще без сносной еды? Надоело это писать. Но опускаются руки. А тут еще нездоровье. Чем наше положение лучше беженцев? Только тем, что крыша, слава Богу, над головой пока цела. И то не у всех. Сегодня, правда, не стреляют, как договаривались стороны. Надолго ли? Сейчас у меня проблема №1 – как достать хлеба. Есть сухари, но что сухари с моими крошащимися больными зубами. Всё это злит, выводит из себя и хочется просто лечь и умереть. Зато политикам хорошо – таких проблем у них просто нет. А наши они решить не могут. Тогда зачем нам они, эти такие политики? Девять месяцев нечеловеческой жизни! Дай-то Бог, чтобы хуже не было, но все же. И погода никак не установится – день жарко, три дня холодно, хотя видела уже вечером и летающего светлячка – предвестника лета. Как бы мы снова не ушли в зиму такой же жизнью, как сейчас. А если бы я жила лишь на пенсию, то жила бы  и без денег. Моя жалкая пенсия 2.300 р. – это курам на смех при таких ценах. В России от 5 до 12 тыс. получают и то недовольны. Они удивляются как мы тут существуем вообще.

21 мая 1993 года

Вчера я простояла – просидела у хлебозавода с 5 до 9 ч. вечера, но хлеба так и не взяла. Хлеба нет, он лишь для гвардейцев и их семей. Из очереди сумели взять лишь несколько человек. Люди озверели, потеряли лицо, нас придавили всей силой со всех сторон, так, что трещала грудная клетка. Я вырвалась еле-еле из этой мерзкой давки озверевших людей и ушла домой. И еще страшно болела голова. Я решила ночью встать и пойти снова в 4 ч. утра, надеясь, что будет мало людей. И встала, и пошла, позвав соседку, чтобы не было так страшно в потемках (ведь света все нет). Как бы не так! Ничего нам не дали. Опять караулили, пока  испечется хлеб, гвардейцы, забирали потом весь хлеб. И утром они, и вечером они. Никак хлебом не насытятся. Населению же – ничего. И это называется, что армия защищает (от кого?) горожан, сухумцев, моря их в то же время  голодом. Да не людей они защищают, а лишь одну  землю без людей. Свою, так называемую, целостность. Люди не нужны, живущие на ней. Очереди, эта масса терпеливо ждущих хлеба людей, их раздражает. Они кричат на людей грубо, обращаясь как к животным, что хлеб только для гвардейцев… А стоят старики с палками, с костылями, многим по 80 и 70 лет, мамы с грудными младенцами. И непонятно правительству Сухума, что это только обрадовало бы и дало пищу для информации гудаутским властям. Как бы они  возрадовались, видя такое обращение с народом Сухума. И опять я ушла домой, снова разделась и легла, хотя начинало светать. У меня просто раскалывается голова. Это – высокое давление. Выживу ли я, если будет продолжаться такая жизнь и дальше? У правительства, наверно, расчет, что не выживут старики и пожилые люди, не выдержат такой жизни. У меня есть пока сухари, немного муки кукурузной, чуть-чуть – пшеничной, но опять-таки огня же нет. На чем испечь это? А сухари размачивать в сырой воде? Кипятка ведь нет. Я и так боюсь заболеть инфекцией  без воды. Руки у меня жёлтые какие-то. А если у меня желтуха, гепатит? Кляну всех, - и тех, и этих, отнявших у нас сносную человеческую жизнь. Все мытарства напрасны… Только мы тут умрем от тягот. Хоть бы уехали военные, может хлеба нам больше достанется. Хлебозавод №2 не работает вообще. Уедут военные, какие? А те, что останутся, местные? Они же тоже будут привилегированным классом со своими родными в городе. Мы – самый низший слой после военных, мафиози и номенклатуры. Кому до нас дело?

Вернется Левик, чем его кормить? Одной зеленью, вермишелью? Без хлеба!?

Разлеживаться некогда. Надо идти за водой, за хворостом и щепками. Ничего уже нет – всё давно люди подобрали. Зимой все ветки под снегом, сейчас – под травой. С окончанием зимы ушла проблема холода, а все другие остались: вода, дрова, свет, хлеб, еда… Ничего с зимы к лучшему не изменилось.

30 мая 1993 года

Давно не писала. И не хочется уже писать. Одно утешение – перемирие, и город не обстреливается и не бомбят. В остальном все тяготы остались. Жизнь тяжелейшая, впроголодь, если не голод. Полнейший беспредел в ценах и в отношении продуктов. Нас, по сути, завалили гуманитарной, считай, бесплатной помощью. Но мы ее не видим не только бесплатно, но и по госценам. Царствует черный рынок – вся помощь наша там и по ценам черного рынка. Процветает мохровая спекуляция, перекупка этой гуманитарной помощи. По-прежнему перебои со светом, нет огня и питьевой воды. Хлеба тоже нет. И муки – тоже. Сегодня достала на рынке кукурузу по 150 р. за кг и страшно рада. Её продают по 180 и 200 р. за кг. Это, чтобы как-то протянуть, не умереть от голода. На хлеб нет надежды. Сейчас появилась зеленая алыча. Варю асыдзбал с мамалыгой и к ней омлет из яичного порошка. Это сейчас и спасает. Но и яичный порошок уже исчез из продажи. А он по 1.200 р. за  кг. Наверно, теперь цена уже поднимется еще. Цены растут не по дням, а по часам. Беспредел! И это когда картофель на Брянщине на рынке аж по 20 р. за кг. У нас он по 600 р. за кг. Молодой – за 800-1.000 рублей. А пенсия у людей 2.300 р. А в газете «Демократическая Абхазия» заголовок речи Шеварднадзе ко Дню независимости Грузии: «Грузия вступает в 21-й век, как материально и духовно возрожденная, счастливая страна». Не больше, не меньше. А мы и не знали этого! О голоде и полуголоде тысяч людей – ни слова. Нужна ли такая свобода, добытая на человеческих костях? Сейчас я покупаю эту газету, т.к. она печатает с продолжением статью профессора Л. Дадиани «О грузино-абхазском конфликте». Очень интересный анализ, при этом он старается, насколько возможно, быть объективным. Почему я так думаю? Да потому что, предваряя статью, редакция газеты пишет, что некоторые размышления профессора  являются спорными. Это, значит, когда он в  невыгодном свете выставляет грузинскую сторону, т.е. стремится к объективности. Если не добиваться объективности, никогда ни до чего обеим сторонам не договориться. Это будет разговор глухонемых. Но даже глухонемые умеют договариваться и объясняться.

31 мая 1993 года

Началось  выяснение отношений между однофамильцами между грузинами (мегрелами) и абхазцами. В самом деле, всё так смешалось, как в доме Оболонских из романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина».  Кварацхелия – грузин воюет с Кварацхелия – абхазцем, Тапагуа – грузин с Тапагуа – абхазцем, Чкадуа – грузин с Чкадуа – абхазцем и т.д. Все смешалось и сплелось, не разъединить.

Сегодня встала в 3 ч. ночи и потащилась к хлебозаводу за хлебом. В потёмках (свет ночью опять погас), под дождем. Сняла засов с парадной двери. У бокового окошечка, где обычно дают хлеб военным, стояло трое русских граждан, брали хлеб. И мне досталось, о чудо! Взяла 4 батона, еще горячих, прямо из печи, обжигая руки (сумку не взяла), еле донесла домой. Слава Господу, это он услышал мои молитвы! Опять закрыла подъезд на засов, разделась и легла досыпать. Но уже не спалось. Господи, когда кончится такая жизнь? Если это можно жизнью назвать.

Боюсь, что на запах моего ароматного хлеба прибежит  живущая со мной в квартире мышь. Уничтожила две, еще осталось. Мышей полон дом – бегают у всех. Крысы давно исчезли из-за отсутствия еды, тогда не было мышей, т.к. они боялись крыс. Теперь мышам раздолье. Уж они-то пролезут в любую дырку и найдут что съесть в любой квартире. Устала я и с ними бороться. Купила отраву за 40 р. на рынке. Да и отрава ли это? Надувают нас все. А мышь всё бегает. Мышеловки стоят баснословно дорого, чуть ли не тысячу рублей.

С каким наслаждением утром выпила я чай. Отрезав свежую, пахнущую хлебным духом, горбушку от батона. С турецким маргарином. Господи, как в сущности нам мало надо, и даже этого власть  предержащие дать нам не могут. А я провела бессонную ночь из-за этого хлеба, боясь проспать и не встать в три часа ночи.