Период римского влияния.

Со времени побед Кая Юлия Цезаря над Фарнаком на­чинается эра римского влияния и владычества на Кавказскочерноморском побережье. Во внешних своих проявлениях римское владычество в первый свой век ничем не отличается от эллинского и боспоро-понтинского господств и было, как бы наследственным.

Об этом времени греческий географ Страбон (жил в начале христианской эры) в своей «Географии» расказывает подробно о Диоскурии: «Самая Диоскурия служит на­чалом перешейка между Каспийским морем и Понтом, а так­же общим, складочным местом товаров для народов, под ними живущих и соседних. По словам одних в городе этом всречаются 70 народностей, а по словам других, которые нисколько не заботятся об истине, триста; все они говорят на разных языках, потому что, вследствие гордости и дикости, живут изолированно, не смешиваясь одни с другими, и большей частью они сарматы, но все они народы Кавказа. Это всё о городе Диоскуриаде».

«В числе сходящихся в Диоскуриаде народностей, – гово­рит Страбон в другом месте, – находятся и фтирофаги (вшей едящие), получившие такое название за свою нечистоту и неопрятность. Вблизи живут тоже сваны, которые нисколько не уступают первым в нечистоплотности». «Самая высшая часть Кавказа – южная, – говорит Страбон ещё в одном месте, – касающаяся Албании, Иберии, Колхов и Гениохов. Обитатели этих гор, те именно народы, которые, как я гово­рил, встречаются в Диоскурии. Собираются же они туда главным образом ради покупки соли...»

Тимосфен в своих трудах утверждает, что в городе Диоскуриаде собиралось по торговым делам до 300 народов, говорящих  на различных  языках.

Аммиан Марцелин, живший в 330–400 гг., известный точным описанием стран и верной передачей событий, в своём многотомном (31 том, из коих первые 13 утеряны) сочинении «История римского государства в 96–352 гг.» пишет: «...и Диоскурия, до сих пор ещё известный город...» В другом месте он говорит: «находятся довольно известные города Трапезонд и Питиус...»

Эти небольшие, дошедшие до нас заметки, ясно говорят, как до начала ещё христианской эры и позже, были извест­ны основанные греками колонии в стране абазгов и на­сколько обширен был район их торговли. Видимо Диоскуриада, а вместе и Питиунд были крупными торговыми центрами, притягивавшими торговый люд не только с побережья и не только из ближайших к ним областей, но и со всего Кавказа.

Мимоходом брошенные Страбоном слова (см. выше), го­ворят, что в Диоскурии сходились сваны, грузины, албаны, под которыми, кроме агован нужно подразумевать и армян. Но такой центр должен притягивать купцов и других райо­нов, раз он у эллинов и римлян занимал центральное место в торговле на Востоке. Поэтому вполне вероятно, что кроме выше перечисленных эллинских и римских купцов, тут бы­вали купцы и с других торговых путей: Боспор Киммерий­ский или Фанагория – Меотийское болото – город Танаис – река Танаис (Дон) – река Фа (Волга) и далее; Боспор Ким­мерийский – Фанагория – река Гипанис (Кубань) и по ней в Сарматию (см.: Страбона: «...большей частью они [посе­щающие Диоскуриаду] сарматы...»).

О знакомстве с Питиундом и Диоскуриадой отдалённых и диких скифов в III веке по Р. X. мы видим из трудов Зосима – писателя V века. Известны они были и готам и гуннам.

Как уже отмечалось, ни смены владетелей, ни нападе­ния желающих поживиться хорошей добычей «диких» вар­варов и «культурными» завоевателями, ни войны, ни иные, потрясающие страну и её хозяйство обстоятельства, не вносили на долгое время расстройства в торговое посред­ничество страны абазгов и её городов со странами Востока, с одной стороны, и странами Запада, с другой стороны. Эта экономи­ческая крепость и мощь страны абазгов, выросшая   на вы­годном географическом положении страны, создавшей в стра­не центр кавказо-черноморской, кавказской и индийской тор­говли, не давала при политических переменах и военных потрясениях гибнуть часто разоряемым городам страны. И эту экономическую устойчивость мы с полным правом можем распространить и на последующее время господства Римской империи до царствования  императора Диоклетиана  включи­тельно.

Железная и суровая рука правителей Римской империи в стране абазгов, а вместе с нею и в городах Диоскурия, Питиунде, Гаграх, Трахее и других, вследствие большой от­далённости страны от центра империи, не чувствуется. Страбон пишет: «...Вся страна, лежащая по сю сторону Фазиса и Евфрата, перешла под владычество римлян и назначенных ими князей. Армянами и живущими выше Колхиды албанца­ми и иберами легко управлять: они нуждаются только в правителях, но постоянно возмущаются, потому что римлянам некогда смотреть за ними…». Если  Страбон тут и не упоми­нает об абазгах, то это потому, что он говорит обо всём районе по «ту сторону» Фазиса и Ефрата. Да это и вполне понятно: страна абазгов находилась на границе громадной империи, до центра которой нужны были целые месяцы, чтобы добраться. Для лучшей иллюстрации положения в крае приведём опять Страбона. Он, говоря о «береговой полосе ахеев, зихов  и гениохов», жалуется на создавшееся положение в таких  выражениях: «…пострадавшие (торгующие на побе­режье) от грабежа, разбоев и нападений, находят некоторую помощь в странах, управляемых князьями, потому что они (т. е. князья) нападают на грабителей и ловят их лодки вместе с ними самими; страны же, подвластные римлянам (т. е. страны, управляемые непосредственно римскими чиновниками), остаются беспомощными, потому что посланные туда намест­ники равнодушны к этому».

Но вообще этот период жизни Абхазии, структура политических и общественных отношений, экономические и бытовые условия и взаимоотношения населения страны далеко не ясны ввиду малочисленности дошедших до нашего вре­мени сведений. К тому же нужно помнить, что разных за­писей, хроник и географий было и тогда мало. Страбон пишет по этому поводу: «Наши современники могли бы дать более подробные сведения о кав­казских  народах...»

По косвенным данным мы можем заключить, что Диоскурия в конце до христианской или в начале христианской эры была разрушена до основания и покончила своё суще­ствование. О том, что Диоскурия существовала во время Митридатовских войн мы знаем потому, что в ней зимовал Митридат, пробираясь из Понта в Тавриду. Между тем как уже Плиний старший, живший в 29–79 гг. по Р. X., в своей истории записывает: «...есть колхидский город Диоску­рия (Dioscurias), лежащий у реки Анфемус (Anthemus). Этот город теперь опустошен, но прежде был так известен, что по славам Тимосфена, там собиралось до 300 народов, гово­рящих на разных языках, и впоследствии ещё мы (римляне) вели там свои дела с помощью 130 переводчиков».

Владычество над побережьем перешло к римлянам по наследству от Понтийского царства, рухнувшего после побед Цезаря в 47 году до Р. X. Так что Диоскурия была разру­шена между этим годом  и годом  записи  Плиния.

Плиний не указывает виновников разрушения города. Но ниже, описывая лежащие за Диоскурией местности, он пишет: «В высшей степени богатый город Питиус (Pityus), лежащий внутри этой страны, ограблен гениохами». По этому предложению мы можем предположить, что и Диоскурия была опу­стошена  ими  же.

Сообщение Плиния старшего о разграблении Питиуса ге­ниохами и наше предположение о том, что и Диоскурия опу­стошена ими же, не могут вызвать больших сомнений и критики. В историях эллинских колоний, городов и рес­публик, в частности на Черноморском побережье, мы часто читаем, что эти колонии подвергались нападениям окре­стного населения, цель которых, главным образом, поживить­ся при разграблении взятого города.

Арриан зовёт город уже Севастополисом (Sebastopolis) и описывает его, как крепость с римским гарнизоном. Из этого мы видим, что на месте Диоскурии между годами записи Пли­нием и посещения Аррианом был построен Севастополис, то есть основание его было в последние десятилетия I или в са­мом начале II века.

Несмотря на постройку нового города – Севастополиса, старое имя ещё долго держится в устах всех. Даже сам Арриан, один из первых дающий нам новое имя, несколько раз в своём донесении зовёт город старым именем – Диоску­рия. Из записок Плиния старшего и приводимых ниже, мы видим, что города Диоскурия и Питиус много раз гра­бились, разорялись и опустошались разными народами. Из этого мы смело можем сделать вывод, что эти города, как богатые, торговые центры, привлекали к себе усиленное вни­мание отправлявшихся в набеги и походы туземцев и более далёких варваров.

И в это время и в последующие века мы относительно много сведений и известий об абхазцах и их стране черпаем из истории распространения христианства и жизни церкви. По преданиям византийской церкви, абхазцы были одним из первых, если не первым народом на Кавказе, услышавшем и начавшем принимать христианское  вероучение.

По преданиям грузинских хроник и вследствие невы­ясненности названий в греческих хрониках св. Дорофея, епископа Тирского (†322), св. Епифания, епископа Кипрского (†103), блаженного Йеронима Софрония (†432) и других созда­лась легенда, что апостол Андрей Первозванный подвизался в стране абазгов, распространял в ней христианское вероуче­ние, крестил аборигенов страны, строил церкви, рукополагал священнослужителей – священников, диаконов и т. п. Эта легенда поддерживается целым рядом современных светских и духовных исследователей: Платоном Иоселиани, архимандритами Макарием и Леонидом, епископом Агафодором и др.

По легенде, Андрею Первозванному сопутствовал и Си­мон Канонит, закончивший свою жизнь мученической смертью. По её же словам он похоронен в одном из храмов Анакопии или Никопсии, ныне сохранившихся в развалинах и реставрированных Новоафонскими монахами. По другим же данным Симон Канонит распят на кресте язычниками в Британии.

По преданию Андрей Первозванный и Симон Канонит подвизались в Абхазии, при царе Адерке. Новейшие исследования заставляют сильно сомневаться в верности этой легенды и этих записей грузинских хроник и вычеркнуть Абхазию из числа стран, кои Андрей Первозванный посетил во время своей миссионерской деятельности.

Как интересную заметку приводим извлечение из открытой в начале этого века русским академиком Н. Я. Марром синайской рукописи на арабском языке. Эта рукопись при­писывает крещение армян, грузин, абхазцев и аланов святому Григорию просветителю Армении в начале IV века – в 303 году. В этой рукописи говорится: «...Иного (священника) он (Григорий Просветитель) отправил в Грузию, иного в страну абхазов и иного к аланам. И когда исполнилось тридцать дней, и клир был в сборе у него, то он взял весь народ и повёл к реке Евфрату около царева города, называемого Багаваном. Число их было триста семьдесят тысяч, царь Тирдат (армян­ский царь), царь абхазов, царь грузин, царь аланов и все князья и главы народов и племён и все их подвластные и множество слуг – мужчины, женщины и дети. На реки рас­крыли палатки, чтобы родственницы (буквально – «жены». При­мечание Н. Я. Марра) царей спустились для крещения. Шест­надцать князей, которые вначале были крещены святым Гри­горием, и их родственницы принимали в это время крещённых из (места) крещения, причём мужчины прислуживали мужчинам и женщины – женщинам. Григорий, стоя на берегу реки, велел им снять с себя одежды, прежде всего царю Тирдату, и с ним трём царям, и его князьям, осветил их миром и крестом».

Далее в рукописи описывается крещение в реке и свер­шившиеся при этом чудеса. Но это единственный источник, говорящий о принятии абхазцами крещения от святого Гри­гория.

Известный римлянин Арриан, живший в 100–160 гг. по Р. X., побывавший по служебным делам на восточном побе­режье Понта Евксинского, в своём донесении императору Андриану (117–138 гг.) так описывает Диоскурию, уже в то время называвшуюся Севастополисом (Sevastopolis): «От Гиппа (название реки) до Астелефоса (то же река) тридцать ста­дий. Миновавши Астелефос, мы прибыли в Севастополис, вый­дя прежде полудня из Хобоса (известен только как название реки), отстоящаго от Астелефоса на 120 стадий. Того же дня мы роздали жалованье войску и осматривали лошадей и ору­жие, а всадников упражняли во вскакивании на лошадей, осматривали также больных и житницы и ходили вокруг всей крепости и рва. От реки Хобоса до Севастополиса считается всего 630, а от Трапезонда до Севастополиса  – 2.260 стадий. Севастополис в древности назывался Диоскурией и был Милетским поселением».

В этом же донесении Арриан даёт интересные чёрточки о политическом положении абхазских племён. Описывая «народы страны, которых мы видели», он пишет: «...Соседи этого народа (саннов) – махелоны и гениохи; царь их Анхиал». «...По соседству с апсилами живут абасги; ты сам (т. е. им­ператор Адриан) даровал царство государю их Резмагу. Соп­редельные с абазгами – саниги: в земле их находится Сева­стополис». В другом месте он говорит: «...Река Ахейус слу­жит границей между Зикхами и Санихами. Царь их Сгахемфакс получил от тебя царство».

Из этих записем мы видим, что абхазские племена управлялись владетелями, утверждавшимися в своём звании римскими императорами. По приводимым Аррианом именам, а также по имени царя, связываемого преданием с Андреем Первозванным и Симоном Канонитом,  можно судить, что эти правители были туземцы или лица из отуземившихся родов. Но города, расположенные в Абхазии, были чисто римскими колониями с римскими учреждениями и римскими гарнизонами.

На карте, составленной Аррианом после поепоездки по Чёрному морю, у устья реки Кодора помещена римская колония. Ошибка ли это Арриана или в действительности таковая существовала, может сказать лишь археологическое изыскание. Более вероятий за существование потому, что мы имеем у современного устья Кодора (мыс Искурия) развалины, которые дали основание целому ряду лиц, в том числе и Услару, поместить там Диоскурию. Этот вопрос мы уже рассматривали.

Во время царствования императора Дация (Деция), царствовавшего в 249–251  гг., скифы пытались взять Питиунд в то время сильно укреплённый римлянами. Историк Зосимус, живший в V веке, подробно описывает это событие: «Когда скифы грабили всё, что им попадалось, жители бе­регов Понта бежали внутрь страны, в укреплённые места, а варвары, прежде всего, напали на город Питиунд, который был окружён высокой стеной и имел удобную для пристани гавань. Когда же Сукессиан, комендант тамошнего гарнизона, со своим войском сопротивлялся и отогнал варваров, то ски­фы, опасаясь, чтобы солдаты из других укреплений, узнав об этом происшествии, не соединились с гарнизоном города Питиунда и не нанесли большого поражения, собрали как можно больше судов и с большой опасностью отправились восвояси, потерпев при осаде Питиунда большие потери людьми».

Через несколько лет при императоре Валериане, цар­ствовавшем с 254 по 260 годы, скифы повторили свой набег на Питиунд. На этот раз скифы были счастливее, и им уда­лось взять укреплённый город, разграбить его и увести жи­телей в плен. У того же Зосимуса мы находим довольно подробное описание этого несчастия, постигшего Питиунд:

«Жители берегов Понта Евксинского, спасённые, как мы рассказывали, войском Сукессиана, надеялись, что скифы больше не переправятся к ним, так как они были поражены вышесказанным образом. Но когда Валериан (император), призвал к себе Сукессиана и назначил его управляющим своим двором и в месте с ним стал заботиться об устройстве города Антиохии, то скифы взяли суда у боспоран (жителей Боспора Киммерийского, современной Керчи) и переправи­лись опять к берегам Понта Евксинского. На этот раз они оставили суда при себе, не позволив боспораном, как в первый раз, отправиться домой, и стали на якоре близ реки Фазиса, в том месте, где, говорят, стоит храм Фазисианской Артемиде и находится дворец царя Айэта. После безус­пешной попытки овладеть храмом (т. е. городом, в котором был храм) скифы отплыли, направляясь к городу Питиунду. Они легко овладели укреплением, взяли гарнизон и отправи­лись далее. Теперь у них было очень много судов и плен­ных, умевших грести в плавании, поэтому они воспользо­вались их услугами, так как в продолжение почти всего лета было безветрие».

Во время царствования императора Севера Питиунд, в числе других городов на Кавказском побережье Чёрного моря, вновь был взят, разорён и разграблен готами, подплывшими к нему «на судах в большом числе». Вторичное разорение Питиунда относится приблизительно к 260-му году.

Лет через пятнадцать после нападения готов Питиунд подвергся новому нападению со стороны алан, переваливших через хребет.

К числу сведений по истории христианства дошли до нас и относящиеся к Абхазии конца III – начала IV веков: римский император Диоклетиан, царствовавший с 284 по 305 гг., извест­ный своими преследованиями христиан, ссылает в Диоскурию и во вновь отстроенный Питиунд важных преступников и лиц, заподозренных в христианстве, исповедание которого в его царствование считалось государственным преступлением. В хрониках между другими сохранилось известие о ссылке в Питиунд 40 мучеников-христиан, из которых часть скончалась по дороге, а часть в Абхазии, не вынеся сильных лишений и мучений.

Но, несмотря на эти гонения на христианство в центре империи, мы всё же знаем, по дошедшим до нас известиям, в Гаграх с IV века епископов и епископскую кафедру.

Кудрявцев К.Д. Сборник материалов по истории Абхазии. Сухум. 2008.