Период вассальных отношений.

В «Картис-Цховреба» списка Броссе имеется известие, относящееся к первой четверти VII века, дающее нам мате­риал для обрисовки политического положения Абхазии. По словам хроники византийский император Ираклий I, царство­вавший с 610 по 641 годы, назначил потомственным прави­телем – наместником Абхазии Леона (Льва). По словам лето­писей, Леон был Багратидом, а именно происходил из Багратидов и был потомком царицы Елены. Кроме того, по словам тех же летописей, Леон получил от Ираклия звание куропалата (по летописям – kurapalati), которое считалось в Византийской империи одним из почётных.

Получение Леоном владения Абхазией и титула куропа­лата преданиями относятся к 622 году. Но это неверная дата. К 619 году относится другое известие из жизни Леона (о событии смотри ниже), которое последовало за первым, так что первое не могло быть позже 619-го года. Но оно не могло быть ранее 610-го года, года воцарения императора Ираклия, который по преданию «дал» Леону право на владение. Так что мы должны сказать, что эти события произошли в промежутке между 610-ым и 619-ым годами.

Мы, как это обычно и принято ещё со времен грузинских летописцев, этого именно Леона будем звать Леоном I.

Некоторое время спустя – в 619-ом году, Ираклий передал Леону город и крепость Никопсию. Это увеличение владений Леона, по словам летописей, было компенсацией за помощь и поддержку, оказанную им Ираклию в войне, которую тот вёл в то время с Персидской монархией.

Только что приведённые сообщения, передача Леону Абхазии, получение  им титула куропалата, передача ему Никопсии, невольно ставят перёд исследователем вопрос о положении Леона, а вместе с ним и Абхазии. На первый взгляд, по летописи Леон является обыкновенным чиновником, назначенным в отдалённую незначительную провинцию. Но неужели чиновник за то, что исполняет перед своим центром, главнейшую по тем временам, обязанность, – идёт на войну с врагом метрополии, мог получать округление владений?

Тут же встаёт и другой вопрос. Историк А. Головин в своей «Истории Грузии» говорит, что «куропалат» был титул, который византийские императоры с VI века начали давать иностран­ным вассалам в вознаграждении их заслуг. Порфира, корона и знамя составляли знаки этого звания. Мы знаем, что это звание считалось, в особенности на Востоке, настолько почётным, что владетели в важнейших государственных актах и даже на монетах всегда его ставили, например: куропалат Ашот, Давид куропалат и т. д. И тут перед нами встаёт вопрос, требующий ответа. Неужели чиновник небольшой, отдалённой провинции мог получить почётный придворный титул, сопро­вождающийся такими знаками, как порфира, корона и знамя, дававшийся исключительно иностранным полунезависимым владетелям?

Невольно рождается предположение, что Леон не являлся чиновником, а полунезависимым владетелем, полусамостоятель­ным правителем, вассальным князем, а Абхазия не то полу­независимым владением, не то полусамостоятельной провин­цией, не то вассальным княжеством, не то владением, нахо­дившимся под сильным политическим и экономическим вли­янием Византии.

Это предположение ещё более укрепляется от целого ряда намёков, содержащихся в летописях. Прежде всего, это указание хроникёров, что Леону была дана Абхазия в «потомственное» владение, что скорее к лицу владетеля-правителя, чем чиновника-наместника. Потом намёками в хрониках о получение Леоном Абхазии не в управление, а в «удел». Затем проскальзывающие в хрониках заметками о «царственном» происхождении Леона (через царицу Елену), что опять-таки говорит нам о том, что Леон – владетель-царь, а не чиновник.

Мы ранее обрисовали «Картлис-Цховре­ба» и источник, давший материалы к её составлению: это фамильная хроника Багратидов. Вполне понятно, что эта хроника хотела видеть во всех владетелях свою кровь. И она с правом и без него на­ходила её в грузинских, армянских, византийских и других мо­нархах.

До составления хроники Багрздитов, т. е. в первой и частью второй четверти XI века, Абхазия была бо­лее крупным государством, чем другие закавказские. Вполне понятно, что составитель хроники Сумбат и в Леоне нашёл кровь Багратидов, желая этим польстить современным ему Багратидам, и произвёл Леона из рода Тао-кларжетских Багратидов, т. е. тех именно Багратидов, которые в то вре­мя царствовали в Грузии. А из этой фамильной хроники Ба­гратидов эта легенда перешла и в «Картлис-Цховреба», вернее фамильная хроника Багратидов является частью «Картлис-Цховреба».

Между тем история Абхазии последних веков перед Ле­оном ясно говорит, что восстания тотчас же сметали всех иноземных наместников, будь то визанвийский или персид­ский.

Разобрав все данные, мы приходим к следующим выводам. Один из туземных правителей, которого мы видим почти во все времена, благодаря неизвестным нам пока причинам, объединил Абхазию в одно владение. Византийские императоры, считаясь свершившимся фактом, санкционировали его и официально передали Абхазию во владение Леона и его потомства. И, как полунезависимому владетелю, дали титул куропалата, что, сопоставляя разные данные, мы предполагаем от­нести к 612-му и, в крайнем случае, к 613-му году.

За помощь, оказанную этим владетелем Ираклию в вой­не с персами, ему была передана и находящаяся в Абхазии византийская крепость Никопсия, которая, если бы Леон был византийским наместником, итак бы находилась в его упра­влении. Но, так как он был туземным правителем, то понятно, что византийская крепость была не в его руках, а в руках византийцев. И, по всей вероятности, Ираклий счёл за лучшее иметь расположенного к себе вассала, чем вассала, настроен­ного к захвату  находящейся в центре его страны крепости. И вполне возможно, что Ираклий, занятый пер­сидскими войнами, и не рассчитывал удержать её за собой, имея соседом крепнущее государство.

Несколько лет спустя после этого, в 623-ем или 624-ом году во время продолжавшейся войны с Персией, император Ираклий задумал вторгнуться в её пределы. Армия импера­тора в это время состояла из отрядов чисто византийских войск и союзных, состоящих из абхазцев, лазов и иберов, т. е. грузин. Узнав о намерении императора перейти пределы пер­сидской монархии, войска Ираклия, в особенности, состоя­щие из союзников, отказались отправиться в поход. Нежела­ние армией похода поставило Ираклия в затруднительное по­ложение. Между тем разъединённые персидские отряды были собраны в одну большую армию под начальством полководца Сарбараца. Сарбарац немедля выступил в поход и двинулся через Армению на Ираклия. Это ещё более ухудшило поло­жение императора. Византийские войска, видя, что опасность угрожает уже им, «одумались» и изъявили желание подчи­ниться дисциплине и отправиться в Персию. Но, было уже поздно, и Ираклий вынужден был отступать. Отступление велось через «провинцию» гуннов, но, несмотря на это, персидская армия преследовала Ираклия по пятам. В это время абхазам и лазам, видимо надоело проливать свою кровь за чужие интересы, они решили покинуть византийскую армию и вернуться на родину, что и сделали.

Судя по впечатлению от отношений Льва I к Византии, и, в частности, к Ираклию, мы предполагаем, что Леона уже не было в живых. Упоминающегося же во время нашествия Мурвана Кру или Мурвана Глухого Леона мы считаем новым лицом по следующему основанию. По нашим пред­положениям, Леон I получил Абхазию во владение в 612-ом го­ду, а нашествие арабских войск под предводительством Мурвана Глухого было в 668-ом году. Таким образом, трудно допустить, чтобы один человек был владетелем страны в течение 56 лет, да­же предположив его смерть в тот же год нашествия арабов.

Из жизнеописания известного по своей деятельности в восточной церкви Кира мы узнаём, что сам Кир занимал в 626-ом году (14 индикт) епископскую кафедру в Севастополисе.

В 630-ом году Кир был утверждён патриархом в Александрии и впоследствии приобрёл популярность.

К 70-ым годам VIII века относится событие, рассказываемое грузинскими летописцами. Спасаясь от наступа­ющих арабов, грузинские цари Арчил и Мир (663–668) прибыли в Абхазию. Арабы их преследовали и осадили крепость Анакопию, в которой заперлись Арчил и Мир, и крепость Субаку (или Собга-Цибелиум по «Картлис-Цховреба» списка Броссе) на границе Осетии, где держался византийский правитель в Абхазии Леон. Но постигшее эпидемичес­кое заболевание среди арабских войск заставило их отка­заться от осады названных крепостей. Царевич Вахушт в своей истории рассказывает о возвращении арабских войск под предводительством Мурвана. В добавление к несчастьям, постигших арабские войска, прибавилось новое – при переправе через разлившуюся реку Токвер погибло 6000 лошадей. С тех пор эта река с тех пор и стала зваться Конской или Лошадиной рекой (по-грузински – Цхенис-Цкали). Вахушт относит этот поход Мирвана Глухого к 646-му году, но это неверная дата уже потому, что установлено время царствования Арчила и Мира в 663–668 годах.

К началу царствования императора Константина IV Копронима (668–685 гг.) мы имеем письмо анакрисария святого Анастасия к ганенсемскому пресвитеру Феодосию. Святой Анастасий, ученик святого Максима исповедника, был сослан од­новременно с учителем своим в 662-ом году в крепость Букул в Мисимиане. После долгих мучений и скитаний он попал в A6xазию к правителю её Григорию, встретившего его с уважением и давшего ему спокойный и хороший приют. Святой Анастасий в своём письме упоминает об абхазских миссионерах, блаженном священнике – ключаре Иоанне и его сыне св. Стефане, разыскавшем после долгих поисков по соседним странам его, – автора письма св. Анастасий восхваляет абхазцев как благочестивых и добрых христиан, а так же их характер, нравы и обычаи.

Упоминаемого в письме Анастасия правителя Абхазии Григория нужно считать третьим исторически известным лицом из рода Леонидов эпохи полусамосостоятельного сущест­вования страны.

В армянской географии VI века, которую известный знаток армянской истории К. П. Патканов счита­ет написанною Ананием Ширакацы, – имеются сведения и о стране Абхазцев: «между болгарами (кубанскими) и Понтийским морем живут народы Гарши, Куты, Сваны до города Митинунта. На морском берегу страны Авазгов, где жи­вут аншилы и абхазы до приморского своего города Севастополиса и далее до реки Дракона, текущего из агван и отделяющего Абхазию от страны Егер».

На рубеже двух столетий (VII и VIII вв.) мы узнаём, что в Абхазии имеется автокефальная архиепископская кафедра. Эта кафедра значится 34-ой по списку подчинённых кон­стантинопольским патриархам и находится в городе Севастополисе.

К началу вторичного царствования Юстиниана II Ринотмета (705–711 гг.) мы имеем известие о том, что будущий владыка Византии в то время протоснафарий Лев Исаврийский (717–741 гг.) был отправлен императором в Аланию (современная Осетия). Задачей протостафария Льва Исаврийского, посланного со значительной суммой денег, было восстановление алан против возмутившихся и изменивших вер­ности Византийской империи абхазцев. Летописец говорит, что последствиями миссии Льва Исаврянина было нападе­ние аланов на абхазцев, сопровождающееся вероломством.

Это известие для нас важно и интересно своей по­казательностью, что самостоятельная и открытая борьба с абхазцами становится не под силу Византии и её императо­рам. Эти события подготавляют нас к известию о полном и окончательном освобождении абхазцев из-под византийско­го ига.

«Картлис-Цховреба» списка Броссе уже с 720-го года начинает упоминать о самостоятельных абхазских католикосах. Мы должны предупредить о часто встречающихся ошиб­ках и неправильностях в хронологии этого документа вообще. И в данном случае мы думаем, что грузинские историки предупредили событие приблизительно  на сотню лет.

Второй период – от вступления на престол Юстиниана до передачи Абхазии Леону I императором Ираклием, т. е. VI и начало VI века. Этот период можно назвать веком восстаний и веком укрепления христианства. Первое определе­ние подтверждается восстаниями при Евфранте, Скипарне, Опсите, в 550-ом году, в 551-ом году против персов, в 572-ом году против византийцев. Второе же – деятельностью Юстиниана, Евфранта, учреждением архиепископской кафедры в Пицун­де и др. Третий период – от вступления в управление Абхазией Леона I до описываемого момента, т. е. VII век без начала его и почти весь VIII век. Этот период мы можем с полным пра­вом назвать временем полунезависимого, полусамостоятельного существования Абхазии как государства. Этот период, как мы уже замечали, подготовляет страну к полному отде­лению от Византийской империи. Такое полусамостоятельное существование Абхазии под управлением своих потомствен­ных правителей позволяет ей накопить ту сумму экономи­ческих и культурно-общественных факторов, которые по тем временам позволяли стране стать независимой и вести само­стоятельную политику. Подтверждение этому видим и в самостоятельной архи­епископской кафедре в Севастополисе, в которой грузинские хроникёры уже видят самостоятельную церковь, возглавляе­мую католикосатом.

Заканчивая речь об исторических памятниках Абхазии времени византийского владычества и их влияния в стране, хотелось бы подвести итоги. Рассматривая исторические данные, от­носящиеся к византийской эре в Абхазии, и, изучая жизнь и деятельность византийцев в Абхазии, мы должны сказать, что это господство принесло Аб­хазии все же больше культурных плюсов, чем минусов.

Но, высказывая это положение, мы не утверждаем его и находим, что окончательное решение этого вопроса дело бу­дущих исследователей абхазской истории.

Кудрявцев К.Д. Сборник материалов по истории Абхазии. Сухум. 2008.