Эпоха турецкого влияния и господства.

Абхазцы, переселившиеся в Турцию.
Иллюстрация из статьи Заура Маргиева
Абхазия Историко-географический и этнографический очерк.

Взятие и разорение Савастополиса и других генуезских ко­лоний служит в истории страны вехою. С этого времени культурное Западноевропейское влияние и сообщения о генуезцах, при которых страна обогощалась, окончательно исчезают. На смену генуезскому влиянию приходит турецкое, которое бы­стро распространяется вначале по побережью, а потом и на весь Западный Край.

Но, несмотря на падение генуезского влияния, разоре­ние их колоний и вассальное подчинение всего края Тур­ции, генуезцы и итальянцы ещё долго – весь XV и XVI и даже XVII век – посещают страну с торговыми, миссионер­скими и другими целями. Этим путешественникам – Хри­стофор Кастанели, Арканджело Ламперти, Иоанну Луккскому, Георгию Интерлано и другие – мы обязаны многими ценными и интересными сведениями об Абхазии и абхазцах.

Чтобы укрепить и утвердить своё влияние на побережье, а также создать опорные пункты для распространения и уг­лубления своего господства, Турецкой империей было реше­но построить ряд крепостей. И уже через десятилетия после падения генуезских колоний, во второй по­ловине XVI века, турками было заложено на месте древних Диоскурии и Севастополиса основание нового города-крепости, названного ими Сухум-Кале. Сухум-Кале и Поти (Фаш-Кале или Кала-Фаш) были первыми опорными пунктами – крепостями, возведёнными Турецкой империей на восточном берегу Чёрного моря. Из расположения Сухум-Ка­ле и Фаш-Кале видно, что они имели целью сковать Аб­хазию, Мингрелию, Гурию, Аджарию и Имеретию. Основание турками Сухум-Кале обычно относится к 1578 году. Позже Оттоманское правительство прибавило новые звенья в цепи, сковывавшей побережье. Были сооружены кре­пости в Анапе, Редут-Кале, Трапезонде, укрепление в Гелен­джике – Лимане и др.

Во время владычества турок, сухумская крепость, по словам ряда путешественников, была окружена красивыми предместьями. В городе было множество красивых фонтанов с отличной, проведённой с гор водой, большими любителями которых являются восточные народы и в особенности турки. Благодаря красоте местоположения, здоровому климату, отличных водных источников и чистоте Сухум-Кале обыкновенно назывался турками вторым Стамбулом[1].

Сухум-Кале, занимая выгодное положение в центре Аб­хазии и всего Кавказскчерноморского побережья, стал быстро расти. Немного спустя Сухум-Кале становится резиденцией турецких наместников – пашей, управлявших всем Восточным побережьем Чёрного моря. Число жителей в Сухум-Кале во время турецкого владычества достигло шести тысяч челове.

Характеристику времени турецкого влияния и господ­ства в крае мы уже дали выше. Турецкое господство, как мы писали, не избавляло Абхазию ни от нашествий соседей, ни от междоусобных войн разных линий рода Шервашидзе, ни от нападений абхазских товадов и аамиста друг на друга, ни от набега горских племён.

Понятно, что описания не всех событий дошли до нашего времени, но и то, что мы имеем, рисует безотрадную картину.

Нужно сказать, что и во времена генуезского влияния в крае нашествия соседей на Абхазию бывали. Об одном из них сохранилась надпись в пристройке Хонийского храма в Мингрелии. По словам надписи, мингрельский владетель Вамex Дадиани вторгся в Джихию и вернулся после побед над джихскими князьями с большой добычей. Это происходило в конце XIV века. Так как Джихия является северной частью Абхазии, то из этого явствует, что Вамех со своими отрядами прошёл вдоль всю Абхазию. Но из времён генуэзского влияния, поход Вамеха – еди­ничный случай. Начиная же с XVI века – такие походы мы часто встречаем среди дошедших до нас известий.

В кинклосе Георгия, опубликованного Такайшвили, к короникону 221-му (1533 год) относится следующая надпись: «В этот год Мамия Дадиани и Мамия Гуриели* отправились войной на Джихию. Мамия Дадиани и сын Гуриели Георгий были забиты, а Гуриели, три брата его и войска были взяты в плен». Запись об этом событии мы находим во многих хрониках, так что в подлинности её сомневаться не прихо­дится. «Картлис-Цховреба» списка акад. Брюссе этот поход относит к 1516-му году. К этому же году относят его и «Хронологические данные» царевича Вахушта.

В грузинских же хрониках к 1591-му году (короникон 279-й) относится запись: «В тот год Гуриели Мамия победил аб­хазцев».

 Доминиканский патер, итальянец Арканджело Ламберти, случайно попавший в Мингрелию и бывший там католиче­ским миссионером с 1635 по 1653 годы, в своей книге «Опи­сание Колхиды, называемой теперь Мингрелией», подробно описывает повод одной из многочисленных войн Мингрелии с Абхазией. В Мингрелии в это время был владетелем Леван Дадиани, царствовавший с 1611 по 1657-ой год, сын мингрель­ского владетеля Манучара и его жены Нестан-Дареджаны, дочери кахетинского царя Александра II. Леван был первым браком женат на дочери абхазского владетеля Шерваишдзе.

По словам Ламберти, имеющим подтверждение в других источниках, Леван стал изменять своей жене. Не желая со­знаться в этом и принять на себя вину в нарушении супру­жеской верности, Леван стал придираться по всяким поводам и без поводов к своей жене. Из-за ухаживания за ней од­ного своего приближённого, по имени Папония, он создал скандальную историю и, обрезав своей жене нос, прогнал от себя. Неудовлетворившись тем, что «расстался» с женой, и своей жестокостью над ней, Леван, собрав войска, вторгся во владение её отца, в Абхазию. Её отец, абхазский владетель, застигнутый врасплох, удалился в горы со всем своим народом. Дадиан же, опустошив всю страну, уничтожив всё огнём и мечём и оставив там свою неверную жену одну, вернулся в своё княжество».

Об этих событиях говорит и другая запись. На окладе, сделанном в короникон 339-ом, т. е. в 1647 году, иконы дея­ний св. Георгия, находящейся в храме селения Илоры Кодорского уезда, имеется длинная надпись, изготовленная по распоряжению вышеупомянутого мингрельского владетеля Ле­вана. В надписи о событиях из жизни Левана, касающихся Абхазии, говорится: «Когда мы выступили против Шервашидзе в Зупу[2] по эту сторону реки Муцу опустошили (всё), ещё раз напали на Зупу, по эту сторону реки Капоста (река Капоста – Капосиги-Цкали течёт к востоку от Пицундского монастыря) полностью выжгли и разорили (всё) и, где только были укрепления, взяли и уничтожили (иx). На реке Капосте напали на нас Зупуар и Сихуар Аршани (Маршани), но мы остались победителями. Перебили одних, а других взяли в плен и вернулись победителями, пожертвовали одно семейство»... Перед этой записью и после неё описываются войны Левана с имеретинским царём Георгием, его сыновьями Александром и Мамукой и его тестем – кахетинским царём Теймуразом.

Одна из описываемых надписью войн грузинскими хро­никами относится к 1624 году. Сопоставляя разные события, описываемые Арканджело Ламберти, нападение Левана Да­диани на Абхазию нужно отнести к 30-ым годам XVII века.

В том же сочинении Ламберти, описывая Мингрелию, говорит, что границей между ней и абхазцами или абасками служит «река, называемая туземцами Кодором, а, по моему мнению, это и есть древний Коракс». На карте, приложен­ной к этому сочинению, между Кодором-Кораксом и Понтом Евксинским находятся Дранды (Dandras Ер.).

Приблизительно в это время Абхазию посетил другой путешественник – итальянец, сицилийский уроженец, монах театинского ордена Христофор Кастанелли. Этот Кастанелли пробыл, кажется тоже с миссионерскими целями, в Западном Кавказе, главным образом приморских его частях, и, между прочим, в Абхазии 26 лет – с 1632 года по 1658 год. Кастанелли свои наблюдения и воспоминания записал, и его руко­пись находится в Палермо в местном музее.

Сообщая интересные сведения и описывая лица и собы­тия, свидетелем которых ему пришлось быть, Кастанелли ча­сто их собственноручно иллюстрирует. Каждый рисунок у Кастанелли сопровождается подробной описью. К сожалению, часть рисунков от времени довольно сильно выцвела.

Между другими рисунками абхазской жизни у Каста­нелли прекрасно изображён Пицундский храм. Под рисунком имеется подпись: «Здесь сохранится святое миро и отсюда католикосом раздаётся по церквам». Хорошо в рукописи со­хранился рисунок, изображающий день церковного праздника у храма св. Георгия в селении Илоры. На рисунке изобра­жены скачки, кружки абхазцев, их арбы и т. д. На нескольких рисунках фигурирует упоминавшийся выше мингрель­ский владетель Леван. Под его же портретом подписано: «Леван Дадиани. Современный Ганнибал, непобедимый, счастливый, называющий себя, якобы согласно другим книгам, импе­ратором Колхиды».

Итальянец, монах доминиканского ордена Иоани Луккский, бывший на Восточном побережье Черноморья и, в част­ности в Абхазии, в 1673 году даёт много интересных сведе­ний о крае. Он пишет:

«Абасы неграмотны, они считаются христианами, но не исполняют никаких христианских обрядов. В земле их встре­чается много водружённых крестов. Жители – величайшие разбойники».

В 1640–1641 годах всю Абхазию проехал, сопровождав­ший и посланный из местечка Гония (Аджария) отряд войск, турецкий путешественник Эвле-эфенди, сын дервиша Маго­мета и сестры абхазца Мелек-Ахмер-паши. Эвле-эфенди в своём сочинении «Путешествие турецкого туриста вдоль восточного берега Чёрного моря» сообщает много интересных сведений о виденном и слышанном. Он, между прочим, рас­сказывает странную и причудливую легенду-предание о происхождении абхазцев. В своём «Путешествии он устанавли­вает реку Фаш (Рирн) границей Абхазии с Мингрелией. Кроме того, он подробно перечисляет все абхазские племена, язык, на котором они говорят, число жителей, число воинов, число селений и гавани каждого племени.

По словам «Путешествия» Эвле-эфенди «главное племя – это племя Чач, говорящее на мингрельском яаыке, у кото­рых гавань Лакиа и которых насчитывается 10 тысяч че­ловек.

Затем идут в порядке [с юга на север (?)] следующие племена: племя Арлан – 10.000 человек – гавань Лачига; племя Чанда – настоящие абхазцы – 1.500 человек – гавань Какур и большая деревня Хаке; «большое» племя Чандов – 15.000 человек, живущих в 25 деревнях  – гавань Чандалар; племя Кечилар – «сторона их настоящий рай» –75 деревень – 2 тысячи искусных стрелков; это же племя на реке Псху – 10.000 воинов – деревня Гака и шестое – племя Арт – 30.000 чело­век – гавань Артлар.

Многие из приводимых в «Путешествии» Эвле-эфенди имён не так уж трудно расшифровать: Какур – это, довольно часто употребляемое название Гагр, Артлар – Адлер, река Псху – урочище Псху, Кечилер (окончание -лар, -лер в турецком языке признак множественного числа) – Кеч или Геч и т. д.

В 1650 году посетили Южную Абхазию – современные Самурзаканский и Кодорский уезды – с целью осмотра досто­примечательностей этого края толмач (переводчик) Ельчин и священник Пётр, члены русского посольства в Имеретию для принятия от Александра имеретинского присяги в подданстве России. Это посольство, как известно, было вызвано жела­нием имеретинского царя Александра заручиться поддержкой против всё усиливавшейся власти турок в Западном Закав­казье.

Этим же обстоятельством вызвано, приблизительно в это же время, перенесение абхазскими католикосами своей резиденции из Пицундского монастыря вновь в Кутаис, и на этот раз католикоская резиденция окончательно покидает пределы Абхазии. Также из Пицунды в известный в Западном Закавказье Гелатский монастырь[3] переносится известная и высокочтимая икона Пицундской Богоматери в золотой ризе с драгоценными камнями, лалами, жемчугом и бирюзой, с частицами мощей и частицей дерева, на котором был распят Христос, и ряд других предметов, которые и поныне находятся там. Это перенесение резиденции совершилось при католикосе Захарии в пятиде­сятые годы XVII века.

По словам французского путешественника Шардена, по­сетившего Западный Кавказ в конце XVIII века, абхазские католикосы, по установившемуся обычаю, хотя бы один раз за время своего служения на католикосском престоле обязаны были совершить поездку в Пицундский монастырь для осо­бой церковной церемонии, известной под «варкой и освяще­нием мира». Поездки католикосов, рассказывает Шарден, со­вершались всегда в весьма торжественной обстановке. Католикоса в Пицундский монастырь сопровождал целый кортеж епископов, священнослужителей, князей и дворян. Сам же Пицундский монастырь пользовался большим уважением на­селения. Это подтверждается тем, что в покинутом монастыре – ещё в 1830-ом году – в храме находились без всякой охраны Евангелие в серебряном с рельефами окладе* и много вещей церковного обихода.

В 60-х или 70-х годах XVII века посетил Абхазию и осматривал её церкви известный в своё время писатель, иерусалимский патриарх Досифей († 1707 году), описавший cвoё путешествие в отдельной книге, теперь ставшей большой библиографической ценностью.

В книге в своих посланиях к абхазо-имеретиским католикосам он сообщает много данных из абхазского быта и абхазской жизни. Ниже мы вернёмся к его сочинениям. 

Жан-гулани (род часослова), принадлежащий Кабенской церкви в Кончарти Душетского уезда, рассказывает об од­ном, видимо большом, нашествии карталинского владетеля Шах-Наваза или Вахтанга V (1658–1676) в 1662 году (короникон 350-й). Мы приводим запись полностью:

«В этот год царь Шах-Наваз на Велика Дадиани, кото­рый владел Имеретией и Одишем1. Дадиани был убит. Царь забрал его жену и детей; завоевал Имеретию и Одиши; Гуриели2 и абхазцы подчинились ему; в Имеретии (он) поса­дил правителем сына своего Арчила, а в Одиши – Дадиани Шамадава, и вернулся благополучно в своё царство, отягчен­ный многочисленной и несметной добычей».

Царевич Вахушт в своей хронике также упоминает об этих событиях, но относит их не к 1662, а к 1661 году.

К этой же эпохе относится и запись, сделанная на пе­редней стороне под распятием на окладе Пицундского Евангелия, находящегося ныне, как мы сообщали, в Петроградской Публичной библиотеке. Мы приводим дословно надпись:

«Пречистая и великая богородица (пицундская)3, вас умоляли и с помощью вашей мы одержали победу над царём (имеретинским) и Дадианом и Липаритом Дадиани и потому велели оковать сие Евангелие».

На другой стороне оклада, под рельефным изображением сошествия в ад, в длинной надписи говорится, что «… с помощью вашей оковали это честное и великое Евангелие мы Соломон Шервашидзе и сын наш Азархан…»

В другом месте этой же надписи имя сына написано иначе, а именно – «Азархом».

Профессор Чубинов относит Евангелие и оклад его к XI–XII векам, но другие исследователи относят рукопись к указанной им эпохе, а оклад Евангелия к значительно поздней – к XVI и даже XVII веку. По всем данным, последнее мнение более основательон и правильно.

В этом же Евангелии имеется запись о Сустане Шервашидзе и его сыне Схварезе, тоже неизвестно когда живших.

Из «Донских преданий», собранных, как видно из предисловия, казаком станицы Цымлянской Донского округа, скрыв­шегося под псевдонимом «Старый казак»,  видно, что среди донских казаков сохранились предания о набегах донцов на турецкие поселения Чрноморского побережья, в том числе и на восточное. Из этих же преданий мы видим, что донские казаки иногда совершали набеги совместно с абхазцами (аб­хазскими «христианами») и совместно били «басурманов и защищали христианскую веру». Эти предания подтвержда­ются целым рядом других источников. Набеги донских казаков продолжались почти весь XII век, а возможно, и ранее и позже. Косвенно эти предания донцов подтверждаются и из кавказских источников.

В своей грамоте русскому царю (Алексею Михайловичу) имеретинский царь Александр в 1650 году, между прочим, пишет следующее:

«Донские казаки ходят на Чёрное море и воюют, а праврславным христианам никакого вреда не делают; а Дадьяне (мингрельские владетели Дадиани) казаков к себе принимают, будто хотят вместе с ними воевать бусурман и, приманя в свои места, их побивают и к туркам продают, и в подарок отсылают к турецкому султану, который за это присылает им жалованье»…

Гулани[4] Шемкодельского монастыря в Гурии под 394-м корониконом (1706 год) говорит:

«В этот год абхазцы и мингрельцы напали на Чочхати – селение в Гурии, но были побеждены Джуматели Максимом Шервашидзе (род гурийских Шервашидзе)».

Интересные сведения, относящиеся к Абхазии начала XVIII века, сохранились в книге «Описание Черкессии», написанной Ксаверио Главани, французским консулом в Крыму и первым врачом хана. В Бахчисарае, 20 января 1724 года». Строки, относящиеся к Абхазии, мы приводим полностью:

«За казаками находятся 24 независимых абхазских бея. Владения их простираются от Большого моря* до залива Геленджик-лиман* в Черкесской земле. Залив этот пред­ставляет хорошую стоянку для судов. Прежде генуезцы имели здесь пристань, а ныне султан турецкий начал строить укре­пление. Морская флотилия может зимовать в этом заливе; будучи закрытым от всех ветров Геленджик-лиман находится между Абазою и Черкессией и удалён на 50 миль от Каффского (Керчинского) пролива».

К началу же XVII века относятся сведения о том, что оттоманское правительство вынуждено было реставрировать Сухум-кальскую крепость, являвшуюся в это время, как мы уже сообщали, центром управления Восточного побережья Чёрного моря и резиденцией турецкого паши. Как мы уви­дим ниже, реставрация была вызвана непрекращающимися волнениями среди абхазцев, их набегами на Сухум-Кале и турецкие поселения на малоазиатском берегу.

В 1725 году абхазцы, собравшись в большом количе­стве, осадил Сухум-Кале, но, не добившись сдачи крепо­сти, сняли осаду.

Из грузинских хроник имеем сообщение, относящееся к 1726 году. Абхазцы, как союзники турецкого паши Юсупа, вторглись в Гурию и взяли несколько городов и селений, в том числе и город Тетросань.

В 1728 году абхазцы вновь тщетно осаждали Сухум-кальскую крепость.

В хронологическом перечне на переплёте кондака (треб­ника), принадлежащего Карабеловым, к 1769 году относится коротенькая запись:

 В хоронологическом перечне на переплёте кондака (требника), принадлежащего Карабеловым, к 1769 году относится коротенькая запись:

«В Рухве (Рухе) была битва с абхазцами».

В виду того, что, если по записям этого требника можно с большой достоверностью предположить его имеретинское происхождение, то можно предполагать, что эта битва  в Рухве была с имеретинами.

В середине XVIII века Турция наводняет Абхазию мул­лами, дервишами (мусульманские монахи), кадиями (судьями) и другими фанатически религиозными элементами и старается омусульманить край. Первыми начали принимать мусульманство господствующие сословия Абхазии – князья и дворяне.

В третьей четверти того же столетия владетельный князь Леван Шервашидзе со всем своим семейством принимает ислам. Фанатически религиозные круги Константинополя по этому поводу поднимают шум и настаивают перед султа­ном Абдул-Гамидом I (1764–1789), чтобы он отметил этот поступок Левана. Слабохарактерный Абдул-Гамид, чтобы по­казать свою милость и внимание к Левану, за его переход в мусульманство, передал город и крепость Сухум-Кале князь­ям во владение на вечные времена.

Передачу Сухум-Кале Абхазии нужно отнести к началу царствования Абдул-Гамида.

В это время абхазцы славились своими набегами и мор­ским разбоем даже в такие страны, какими являлись Кавказ и Малая Азия в XVII и XVIII веках. Топот коней лихих абхазских джигитов приводит в страх и трепет жителей всех соседних стран, а их мелкие суда иногда бороздили и волны Босфора, и смелость их набегов знало все Черноморское по­бережье.

Они нападают не разбирая и на горские, и на грузин­ские, и на турецкие области. Главной целью их набегов было, как можно больше захватить «человеческой» добычи – плен­ников: женщинами заполнялись турецкие гаремы, а мужчины отправлялись на невольничьи рынки. Последствием и лучшим показателем обилия «человеческого товара» слу­жит то, что в конце XVI и весь XVIII век Сухум-Кале славится, как один из самых крупных центров на Востоке и, в частности, на Чёрном море, по торговле женщинами для гаремов и рабами.    

Об этой торговле рабами очень подробно говорит иеру­салимский патриарх  Досифей в своём послании (сентября 1701 года) «блаженнейшему и благочестивейшему Католикосу Имеретии, Онтиссии (Одишии, т. е. Мингрелии), Соании (Свании или Сванетии), Абхазии и всей нижней Иверии Kуp Григорию». Досифей советует и полупросит, и полуприказывает созвать собор и соборно запретить продажу христиан в мусульманские страны. Тех же лиц, которые будут проти­виться соборному определению и письму иерусалимского пат­риарха, после «увещеваний благими и кроткими словами», он советует предавать анафеме.

Далее, как интересную характеристику быта того вре­мени, мы приводим слова Досифея без изменения, – он пишет: «Ещё, если продававшие христиан суть игумены, или другие священники, и, если они раскаются искренне, то при­мите их покаяние и простите. Если же найдутся игумены или священники не раскаявшиеся, – таковых не только отлу­чите и подвергните анафеме, но и лишите священства».

Примечания

[1] Стамбул – турецкое название Константинополя.

* То есть Мамия князь мингрельский и Мамия князь гурийский.

[2] Зуплой ранее называлось современное нам селение Лыхны Гудаутского уезда, резиденция владетелей Абхазии – Шервашидзе (Чачба). В этой надписи под Зуплой нужно подразумевать Абхазию.

[3] Гелатский или Гаенатский монастырь находится в 6–8 верстах к северо-востоку от гор. Кутаиса.

* Ныне пицундское Евангелие, относимое к XI веку, содержащее целый ряд записей, иногда имеющих истори исторический интерес, находится в Петроградской Публичной библиотек.   

1 Одиши – Мингрелия.

2 Гуриели – влидетели Гурии.

3 В оригинале: Бичвиндская.

[4] Гулани – одна из церковных книг.

* Итальянское название Черного моря.

* Геленджикская бухта близ Новороссийска.

Кудрявцев К.Д. Сборник материалов по истории Абхазии. Сухум. 2008.