Экологические ниши в этногенезе абхазов

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ НИШИ В ЭТНОГЕНЕЗЕ АБХАЗОВ


   Поскольку человек и все его творения являются частью биосферы и ландшафта Первоматери Земли, в решении сложных вопросов происхождения народов большую помощь может оказать учет соответствующих природных особенностей (рельеф, гидрография и др.). В данном случае необходимо обратить внимание читателя на консервирующую и дифференцирующую роль в истории абхазо-адыгов западно-кавказских ущелий и горных проходов.
   Обсуждая вопрос о происхождении абхазов, исследователи называют два направления передвижений предков этого народа на нынешние места их обитания: с Северного Кавказа, где ныне проживают родственные абхазам абазины, адыгейцы и кабардинцы, и с юга, со стороны Малой Азии через Колхиду. Языковые распады, как известно, осуществляются путем перемещения части носителей праязыка в иную, географически (горами, реками и т.д.) изолированную область - экологическую нишу. Трехчастная структура (помимо позднейшего подразделения абазин) западнокавказской языковой общности поэтому предполагает не менее трех этапаов переселений, связанных с полным или частичным уходом из ниши-прародины, существовавшей в III тысячелетии до н.э. Рассмотрим кратко наиболее вероятные варианты таких переселений с учетом географических особенностей Западного Кавказа.
   Согласно первому варианту, колыбель абхазо-адыгов должна быть локализована на северных склонах Западного Кавказа, в Прикубанской нише (Г.А.Меликишвили, М.Д.Лордкипанидзе и др.), откуда в промежутке до I века н.э. (а по мнению таких увлеченных авторов, как П.Ингороква, и после XVI века н.э.) часть тамошнего населения переместилась на черноморское побережье, заполнив три экологические ниши - северо-западнее Бзыбского хребта (зихи, позднее убыхи), между хребтами Гагрским и Аж-Амгва (абасги, позднее носители бзыбского диалекта абхазского языка) и юго-восточнее последнего хребта до реки Ингур (апсилы и мисимиане, позднее носители цебельдинского и абжуйского говоров абхазского языка). Не имея иных реальных доказательств, некоторые исследователи стремятся найти подтверждение этой гипотезе в археологических материалах, свидетельствующих о проникновении элементов майкопской и дольменной культур в III - первой половине II тысячелетия до н.э. на территорию нынешних Большого Сочи и северо-западной Абхазии (до Кодора), носители которых гипотетически потеснили и ассимилировали древнейшее (предположительно пракартвельское) население региона. Однако, поскольку со второй половины II тысячелетия до н.э. на Западном Кавказе абсолютно преобладали южные культурные потоки, то гипотезы о переселениях предков абхазов с севера на рубеже нашей эры и тем более в XVII веке лишаются какого-либо археологического обоснования. Второй, южный вариант сводится к тому, что прародиной абхазо-адыгов была Колхидская экологическая ниша и прилегающие к ней северо-восточные районы Малой Азии, где еще в конце II - начале I тысячелетий до н.э. обитали предположительно родственные адыго-апсилам кашки-абешла (О.М.Джапаридзе, Г.А.Меликишвили, В.Г.Ардзинба и др.). В этом случае необходимо допустить перемещение (по побережью через восточнопричерноморский коридор и через перевалы) прямых языковых предков адыгов в течение II - начала I тысячелетий до н.э. на северные склоны Западного Кавказа. Предки зихов-убыхов при этом заняли нишу между Гагрским хребтом и Туапсе, связанную с соседними территориями достаточно трудными сезонными тропами. Праабхазские же племена как первичная часть общности продолжали обитать в Колхиде, где их и застали античные авторы в лице апсилов, абасгов и санигов.
   Широкая культурная "экспансия" из Колхиды по Черноморскому побережью (до современного Геленджика), в Восточное Закавказье и на северные склоны Центрального и Западного Кавказа достигает апогея в 1Х-УП веках до н.э. ("Колхидско-Кобанская металлургическая провинция"). Последними важными миграционными событиями в обозримом уже через письменные источники 2000-летнем диапазоне были перемещения части адыгов на восток (кабардинцы) и части абхазов на Северный Кавказ (абазины), обратные же передвижения сколько-нибудь серьезного масштаба не отмечены. Зато весьма показательна и миграция этнонимов: название абхазов - "абаза" переместилось с территории современного Гудаутского района (историческая Абасгия) на обширные области Северо-Западного Кавказа, а древнее наименование убыхов ("зихи") в развитом и позднем средневековье обозначало и адыгское население Прикубанья.
   Основополагающий вывод о преимущественном биологически обусловленном направлении этнических передвижений на Западном Кавказе с юго-востока на северо-запад подчеркивается процессом исторической дифференциации расположенного юго-восточнее абхазо-адыгов так же трехчастного картвельского (грузинского) языкового массива. Картвельские языки входят вместе с индоевропейскими, а также уральскими, алтайскими и другими евразийскими языками в ностратическую макросемью, распад которой начался примерно 12-13 тысячелетий назад. В свою очередь распад пракартвельской языковой общности, существовавшей в III тысячелетии до н.э., начался (по Моррису Сводешу) примерно в XIX веке до н.э. с выделения картвелозанского праязыка. При этом лингвисты полагают, что сванский дольше других картвельских языков оставался на уровне языка-основы. Новая сегментация примерно в VII веке до н.э. привела к выделению самого молодого в этой системе занского (мегрело-чанского) языка. Историческая дифференциация картвельских языков может быть выражена в следующей схеме:

пракартвельский
|               |        |        |
сванский картвельский занский мегрельский

   Как и в случае с абхазо-адыгами, исследователями реконструируются два варианта передвижений, которые привели к распаду пракартвельской общности. Первый вариант ориентирует нас вновь на Колхидскую экологическую нишу и предлагает рассматривать ее вместе с прилегающими северо-восточными районами Малой Азии в качестве общекартвельской прародины (Г.А.Меликишвили, Т.В.Гамкрелидзе, М.Д.Лордкипанидзе и др.). Для объяснения существующей ныне ситуации следует признать, что сваны остались на территории, некогда занятой носителями общего пракартвельского языка, а его картвело-занская часть на рубеже Ш-П тысячелетий до н.э. переселилась, скажем, в восточнозакавказскую нишу через нынешний Лихский хребет; там спустя тысячелетие произошел еще один распад, в результате которого предки мегрело-чанов вернулись вновь в Колхидскую нишу и оттеснили сванов в горы.
   Этому достаточно алогичному и пока ничем не доказуемому варианту противостоит другой, более, как представляется, обоснованный и заключающийся в том, что прародина картвелов находилась вне пределов Западного Закавказья в северовосточных областях Малой Азии, откуда в рассматриваемый регион сначала переместились (либо прямо через ущелье Чороха и по побережью в нынешнюю Колхиду, либо, что гораздо логичнее, по ущелью Куры в примыкающие к ней районы Восточного Закавказья и далее на запад) сваны, а в начале I тысячелетия до н.э. произошел распад пракартозанской общности и ее перемещение к северу двумя путями - карты потеснили сванов в горы северо-востока Колхиды, а занские племена продвинулись в Колхидскую экологическую нишу, оттеснив праабхазов к северу. На историческую реальность такого варианта указывают как общая ситуация (первичность "прасеверо-кавказского" хуррито-урартского элемента в Закавказье до начала 1 тысячелетия до н.э.; локализация древнекартвелъских племен карду-картов, кулха-колхов, луша-лазов и т.д. в северо-восточных областях Малой Азии; выразительные следы картвело-индоевропейских связей, которые идут не только из ностратической макросемьи, но могут объясняться и нахождением картвельской прародины в сфере воздействия хеттско-лувийского языкового мира и т.д.), так и направление крупных естественных миграций, пережитых населением региона за последние два тысячелетия. В этом отношении показательно, что сваны между VI и XI веками из верховьев Риона переместились на запад в верховья Ингура, а сегодня достигли (в лице отдельных своих групп) района Гагры и Сочи. Важным лингвистическим указанием на трудности связать сванов с древнейшим населением Колхидской низменности, хозяйство которой издавна характеризовалось выразительным земле-дельческо-скотоводческим укладом и развитой металлургией, является отсутствие в сванском языке общих с другими картвельскими языками терминов, связанных с оседлой земледельческой культурой, а также обозначающих "медь-бронзу", "лен", "железо", "лошадь" и т.д. Собственно же карты-картвелы в УШ-Х1 веках н.э., форсировав Лихский хребет, раскололи мегрелочанскую (лазскую) общность, образовав на ее территории картоязычные Имеретию, Гурию и Аджарию. Подобных по масштабу и результатам обратных передвижений человеческих масс в Колхиде не отмечено. Особенно показательно, что упомянутые миграции картвелов в Колхидскую нишу совпадают по времени с Абхазским царством У1П-Х веков, когда сложились, казалось бы, наиболее благоприятные условия для обратного -движения абхазов - на юго-восток. Однако такого не произошло.
   Все сказанное подчеркивает обоснованность предположения о преимущественном северо-западном направлении древних и средневековых естественных миграционных потоков населения в этом регионе. С момента заселения Западного Кавказа человеком здесь преобладают южные влияния - со стороны Малой Азии и Ближнего Востока. Оттуда в глубокой древности и продвинулись в западно-закавказские долины носители праабхазо-адыгского языка, потомки которых подобно многим другим реликтам живой природы до сих пор (благодаря, повторяем, консервирующим особенностям гор) достаточно прочно сохраняют здесь свою популяцию. Апсилы же, давшие абхазам самоназвание (апсуа), и их прямые потомки - носители абжуйского диалекта, заселяющие сегодня Очамчир-ский район, в этой цепи составляют одно из важнейших охранительных звеньев, не одно уже тысячелетие принимая на себя основную тяжесть сопротивления ассимиляционно-миграционным воздействиям с юго-востока.