§ 1. Апсадгыл бзиабара (патриотизм) и мобилизующее влияние исторической памяти в контексте кризисной ситуации.

Влияние этнической доминанты очевидно просматривается при исследовании истоков и мотивации главного, судьбоносного, выбора абхазов: вступление в вооружённую борьбу вопреки очевидной бессмысленности сопротивления. Трудно не согласиться с В.А. Тишковым, что в наше, достаточно прагматичное, время, «слова об уверенности в правоте своего дела… и прочие романтико-идеологические клише вряд ли могут убедить аналитика. Ибо известно, что индивидуальная стратегия и интерес человека строятся на первичных ценностях, среди которых желание сохранять и защищать свою собственную жизнь и жизнь своих близких. Нужна особая идеологическая обработка и принуждение, чтобы заставить человека воевать и быть готовым «умереть за родину и свободу». Необходимо так заузить информационное поле индивида и его представления о возможных жизненных выборах, чтобы он не видел

[51]

никакого другого варианта действия, кроме как выбрать смертельный риск с ничтожной перспективой на результат» 1. Вместе с тем, было бы некорректным объяснять феномен абхазского сопротивления только лишь животной жаждой жизни: ведь у не желающего покориться малочисленного народа оставалась ещё и возможность эмиграции. Кроме того, полевые наблюдения, проводимые нами в период и в зоне вооружённого противостояния, дают возможность утверждать, что на контролируемой абхазами территории упомянутые исследователем «особая идеологическая обработка и принуждение» практически отсутствовали.

Напротив, именно сторона противника - хоть и невольно, но весьма успешно - выполнила работу по «сужению информационного поля» в первые же дни и недели конфликта. Следует особо подчеркнуть, что на абхазской стороне ни разу не предпринимались какие-либо попытки ограничить поступление внешней информации. Легко принимались, пользуясь неизменным напряжённым вниманием, передачи не только московских, но и тбилисских, и вещающих из оккупированного Сухума, электронных средств массовой информации. С объяснимыми перебоями,  но достаточно стабильно,  доставлялась в г. Гудаута и российская периодическая печать.

Очевидно, что проблема биоэтнического выживания абхазского народа предельно чётко обозначилась с первых же дней конфликта - по причине как жестокости войск Госсовета Грузии и местного грузинского населения на оккупированной части Абхазии, так и официальных заявлений грузинских лидеров. Не оставляло сомнений выступление главы Грузии Э.А. Шеварднадзе от 15 августа 1992 года (уже на следующий день после начала вооружённого противостояния), в тот же день процитированное в информационной передаче Сухумского телевидения: «Как и наши великие предки, в борьбе за сохранение территориальной целостности нашего государства мы ни перед чем не остановимся. Ради этого готовы погибнуть

_______________________

1 Тишков В.А. Указ. Соч. С.281-282.

[52]

сами, но и уничтожить всякого, кто будет пытаться расчленить наше государство». Тогда же был зачитан приказ командующего войсками Госсовета Г. Каркарашвили о прекращении сопротивления. В противном случае он пригрозил перебросить в Абхазию из Южной Осетии батальон карателей «Белый орел». Совершенно недвусмысленным было и знаменитое выступление Г. Каркарашвили по Сухумскому телевидению 24 августа 1992 года: «Передайте этим сепаратистам, что если из общей численности погибнет 100 тысяч грузин, то из ваших погибнет все 97 тысяч. Предупреждаю всех, кто встретит нас с оружием в руках – будь это армянин, русский, абхазец – пленных мы брать не будем… Хочу дать совет лично господину Ардзинба. Пусть он не делает такого, чтобы абхазская нация осталась без потомков» 1.

Учитывая многократный перевес грузинской стороны в численности и вооружении, наиболее прагматичным для абхазов выходом из конфликта, а также наиболее желаемым - как для противника, так и для руководства Российской Федерации и ООН, оказывающих ему поддержку – было бы подчиниться этим ультимативным требованиям. Между тем, вышеприведённые высказывания руководства Грузии и бесчинства его войск вызывали вполне обоснованное подозрение, что все официально объявленные заверения и гарантии являются лишь военной уловкой, призванной сломить сопротивление спешно собранного абхазского ополчения. Кроме того, почти вековая политика национального нигилизма и этноцида, проводимая Грузией по отношению к Абхазии, не оставляла никаких сомнений по поводу цены, которую придётся заплатить за «возможность нации остаться с потомками». Пример соседнего, мегрельского, народа - также жертвы грузинского этноцида, по мнению абхазов, наглядно доказывал, что «выдвижение на первый план задачи физического выживания народа в ущерб его духовно-нравственным

______________________

1 Абхазия: хроника необъявленной войны. Т.1. М., 1992. С.128.

[53]

потребностям, неминуемо ведёт к деградации нации. Выжить путём приспособления и лавирования … в корне противоречит основным принципам Апсуара, выработанным на протяжении тысячелетий, в которых свобода, достоинство и честь превыше всего» 1.

Апсадгыл бзиабара – любовь к родине, защита родины – является одной из основ абхазской национальной ментальности. Эти мотивы: «Когда Абхазии не станет, умрут все абхазы» 2, «Земля, в которую кровь не впитал, она не Родина, а просто земля» 3, «Не можешь защитить свой очаг, им завладеет твой враг» 4., красной нитью прослеживаются ещё в эпических сказаниях о Нартах и герое Абрскиле, который, охраняя землю Апсны от вражеских набегов, днём и ночью патрулировал её границы на волшебном коне - араше.

Закономерно, что в абхазском обществе, где война была регулярным, повседневным явлением, а жители находились в условиях постоянной угрозы смерти, разграбления или порабощения, был чрезвычайно развит культ героизма – Афырхацара: «Преобладающие темы народной абхазской героической песни – подвиги храбрецов, защита родины, борьба за социальную справедливость. Восхваляя храбрость, благородство, ахаца-ихаца (героя из героев) и проклиная апсыбза (живые трупы), изменников и трусливых, эпос воспитывал в людях высокие моральные качества и культивировал чувство любви к родине» 5. Образы героев воспринимались как идеальные, служащие образцом для подражания:

«Мужчина навстречу преградам идёт,
Мужчина в сраженье не смотрит назад,

________________________

1 Гумба Г.Д. Форма и сущность национального движения абхазского народа. Сухум, 2002. С.20.

2 Крылатые слова. Пословицы абхазов, проживающих в Турции / Соб., сост., пер. О. Шамба. Сухум: АГУ, МАААН, 2005. С.135

3 Там же. С. 100,

4 Там же.. С.39

5 Бгажба Х.С.  Этюды и исследования. Сухуми: Алашара, 1974. С.121.

[54]

Идёт лишь вперёд, хоть на шаг, но вперёд,
Нет в мире бессмертных, и помни, мой брат,
Однажды рождённый - однажды умрёт,
Но храбрость пред смертью достойна наград,
А трусость пред смертью позором падёт
На головы тех, кто был трусоват» 1.

Характерно, что темой этих эпических песен практически никогда не становилось участие в удачном набеге. Только доблесть, проявленная при защите собственного народа, считалась величайшей добродетелью мужчины-воина. При этом перевес врагов в численности или вооружении никоим образом не служил оправданием для отступления: «У смелого мужчины и палец будет стрелять» 2..

Следует упомянуть, что в Абхазии традиционно боялись не смерти вообще, а «плохой» смерти. Широко распространены представления о том, что есть «плохая смерть» - горькая, бесславная, от болезни или несчастного случая, и «хорошая смерть», принятая во имя чести, родины, ради спасения ближнего, смерть, обстоятельства которой покрывают славой имя героя. Зачастую мужчины, особенно достигшие преклонных лет, сознательно искали «хорошей» смерти. Старый пастух Инапха Кягва, популярный герой народных баллад, одержав победу над разбойниками, разорившими его селение, под угрозой немедленной смерти заставляет последних оставшихся в живых нападавших нанести ему фатальное ранение:

«Враг неподвижен, стрелять он не хочет…
Кягва! Зачем он о пуле хлопочет,
Если победа осталась за ним,
Если вернул он свободу своим?

_______________________________

1 Абхазская народная поэзия / Пер. Н. Гребнева. Предис. А. Аншба. Сухуми: Алашара, 1983. С.35.

2 Пословицы абхазского народа / Сост. О. Шамба. Сухум: АГУ, 1994. С.29.

[55]

Нет, сознаёт он – герой, Афырхаца, -
Путь завершён, вверх ему не взобраться.
Славные подвиги все – позади.
Смертная рана у Кягвы в груди.
В этом решимости страшной причина.
Если падёт он сейчас, как мужчина, -
Смерть его храбрых взовьёт на крылах,
Трусов повергнет в смятенье и страх!
… Кягва! Три дня проживёт он на свете.
Разве не стоят они трех столетий?» 1..

Считалось, что такая смерть венчает жизненный путь достойного человека, сама по себе являясь наградой за мужество и самоотверженность: «За хорошую смерть многое можно отдать» 2, «Жизнь человеку даётся на время, а слава остаётся ему навсегда» 3. Заметим, что эти установки дали немало примеров мужества и самоотверженности в ходе войны 1992-1993 годов: «Абхазы – трагический народ. Их делает таковыми история. И эта трагичность народа в целом не может не отражаться на судьбе каждого его представителя. Но, наряду со своей трагичностью, абхазы остаются народом-романтиком. Именно это обстоятельство обусловило уверенность в том, что трагедия одной личности должна служить делу процветания всего народа» 4.

Примеры реализации описанного альтруистического кредо наблюдались нами уже в самом начале войны. 18 августа 1992 года заместители Председателя Совета Министров АССР С.В. Багапш, З.А. Лабахуа и ещё около десяти их друзей и сотрудников отказались

__________________________

1 Шинкуба Б.В. Избранные произведения в двух томах. Т. 1. М.: Художественная литература, 1982. С.139-141

2 Пословицы абхазского народа. С. 32

3 Там же. С.24

4 Авидзба А.Ф. Грузино-абхазская война 1992-1993 гг. и некоторые вопросы личностной, этнической и культурной самоидентификации. (Проблемы идентичности и маргинализма) // Абхазоведение. Выпуск III. Сухум: АБИГИ АНА, 2004. С. 126.

[56]

покинуть свои рабочие места и скрыться, когда в город вступали части армии Госсовета Грузии. С.В. Багапш в тот день так объяснил нам мотивы своего поступка: необходимость организовать эвакуацию из республики отдыхающих граждан Российской Федерации и возможность путём переговоров выиграть время, необходимое для закрепления абхазского ополчения на рубеже реки Гумиста. При этом С.В. Багапш вполне сознавал возможность трагического исхода для себя лично. На наш прямой вопрос он ответил, что его, вполне вероятная в существующих обстоятельствах, смерть также послужит общему делу, продемонстрировав всему миру вероломство грузинского лидера Э.А. Шеварднадзе: «Он неоднократно заверял, что войска введены не с целью пресечь попытки Абхазии обрести суверенитет, обещал, что население и правительственные здания не тронут. Веры ему никакой нет, но, если нас убьют, ему уже от нашей крови никогда не отмыться». Тремя днями раньше, 15 августа 1992 года, на Красном Мосту (небольшой мост на восточной окраине Сухума) абхазская часть полка Внутренних войск сухумского ГУВД с табельными пистолетами и горстка абхазской молодёжи с охотничьими ружьями в результате отчаянного, самоубийственного боя, смогла остановить колонну грузинских танков.

Ещё одним вариантом биоэтнического выживания для абхазского народа могла стать эмиграция. Однако повторить судьбу тысяч своих соплеменников – «махаджиров» («изгнанников»), покинувших родину в XIX веке, после поражения в Кавказской войне, абхазы не желали. Обстоятельства переселения были трагическими: тысячи махаджиров погибли в море по пути в Турцию и в лагерях беженцев от голода и болезней. Современник так описывает один из таких лагерей в Турции 1864 года: «По высадке одной партии эмигрантов на берег, около двух тысяч человек остановились в небольшом лесочке. Истощённые страданиями своего долгого путешествия, покрытые насекомыми и почти умирающие с голоду, они расположились лагерем на земле, ещё не просохшей, так как в то время была ранняя весна; иные приютились под деревьями, другие под

[57]

разорванными палатками, какие у них были; весь этот жалкий люд лежал скучившись, больные валялись рядом с умершими, живые как тени бродили среди них, ни о чем не помышляли, кроме того, как бы раздобыться деньгами. Когда мы приблизились к заражённому лагерю, кучки мужчин и женщин обступили нас, ведя за руку своих детей и предлагая их купить каждому, кто пожелает. Несчастные маленькие создания сами, по-видимому, желали, чтобы их разлучили с родителями, лишь бы дали им кров и пищу» 1. Многие махаджиры пытались вернуться на родину, но добраться до нее удавалось единицам.

Однако главной трагедией изгнанников стали даже не эти нечеловеческие страдания. Н.Я. Марр указывал в качестве одной из причин выселения абхазов их стремление «спасти свою крепко сложенную древнекультурную общность, своё человеческое достоинство» 2. Однако судьба махаджиров доказала тщетность этих устремлений, подтвердив правоту пословицы: «У кого Родины нет, у того и Бога нет» 3 . По мнению выдающегося гуманиста ХХ века, римского папы Иоанна Павла II, «некоторые народы, особенно те, которые называются автохтонами или аборигенами, всегда находились в особой зависимости от своей земли, что связано с чувством их самосознания, с их племенными, культурными, религиозными традициями. Когда аборигенов лишают их земель, они теряют жизненно важный элемент их существования и перед ними встает опасность исчезновения как отдельного народа» 4 .

Острейшая ностальгия по сей день является определяющей чертой мироощущения абхазской диаспоры. Махаджир Давлет-Гирей Хатококор, один из немногих переселенцев, добившихся в Турции довольно

______________________

1 Цит.по: Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми: Алашара, 1975. С. 229-230.

2 Цит.по: Инал-ипа Ш.Д. Зарубежные абхазы. Сухуми, Алашара, 1990. С.7.

3 Крылатые слова. С.38..

4 Цит.по: Аргун А.Х. Абхазия: ад в раю. Сухум, Алашара, 1994. С.26.

[58]

влиятельного положения, заклинал в 1908 году: «Могу сказать от глубины сердца своим землякам, чтобы они берегли родину, и ни под каким видом не верили бы разным проходимцам, что в Турции рай. На самом деле там, за редким исключением, всех ждет нищета, позор и голодная смерть… если уж суждено умереть по какой-либо причине, то лучше это сделать на родине своих отцов. Живите себе на своей боготворной родине и берегите её. Нет на свете краше и лучше Кавказа»  1 .

Махаджирство стало причиной трагедии не только самих изгнанников, но и покинутой ими родины. Опустевшие земли Абхазии стали активно заселяться колонистами-иноплеменниками, в основном из областей Западной Грузии, что положило начало демографическому перекосу, ставшему, в конечном счете, одной из причин войны.

Таким образом, абхазы конца ХХ века, хорошо усвоив уроки истории, отдавали себе отчёт в том, что ещё одна эмиграция или депортация положит конец существованию абхазского народа на этнической карте мира: «Тот, кто покидает отцовский очаг, всегда будет в жизни приживалой» 2. Неудивительно, что в августе 1992 года они предпочли отвергнуть возможность такого выхода, повинуясь императиву Д.И. Гулиа, ребёнком пережившего трагедию эмиграции и тяжёлого возвращения на родину:

«Нет! Мы запомнили жгучие слёзы
У махаджиров в кровавых очах,
И не заставят нас войны, и беды, и грозы
Бросить родимый очаг!» 3

Итак, в конце лета 1992 года в Абхазии наблюдалась ситуация, когда «для численно превосходящих мигрантов вопрос выживаемости скорее превращается в вопрос политического и затем национального самоутверждения. Для аборигенов же со всей очевидностью встанет вопрос о

______________________

1 Цит.по: Дзидзария Г.А. Указ. Соч. С..480-481

2 Аргун А.Х. Абхазия: ад в раю. Сухум, Алашара, 1994. С.192.

3 Гулиа Д.И. Избранное. Сухуми: Алашара, 1973. С.149.

[59]

неизбежной языковой, культурной и этнической ассимиляции, если не о физическом уничтожении (в случае крайних форм конфликта). То есть, острота восприятия этих двух сторон будет принципиально различной» 1. Именно эта острота во многом обусловила жёсткость позиции элиты абхазского народа, его лидера В.Г. Ардзинба: «Потеря каждого человека – трагедия. А на войне, как известно, погибают самые лучшие. Но у нас нет выбора. Мы вынуждены защищаться. Пока жив хоть один абхаз, мы будем бороться за своё государство. Нам некуда отступать. Это наша земля» 2.

 Многократный перевес противника в живой силе и технике, обструкция со стороны ООН, двойственная политика официальной России определили экзистенциальный характер абхазского сопротивления: «Рано или поздно наступает время, когда нужно выбирать между созерцанием и действием. Это и называется: стать человеком. Мучения при этом ужасны, но для гордого сердцем нет середины» 3. Пограничная ситуация, стресс, вызванный им катарсис, возродили в сознании современных абхазов глубокие пласты национальной ментальности, предоставив им социальные предписания действия в чрезвычайной ситуации: «Непокорный умирает стоя» 4. Именно безнадёжность борьбы парадоксальным образом стала причиной не только начала и успешности сопротивления, но и иррациональной веры абхазов в собственную Победу:

«Мало нас, и мы – не боги,
Просто плоть и просто кости,
Но есть истина простая:
Мы душою недотроги.

____________________________

1 Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции. (На примере Западного Кавказа). СПб.: Европейский дом, 1996. С.49.

2 Чернов И. Владислав Ардзинба: Если бы мне дали слово в ООН // Всё об Абхазии: дайджест. Гудаута, 1993. № 7.

3 Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Сумерки богов / Сост. и общ. ред. А. А. Яковлева. М.: Политиздат, 1990. С. 282-283.

4 Крылатые слова. С. 43.

[60]

С детства приговорены
К той, что кровью в нас алеет,
Родине – Стране Души,
А душа – летать умеет.
Приходи, смотри, любуйся.
Будь мне  гостем, будь мне братом,
Только с силой не пытайся,
Силой не возьмёшь крылатых.
Птицу в небе не схватить,
А в силки мы не хотим;
Душу пулей не убить,
Апсуа – непобедим!»  1.

Эти оптимистичные строки были написаны Героем Абхазии, легендарным летчиком О. Чанба 16 ноября 1992 г., то есть в один из наиболее тяжелых для абхазов периодов вооружённого противостояния. При всей разности стилистики, они, безусловно, являются ярким примером продолжения национальной традиции героических песен:

«Если нету винтовки – наган вынимай,
Если нету нагана – клинок поднимай!
Если нету кинжала – руби топором!
Даже с палкой иди на врага напролом.
Даже если совсем безоружен, борись!
А уж если ты раб, ни за что не берись…» 2

Характерно, что самодеятельные стихи и песни, сложенные в 1992-1993 гг., выполняли в обществе, находящемся в состоянии войны, те же социальные функции, что и эпические песни: прославляли героев-

____________________________

1 Чанба О. Стремя. Сухум: Алашара, 1997 С.68-69.

2 Шинкуба Б.В. Избранные произведения в двух томах. Т. 1. М.: Художественная литература, 1982. С.203.

[61]

защитников, воодушевляли их последователей, укоряли малодушных. Несмотря на стихийность возникновения (а, может быть, именно поэтому) они стали наиболее действенным орудием абхазской патриотической пропаганды.

«Одним из удивительных явлений вооруженного конфликта, - отмечает В.А. Тишков, - является переход психологического барьера страха и быстрое овладение навыками партизанской борьбы, причём в её наиболее сложной форме стрелкового боя» 1. Между тем, этот легко объяснимый (учитывая неожиданность и жестокость нападения) страх, растерянность и отсутствие боевого опыта у абхазов компенсировались непреклонностью их выбора:

«Слишком страшный достался нам выбор,
Но абхазский народ не труслив,
Мы сейчас выбираем калибр
По отсутствию альтернатив» 2.

«Абхазы, абхазы, вас мало –
В неравный идёте вы бой:
Но танк не страшнее кинжала,
Когда твои братья с тобой!» 3.
«Дух нации должен быть хищен и мудр,
Судьёй беспощадным отрядам.
Он коброю спрячет в зрачке перламутр.
Он буйвол с недвижимым взглядом.
В краю, где от крови багровы мечи,
Не ищет трусливых решений,
Он ястреб, считающий мирных мужчин,
В горячее время сражений.

__________________________

1 Тишков В.А. Указ. Соч. С.280

2 Галин Н. (Газизулин В.Н.) Сопредельная планета. Стихи. Сухум: Алашара, 1995. С.6.

3 Абхазия: 1992-1993 годы. Хроника Отечественной войны./ Под общ. ред. Г. Гагулия. Текст Ю. Анчабадзе. М.: Макс, 1995. С.23.

[62]

А счёт его точен, как точен размах
В движении неистребимом.
Чем меньше мужчин, выбирающих страх,
Тем выше полет ястребиный» 1.

Стоит особо подчеркнуть, что на абхазской стороне конфликта фактически отсутствовала государственная мобилизация: «воевать не заставляют никого - это дело личного выбора» 2. О таком выборе писал Ф.А. Искандер:

«Думаю я, для каждой страны есть исторический миг…
Встань за свободу и стой стоймя! Не устоял – не мужик» 3.

Принятие решения о вступлении в ополчение было мотивировано традиционной для абхазов ответственностью перед родом – Ажьра-цвара и народом – Аидгылара: «так уж испокон веков повелось: время от времени перед самым миролюбивым человеком встаёт выбор – или его собственное выживание, или выживание его народа… И в исторической памяти любого народа выбравший второе окружён преклонением и славой, а выбравший первое – презрением и проклятиями» 4. Тем более, что традиционно у абхазов именно «нравственная оценка личности считается… наиболее важной, т. к. она является одним из важнейших условий достижения человеком высокого социального положения и авторитета» 5. Таким образом, стыд перед соплеменниками – Апхащара - всегда был наиболее действенным регулятором социального поведения:

«Два главных корня в каждой душе – извечные Страх и Стыд.
И каждый Страх, побеждающий Стыд, людей, как свиней, скопит.

________________________

1 Там же. С.82-83.

2 Бройдо А.И. Дорога, ведущая к храму, обстреливается ежедневно. М.: Война и мир, 1994. С.47.

3 Искандер Ф.А. Ежевика. Стихи. М.: Фортуна Лимитед, 2002. С.300.

4 Шария В.В. Танк не страшнее кинжала. Рассказы. Сухум: Алашара, 1998. С.167.

5 Маан О.В. Социализация личности в традиционно-бытовой культуре абхазов. (Вторая половина XIX- начало ХХ вв.). Сухум: Алашара, 2003. С.52.

[63]

Два главных корня в каждой душе среди неглавных корней.
И каждый, Стыдом побеждающий Страх,
                                                      хранит молоко матерей» 1.

Мотивы Апхащара занимали значительное место и в абхазской военной публицистике: «Как больно и стыдно говорить о тех, кто в самый трудный час бросил свой дом, свою землю, свою сестру, вскормившую их молоком мать, о тех, кто достоин лишь одного слова – подонок. Как больно говорить  о тех, кто прячет и бережёт своих сыновей, как будто их жизни ценнее жизни тех, кто стоит между жизнью и смертью….. Пусть никто не думает, что никто ничего не узнает. Не только люди, но и лес имеет уши. И вот что я хочу сказать: если Родина у нас одна, то и защищать её надо всем. Если нет, то поимённо, пофамильно надо говорить о каждом и каждому указать соответствующее место» 2.

В ходе полевых наблюдений мы неоднократно фиксировали проявления Апхащара. Характерны следующие высказывания: «Я мог бы сказать, что я выше этого, уехать, но как смогу потом чувствовать себя полноценным человеком, детям своим в глаза смотреть?»; «Не дай Бог прослыть отцом избегающих боя сыновей»; «Пусть те, кто уехал, сейчас где-то заняты своим бизнесом. Но когда война кончится и они вернутся, то поймут, что потеряли право на эту землю. Нет, мы не будем их гнать, но они поймут это сами - по нашим глазам».

Интересно отметить, что принципиально добровольческий характер формирования абхазской армии порой шел во вред общему делу, сказываясь на уровне дисциплины бойцов. Неоднократно случалось наблюдать эпизоды, когда приказы командиров воинских подразделений выполнялись кем-либо по собственному усмотрению, со следующей анархической мотивировкой:

_________________________

1 Искандер Ф.А. Указ. Соч. С. 30.

2  Басариа В.К. Время тяжких испытаний. Сухум: Алашара, 2006.  С.111-112.

[64]

«Я за родину и за себя, а не у него воюю!»

Чем большее презрение вызывали у абхазов мужчины, уклоняющиеся от выполнения долга защиты родины, тем большим уважением пользовались те, кому традиция не предписывала этой обязанности: добровольцы из России, женщины, старики и прибывшие во время войны представители абхазской диаспоры, потомки махаджиров. «Именно историческая память народа, которая запечатлена в генах, закодирована в подсознании личности и этноменталитете, не дала возможности зарубежной абхазской диаспоре не прийти на помощь своей исторической родине… Люди, не зная свою историческую родину до этого, подходя к пограничной черте, которой является война, выражают не только готовность погибать за неё, но и обязательно в случае гибели желая быть преданными земле, за которую полны решимости умереть, наверное, чтобы больше не разлучаться с ней» 1. Действительно, добровольцы диаспоры, давшие клятву над телом их первого погибшего товарища: «Не прекратим войну, пока наша родина не станет свободной», написали коллективное завещание с просьбой, в случае гибели, похоронить их в земле Апсны. Опубликованное в ряде абхазских фронтовых средств массовой информации, это завещание стало действенным пропагандистским стимулом для сражающегося народа:

«Всех нас объединяет Апсуара.
Если бы не Апсуара, не духовный мир абхазов,
Может быть, мы и вовсе исчезли бы с земли.
… Сегодня вернулись лихие времена.
Но мы должны …собраться в Абхазии,
Где истинная Апсуара» (пер. Р.М. Барцыц) . 2.

Любовь к родине, как и у всех народов мира, начинается у абхазов с любви к родному дому, точнее - к родному очагу. Ему, как месту средоточия

__________________________

1 Авидзба А.Ф. Указ. Соч. С.110.

2 Алтейба А. «Песня ранения». Стихи, песни, переводы / На абх. языке. Сухум: Алашара, 1994. С. 11.

[65]

силы дома и рода, у абхазов вообще придаётся сакральное значение. «Самым сильным проклятием считалось и считается: «Да погаснет очаг твой». Это понимают в смысле: «Да вымрет весь дом твой» 1. Забота о наличии потомства, о «поддержании огня в очаге», всегда находилась в центре внимания народа, жизнь которого исторически текла в условиях постоянной близости смерти: «Узнав о смерти кого-либо, абхазы прежде всего спрашивали: «Кого он оставил?» («Итынхада?»), имея в виду прежде всего – кто продолжатель рода, семьи…» 2. Этот неподдельный интерес объяснялся в том числе и тем, что у абхазов не существовало принятой у многих воинственных народов традиции освобождения от участия в боевых действиях единственных сыновей.

Война, начавшаяся в конце ХХ века, когда демографическая ситуация абхазов характеризовалась как критическая, вызвала особо острые, подчас болезненные проявления этой заботы. В Абхазии считается предпочтительным для мужчины относительно позднее – после 30 лет - вступление в брак. В прежние времена это объяснялось желательностью заслужить привлекательную для потенциальных невест воинскую славу, в конце ХХ века – необходимостью «встать на ноги», то есть получить образование, сделать карьеру, обеспечить будущей супруге и детям кров и достойное содержание. Таким образом, неженатые молодые мужчины составляли значительную часть абхазского ополчения, и для многих семей угроза «угасания очага» становилась вполне реальной. Автор зафиксировал эту тревогу в своеобразной редакции официальных списков погибших, публикуемых в местных газетах – у фамилий всех холостяков значилась горькая приписка: «неженатый». В этой ситуации бремя обеспечения продолжения рода, фактически – «оставления семени» - начали брать на себя

_______________________

1 Смыр Г.В. Ислам в Абхазии и пути преодоления его пережитков в современных условиях. Тбилиси: Мецниереба, 1972. С.15.

2 Маан О.В. Социализация личности в традиционно-бытовой культуре абхазов. (Вторая половина XIX- начало ХХ вв.). Сухум: Алашара, 2003. С.113.

[66]

родители фронтовиков. Понимая и принимая возможность гибели сыновей, они хотели, чтобы те хотя бы оставили внуков. Эти причины способствовали небывалому по сравнению с мирным временем количеству браков у абхазов: родители спешно подбирали сыну невесту, а, дождавшись его на побывку, играли свадьбу. Даже если раньше их не устраивал выбор сына, то в сложившейся ситуации они забывали старые претензии к его избраннице, и не просто давали согласие на брак, но активно способствовали его заключению. Естественно, принимали решение о вступлении в брак и те молодые люди, кто до этого уже встречался, но «находился в раздумьях». Нередко у таких молодожёнов вся семейная жизнь исчерпывалась свадьбой и брачной ночью, «юные супруги одна за другой повязывают черные платки. Весь бабий век: невеста – жена – вдова – для них безжалостно стиснут в несколько мгновений, и считается большим счастьем, если успела хотя бы зачать дитя. Дитя, осиротевшее еще в материнской утробе – из таких, согласно старинному поверью, вырастают самые непримиримые мстители» 1.

Следует отметить, что, хотя у абхазов не существует эндогамии, с точки зрения общества считается предпочтительным заключение браков внутри своей этнической группы. Особенно настаивают на этом представители старшего поколения, нередко категорически отказываясь принимать в семью женщин, с которыми молодые абхазы сходились во время учебы или армейской службы, и их незаконнорожденных детей. Однако, если сын погибал на фронте, не успев заключить законный брак, такие бастарды становились единственной надеждой на «сохранение очага». Их поиски - по косвенным данным и фотографиям - велись не только путём расспросов друзей погибшего, но и с помощью размещения объявлений в эфире местного телевидения. Если ребёнка удавалось отыскать, несостоявшиеся свёкры просили прощения у его матери, постфактум добиваясь

__________________________

1 Бройдо А.И. Дорога к храму под обстрелом. М.: InfoRos, Информационная цивилизация XXI век, Российский миротворец, 2007. С.31-32.

[67]

установления родственных отношений и возможности общения с внуком.

Стремлением уберечь молодёжь, обеспечить продолжение рода был вызван и массовый патриотический порыв стариков. По свидетельству очевидца, крестьянин села Лыхны Г. Шакрыл, отец фронтовика, «сказал своим родственникам: «Что вы дежурите у госпиталя? Ждёте, когда привезут раненых или убитых сыновей ваших? Вперёд!» Дядя Жора… в течение дня собрал дюжину пожилых мужчин, вооружил - и на фронт! И всё приговаривал: «Мы старые, и если потеряем этих сыновей, других у нас не будет!» 1. Г. Шакрыл, погибшему в бою, было посмертно присвоено звание «Герой Абхазии». Старики, которые по дряхлости не могли участвовать в боевых действиях, вступили в специально организованный для несения внутренней службы батальон старейшин. Самый старший в батальоне – 84-летний ветеран Великой Отечественной войны Расим из Очамчиры, сообщил нам: «По профессии я шофер, только один глаз у меня плохой, водить не могу, но из автомата стрелять сумею». В тот момент на фронте находилась его дочь: «Нет, не медсестра, а сама фронтовичка», 22-летний внук поправлялся после ранения.

Обращает на себя внимание, что всеобщей острой неприязнью в военной Абхазии пользовались именно те представители интеллигенции, которые как должное приняли бронь, предоставленную им руководством республики - как «носителям генофонда нации»: «Стыдно, вдвойне стыдно, что такие люди находились и среди интеллигенции. Хочется знать, какими глазами они смотрят на матерей в трауре, как могут они проходить между свежих могил, мимо детей, не успевших произнести слово «папа». Мы все теперь знаем, кто чего достоин…» 2  Публичное выражение общественного презрения к подобному поведению - также характерное проявление Апхащара. «Хранителей генофонда» высмеивали в

_______________________

1 Галин Н. (Газизулин В.Н.) Крылатая фамилия // Герои Абхазии: сборник очерков. Вып. I. Сухум: МО РА, 1995. С. 15.

2 Басариа В. К. Указ. Соч. С. 111

[68]

народных сатирических куплетах:

«Когда в Джманцвара недруги влетели,
И вышли наши воины вперёд,
Бездетный Ачба спрятался в постели:
А то еще убьют и пресечётся род» 1.

Определенным образом на патриотическое упорство абхазов повлиял ряд характерных представлений о бессмертии души, о продолжении жизни в ином мире, о неразрывной духовной связи между умершими и их живыми потоками. Они лежат в основе весьма развитого культа предков: «С известным основанием можно сказать, что почти вся жизнь древнего абхаза была служением душам близких покойников. Клятва их именем была для него превыше всего, какое бы то ни было оскорбление словом или делом памяти предков воспринималось как тяжкое преступление» 2. Причём это служение заключалось не только в исполнении соответствующих обрядов: «Чтобы имя покойного вспоминалось и благословлялось, абхазы устраивают в память умерших родственников общеполезные сооружения: родники или колодцы для общего пользования, мосты через речки и потоки, беседки со скамейками у больших дорог для отдыха путешественников, а также скамейки для сидения под тенью деревьев. Все такие сооружения носят имя покойного, в память которого они устроены» 3. Абхазы чувствовали постоянную жёсткую ответственность за свои поступки перед памятью предков, измеряя этим критерием наиболее важные решения в жизни:

«Встанем, тесно к плечу прикасаясь плечом,
Если мы не какой-нибудь сброд, а семья…
Это наша земля, только наша земля!

____________________________

1 Абхазская народная поэзия / Пер. Н. Гребнева. Предис. А. Аншба. Сухуми: Алашара, 1983. С.36.

2 Инал-ипа Ш.Д. Вопросы этнокультурной истории абхазов. Сухуми: Алашара, 1976. С.90.

3 Чурсин Г.Ф. Материалы по этнографии Абхазии. Сухуми: Абгосиздат, 1957. С.201.

[69]

Ну, а если не люди мы, а мертвецы,
Проклянут нас в могиле родные отцы!» 1.

Такие представления служили и духовной связи поколений – Аамтаэикучтра – обеспечивая преемственность традиций, важнейшее условие развития любого этноса. Во время войны автор отмечал, что эти представления оказали влияние на настроения абхазов. Решение вступить в смертельную борьбу, соответствующее установкам Апсуара, расценивалось современными абхазами как угодное предкам, чьей славной памяти они не посрамили: «Герой сам крепость, и могила его тоже крепость» 2. Появление в критический для народа момент такого харизматичного лидера, как В.Г. Ардзинба, также рассматривалось абхазами как одно из проявлений Аамтаэикучтра: «Бессмертие эпохи Ардзинба в том, что она не создавалась здесь и сейчас одним человеком, а творилась народом, творилась в нём многие  века. Как языком костров с вершины на вершину передавались радостные и горестные вести, так и зов предков к свободе дошел до нас на стыке тысячелетий через связь Вершин – особую духовную связь ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ (выделено авт. – А.Б.), в чьих руках оказывалась судьба народа в те или иные времена. Последним, вышедшим на такую связь, был Владислав Ардзинба» 3.

Между тем, война несколько трансформировала эти представления, добавив к ответственности перед душами предков гораздо более отчётливую ответственность перед погибшими товарищами. Один из традиционных тостов абхазского застолья – «за ушедших» - стал пониматься и произноситься конкретней: «за павших товарищей». Практически ежедневно на фронте можно было услышать устойчивый речевой оборот: «Только победой мы можем успокоить души наших бедных ребят!» Очевидно, есть

____________________

1 Шинкуба Б.В. Избранные произведения в двух томах. Т. 1. М.: Художественная литература, 1982. С.265.

2 Аргун А.Х. Абхазия: ад в раю. Сухум, Алашара, 1994. С.409.

3 Аламиа Г. Эпоха Ардзинба // Абаза. Сухум, 2005. № 1(6).  С.3

[70]

определенная корреляция между ритуалами обычая кровомщения и такими традициями последней войны, как клятвы на могилах умерших, торжественные их посещения после окончания войны с объявлениями о свершившемся возмездии, помпезность надгробий. Ответственностью перед мертвыми товарищами объясняли нам и необходимость продолжения сопротивления уже после окончания войны: «Если мы отдадим нашу Победу, мёртвые нам не простят! Да, за неё заплачено очень дорого: ведь Грузия посылала сюда воевать уголовников, а у нас шли вперёд и первыми погибали самые лучшие. Но мы знали, ради чего умирали, знаем, ради чего живем теперь. Мы на могилах своих ребят напишем: «Погиб за Родину». А они? Что посмеют написать они?».

Таким образом, анализ источников и проведённые полевые исследования позволяют утверждать, что возникновение и стойкость иррационального абхазского сопротивления были обусловлены этнопсихологическими факторами: «Разве среди абхазской интеллигенции не было тех людей, которые, именно из прагматизма, предлагали сложить оружие, искренне веря, что таким образом они способствуют сохранению и выживанию нации. Трудно представить, что было бы, если бы в начале войны глава республики Владислав Ардзинба не проявил смелости и мужества и не призвал бы народ, в соответствии с принципами Апсуара, встать на защиту своей Родины, а, исходя из прагматизма, предложил бы не сопротивляться для самосохранения народа» 1.  Сделав свой отчаянный, труднообъяснимый для стороннего наблюдателя выбор, абхазский народ, руководствуясь ментальными установками Апсуара, сумел одержать победу в неравной борьбе, обеспечив себе не только биологическое, но и духовное выживание.

______________________

1 Гумба Г.Д. Указ. Соч. С. 20.  

[71]